Живых и мертвых сваливали в одну кучу

Живых и мертвых сваливали в одну кучу

Сначала было объявлено, что погибли десять -- двадцать заложников. Затем московский мэр Юрий Лужков увеличил эту цифру до тридцати. Поскольку это был лишь небольшой процент заложников, ряд западных лидеров аттестовали операцию российских спецслужб как "впечатляющий успех".

Между тем журналисты, оказавшиеся возле театрального центра через несколько минут после штурма, сразу же насчитали более сотни тел, сложенных возле здания…

Все, кто наблюдал за процедурой "спасения", обращали внимание на то, что и живых, и мертвых, выносили из здания кое-как, без носилок, держа за руки и за ноги, и тут же сваливали в кучу. После выяснится, что находившихся без сознания, но еще живых людей нельзя было класть на спину, -- многие погибли, задохнувшись из-за западания языка.

Впрочем, сразу же возникло подозрение, что многих выносимых из ДК мертвых пытаются выдать за живых. Сотрудник еженедельника "Версия" Андрей Солдатов, который в момент штурма находился в одной из квартир дома напротив театрального центра, так описывал увиденное:

"7.20. С площадки перед входом отъезжает первый автобус с заложниками. Через несколько минут из здания выносят какие-то тряпки и начинают набрасывать на тела. Надежды, что под козырьком (здания) среди мертвых могли быть раненые, уже не остается. Судя по тому, сколько места заняли тела, их там человек сто пятьдесят.

Наш коллега, служивший в спецназе и сам принимавший участие в освобождении заложников, вдруг кричит: "Они рассаживают в автобусы трупы, смотрите сами -- они валятся с сидений". И передает нам бинокль. Действительно, людей затаскивают в салон автобуса недвижимыми, и они в странных позах застывают на сиденьях… В это время по телевизору корреспондент НТВ, который, судя по съемке, находится за углом на 1-й Дубровской, говорит, что видит проходящие перед ним автобусы с заложниками, у них "синие лица".

Единственное, чем можно объяснить организованный столь странным образом вывоз тел ? это желание выдать погибших при штурме за скончавшихся впоследствии в больницах и тем самым опять-таки приуменьшить число погибших в результате самого штурма. Как в большинстве подобных ситуаций, во главе всего стояла ложь. Не ложь во спасение, а ложь во спасение собственной шкуры.