Буря в ядре системы
Буря в ядре системы
Решающие события перед срывом случатся не где-нибудь, а в самом сердце мировой капиталистической системы — в Соединенных Штатах. Нет, не у нас. Это СССР был одним из центров вселенной, ядром альтернативной системы. А сейчас РФ — периферия капитализма. Слабое сырьевое звено. То, что произойдет в Америке, определит дальнейшую историю.
Если в золотом для Штатов 1959 году производство давало 28 % национального дохода страны, то в 2008-м — лишь 11,5 %. Символ Америки компания «Форд» в рамках «глобальной стратегии» закрыла завод в Сент-Поле, Миннесота. К концу 2009 года лишь 12 млн американцев работали в промышленности, аккурат на уровне 1941 года. Зато потребление составляет теперь 70 % в ВВП страны. Из них половина — сфера услуг. С 2000 года США умудрились потерять 32 % рабочих мест в индустрии. С 2001 года по «интернетизации» на душу населения Америка опустилась на 15-е место в 2009-м. Примечательно, что сегодня в США делают меньше компьютеров, чем в 1975-м. 84 % процента мирового производства печатных микросхем уже — в Азии. Хотя если бы американцы занимали этот сегмент, то имели бы шанс держать в зависимости весь мир, одновременно развивая электронику будущего — уже не кремниевую. Отдав промышленные занятия азиатам, американцы теперь погружаются в бедность. За ее чертой уже оказались 43,6 млн американских граждан — рекордный показатель за последний 51 год.
Деиндустриализация и засилье «сферы услуг» — прямой путь к новому варварству.
В современном голливудском фильме «Ночь в музее-2» есть очень горький и самопризнательный для нынешних америкосов эпизод. Ожившая летчица Амелия Эрхарт, героиня тридцатых, спрашивает у комедийного героя, типичного американца 2000-х: «Ах, вы предприниматель в области технологий? Конструктор? Наверное, вы конструируете космические корабли и дирижабли?» И личико прелестной Амелии тускнеет, когда герой признается в том, что он делает всего лишь карманные фонарики с подсвеченной рукояткой. Всего лишь гаджеты…
Нынешние западники смогли неплохо встретить нынешний кризис. Они все-таки вынесли уроки из 1929 года и имели «домашнюю заготовку». Мне часто пеняют: «Калашников, ну и где твой смутокризис?» А все очень просто. В 1929–1933 годах западники столкнулись с глобальной депрессией впервые. Они сначала пробовали бороться с ней чисто либерально-монетаристскими методами (шоковой терапией): закрывали производства, выбрасывали на улицы лишних работников, допускали лопанье банков (и новые волны разорений), урезали расходы бюджета и увеличивали налоги. В результате кризис, разразившийся в 1929-м, свирепствовал к 1932 году вовсю. США оказались на грани бунтов и новой гражданской войны (15 млн безработных, реальные случаи социального голода, концлагеря для миллионов бродяг). В Германии под угрозой красных бунтов элита привела к власти нацистов.
В эту депрессию-2 западники в 2008–2009 гг. сразу же кинулись печатать деньги, спасая банки, кредитуя корпорации, выручая сверхдешевыми кредитами промышленность, а долги частных структур с ходу повесили на государство. Они сразу же сделали то, что Рузвельт делал лишь с 1932–1933 годов. Но вот что дальше-то делать? На государства Запада, как и на США 1930-х, легли громадные долги. Причем гораздо большие, чем тогда. Тоже оказались напечатанными огромные суммы необеспеченных денег. И потому в 1930-е депрессию не удалось победить в США: она все время возвращалась. Выручить США смогла только Вторая мировая. Она загрузила промышленность, уничтожила лишние деньги, уничтожила конкурентов Америки и открыла для нее ранее закрытые рынки на огромных просторах Земли. Одновременно капитализм спасся за счет колоссального научно-технологического рывка.
