24.06.2004 - Картинки с дороги (продолжение)
24.06.2004 - Картинки с дороги (продолжение)
Мама с сыночком
Две недели в Уганде
Нынешний тур по африканским заповедникам почти то же самое, что плаванье по реке на теплоходе - никаких тягот и постоянное ожиданье чего-нибудь интересного. Сидишь в машине с возможностью встать во весь рост и снимать через люк в крыше. В машине - шофер, он же и гид. Ночлег с удобствами, как в хорошей гостинице, еда ресторанная, всегда избыточная. Я заметил: по мере обеднения мира животных, ради которых сюда приезжают вооруженные фотокамерами люди, тут больше всяких удобств в приютах. Я пятый раз в Африке, и меня всегда смущал излишний комфорт ночлегов, всегда хотелось скорее на грунтовую дорогу - передвигаться.
Когда после пребывания в очередном гостиничном раю с бассейном и шведским столом в ресторане мы добрались в приют «Кратерные озера», я почувствовал себя в «своей тарелке» неприхотливого путешествия. У машины, здороваясь за руку, нас приветствовал средних лет англичанин - старейшина экзотического стойбища в глухомани.
- Зовут меня Обри, - представился он с веселой улыбкой, стряхивая со штанов щепки. - Строим еще один домик, так что простите мое одеянье.
Приют у вулканического кратера представлял собою ряд круглых, крытых камышом домиков, стилизованных под африканские хижины, но, как и везде, тут были постели с прохладными простынями и москитными сетками над кроватями, туалет, душ. «Электричества у нас нет. Вот спички, вот свечи». Свечи воткнуты были в бутылки, а на подоконнике наших с Галушиным апартаментов сидела немаленькая красно-синяя ящерица. «Она будет вашим сожителем. Доверьтесь - поймает всякого, кто сюда залетит, заползет. Ужин - в восемь...» Через две-три минуты мы уже слышали стук топора гостеприимного Обри, окрещенного нами сразу же за рост и повадки Петром Великим.
Ужинали при свечах. За длинным столом сидели англичане, немцы, два итальянца и четверо москвичей. Заботливый Обри развлекал нас рассказами-происшествиями из здешнего бытия и предложил взять почитать на ночь что-нибудь с расположенных тут же полок с книгами и фотоальбомами. Застолье кончилось тем, что потушены были свечи, и Петр Великий пригласил гостей к телескопу, стоявшему на треноге за порогом столовой. «Что видите?» - спрашивал Обри прислонившего глаз к окуляру, и тот восторженно отвечал: «Сатурн!» Далекая планета видна была явственно - четкий золотой шарик и вокруг него сияющее колечко. Зрелище это невообразимо расширяло подзвездный мир, в котором пылинкой была Земля и все, что было на ней, - спавшие где-то в лесу обезьяны, города с огнями, пустыни, дороги, летящие самолеты, цикады, звеневшие в темноте, и мы с Обри у телескопа. Что-то всех нас объединяло в эту минуту.
На другой день мы поехали в заповедный лес, где живут шимпанзе, и еще одну ночь провели под камышовыми крышами Обри. Ранним утром за завтраком он зашел попрощаться. Пожелав нам счастливого путешествия, попросил угостить его соком из кувшина, стоявшего на столе. Апельсиновый сок, мы это уже отметили, был безбожно разбавлен водой. Опорожнив свой стакан, хозяин приюта быстро куда-то ушел и вернулся, поставив на стол другой кувшин, и с виноватой улыбкой развел руки: «Не знаю, как у вас там в Москве, а тут за всем нужен глаз. Твердо обещаю: виноватый будет повешен».
Хорошо запомнили мы приют на краю древнего кратера.
На дорогах по заповедникам чаще всего встречаешь цесарок. Из зарослей они вылезают погреться и покупаться в пыли. Очень редко взлетают, пытаются просто убежать по дороге. Обычно их более десяти. Домашние наши цесарки ведут родословную от этих диких и ничем от них не отличаются - округлое массивное тело, сизовато-серое оперение с крапинами, маленькая головка на тонкой шее. Птицы хорошо бегают, а взлетев, сейчас же спешат куда-нибудь сесть. Есть у них тут враги - орлы главным образом. Но в Танзании, помню, торопливо, боясь, что отнимут, с цесаркой в зубах убегал поймавший птицу чепрачный шакал.
Перед самой машиной...
КРУПНЫХ животных снимать в Уганде труднее, чем в Кении и Танзании, по двум причинам. Животных тут чаще видишь не в открытой степи, а в разреженном лесу - промедлил секунду-другую, и антилопы, зебры, слоны уже чем-нибудь от тебя отгорожены. Причина вторая: животные помнят военное время, когда в заповедниках их стреляли. И если в Кении и Танзании звери машину как бы не замечают, то тут на идущий автомобиль глядят настороженно, и, если притормозил, - немедленно убегают.
