14.8. Олигархи выходят на свет

14.8. Олигархи выходят на свет

14.8.1. В одной из отечественных книг, вышедшей в самые что ни на есть застойные коммунистические времена были строки: «Тот, кто знаком с деятельностью буржуазно-парламентской демократии, знает, что она невозможна без финансового обеспечения. Выборы требуют колоссальных средств ; партии редко существуют только на членские взносы, а партии, рвущиеся к власти, не могут победить без «доброхотных подаяний» со стороны промышленников и банкиров».[763] Это точно, тогда мы не знали реальности западной демократии. Если бы знали некоторые бараны не так бы спешили в годы перестройки к той самой заветной казалось бы для них демократии, которую они представляли в виде манны небесной. Это, разумеется, о баранах, а не о проходимцах, которые знали куда дело идёт, но с пеной у рта орали о светлом демократическом будущем, которое они, перещеголяв самого Н. Хрущёва обещали даже не через двадцать лет, а значительно раньше.

«Раз в стране бродят денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много», сказал как-то Остап Бендер. Эту мысль из «Золотого телёнка» можно продолжить: раз у кого-то их много, то должны быть единицы, у которых их очень много.

Автор книги «Тьма на рассвете. Становление российского криминального государства» Дэвид Саттер на вопрос о том, что хотели построить российские реформаторы ответил: «…Считаю, что они не уделяли должного внимания тому, что рыночная экономика требует законодательных ограничений. Они создали рыночную экономику, которая, как они полагали, будет продуктивной. Но она таковой не стала, а в точном смысле не стала и рыночной. Думаю, они полностью отдавали отчёт в том, что строят криминальный капитализм в России, но предполагали, что криминальный капитализм эволюцинизирует во что-то лучшее. А в итоге он ни во что хорошее не эволюцинизировал. Вот в чем состоит мой вывод. Они были готовы терпеть определённый уровень коррупции и стремились прежде всего создать в обществе ситуацию, при которой так называемые реформы будет невозможно обратить вспять независимо от воли народа. Мне представляется, что они надеялись получить в результате своих действий процветающее демократическое общество. Но из этого ничего не получилось».[764]

«Необходимость собственными силами обеспечивать исполнение обязательств и опора на неофициальное „право“ с неизбежностью порождают олигархическую структуру экономики, когда не менее 70% производимого валового продукта так или иначе контролируется двумя-тремя десятками бизнес-структур, решения в которых принимаются несколькими сотнями лиц, составляющих деловую и административную элиту России. С этой точки зрения пресловутое „господство олигархии“ в сегодняшней России — не досадное явление переходного периода, а закономерное следствие существующей хозяйственной и политической системы».[765]

В советском словаре разъяснялось: «Олигархия (греческое oligarchia-власть немногих) — политическое и экономическое господство, правление небольшой группы эксплуататоров — рабовладельцев, крепостников, капиталистов, милитаристской верхушки, а также сама такая группа; финансовая олигархия — группа крупнейших капиталистов, владеющих промышленными и банковскими монополиями и фактически господствующих в экономической и политической жизни империалистических стран».[766] Кто знал тогда, что недалёк день появления в стране своих отечественных олигархов.

Отношение руководства ФСБ РФ к некоторым российским олигархам уже было приведено в пункте 1 2.3.5. настоящей книги.

Появление отечественных олигархов не удовлетворяло многих рядовых граждан и вызывало у них недовольство, которое также отражалось на отношение к власти, позволившей возникнуть олигархическому режиму. Естественно, власти приходилось оправдываться.

В 2000 году Ельцин напишет: «В сегодняшней России, да и в мире, слово „олигарх“ применительно к представителям нашего бизнеса звучит непременно с криминальным оттенком. Между тем к криминалу эти люди не имеют ровно никакого отношения.[767] Это не воровские бароны и не главы мафиозных кланов. Это представители крупного капитала, которые вступили с государством в тесные и сложные взаимоотношения. Именно это привлекает к ним пристальное внимание общества, именно это заставляет и журналистов, и правоохранительные органы изучать их жизнь и деятельность почти под микроскопом. На самом деле влияние крупного капитала на власть неизбежно практически в любой стране. Весь вопрос в том, какие формы приобретает это влияние».[768]