Сегодня на Западе — все тот же «денежный навес» и баснословные долги. И непобежденный кризис, который будет возвращаться снова и снова. Что делать? Кидаться в новую индустриализацию с последующей войной? Повторить старый сюжет? Ведь война известна как ускоритель перехода на новые технологии, о чем справедливо говорят Криворотов и Бадалян.
Но вот что отличает наше время от той эпохи: люди. Человеческий капитал. Тогда это были стальные человеки с неукротимой волей. Сейчас — какие-то усталые плюшевые мишки. Тогда было время Амелии Эрхарт, сейчас — жалкая «эпоха» гомиков, постмодернистов и спекулянтов. Американец, немец, русский 1930-х были людьми Модерна, страстными техноромантиками, рвущимися в рекордные перелеты через океаны, в Арктику и Антарктиду. Эти люди уже мечтали о прорыве в космос, строили новые заводы и фабрики, бредили самолетами. Они были более образованными и технически грамотными (относительно, конечно), более организованными общественно — ибо рабочие коллективы не сравнить с разобщенными толпами интернет-сидельцев и работников сервиса.
Люди тех времен не боялись задумываться о сложном и стремиться к невозможному. Они были воспитаны на книгах Джека Лондона (социализм, сильные личности и неукротимая белая раса!). Они мечтали о прорывах, что показали в своих романах и Жюль Верн, и Роберт Крафт. (Последний, умерший в 1916-м, — это воздушные корабли; генераторы для извлечения неисчерпаемых океанов электричества из атмосферы; Х-металл, прочный как сталь, но семикратно легче — воплощенная мечта нанотеха.) Александр Беляев указывал грядущее: телевидение, реактивная авиация, ядерная энергия, конструирование живого, орбитальные станции. США при Рузвельте спасал мощный отряд интеллектуалов — сторонников социалистических преобразований в экономике. Они были воспитаны предыдущими десятилетиями прогрессизма и Соцпартии США, которая в начале ХХ века насчитывала (неужели такое было?) три миллиона членов. Они смело привнесли в капитализм США план, социальную защиту, пенсионную систему, грандиозные стройки-мегапроекты. Одна АДТ (Администрация долины реки Теннесси) чего стоит! Она покруче Магнитки и Днепрогэса. Образование и наука были на подъеме.
А что сейчас? Нет ничего более обратного картине 1930-х, чем нынешнее изверившееся, раздробленное, безвольное и деградирующее общество Запада. Постмодерн-с! Никаких вам великих идей (они вредны и тоталитарны!), никакой веры в мощь разума и техники. Никакой готовности драться и отдавать свои жизни как за Родину, так и за дорогие тебе идеи.
А самое страшное: в 1930-е годы не было новых белых варваров, то есть порочных детей больных мегаполисов с упрощенными мозгами, уже функционально неграмотных и понимающих только простейшие посылы, склонных к насилию — но при этом нездоровых, малодетных, неквалифицированных. А теперь эти ньюварвары заполоняют не только развалины СССР, но и сам Запад. Вторичные варвары по Константину Леонтьеву, похожие на настоящих варваров так же, как впавшие в детство старики — на растущих детей.
Тогда, в 30-е, жили и действовали великие партии и общественные движения с ясными программами, не замутненными политкорректностью. Сейчас же люди загнаны в два идиотских «крааля». Не сметь совмещать национальное и социальное! Либо ты патриот и националист, но при этом — сторонник идиотского капитализма во вполне монетарном духе. Либо — левый, но антинационалист, который, предлагая плановые элементы в экономике, при этом множество сил отдает борьбе за права гомосексуалистов. Будто бы нет иных проблем! В США эта картина — яснее некуда.
Несчастные западники, превращаясь в неоварваров, еще выходят на улицы, требуя не урезать им зарплат и не увеличивать пенсионный возраст. Они ищут каких-то простых решений и не в силах постичь сложное. Но они уже попали в беспощадные шестерни и валы мирового системного кризиса. И нынешнее положение не вечно. Все взорвется.
