IX

В штабе возбужденный Хряк метался по пропахшему мужским потом помещению. Викентий и раньше замечал, что его лейтенант, несмотря на кличку, больше походил на пуделя, чем на свинью. Сегодня сходство было особенно разительным. Хрякин нарезал круги по штабу, оставляя за собой фосфоресцирующий след, словно окурок в темной комнате, зажатый в чьей-то жестикулирующей руке. Викентий присмотрелся, пытаясь выяснить, не растет ли у соратника между ягодиц радостно вихляющий хвостик, но так и не пришел ни к какому выводу. Ему было не по себе. Знакомое до боли логово «Золотой орды» постоянно изменяло геометрию, и казалось, что зловещий пудель имеет к этому непосредственное отношение.

— Зямзик! — затявкал парикмахер-расстрига, не обращая внимания на дикий вид Викентия. — У меня для тебя есть сногсшибательная новость! Сногсшибательная!

Викентий машинально нащупал в кармане кинжал.

— Знаешь, Зямзик, кто ты на такой самом деле? — вопросил Хряк.

Рука Викентия еще плотнее ухватилась за рукоять, инкрустированную, как утверждал продавец, человеческой костью.

— Злобослава помнишь? — поинтересовался Хрякин.

Зямзиков угрюмо кивнул.

— Так вот, Злобослав побывал в очень серьезных кругах, и там ему сказали — ну не то чтобы сказали, а так очень конкретно намекнули: «Викентий Зямзиков — вот наше будущее! Это именно та фигура, вокруг которой могут сплотиться воинствующие миряне. Викентий — это от Господа ниспосланный вождь!» И самое главное — так мне сам Злобослав сказал — монахи, монахи, того же мнения! Им, вроде бы как, откровение такое было. Ворона села на крест на колокольне и трижды прокричала твое имя.

Пальцы Викентия покинули внутренний карман и принялись успокоенно теребить всклокоченную бороду.

— А еще передавали, что сам Святейший молвил: «Зямзиков — какая исконно русская фамилия! Следовало бы справиться об ее истоках, — в этом, мнится мне, залог духовного возрождения Отчизны». Так и сказал! Сам Святейший!

Пальцы Викентия заметались, раздираемые противоречивыми импульсами.

— И вот что я подумал, — лебезливо продолжил Хряк. — Тебе, Зямзик, и правда нужна родословная. Хочешь, я сварганю? Переверну Интернет, накопаю матерьяльчик.

Пальцы Викентия сделали свой выбор. Они снова потянулись к холодному оружию.

— Денег не надо, — продолжал Хряк. — Только дай триста рублей на карточку, а то я законнектиться не могу. И вот еще что, — добавил он, критически изучив всклокоченную шевелюру шефа. — Постричься бы тебе надо. Хочешь, я бесплатно?

— Пошел на х**! — прорычал Викентий.

Не ожидавший такого оборота Хряк застыл в позе, которая сделала бы честь потомственному актеру индонезийского театра теней.

— Что с тобой, Зямзик? — обеспокоено тявкнул он. — Белены, что ли, объелся? Я же к тебе по-братски…

— Пошел на х**! — повторил с той же интонацией Викентий и выхватил смертоубийственный клинок из кармана.

Испуганные шаги Хряка уже затихли на лестнице, а Зямзиков все еще стоял посреди штаба с воздетым над головой эсэсовским клинком, потрясенно уставившись на струившиеся с него разноцветные молнии.