Определение повестки дня

Определение повестки дня

Хорошо, про Японию нам рассказывают чаще, чем про Нигерию, и про американскую военную интервенцию мы узнаем больше, чем про успехи африканских демократий, – но какое это имеет значение? В 1963 году политолог Бернард Коэн предложил такой ответ: прессе «не всегда удается навязать людям свое мнение – как думать, однако ей на удивление хорошо удается навязывать тему для размышлений – о чем думать». Теоретики журналистики Максвелл Маккомбс и Дональд Шоу назвали идею Коэна «определением повестки дня» и, решив проверить ее на практике, принялись внимательно изучать медиарацион – наиболее регулярно просматриваемые газеты и телевизионные программы – избирателей на президентских выборах 1968 года. Маккомбс и Шоу обнаружили тесную связь между темами, которые они считали наиболее важными на период предвыборной кампании 1968 года, и темами, получившими наибольшее освещение в местных и федеральных СМИ. Есть вероятность, что газеты отвечали интересам читателей, однако вероятность эта совсем невелика, учитывая, что механизма, позволявшего отслеживать, какие статьи были прочитаны, а какие нет, у них не было. Скорее всего, СМИ 1968 года сами устанавливали приоритеты одних тем над другими, и именно эти приоритеты влияли на суждение избирателей относительно важности той или иной темы.[128]

Определение повестки дня, как и многие важные идеи, по прошествии времени кажется самоочевидным. Каждый день происходит почти бесконечное количество событий, и, если этот поток ничем не ограничивать, мы просто не в состоянии будем воспринимать как новости все заседания городского совета, парламентские прения по каждому вопросу, все преступления до самых мелких. Нам нужно, чтобы кто-то или что-то указывало, какие события должно воспринимать как новости, и человек, от которого зависит этот выбор, обладает огромной властью. Сложно возмутиться решением местных властей, если ты ничего не знаешь об этом решении, или развернуть кампанию против несправедливости, о которой ты ничего не слышал. Тот, кто решает, что попадет в новости, обладает влиянием на наши познавательные процессы и на то, о чем мы думаем, а о чем нет.

В исследовании, посвященном тому, как американские СМИ освещали вьетнамскую войну, политолог Дэниел Халлин предложил обманчиво простую диаграмму для объяснения некоторых нюансов определения повестки дня. Диаграмма, которую иногда называют «Сферами Халлина», представляет собой круг внутри другого круга, плавающего в пространстве. Внутренний круг – это «сфера консенсуса». Сам Халлин поясняет, что это сфера «материнства и яблочного пирога», то есть тех социальных явлений, которые ни журналисты, ни общество не считают противоречивыми. Этот круг находится в более крупной «сфере обоснованной дискуссии», заполненной вопросами, по которым, как известно, «мыслящие люди» могут иметь различные мнения.

В Соединенных Штатах идея о том, что представительная демократия и капитализм являются правильными организующими принципами современного общества, находится в сфере консенсуса. Журналисты редко уделяют внимание аргументам в пользу того, что в Соединенных Штатах нужно провести социалистическое перераспределение благ или что страна должна войти во всемирный исламский халифат. В сферу обоснованной дискуссии входят вопросы о праве на аборт, об ограничениях на владение огнестрельным оружием или уровне налогообложения. Если удалиться от вопросов, по которым достигнуто согласие или ведутся согласованные дебаты, вы окажетесь в «сфере отклонений», где находятся мнения, о которых в СМИ даже не упоминается. Халлин замечает, что «доктрина справедливости», которой придерживалась Федеральная комиссия по связи США с 1949 по 1987 год, с одной стороны, требовала от вещающих организаций уделять значительную часть эфирного времени общественно важным вопросам и обеспечивать представленность противоположных взглядов, с другой – недвусмысленно заявляла, что это требование не распространяется на коммунистов.

СМИ, считает Халлин, играют роль стража, который «раскрывает, клеймит или исключает из повестки дня» неправильные взгляды. Рассказывая об одних взглядах и замалчивая другие, СМИ «размечают и защищают границы допустимого политического поведения». Даже когда в среде ученых вопрос влияния человека на изменения климата находится в сфере консенсуса, до тех пор, пока американские СМИ транслируют противоположные взгляды, этот вопрос остается в сфере обоснованной дискуссии. Ретранслировав мнение «рожденцев», считающих, что президент Обама воспользовался подложным свидетельством о рождении, СМИ переместили эту идею из сферы отклонений в область обоснованных споров и вывели конспирологическую теорию на уровень важнейшей политической дискуссии.

В сфере отклонений оказываются не только оскорбительные или необоснованные мнения; достаточно того, чтобы высказываемые соображения были далеки от основного направления мысли и «серьезные люди» не брали их в расчет. Политический карикатурист Тед Ролл предложил простой тест на определение идеологических отклонений: «Когда “серьезные люди говорят” нечто, те, кто с ними не согласен, по определению оказываются людьми пустыми и малоинтересными, а потому и слушать их не стоит. Заходы типа “никто всерьез не станет полагать” – это уже почти оруэлловский накал: получается, что всякий, кто выражает данную мысль, в буквальном смысле не существует. Он (или она) является нечеловеком».[129] Сама фраза «серьезные люди» является попыткой защитить журналистские представления из сферы обоснованной дискуссии от идей из сферы отклонений.

Профессор журналистики Нью-Йоркского университета Джей Розен считает, что сферы Халлина хорошо иллюстрируют общественное недовольство журналистами. «Человек, чьи основные представления лежат за рамками сферы консенсуса, обнаружит в СМИ не просто пристрастность, но вопиющую предвзятость». Если вы верите, что разделение церкви и государства – это вредная концепция или что основным поставщиком медицинских услуг должно быть государство, вы оказываетесь настолько далеко за пределами сферы обоснованной дискуссии, что ведущие издания никогда не станут воспринимать ваши суждения всерьез, что приведет к вашему недовольству, отчуждению и поиску других новостных источников.[130]

Сфера отклонений также является сферой безвестности. Убеждение, что Нигерия должна занимать в новостной повестке такое же место, что и Япония, удалено от сферы обоснованных споров, пожалуй, не меньше, чем идея об исключительно государственном медицинском обеспечении. Розен отмечает, что эти сферы имеют политическую окраску, но не в традиционном понимании – левые/правые, республиканцы/демократы, – а как усилия по отстаиванию идей, которые требуют общественного внимания. Борьба за то, чтобы «серьезные люди» заговорили о важной для вас проблеме – будь то реакция на голод в северо-восточной Африке или сомнения в том, что президент США является американским гражданином, – это политическая борьба за то, чтобы взять малоизвестную тему и сделать ее предметом обоснованных споров.