Вопрос лишь в том, какая новая реальность сформируется после Взрыва. Новый ли тоталитаризм — или месиво ньюфеодальных обломков. Новая эра Борьбы и Труда — или же ночь новых Темных веков. И какую форму примет уже неизбежная, всеохватная война. Регулярную? Мятежно-иррегулярную? Или же она получится сочетанием всего мыслимого, Бородинской битвой в бедламе во время наводнения? Вот в чем вопрос…
Непременным условием установления глобального либерально-кастового фашизма становится массовая ковка дебилов — будущих подданных мировых владык. Масса должна сильно поглупеть. И как это происходит — мы видим сейчас. В рамках «постиндустриализма».
Процесс серийного производства потребителей-кретинов идет не только в РФ, но и на Западе. Помню, как в 1992 году меня потрясло убожество европейского телевидения. Тогда на нас стал несколько часов в день вещать европейский «Суперченнел». Как сейчас вижу его программы — «Блю найт» и «Линия Мажино». Передачи ни о чем, бессмысленное мелькание картинок. Гламурная ведущая, больше похожая на юношу, вот сейчас вещает из мраморного карьера в Карраре, а через двадцать секунд, — ничего толком не рассказав о каррарском мраморе, — с газетой в руках вещает о том, что ученые нашли кратер на Сатурне. Кратер на газовой планете, закутанной плотнейшей атмосферой? Но не успел я удивиться — а по «Суперченнелу» пошли крутить видеоклип очередной поп-звезды непонятного пола. Все в точности по Геббельсу: отрывочная информация, хаос — и побольше попсы. Потом я увидел, что практически так же устроен нынешний телеканал «Евроньюс». Сюжеты — клиповые, толком ничего не узнать. Зато о футболе и о модах говорят в несколько раз больше, чем об экономике и науке.
Все это — очень логичная политика. Главное — вывести породу жвачного немыслящего стада. Стада будущих рабов-недоумков, которыми легко править, ибо они не смогут осознавать даже своего рабства. Ибо постиндустриальные дебилы не могут ни на чем сконцентрировать свое мышление. Им нужно постоянное мелькание развлекательных картинок и не «слишкам многа букав». Процесс движется успешно. Порода дебилов не сможет даже толком выбирать на выборах. Ибо они не в силах разобраться в программах кандидатов, выбирая их так же, как они выбирают навязанные рекламой стиральные порошки или мобильные телефоны.
В Европе из-за бегства промышленности в Азию среди молодежи свирепствует безработица. Никаких нормальных рабочих мест взамен уведенных не создано. И вот государство запихивает молодых в университеты. Выдающийся советский математик Людвиг Фаддеев, академик и директор Международного математического института, рассказывает:
«В Европе технических институтов действительно почти нет. И университетов, как у нас, очень много, потому что это социальная политика. В той же Франции из-за безработицы среди молодежи всех загоняют в университеты. Все мои ученики, а у меня примерно пятнадцать полных профессоров за границей, плачут от своих студентов: бестолочь, ничего не делают. Их держат, потому что надо пять лет их чем-нибудь занять…» (Александр Механик. «Уравнение злого духа». 2007. «Эксперт». 13119 августа, № 29).
А уж как разрушается школа в США — и говорить не приходится. Потребительское общество глобализованного капитализма плодит некомпетентных и необразованных придурков, каковые скоро не смогут справиться с техникой даже ХХ века. Погоди, читатель, скоро мы во всей красе столкнемся с целой расой дебилов, выращенных в условиях потребительского, рваческого, телевизионно-клипового общества. С антицивилизацией недоумков. И у нас, и у них. Когда каждый второй будет клиническим Бушем-младшим. Процесс отупления электората пошел везде. Например, в Италии, на что сетует Умберто Эко в своей книге «Полный назад!». Он здорово изображает то, как его сограждане становятся глупыми потребителями таблоидной прессы и дурацких ток-шоу на телевидении.
Возьмем ценного свидетеля — доктора физико-математических наук Максима Франк-Каменецкого, который в 1989 году уехал из разваливающегося горбачевского СССР в Соединенные Штаты. Франк-Каменецкий был восходящей звездой в советском научном мире, в 1986-м открыв новую структуру ДНК (так называемую h-формулу). В 2007-м он — профессор факультета биоинженерии в Бостонском университете, содиректор университетского Центра передовых технологий.