Что же, казалось бы, кому как ни ему знать кто такие олигархи. Уже после отставки первого российского президента одна из отечественных газет назвала его Богом и Отцом олигархического режима.[769] О проблемах становления крупного (точнее — очень крупного) капитала в новой России мы уже говорили в первой[770] и второй[771] книгах. Но это было только начало первоначального накопления.[772]

Кстати, характеризуя сущность первоначального накопления капитала, К. Маркс писал: «Капиталистические отношения предлагают, что собственность на условия осуществления труда отделена от рабочих… Таким образом, процесс, создающий капиталистические отношения, не может быть ничем иным, как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда, — процессом, который превращает, с одной стороны, общественные средства производства и жизненные средства в капитал, с другой стороны, — непосредственных производителей в наёмных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства».[773]

Приватизация была одним рычагом первоначального накопления капитала в новой России, другим рычагом была внешняя торговля. «После разорения большинства предприятий страны самыми высокодоходными стали сырьевые отрасли. Соответственно, „семейный“ клан захватил, по сути, природные ресурсы страны, которые, по Конституции, являются общенародной собственностью. Началась хищническая эксплуатация этих национальных богатств, имеющая целью только одно: «выживание» максимума средств и «откачка» их за границу».[774]

По мнению П. Хлебникова: «Одной из грубейших ошибок команды Гайдара был спешный демонтаж государственной монополии на внешнюю торговлю. Здесь истоки тех состояний, которые наворовали новые русские капиталисты. Гайдаровская реформа цен заложила основу гигантских частных накоплений, потому что уничтожила плановую экономику, но новым российским магнатам удалось так фантастически обогатиться только потому, что рухнула вся система внешней торговли».[775]

Ещё одной тропинкой к богатству были финансовые пирамиды.[776] Сергей Глазьев писал: «В 1993-1994 гг. была организована новая крупномасштабная акция „обдирания“ народа. Вслед за спекуляцией ваучерами и акциями приватизируемых предприятий появились финансовые „пирамиды“ типа „МММ“, продолжившие зловещий список российского экономического „лохотрона“ Уже тогда было очевидно — идея финансовых пирамид призвана связать и вывести из оборота ту наличную массу денег, которую удалось отстоять народу в жестоких боях с гайдаровской приватизацией. Скорее всего, поэтому правительство фактически потворствовало обману населения, не делая ничего—для пресечения открыто проводившихся финансовых афёр и разрешая их рекламу на государственном телевидении. В результате 40 млн. человек обобрали на 20 трлн рублей».[777]

Для российских олигархов, чтобы стать таковыми, прежде всего, важна была близость к власти. У многих она была обеспечена по праву рождения и коммунистического происхождения. «Советская номенклатура — „красные директора“ — преотлично адаптировались к новым условиям и получили свою долю пирога. Да ведь и нынешние олигархи — сплошь бывшая комсомольская номенклатура».[778]

«Ясно, что в нашей стране финансово-промышленные группы зарабатывают прежде всего на своих связях с правительством», — отметил Александр Лебедь.[779] «Российские олигархи сегодня — это крайне немногочисленная верхушка людей, близких к „первому президенту России, которому они обязаны своим фактическим положением хозяев национальных богатств“.[780]

«Разграбление государства во времена правления Ельцина по масштабам и наглости было совершенно беспрецедентным — пожалуй, здесь подходит клише «ограбление века». Но кто же виноват? Кто-то должен за это отвечать. Столь велики были ошибки ельцинского режима, столь разрушительна его политика, что вспоминается знаменитый вопрос Павла Милюкова в Государственной Думе в 1916 году: «Это глупость или измена ?» Свой вклад в разрушение России внесли многие. Каждый российский гражданин, который недостаточно смело и последовательно отстаивал принципы цивилизованного общества, несёт свою долю ответственности за катастрофу. Каждый мелкий чиновник, который нарушил закон или порядок «в виде исключения» (в свою пользу либо в пользу кого-то ещё) несёт свою долю ответственности за разрушительное беззаконие. Но больше всех виноваты «сильные мира сего» — те, которым была дана колоссальная власть и колоссальная ответственность. Их безжалостное честолюбие и погоня за самообогащением, когда вокруг соотечественники умирали от нищеты и тысячелетняя культура рушилась — непростительны».[781]

В 1933 году Самуил Маршак написал стихотворение, в котором уставшая дочь просит отца, американского миллионера, купить дом, если они не могут найти ночлег в ленинградской гостинице:

«— Купишь! —

Отец

Отвечает,

Вздыхая. —

Ты не в Чикаго,

Моя дорогая.

