Матвиенко — Тимошенко — Евтушенко

Матвиенко — Тимошенко — Евтушенко

— Как любишь ты, Женя, предстать перед публикой в рубашке неимоверно цвета!

О да, страсть к рубашечкам, брючкам, кепочкам и вообще к переодеваниям у него невероятная. Тут сразу всплывают в памяти только три всем известных великих имени: губернатор Матвиенко, бывший украинский премьер Тимошенко и вот между ними оклахомский поэт Евтушенко. Но он всё же кое в чем отличен от дам-соперниц. Те, согласитесь, одеваются и несколько раз на дню переодеваются, вероятно, и раздеваются со вкусом, а этот каждый раз — как петрушка, а уж раздевается на публике так, что не приведи Господи видеть. Вот его цветная фотография в «Комсомолке» три года тому назад, когда он, как обычно, примчался в Москву на свой день рождения. Стоит в костюме с букетом в руке: весь в полосочку, в клеточку, в крапинку, одна пола пиджака белая, другая голубая, о^на штанина розовая, другая… И ведь так с юных лет! Уже тогда Твардовский ему однажды сказал: «Ты не поэт, а циркач!». Проморгал.

И потом. Морально-политическое переодевание дамы совершили только один раз: были комсомолками — стали антисоветчицами. А он, кроме этого, сколько?.. Считать вам не пересчитать.

— У тебя в Переделкино, продолжает изливать восторг Дардыкина, — совершенно великолепная пристройка к дому (уж о самом доме она и не говорит) из светлых брёвен — роскошная кухня, где сотворяется не еда, а, кажется, какой-то особенный образ жизнелюбия.

Да, он пылко, но застенчиво любит эту новую жизнь в новой России. Вот издал роскошную, как кухня на даче, книгу, на красной обложке которой золотом — «Ев-гений». Разве это можно было при проклятой советской власти.

Юлия Немцова, увидев эту книгу, призналась в «Новых Известиях»: «Сразу вспомнились строки

Ты — Евгений, я — Евгений.

Ты — не гений, я — не гений…

И дальше». А дальше не так роскошно, как кухня. И мы не будем цитировать. А дадим свой вариант окончания:

Ты — поэт и я — поэт.

Но тебе подобных нет.

И в самом деле нет, с какого конца ни подойти. Даже если с такого, вроде бы пустячного, как помянутая страсть к переодеваниям.