«…Советская научная школа была великолепной. Я окончил Физтех и преподавал там же. У меня были прекрасные условия, и нет никаких претензий, кроме одной: за все время, пока я жил в СССР, точнее до 1988 года, меня ни разу не выпустили на Запад, хотя у меня было множество приглашений…
— Американские студенты сильно отличаются от российских?
— Естественно, это совсем другая система…Студенты здесь более требовательны, потому что платят за учебу очень большие деньги. Но качество студентов, особенно в первое время, было серьезным источником нервотрепки. В Бостонском университете уровень подготовки студентов значительно ниже, чем в Физтехе — лучшей школе в области точных наук на территории всего бывшего Советского Союза. Бостонские студенты не знают элементарных вещей, которые для физтеховцев ясны как дважды два.
Это вызывало разочарование и горечь. Я принимал всяческие меры, чтобы улучшить ситуацию, но это было тяжело, поскольку корни проблемы уходят в систему традиций американского образования в целом. Оно не ориентировано на такие элитарные школы, как Физтех…» («Коммерсантъ», «Social report. Бизнес и научные кадры», 2007. 18 декабря. С. 33).
Вчитаемся в интервью профессора Гарвардского университета (факультет химии и химической биологии) Евгения Шахновича, уехавшего из СССР в 1990 году:
«В 1990-е годы российская наука потеряла все. Точнее, она потеряла мое поколение — тех, кому было между 35 и 45 годами, то есть — самую элиту. Эти люди уже были квалифицированными специалистами и готовы были еще активно работать. В моей области науки все, кого я знаю, уехали…»
Отъезд самых талантливых выпускников вузов РФ в Америку наблюдается и поныне. Но… Оценивая вчерашних студентов, что приезжают в США в 2000-х годах (студенты россиянской выучки) с выпускниками вузов начала 1990-х (плоды советской школы), Шахнович (выпускник физфака МГУ 1981 г.) отмечает: «Уровень сильно упал по сравнению с тем временем, когда я сам учился…»
Вот вам, блин, плоды «перестройки и демократии»! Нет, друзья, это — массовая подготовка новых Темных веков. Сознательная дебилизация будущих низших каст!
Давайте прочитаем статью «Тупеющая Америка» Сьюзен Джэкоби, опубликованную в «Вашингтон пост» 20.02.2008 г.
«…Как отмечается в прошлогоднем докладе Государственного фонда в поддержку искусства (National Endowment for the Arts), меньше читают сегодня не только малообразованные люди. В 1982 г. 82 % людей с высшим образованием читали поэзию и прозу для собственного удовольствия; через двадцать лет этот показатель снизился до 67 %. А более 40 % американцев моложе 44 лет за год не прочитывают ни одной книги — ни художественной, ни научно-популярной. Процент семнадцатилетних, не читающих ничего, кроме положенного по школьной программе, с 1984 по 2004 г. увеличился вдвое. Не стоит и напоминать, что именно в этот период в нашу жизнь прочно вошли персональные компьютеры, Интернет и видеоигры.
Так ли это важно? Фанаты новых технологий отметают плач по «культуре печатного слова» как выдумки оторванной от жизни снобистской «элиты» (ну конечно, кого же еще!). В своей книге «Плохое — значит хорошее: как современная поп-культура делает нас умнее» («Everything Bad Is Good for You: How Today’s Popular Culture Is Actually Making Us Smarter») писатель-популяризатор Стивен Джонсон (Steven Johnson) заверяет: беспокоиться не о чем. Да, родители часто видят, как их живые, активные дети молча, с раскрытым ртом застывают перед экраном. Но это зомбированное состояние — «не признак атрофии умственных способностей. Это признак сосредоточенности».
Ерунда! Дело здесь не в сосредоточенности, а в том, от чего отгораживают себя малыши этим экраном, когда в десятый раз, словно в трансе, смотрят по видео один и тот же фильм.