Дом над Невою

Купить бы я рад…

Да не захочет

Продать Лениград!»

Это Ленинград не хотел продаваться, в ельцинской России собчаковский Санкт-Петербург делал это совершенно спокойно, лишь бы платили. Кстати, заметим, что будущий второй президент РФ по своей тогдашней должности должен был бы знать, как продавался Питер. Другие времена, другая жизнь и другие люди.

И так, наконец, к середине 90-х годов в стране появились люди, которых уже с полным основанием можно было назвать олигархами. Дождались. Но далеко не все обрадовались. Скорее наоборот, большинство (особенно тех, кто не собирал крошки с их стола) было недовольно. Порой очень сильно. Как можно было менее чем за десяток лет «сколотить» такие капиталы? — вроде бы задаёт вопрос Сергей Глазьев[782], понимая суть ответа на него.

Ещё Теодор Драйзер заметил: «Надо признаться, что никто так не кичится внешними проявлениями богатства, как тот, кто недавно это богатство приобрёл».[783]

«…Самый главный итог „олигархизации“ России — это приватизация государства, его аппарата и институтов. Должность чиновника любого ранга стала синекурой — местом, позволяющим за определённую мзду, а проще говоря, взятку, регулировать доступ к национальным богатствам и бюджету. В своё время «семья» использовала мощный рычаг для закрепления привилегированного положения приближённых — налоговые льготы. Они щедро раздавались «своим» предприятиям, предпринимателям, всевозможным фондам…за солидные комиссионные. Все это только цементировало коррумпированную сверху донизу власть, которая сращивалась с крупным бизнесом и постепенно впадала в поистине «наркотическую» зависимость от постоянных «откатов».[784]

Разумеется, находились лица, которые пытались объяснить для широких масс необходимость существования олигархов. Правда, они понимали, что в праведность приобретения огромных капиталов за такой короткий срок никого не убедить. И поэтому соглашались: «Все знают, что миллиарды „новых русских“ добыты неправедным путём. Пока мы с вами в конце-80-х и начале 90-х размышляли о трудной судьбе России, и кряхтя встраивали свою жизнь в рыночные отношения, эти шустрые ребята умело воспользовались моментом. Грубо говоря, они взяли все, что плохо лежало. И враз стали богачами».[785]

На самом деле, если сказать откровенно, то было ещё гораздо грубее. Но мы не об этом. А о том как богатство олигархов призывали не трогать. Автор вышеприведённой цитаты, признав неправильность, тут же начинает её оправдывать: «Однако не пойман — не вор. Теперь с этим надо жить. Все другое будет означать новые переделы, социальные потрясения и даже кровь. А нам этого хватит. Было уже. Достаточно. Как это ни печально, а, увы, невозможно награбленное, отобрать у одних и раздать другим. … Такова реальность».[786]

Логика проста: олигархи готовы признать, что они награбили (и этим удовлетворить некоторые эмоции недовольных), но в обмен за своё признание они хотят гарантии от возможности ответственности за грабёж. Называй их хоть кем, только богатство не отнимай. Что же вполне логично и для дураков убедительно. Для дураков этого хватит, для более умных (и не редко более продажных одновременно) нужно иногда бросать какие-то подачки. Подкармливать их.

Но для полной гарантии капитала важна не только идеологическая обработка дураков и покупка продажных умников, но и влияние на власть. Чтобы власть была такой, какой она устраивает олигархов. И это вполне логично.

«Приобретя в собственность СМИ и соответствующим образом их переориентировав, финансовые группы могут рассчитывать на благосклонность властей. А случись что, могут и шантажировать их».[787]

14.8.2. В условиях новой России приобретение в частную собственность бывшего государственного промышленного объекта не было единственным способом стать олигархом. Почитаем у П. Хлебникова:

«Приватизация в России проходит три этапа, — сказал мне Березовский в 1996 году. — На первом этапе приватизируется прибыль. На втором этапе приватизируется собственность. На третьем этапе приватизируются долги.

