11.4.2. О поправках и дополнениях Петрова к истмату

11.4.2. О поправках и дополнениях Петрова к истмату

1. В истмате должны быть обозначены основные направления развития общества: управленческое, формационное и цивилизационное. Т. е. Петров рассматривает их как равноправные. А марксизм считает, что основное направление – формационное. А всё остальное относится к настройке. И это подтверждается практикой: все цивилизации проходят через основные формации.

2. «Истмат должен быть дополнен теорией социального управления» [52, 118]. Зачем? Управление – это вообще отдельная наука. Разумеется, использовать её методы и в историческом материализме можно. И в этом большая заслуга Петрова, что он попытался использовать эти методы. Хотя ему это не совсем удалось.

3. Обязательность диктатуры пролетариата следует выводить из обязательности несимметрии систем управления обществом. Исторический материализм считает, что управление обществом осуществляется через диктатуру господствующего класса. Само слово диктатура обозначает полную несимметрию. Т. е. Петров здесь ломится в открытую дверь.

4. Ввести два варианта перехода к социализму: 1) естественное умирание капитализма, связанное с вызреванием в его недрах нового способа производства; 2) переход сознательный в результате революции.

Выше мы видели, что для первого варианта нет никаких предпосылок. Даже умозрительно не удалось создать «протокоммунистического человека».

5. Пролетариат не является естественным могильщиком капитализма. Им может быть только класс, который приобретёт экономическое могущество в недрах капитализма. Но что это за класс, Петров так и не сообщил. А из качественного отличия перехода от капитализму к социализму от предыдущих переходов следует, что такой класс не может возникнуть.

Пролетариат на равных с другими общностями участвует в революции по второму варианту. Это не верно. На самом деле формула «во главе с пролетариатом» остаётся верной, поскольку пролетариатом сейчас является не только рабочий класс, но и основная часть технической интеллигенции.

6. Нужно чётко указать на разницу между буржуазией и пролетариатом: для буржуазии власть – вопрос жизни и смерти, а пролетариат может существовать и при капитализме и при социализме и поэтому он склонен больше к экономической борьбе.

Но это же всё есть в марксизме: Ленин же партию создавал, чтобы вносить социалистическое сознание в рабочее движение.

«И только, когда пролетариат «загоняют в угол»…он переходит к борьбе политической» [52, 119]. Ну, это не совсем так. Сознательная часть борется всегда. В случае революционной ситуации («загоняют в угол») активность возрастает. И это тоже в марксизме есть: называется учением о революционной ситуации.

7. Пролетариат неоднороден. Часть относится к социализму даже враждебно. Поэтому неверно говорить о диктатуре пролетариата при социализме.

Здесь неверное толкование понятия «диктатура класса». Разумеется, никогда весь класс не осуществляет диктатуру. И во всяком правящем классе есть свой пассив и свои предатели. Диктатура класса означает, что государственная власть проводит политику в интересах данного класса, прежде всего экономических.

8. Нужно указать, что общий кризис капитализма ещё не наступил, поскольку в недрах его ещё не сформировался новый способ производства.

Как следует из вышеизложенного – и не сформируется. Капитализм вечен получается? Конец истории по Фукуяме?

Со всеми этими предложениями нельзя согласиться, т. е. исправлять исторический материализм по рекомендациям Петрова не следует. Согласиться можно только с последней рекомендацией.

9. «В истмате должен быть проанализирован крах СССР с позиции государства и позиции формации. Необходимо показать, что это был крах страны, как носителя формации, но не самого социализма, как формации» [52, 120].

Рекомендация верная, но анализ, данный по этому вопросу Петровым, неверен.

Петров негативно относится к КПРФ, считает её соглашательской партией. В качестве обоснования этого утверждения говорит, что к 1998 г. рейтинг Ельцина упал настолько, что если бы думские коммунисты инициировали досрочный роспуск Государственной Думы, то на внеочередных выборах они бы победили и вернули бы страну на путь социалистического развития. Но думские коммунисты «вцепились в кресла» и упустили момент.

Петров как бы забывает только что прошедшие президентские выборы 1996 года, где Ельцин, имея в начале почти нулевой рейтинг, в итоге победил.

Петров забывает и 1993 год, который показал, что если Ельцин тогда совершил государственный переворот, чтобы не допустить к власти более умеренных капитализаторов, чем его команда, то почему по-другому он действовал бы против победивших коммунистов, гораздо более опасных для его планов?

И вообще, откуда Петров взял, что коммунисты могли инициировать досрочный роспуск Государственной Думы, если они имели там только 22 % мест?

Зюганов совершенно справедливо указывает (см. раздел 9.2), что для победы коммунистов недостаточно их победы на выборах, нужно, чтобы эту победу заставили признать массовые выступления трудящихся. Т. е. нужна революционная ситуация. А то, что её не было, показали, во-первых, события 1993 года, когда Верховный Совет поддержали только десятки тысяч россиян, а нужны были сотни или миллионы, а во-вторых, малая активность трудящихся в протестных акциях, организуемых КПРФ.

Петров путает недовольство «на кухне», которое может реализоваться в голосовании, с реальным недовольством, выражающемся в участии в массовых акциях протеста, в числе участников митингов. А их мало было, как в 1993, так и в 1998 году.