Несмотря на агрессивную рекламную кампанию, призванную усадить перед видео детей чуть ли не с шестимесячного возраста, нет никаких данных, свидетельствующих о том, что созерцание происходящего на экране приносит им хоть какую-то пользу. Ученые из Вашингтонского университета провели соответствующее исследование (его результаты были опубликованы в августе прошлого года) и выяснили, что с каждым часом, проведенным за видео, ребенок в возрасте 8– 16 лет запоминает в среднем на 6–8 слов меньше.
У меня, конечно, нет научных доказательств, что читать запоем (помнится, именно этому занятию я предавалась в 13 лет, забравшись в шалашик, устроенный на дереве) — более эффективный способ стать информированным гражданином, чем часами сидеть за игровой приставкой Microsoft Xbox или потеть над составлением автобиографии для социальной веб-сети Facebook. Но именно неспособность сосредоточиться на чем либо надолго, ограничиваясь лишь «блицвизитами» в Интернет, на мой взгляд, проявляется в том, что люди сегодня не помнят даже событий, попавших в заголовки новостей совсем недавно. Неудивительно, к примеру, что на финише «праймериз» кандидаты куда меньше говорили о войне в Ираке, чем в начале кампании, — это связано с тем, что на телеканалах в этот период появлялось меньше видеокадров о терактах в этой стране. Кандидаты, как и избиратели, делают акцент не на самых важных, а на самых свежих новостях.
Не стоит удивляться и тому, что «черный пиар» сегодня действует так эффективно. «Когда речь идет о письменном тексте, вы легко можете установить степень достоверности различных сообщений, — заметил недавно на страницах «New Yorker» критик Калеб Крейн (Caleb Crain). — Сравнение же двух видеорепортажей, напротив, требует усилий. Если зрителю приходится выбирать, какому из противоречащих друг другу сообщений по телевидению верить, он действует по наитию или руководствуется точкой зрения, которая сложилась у него до просмотра передачи».
Поскольку у потребителей «видеокультуры» необходимость получать информацию в виде письменного текста вызывает все большее раздражение, все политики вынуждены доносить до людей свое «послание» в максимально сжатой форме — причем понятие «сжатая» сегодня означает уже совсем не то, что прежде. По данным ученого из Гарвардского университета Кику Адато (Kiku Adatto), с 1968 г. по 1988 г. средняя продолжительность «звукового фрагмента», отводящегося кандидатам в президенты в выпусках новостей, то есть их «аудиоцитатам», сократилась с 42,3 до 9,8 секунды. К 2000 г., по результатам еще одного исследования, проведенного специалистами из Гарварда, ежедневный «аудиофрагмент» кандидата был урезан еще больше — до 7,8 секунды.
Сокращение продолжительности концентрации внимания у людей, порожденное видео, тесно связано со второй движущей силой антиинтеллектуализма в Америке — падением общего уровня знаний.
Людям, привыкшим, что президент (Буш-юниор) объясняет важнейшие политические решения косноязычной фразой «я — компетентный орган», наверно, трудно даже вообразить, сколько усилий тратил Франклин Рузвельт в первые мрачные месяцы после Перл-Харбора, чтобы разъяснить соотечественникам, почему вооруженные силы США на Тихом океане терпят одно поражение за другим. В феврале 1942 г. Рузвельт попросил американцев во время его радиообращений (так называемых «бесед у камелька») раскладывать перед собой географическую карту — так они получат представление о грандиозных масштабах театра боевых действий. Люди тут же расхватали в магазинах все карты; до 80 % взрослых американцев включали приемники, чтобы послушать президента. Рузвельт говорил своим спичрайтерам: он совершенно уверен — если американцы поймут, на какое гигантское расстояние нужно доставлять грузы для снабжения войск, «они стоически перенесут любые плохие новости с поля боя».