Иными словами, чтобы контролировать предприятие, не было необходимости его покупать. Оно могло оставаться в руках государства. Надо было только ввести нужных людей в руководство и затем направить выручку компании по нужным каналам через своих посредников, то есть «приватизировать прибыль», не тратя ни времени, ни денег на приватизацию самого предприятия. Березовский объяснил: первая стадия, приватизация прибыли, «приводила к разрушению предприятий» и «первоначальному накоплению капитала» посредниками. «А когда появились достаточные капиталы, то те люди, которые этими капиталами овладели, естественно, задумались: как эти капиталы использовать, — продолжал он. — Одни скупали собственность за рубежом, третьи поехали играть в Монте-Карло, а четвёртые стали вкладывать эти деньги для приобретения этих развалившихся предприятий».

Березовский очень точно объяснил суть того, что происходило в России. Почти все крупные компании начала 90-х были созданы таким путём. Сам Березовский довёл эту модель до совершенства. С 1989 года он начал приватизировать прибыль «АвтоВАЗа», покупая у завода автомобили по цене, которая гарантировала ему ( Березовскому ) прибыль, а заводу только убытки. Затем, в 1992 году он начал заниматься торговлей сырьём, экспортируя нефть, древесину и алюминий; как и все крупные экспортёры того времени, он приватизировал прибыль производителей: платил им по номинальной стоимости, а сам продавал за границей с огромной маржой».[788]

На самом деле, все это называлось мошенничеством и хищением, но государственная система в силу разных причин закрывала на это глаза, если вообще видела, находясь, словно пьяница в состоянии запоя. Приватизация прибыли (по Березовскому ) служит иллюстрацией к довольно простой и банальной истине: не так важно кому принадлежит собственность, важно как её управляют.

Государственное предприятие может также оказаться убыточным для государства и прибыльным для его руководства. А частное предприятие может приносить государству дохода (в виде налога и другим путём) больше, чем государственное.

А отсюда следует вторая истина: управляют собственностью, прежде всего, так как государство позволяет это делать. Если во главе страны стоят люди, способные понять и добиваться, то принципиально не так и важно у кого в руках собственность. Мудрый правитель способен заставить всех приносить доход государству, да так, чтобы все особо и не возражали, понимая необходимость его шагов и вынужденность своего подчинения.

Капитал без контроля — не принесёт для страны ничего, он все оставит для себя. Капитал при разумном контроле способен соединить частную инициативу с государственной целесообразностью. Но это из области благих пожеланий, а была суровая правда жизни.

14.8.3. В.И. Олейник писал: «Этот режим можно с большой натяжкой назвать системой государственного управления. К сожалению, в очень большой степени это система имитации решения государственных проблем. Это — ярко отражающая психологию „небожителя Ельцина“ система создания имиджа выхода страны из кризиса за счёт залезания государства во внешние и внутренние задолженности. Борис Николаевич не столько управляет страной, сколько царствует. Его заботит прежде всего, контроль над придворными, контроль ситуации в пределах Садового кольца.

Для Ельцина, как выходца из советской партийно-хозяйственной номенклатуры, характерно стремление к личному контролю над действующими лицами российской политической сцены. Это доминирующий мотив его поведения. Мотив, доминирующий над стремлением к решению реальных проблем страны. Ельцин давно уже перестал быть реальным управленцем, превратившись в политического имиджмейкера и распорядителя-церемониймейстера. Суперэлита российского бизнеса ценит Бориса Николаевича как раз за то, что он ни во что, выходящее за пределы придворных игрищ, серьёзно не вмешивается. Ему бы слово красное перед телекамерами молвить — а вот до выстраивания хотя бы нормальной системы контроля и анализа исполнения собственных указов все руки не доходят. Вдруг лишний раз неприятным докладом настроение перед обедом испортят. Чем меньше нынешний Президент знает, тем лучше он спит на своём посту».[789]

Вот при таком президенте важную роль стали играть только что вылупившиеся олигархи. Березовский позже скажет: «У этих людей был общий интерес: они хотели сохранить капиталы, которые, как одни говорят, они заработали, другие — наворовали. Это были первые люди в России, осознавшие свою политическую ответственность за судьбу страны и никому не хотевшие её передоверить. Мы протянули руку Ельцину, и он принял нашу помощь. Мы мобилизовали подконтрольную нам прессу на его поддержку и добились успеха».[790]

Все просто как апельсин. Но богатство часто рождает амбиции. Точнее, практически всегда богатство рождает политические амбиции.