Так что критику Петрова следует признать следствием неверной оценки степени недовольства россиян Ельциным в 1998 году. Да, эта оценка вытекает из его теории, но тем хуже для теории. Учение Ленина о революционной ситуации, а также близкие ему высказывания Маркса и Энгельса, более верно позволяют оценить общественные процессы, хотя и не содержат таких заимствованных из техники терминов, как «обратная связь», «объективное управление»….

Петров много говорит о важности учёта сигналов обратной связи, о необходимости тщательного подбора кадров. И это верно. Но с одной оговоркой, которую поясним на примере капитализма. Подбор кадров правительства там производит верхушка буржуазии (и Петров с этим согласен), а не возмущённые народные массы. Многопартийная система позволяет лишь делать вид, что мнение народа учитывается. Кстати некоторые авторы не признают существования реальной многопартийности при капитализме. В том числе и сам Петров: «Если говорить действительно о партиях, а не о специально искусственно создаваемых структурах, призванных дробить социальную базу или «переключать» внимание избирателей, т. е. создавать видимость альтернативы, как, например, в США….» [52, 181].

Точно также должно быть и при социализме. Недостаток, который следует устранить в следующем издании социализма, состоит в безальтернативности выборов представительной власти. Народ должен выбирать, но из кандидатов, верных социализму, т. е. одобренных партией или по Петрову «структурированным сообществом социалистических трудящихся».

Что касается самой партии, то она строится на принципах демократического централизма. Т. е. партия строится по схеме рис. 11.2, которая, как мы отмечали выше, является принципиально неустойчивой. И в этом её существенный недостаток, от руководящей силы капиталистических стран, которая строится по закону силы богатства, т. е. тех представителей капитала, которые наиболее других заинтересованы в сохранении капитализма. Т. е. руководящая сила при капитализме более устойчива, чем при социализме.

Из неустойчивости демократической организации, построенной по схеме рис. 11.2, становятся понятно, что авторитарные тенденции в компартии в общем естественны: они объясняются стремлением руководства увеличить устойчивость партии. С другой стороны, как показывает пример предательства Горбачёва, это чревато победой контрреволюции. Победой контрреволюции грозит и полная демократия в партии. Т. е. нужно что-то среднее: авторитаризм, но не чрезмерный, чтобы обратная связь в партии работала.

Для недопущения повторения кризиса в коммунистической партии Петров предлагает следующие меры:

«В качестве шагов по усилению обратной связи в партии, однако, можно предложить: уменьшение интервалов между съездами (до двух лет) и введение промежуточных конференций, ограничение срока пребывания на посту одного и того же лидера, тайное всепартийное голосование по доверию лидеру, отставка лидера по требованию определенной части первичных партийных организаций, запрещение практики «рекомендаций», когда нижестоящие звенья «выбирают» своих руководителей по рекомендациям звеньев вышестоящих, ротацию кадров, всепартийные опросы (референдумы) по наиболее важным проблемам по требованию определенного числа первичных организаций, приостановку перечисления членских взносов в центр как средство давления снизу, приостановку членства снизу в знак несогласия с политикой руководства по отдельным вопросам и т. д. Необходимо также пересмотреть взгляды на недопустимость платформ и объединений по отдельным вопросам в партии. Конечно, такие объединения таят опасность раскола. Но, с другой стороны, в них зарождаются ростки нового, они облегчают реализацию обратной связи» [52, 180–181].

Эти рекомендации годились бы, если бы не было враждебного окружения. Они вытекают из непонимания Петровым того факта, что схема рис.

11.2, по которой построена партия, является принципиально неустойчивой. Особенно дикими представляются рекомендации по неперечислению членских взносов и приостановке членства. И ведь запрет фракционности в партии, принятый X съездом РКП(б), был принят именно потому, что фракционность грозила расколом и поражением революции в конечном счёте. Ведь ростки нового, которые возникают во фракциях, как показывает опыт, почему-то почти всегда являются оппортунизмом.

Требование ограничения срока пребывания на посту одного и того же лидера, вообще говоря, противоречит взглядам Петрова на необходимость высокого профессионализма руководителей: если он показал себя блестящим руководителем, то зачем его менять? Практику «рекомендаций» нельзя запретить, поскольку, например, в Уставе КПРФ её нет. И любой коммунист может по Уставу высказывать свои мнения.

Разумеется, демократии в коммунистической партии (правильнее – в руководящей силе общества) нужно больше, чем это было в КПСС. Обсуждения, дискуссии нужны, но не референдумы. По той причине, что партийные массы, как и массы вне партии по Петрову (и автор с ним согласен), не обладают «необходимой информацией, профессионализмом и априори принять правильное решение не в состоянии». Также не допустимы голосования по доверию лидеру, а тем более его отставка «по требованию определенной части первичных партийных организаций», поскольку в этот процесс легко вмешиваются внешние, враждебные социализму силы, а недовольство любым лидером всегда есть (ведь и Лениным оно было), и поэтому есть возможность для этих сил сыграть на эмоциях.

Работа Петрова, кроме основной концепции, раскритикованной выше, содержит немало ценного и верного материала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.