Здесь мы рассказали не только о совершенно иной администрации и президенте, но и о совершенно иной стране и гражданах — людях, лишенных возможности увидеть на Google увеличенные спутниковые снимки любого уголка планеты, но куда более, чем наши современники, восприимчивых к знаниям и сложности происходящего вокруг. По данным социологического опроса, проведенного в 2005 г. «National Geographic» и «Roper», почти половина американцев в возрасте 18–24 лет не считает необходимым знать, где находится страна, в которой происходят те или иные важные события. Более трети респондентов заявили, что знать иностранные языки «совершенно незачем», и лишь 14 % сочли это «очень важным».
А это подводит нас к третьему и последнему фактору, обусловливающему нынешнее «отупение» американцев: речь идет не только об отсутствии знаний как таковых, но и о том, что люди кичатся своим невежеством. Проблема связана не только с пробелами в наших знаниях (здесь достаточно привести такой факт: по данным Государственного фонда поддержки естественных наук (National Science Foundation), 20 % взрослых американцев считает, что Солнце вращается вокруг Земли); тревожит в первую очередь то, как много наших соотечественников самодовольно полагает, что такие знания им попросту не нужны. Этот синдром — назовем его антирационализмом — особенно опасен для наших общественных институтов и дискурса. Незнание иностранного языка или местонахождения важной страны — проявление невежества; но отрицание важности подобных знаний — воинствующий антирационализм в чистом виде. Ядовитый «коктейль» из антирационализма и невежества отравляет общественные дискуссии по всему спектру политических вопросов — от здравоохранения до налогообложения.
Простых способов побороть эту эпидемию не существует: попытки механически повысить средние баллы на стандартизированных экзаменах, пичкая учеников конкретными ответами на конкретные вопросы для конкретного теста, делу не помогут. Более того, те люди, что страдают от этой болезни, как правило, не осознают своего недуга. (Как отмечал Хофстедтер, «никто же не считает, что он — против науки и культуры».) Давно уже пора провести общенациональную дискуссию на тему: действительно ли мы, американцы, придаем значение интеллекту и знаниям. И если нынешние выборы действительно станут прелюдией к «эпохе перемен», то первым пунктом в программе реформ должен стоять вопрос о падении уровня общественного дискурса в стране, чей разум приучен обращаться к низким предметам…»
Чуть позже были опубликованы данные, что приведены в новом отчете «Опасность не миновала» (Still at Risk) Фредерика Хесса и коллектива исследователей из образовательной некоммерческой организации «Common Core». Опросив 1200 школьников старших классов, исследователи обалдели. Половина старшеклассников в США 2007 г. не смогли ответить на вопрос, что такое эпоха Возрождения! Только две трети из них знали, что Билль о правах гарантировал свободу слова и свободу вероисповедания. 25 % не смогли ответить, кем был Адольф Гитлер, 10 % сказали, что он был оружейным промышленником. О том, что Гражданская война в США (1861–1865 гг.) бушевала в период с 1850 по 1900 годы, знали менее половины опрошенных. Более четверти учеников понятия не имели о том, что Уотергейтское дело (1974 г. — М.К. ) привело к отставке президента Никсона. 30 % старшеклассников не знали, что слова: «Мои соотечественники-американцы, не спрашивайте, что может сделать для вас ваша страна. Спросите лучше себя, что вы можете сделать для своей страны!» принадлежат Джону Ф. Кеннеди. Только 52 % были в курсе, что Джордж Оруэлл в своем романе «1984» писал о тоталитарном обществе, которое подавляет личность. Целых 26 % считали, что Христофор Колумб (1492 г.) отплыл в Новый Свет после 1750 года!
Таким образом, массовое вторжение невежественных «вторичных дикарей» в нашу жизнь уже неминуемо. (В РФ — тот же процесс.) Они уже занимают места в большой политике и экономике. Опыта истории для них не существует. Их мышление (или то, что есть вместо него) полностью свободно от знаний и логики. А значит, завтра эти дикари могут начать самые разнообразные войны. Хоть между странами, хоть гражданские — на раскол своих стран. Идет новое, мракобесное, ужасное варварство. Регресс грозит быть быстрым, скачкообразным.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.