Он был защитником демократии[134] (перевод Э. Шрайбер)

Он был защитником демократии[134] (перевод Э. Шрайбер)

— Какие отношения, г-н Жорж Сименон, связывали вас с Чарли Чаплином?

Сименон. Я был очень дружен с ним, с Уной и со всей его семьей. Я знаю всех его детей, играл с ними, они выросли у меня на глазах…

— Сколько времени вы были знакомы с Чаплином?

Сименон. Со времен Голливуда, то есть очень давно.

— Какое место вы отводите Чаплину в мире искусства?

Сименон. Чаплин слишком велик, чтобы можно было его оценивать. Возможно, он один из тех редких людей, которых будут вспоминать через три или четыре столетия. Он создал не просто киноперсонаж, он создал Маленького Человека, точнее, взгляд на, как бы это сказать, раздавленного человека, который и сейчас остается раздавленным. По-моему, до него этого не сделал никто.

— По сути дела, это такой же маленький человек, которого вы описываете в своих романах?

Сименон. Правильно, но я не уверен, стоит ли мне об этом говорить, ибо это означало бы, что я хочу пристроиться к славе Чаплина. Славе вполне заслуженной. Что же касается его личной жизни, то самым замечательным человеком в его судьбе стала Уна. Это идеальная женщина, которая подарила ему покой, счастье и вообще все, не говоря о восьми детях за тридцать четыре года их совместной жизни.

— Вы были близко знакомы с Чаплином. Отличался ли он от того образа, который сложился у всех?

Сименон. Отнюдь нет. Он был очень гостеприимный и веселый человек. Когда он говорил, он играл. Рассказывая нам историю, он всю ее передавал жестами и мимикой. Даже если дело происходило во время обеда, он вставал и, жестикулируя, начинал свой рассказ.

— Можно ли сказать, что он был самым великим в истории кино?

Сименон. Без всякого сомнения. Он превосходит всех остальных на тысячу голов.

— Какова была ваша реакция, когда вы узнали о его кончине?

Сименон. Мне трудно говорить, просто нечего сказать — я был раздавлен. Я ожидал его смерти в течение нескольких недель, так же как его дети и жена. Все мы знали, что это конец, но, несмотря ни на что, когда это случилось, мы все почувствовали себя осиротевшими. Смерть Чаплина меня потрясла, ведь умер друг, человек действительно необыкновенных личных качеств. Чаплин не только гениальный художник, можно утверждать, что он нашел способ выразить самое патетическое, что есть в человечестве.

— Считаете ли вы, что персонаж, созданный Чарли, воплощает черты современного человека?

Сименон. Я скажу даже, что в формировании современного человека большая заслуга Чарли Чаплина, то есть созданного им персонажа. Он придумал особый образ мышления, своеобразную форму бунтарства, что проявилось в самых первых его фильмах. Сначала американцы думали, что он хочет показать смешного героя, и за это аплодировали ему. Заметив, что этот так называемый «смешной» герой на самом деле реален и в то же время опасен, потому что презирает все, нападает на все — богатство, религию, бизнес, полицию и т. д., они очень быстро перестали его любить…

— И именно поэтому США его отвергли?

Сименон. Совершенно верно. Я не хочу употреблять громких политических выражений, но Чаплин был защитником демократии. В нем было нечто бунтарское. Он — воплощение борьбы индивидуума против идиотизма, против всяческого подавления, против всего, что могло помешать ему раскрыть себя, — это своеобразный бунт личности против всего, что в современном мире стремится раздавить человека. Именно это, на мой взгляд, главная черта Чарли Чаплина, его истинная сущность как человека, я бы даже добавил, человека с улицы. Ему дорога была его собственная индивидуальность и индивидуальность всех остальных. Он хотел, чтобы каждый мог найти пути к самовыражению. Для меня это — великий человек.