Но наблюдается кое-где явление необычное: звери небоязливо живут бок о бок с людьми. Переправившись на пароме через Нил, первым, кого мы увидели, был бегемот, чесавший спину о причальный канат, и тут же рядом с автомобилями переходило дорогу семейство слонов - огромных размеров самка, два малыша и еще две взрослые слонихи. Заметив к себе интерес, животные сблизились, малыши спрятались под животами у матерей, а слониха-вожак, растопырив, как два одеяла, громадные уши, грозно сделала несколько шагов в мою сторону. Пришлось отступить. А слоны обычным строем - старшие сзади и впереди, а малыши в середине, - сойдя с дороги, стали кормиться - слышен был хруст ломаемых веток.
В чем дело? Слонам сейчас много безопасных мест в заповеднике, а они держатся на виду у людей. Возможно, это тоже следствие разбойных охот на них во время войны. Сообразительные слоны заметили, что в людном месте легче спастись от пуль, чем где-то в лесной глуши, и старая самка-вожак, усвоив правила выживанья во время войны, следует им и теперь.
Небоязливых зверей мы встретили также у большого приюта в парке Элизабет. Выглянув из окошка своего номера, я увидел сначала более двух десятков мангустов - подвижных зверьков величиной с таксу. Шустро передвигаясь, они что-то искали в траве. На меня - ноль внимания. И я извел на них пару пленок. Тут же появились откуда-то бородавочники - родичи нашему кабану, с рылом, похожим на ковш экскаватора, и внушительными клыками. Эти тоже никого не боялись. Встав на колени, они, как это делают лоси, поедая грибы, стали пастись на газоне прямо у моей двери - выйти я мог, только когда они чуть отошли. Возможно, в людном месте их держит та же причина, что и слонов, но, может быть, эти не очень боязливые африканцы пристрастились к отбросам кухни, а также к подачкам туристов. Это подтверждала готовность их принимать угощенье от Жени, бросавшей кусочки булок через окошко, а потом осмелевшей настолько, что кормила неведомых ей доселе зверей, как свинарка на какой-нибудь ферме.
Тут же перед окошком снял я мамашу-бородавочника, пришедшую получить угощенье с поросеночком-сосунком. Булку она съела сама, а поросенка кормила, опустившись на колени передних ног, и совершенно не обращала внимания на фотографа.
А старого секача увидел я в необычном обществе. Он лег отдохнуть в тени на дорожке, по которой мы ходили обедать, а один из мангустов рылся мордочкой в его гриве, свисавшей с хребта. Кабан не только не возражал, но даже, видимо, испытывал удовольствие от щекотки искавшего что-то истребителя змей.
И еще одно чудо мы увидели, пребывая у озера Мбуру на юге Уганды. В нем, как и везде, бегемотов столько, что надо быть бдительным, находясь в лодке, чтобы не столкнуться с «подводником».
Почти всегда бегемотов видишь в воде. В Кении и Танзании видишь нечасто, а на берег эти розовато-коричневые великаны выходят кормиться ночью, чтобы с рассветом бежать к воде. В Уганде, на озерах и на Ниле мы с лодки видели бегемотов на берегу днем. А тут, на Мбуру, какой-то либо совершенно глупый, либо очень отважный и умный гиппо не просто гулял по суше в укромном местечке. Нет, его привлекал палаточный лагерь туристов, и он находил интересным почесаться о бампер какого-нибудь «Ниссана».
С высокого мыса у протоки из озера Джорджа в озеро Эдуарда мы увидели стадо слонов, пришедших на песок противоположного берега. Их было голов шестьдесят - гиганты и маленькие слонята, еще наступавшие себе на хобот. Воду слоны любят, и ничего нет приятней для них, чем, напившись, в жаркий день искупаться, обливая друг друга водою из хобота. Снимки из-за дымки большого расстояния делать было бессмысленно. Мы наблюдали слонов в бинокли.
- А видите остров вон там вдали, - сказал проводник. - Туда несколько лет назад уплыли четыре слона. Один почему-то погиб и съеден был птицами-падальщиками, а три по-прежнему там живут...
Слоны хорошо плавают - могут одолеть несколько километров пространства в воде. Плавают даже и под водой, как перископы высунув из воды хобот. Что заставило четырех слонов удалиться на остров и что там их держит, проводник не знал.
Наблюдая за венценосными журавлями - исключительными по красоте птицами - символом Уганды, мы не сразу обратили вниманье на водоеме на птиц малоприметных, но, оказалось, хорошо нам знакомых. Это были кулики-перевозчики, зуйки, веретенники, прилетающие из наших мест зимовать в Африку. В числе «наших» тут можно еще увидеть луней - луговых, степных и болотных, увидеть ласточек - деревенских, береговушек и городских, кобчиков, соловьев, канюков, трясогузок, чибисов, иволг. Полторы сотни знакомых нам птиц зимуют в тропиках. Если б могли они рассказать, что видят тут, обитая рядом с жирафами, слонами и бегемотами!