Все критикующие начальство -- экстремисты

Все критикующие начальство -- экстремисты

В июле 2006 года Путин подписал поправки к закону "О противодействии экстремистской деятельности". Понятие "экстремизм" в нем безмерно расширялось. В частности, экстремизмом теперь предлагалось считать деятельность, направленную на "осуществление массовых беспорядков… по мотивам идеологической, политической… ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы", "публичную клевету в отношении лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации".

Стало быть, под определение "экстремизм" отныне попадали не только, допустим, действия "лимоновцев", проникших в приемную Администрации президента, но и организация шествий, митингов с лозунгами против власти, против правящей бюрократии, участие в этих шествиях и митингах. Ведь власть, правящую бюрократию вполне можно отнести к "социальной группе" -- это понятие довольно неопределенное.

Более того, к экстремизму теперь можно было отнести любую критику того или иного высокопоставленного чиновника, любое выступление оппозиционного политика, в котором он обвинял представителей власти в коррупции или в нарушении прав и свобод граждан, расценив эту критику как клевету. Правда, квалифицировать соответствующую публикацию или выступление в таковом качестве должен был суд, но за этим у нас, как известно, дело не станет…

Вспоминается анекдот советских времен. В колхоз приезжает иностранная делегация. Картина неприглядная: дороги разбиты, машины буксуют в грязи, на фермах -- дерьма по колено… После отъезда гостей инструктор райкома набрасывается на председателя чуть не с кулаками: "Ты что же, сукин сын, дороги не поправил, на фермах не навел порядок! Они же такое про тебя напишут!" -- "Та нэхай клевещуть" -- спокойно отвечает председатель.

Так и здесь: что бы ты ни сказал про начальство, -- все будет клевета.

По-новому расшифровывалось и понятие "экстремистские материалы": как говорилось в "поправленном" законе, -- это "предназначенные для обнародования документы либо информация… призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности". Так что опять-таки любые статьи, заметки, интервью, где содержалась критика власти, чиновников, любые пропагандистские, предвыборные материалы оппозиционного свойства можно теперь было отнести к экстремистским, а тех, кто так или иначе причастен к их созданию и распространению, -- к экстремистам.

Как видим, новый закон со всех сторон обкладывал всех оппозиционеров, всех несогласных, всех чем-то недовольных: не моги супротив нас слова сказать -- засудим!

Естественно, людей, которые попадали в категорию "экстремистов", теперь ожидали более суровые наказания, нежели те, которые полагались, допустим, просто "хулиганам" или "клеветникам" (наиболее часто используемая еще с советских времен квалификация для всякого рода оппозиционеров и диссидентов; помните частушку про Владимира Буковского: "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана"?)