«Российские олигархи прекрасно понимали, что монополия на информацию даёт возможность чувствовать себя спокойно и уверенно, обеспечивает безраздельное господство на политическом небосклоне, позволяет и дальше безнаказанно грабить Россию, не утруждая себя заботой о благосостоянии её граждан».[791]

14.8.4. За несколько месяцев до выборов, когда результаты ещё были малопредсказуемы, Березовский как-то произнёс назидательный монолог перед Барсуковым :

— Если вы не понимаете, что мы пришли к власти, то мы вас просто уберём. Вам придётся служить нашим деньгам, капиталу.

Барсуков резко оборвал:

— Борис Абрамович, я служу Конституции, президенту, закону, и мне на ваши деньги, на ваш капитал глубоко наплевать. Если вам оказалось с нами по пути, то идите. Нет, значит, наши дороги расходятся. Вы только о своих деньгах печётесь, а мы служим своему государству.

Потом и Гусинский, как попугай, повторял везде слова Березовского».[792]

Кстати, того самого Барсукова и его друзей они и убрали (см. пункт 14. 1 1. настоящей книги).

Российские олигархи тогда играли в сложную игру. «Феноменальный взлёт и стремительное падение популярности Явлинского объясняется очень просто — олигархи продемонстрировали Ельцину, с кем ему идти на выборы. Продемонстрировали превосходство своей предвыборной технологии над технологией Коржакова, предложившего перенести выборы на два года: Ельцину было предложено на выбор: или Коржаков и нелегитимная власть на два года, или олигархи и власть полновесная с последующим четырехлетним сроком президентства».[793]

14.8.5. Временное заигрывание с Явлинским больше походило на шантаж. В целом же, тогда перед олигархами стояла проблема как сохранить власть над своими капиталами. «Смена Ельцина на любого другого „демократа“ из партии власти означала бы для маршалов российского бизнеса Великие Потрясения, резкий передел сложившихся сфер влияния, стремительную модификацию с таким трудом (и с такой кровью!) выстроенной системы сдержек и противовесов финансово-промышленных групп. Начинать очередную банковскую войну на взаимоуничтожение в условиях шаткой политической стабильности было бы безумием».[794]

Российским олигархам нужна было политическая стабильность. Они уже инстинктивно желали её, так как переход собственности из рук государства в их руки произошёл. В 1996 году было сделано публичное высказывание, наделавшее много шума.

«В середине апреля тринадцать ведущих российских бизнесменов собрались в доме приёмов „ЛогоВАЗа“, роскошном особняке Березовского в центре Москвы — обсудить предстоящие выборы. В „группу тринадцати“, как её называли, входили руководители крупнейших российских нефтяных компаний, самого большого независимого телеканала, автомобилестроительного гиганта, ведущей аэрокосмической фирмы и большинство крупнейших банков».[795]

Обратим внимание на цифру «13». Для многих это признанное несчастливое число. Пригласить в группу ещё одного или наоборот не включить одного можно было всегда. Никто не определил, что именно столько у нас олигархов. А отсюда предположение, что число выбрано специально.

«…Опубликованное 27 апреля „Письмо 13-ти“, в котором крупнейшие предприниматели Б. Березовский, В. Городилов, А. Дундуков, Н. Михайлов, Л. Невзолин, А. Николаев, В. Потанин, А. Смоленский, М. Фридман, М. Ходорковский призвали соперничающие силы договориться о политическом компромиссе во имя преемственности развития российской государственности».[796]

«Группа тринадцати» предложила собственное решение: «В этот ответственный час мы, предприниматели России, предлагаем интеллектуалам, военным, представителям исполнительной и законодательной власти, правоохранительных органов и средств массовой информации, всем тем, в чьих руках сегодня сосредоточена реальная власть и от кого зависит судьба России: объединить усилия для поиска политического компромисса. …Российских политиков необходимо побудить к весьма серьёзным взаимным уступкам, к стратегическим политическим договорённостям и их правовому закреплению».[797]

Фактически это было предложение отказаться от выборов и сформировать согласованное правительство.[798] Обе основные стороны ( Ельцин и Зюганов ) не особенно прислушались к этому.

