Гримасы прогресса

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Гримасы прогресса

Возможности многих современных технических устройств превышают потребности людей в них и человеческие способности их использования. Теоретики утверждают, будто наступила эпоха чрезмерной технологии. На эту тему ведутся бесконечные дискуссии. Одни настаивают на том, что такая ориентация технологии ведет к: колоссальным непроизводительным тратам природных ресурсов и человеческих сил. Какой смысл в автомашинах, способных развивать скорость до пятисот километров в час, если на самых совершенных автострадах лимит скорости – двести?! Какой смысл в ракетопланах, способных летать с космической скоростью, но вынужденных ограничиваться земными скоростями самолетов?! Зачем нужна память для личных компьютеров, в тысячи раз превышающая то, что в них может надумать и наговорить человек за сто лет, думая и говоря все двадцать четыре часа в сутки?!

Их противники настаивают на том, что избыточность технологии есть неизбежное следствие законов нашей экономики и необходимое условие прогресса. Вспомните, ведь и наш мозг сформировался как избыточный по своим возможностям, но именно эта избыточность послужила условием возникновения человека как мыслящего существа! Если технический прогресс заранее ограничивать какими-то факторами, он прекратится вообще. Наступит застой, а вслед за ним – деградация.

Я в этом споре не отдаю предпочтения никому. Но должен признаться, что чрезмерность или избыточность технологии действует на меня унижающе. Я это ощущаю в отношениях со всеми многочисленными приборами, начиная от прибора для чистки зубов и кончая Ла. Я чувствую себя ничтожеством, насекомым, червяком в сравнении с ними.

Мой Ла есть одно из таких устройств. Он способен накапливать в себе зрительно-звуковые сцены с участием своего оператора, воспроизводить их и создавать новые сцены в соответствии с заданием. Когда я попал в МЦ, эту часть способностей дублеров отключили, чтобы избежать злоупотреблений, которые тут стали частыми. По той же причине отключили возможность общения сотрудников с чужими дублерами.

От прогресса интеллектуальной техники выгадало незначительное меньшинство. Большинство же оказалось обреченным на бессмысленное, роботообразное существование. Теперь любой в состоянии приобрести дешевое устройство, с помощью которого он может получить любую справку и решить любую проблему среднего интеллектуального уровня, на которую раньше требовалось длительное обучение и ум. Ничего не надо держать в памяти. Ничего не надо обдумывать. Все уже обдумано профессионалами. Не нужно годами учиться и тренировать ум. Проблема, можно ли создать искусственный интеллект, превосходящий человеческий, для большинства людей решилась путем их оглупления.

Интеллектуальная техника вторглась в такие сферы, где она совершенно не нужна. Жизненно важные проблемы в этих сферах суть не математические и технические задачи. Тут речь идет о различных интересах участников каких-то операций, о борьбе между ними, о соотношении сил. Обычный человеческий ум тут более чем достаточен. Решающую роль тут играют желания и воля контрагентов, а не отыскание неких оптимальных вариантов. Использование интеллектуальной техники тут создает иллюзию важности ума, маскирует банальную суть дела и дает оправдание бесчестным поступкам. Серьезные исследователи давно установили, что в девяноста случаях из ста, когда применяется сложнейшая интеллектуальная технология, без нее, в принципе, можно обойтись.

Известны также многочисленные случаи, когда именно применение интеллектуальной техники есть препятствие решения проблем. Так, ни на каких компьютерах и ни с какими эмпирическими данными не выработаешь научное понимание общества. Тут нужен не компьютерный ум, представляющий собою гипертрофию лишь отдельных свойств человеческого интеллекта, причем самых простых, а ум совсем иного типа, – ум творческий, широкий, многогранный, гибкий, диалектический. Компьютерное мышление убило живую ткань познания и творчества. В искусственный интеллект человечества загрузили огромную массу глупости, невежества, мракобесия. В понимании своего общества, своей жизни и самих себя мы оказались на уровне наших первобытных предков.