«Через две недели после появления письма в газетах Зюганов решил ответить на обращение предпринимателей. Он предложил провести теледебаты с Ельциным — „дискуссию“ по проблемам, стоящим перед Россией, и путям их разрешения. Ельцин сразу отказался, опасаясь импровизированного обсуждения наболевших российских проблем».[799]

14.8.6. Особую роль в объединении олигархов тогда сыграл Березовский. «Бесспорна велика роль Березовского в победе Ельцина на выборах 1996 года. Не случайно Борис Абрамович уделяет столько внимания этому своему звёздному часу. Да, это он «сколотил» команду олигархов, убедил не менее богатых, но менее дальновидных товарищей отказаться от поддержки оппонентов Ельцина и бросить весь свой финансовый медиа-ресурс на повышение «лежащего на земле» ельцинского рейтинга».[800]

«Березовский и его коллеги делали все возможное, чтобы обеспечить победу Ельцина. Государственным служащим запрещалось принимать участие в предвыборной кампании, однако был задействован весь государственный аппарат,[801] особенно губернаторы.[802] Государственным телеканалам, например. ОРТ Березовского, полагалось сохранять нейтралитет, однако на них нескончаемым потоком показывали новости, документальные программы и рекламные ролики, возвеличивающие Ельцина и дискредитирующие его противников. В соответствии с законом расходы партии на предвыборную кампанию не должны превышать 3 миллиона долларов, но, по оценкам СБП, на кампанию Ельцина было истрачено более одного миллиарда, а по оценкам вашингтонского мозгового треста «Центр по стратегическим и международным исследованиям» — более двух миллиардов долларов».[803]

14.8.7. Откуда поступали деньги на выборы Ельцина ? «Многие до сих пор убеждены, — писал еженедельник „Московский комсомолец“, — что бизнес-магнаты тогда профинсировали предвыборную кампанию Ельцина. Но согласно автору фундаментального исследования о России „Олигархи“, бывшему главе корпункта „Вашингтон пост“ в Москве Дэвиду Хоффману, все обстояло совсем не так. Минфин выпустил тогда облигации. Олигархам они продавалист задёшево. А они, в свою очередь, продавали их очень дорого. По подсчётам Хоффмана, таким образом близким к Кремлю бизнесменам удалось заработать около 300 миллионов долларов. Приблизительно 100 миллионов ушли на президентскую кампанию Ельцина, а ещё 200 исчезли неизвестно куда».[804]

Приводили и другие варианты «щедрости» олигархов. Вот как это выглядит в изложении Пола Хлебникова: «Разработанная Березовским схема финансирования президентской избирательной кампании была верхом изобретательности: зачем зависеть от добровольных частных взносов, когда можно прокручивать государственные средства? В то время, когда учителя, врачи, солдаты и рабочие месяцами не получали зарплаты, миллионы пожилых людей не получали пенсии, ельцинская команда решила бросить миллиарды долларов на переизбрание президента. Но использовать бюджетные средства для финансирования предвыборной кампании — это явно противоречило закону, эти деньги надо было отмыть через крупные промышленные империи Березовского и других олигархов…Бизнесмены вносили в „чёрную кассу“ сотни миллионов долларов. В обмен они получали суммы, превышающие их взносы во много раз, в виде государственных субсидий.

«Метод „вербовки“ предпринимателей был продуман заранее, — отмечает Стрелецкий. — Он подводил фундамент под процесс приватизации. Маленькой группе бизнесменов отдали все, весь государственный пирог…Бизнесменам, включая Березовского, выигравшим залоговые аукционы в 1995 году, разрешили одержать победу, при этом подразумевалось, что…разрешая грабёж, государственные чиновники оказывают им услугу, но при одном условии — придёт время, когда бизнесмены должны будут дать крупные суммы денег на избирательную кампанию».

Государственные пакеты акций, оценивавшиеся на фондовом рынке в июле 1997 года в 14 миллиардов долларов, были проданы на залоговых аукционах олигархам менее чем за один миллиард. Это было далеко не все, что ельцинское правительство заплатило Березовскому и его коллегам за поддержку. Крупные суммы бюджетных денег были оставлены на счетах в уполномоченных банках, которые могли ими свободно распоряжаться в течение нескольких месяцев. Предпринимателям пообещали дополнительные выгоды от приватизации (тоже в миллиарды долларов) после переизбрания Ельцина».[805]

Дэвид Саттер считал: «Заключительная стадия приватизации, крупнейшая в истории мирная смена собственника, — это программа „долги за акции“. К 1995 году правительство стало банкротом. Ельцину предстояли новые выборы. И олигархи, прежде зависевшие от правительства, начали диктовать свои условия. Программа „долги за акции“, незаконность и аморальность которой никогда не отмечалась западными правительствами и международными финансовыми институтами, работала очень просто. Избранные банки стали кредиторами правительства под залог самых ценных, лучших предприятий бывшей советской промышленности — таких, как „Норильский никель“, который обеспечивает большую часть мирового производства палладия и других редкоземельных стратегических материалов, не говоря уже о никеле. Когда правительство не могло вернуть долги, а это неизбежно случалось, собственность переходила в руки олигархов. Эти олигархи финансировали успешное переизбрание Ельцина».[806]

Сам же Борис Николаевич это обстоятельство с финансированием своей избирательной кампании описывает только общими словами, расставляя в нужных местах ударения: «Увидев, какая мощная молодая команда работает на Ельцина, киты бизнеса потянулись в наш предвыборный штаб. Они „вложились“: кто организационно, кто интеллектуально, а кто и финансами».

Кто-то какими-то финансами помог, не президентское это дело считать по мелочам. Те деньги считали другие, и часто в свою пользу.

«Каждый, кто участвовал в ельцинской предвыборной кампании, включая Березовского, хотел сделать на этом деньги, — говорит Стрелецкий. — Для этого они искусственно завышали свои расходы. Заключали липовые контракты на оказание рекламных или полиграфических услуг. За границей часть денег распределялась по личным счетам банкиров и государственных чиновников, а часть возвращалась в Россию. Расследование, проведённое СБП, показало, что из средств избирательной кампании было похищено от 200 до 300 миллионов долларов, в основном бизнесменами, близкими к предвыборному штабу в Москве».

Наживались и просто мошенники. «Во время личного доклада, — вспоминает Анатолий Куликов, — спрашиваю президента в лоб: „Имярек ссылается, что деньги, которые мы в МВД считаем крадеными, должны были пойти на нужды вашей предвыборной кампании. Этот человек прикрывается вашим именем. Вы должны дать соответствующее поручение генеральному прокурору…“ Ельцин был просто взбешён: „Какая ложь! Конечно, вот моё поручение: немедленно разобраться!“ Расследование не оставляло сомнений: вороватые чиновники действовали в собственных интересах. Президент был ни при чем. Его именем пользовались все, кому не лень.

Понимаю, что охотников нажиться за счёт страны было немало. Немало было и тех, кто мог это делать за спиной Ельцина — по собственному умыслу или действительно сбивая многомиллионный долларовый пул для проведения предвыборной кампании. Но президент всегда демонстрировал свою удалённость от этих меркантильных дел. Скорей всего он предпочитал, чтобы финансовой стороной будущих выборов занимались другие люди. Осторожность в щепетильных делах — это такая же черта его характера, как и все остальные: властность, упрямство, неизменное желание лезть на рожон. Бывало, что он, не желая, чтобы я посвящал его в некоторые обстоятельства, останавливал меня на полуслове: «А.С., лучше вы мне этого не докладывайте. Я не хочу этого знать. Это формы и методы вашей работы, зачем они мне?».[807]

14.8.8. Что сделали олигархи? Эдуард Сагалаев (известный деятель СМИ) писал, что в 1996 году Ельцина не выбрали, а фактически назначили на узком совете 12 олигархов. Для выполнения этой задачи олигархи «подрядили», а затем и развратили российские СМИ.[808]

Впрочем, совратить можно только тех, кто потенциально склонён к этому. Остальных совращать себе дороже, особенно когда можно совратить других и по дешевле.

«Российские СМИ в большинстве зависели от государственных дотаций. Газеты зависели от дешёвых расценок в государственных типографиях; телеканалы зависели от низких расценок государственных вещательных структур. Крупнейший потребитель государственных щедрот — полугосударственный-почастный канал ОРТ Березовского — получал более 200 миллионов долларов государственных дотаций в год. Большинство российских СМИ не могли существовать без государственных дотаций, и это обстоятельство позволило правительству контролировать содержание публикаций и программ».[809]

Так разалгалась российская демократия. Впрочем, была ли она демократией?