III. КУЛЬТУРА КОМПЛЕКСНАГО МОТИВА

III. КУЛЬТУРА КОМПЛЕКСНАГО МОТИВА

Бурному строительству ново европейской эпохи способствовала не только волевая напряженность его субъекта, но и еще ея духовный строй. Въ другой работ? (выше уже упоминавшейся[17]) мн? приходилось нам?чать, какъ въ основу разныхъ міросозерцаній ложатся и разные философскіе мотивы, опред?ляющіе каждый ц?лую совокупность производныхъ отъ него понятій, идей, созерцаній не одного только чисто философскаго значенія, но и характера научнаго и техническаго, религіознаго и художественнаго. Я пытался тамъ нам?тить, что система міросозерцанія (ближайшимъ образомъ философіи, но и шире говоря — науки, религіи, техники и даже общественности) не является произвольнымъ сочетаніемъ или хотя бы и неизб?жнымъ, но неизб?жнымъ лишь по связи содержаній, — а является каждое развертываніемъ опред?леннаго единаго философскаго мотива, дающаго свои неотъемлемые отпрыски и посл?дствія по вс?мъ направленіямъ духовной жизни. Н?которое числю основныхъ (апріори выводимыхъ и исчерпываемыхъ) мотивовъ чистаго мышленія подлежатъ развертыванію въ ц?льныя системы и посл?довательности духовныхъ содержаній. Развертываются ли они фактически до своего конца (каковымъ является ихъ внутреннее саморазрушеніе) или прерываются, вн?шне случайно связываясь съ инородными мотивами, давая промежуточныя и неустойчивыя образованія, — это уже не вопросъ ихъ внутренняго существа и динамики; это вопросъ вн?шнихъ, психическихъ, культурныхъ, этническихъ — условій и вліяній. Только при опред?ленныхъ условіяхъ — конгеніальности мотива въ его внутреннемъ смысл? съ реальными особенностями народной психики, являющейся ихъ носительницей, мотивъ д?йствительно получаетъ возможность исчерпывающаго развертыванія, и въ этихъ случаяхъ основанная на немъ культура получаетъ особенную внутреннюю ц?льность и полноту, органическую законченность (приводящую къ неизб?жному самоотрицанію сообразно трагическому характеру всякой органичности и всякаго самодовл?ющаго функціонированія средственной функціи). Такія ц?льныя внутренне-связанныя единствомъ основополагающаго мотива культуры являютъ собой наибол?е богатыя значительныя эпохи челов?ческой исторіи.

Зд?сь незач?мъ просл?живать ближе эти положенія; было бы чрезм?рнымъ отклоненіемъ выяснить ихъ близость или отличія отъ воззр?ній, выставленныхъ въ посл?дніе годы Шпенглеромъ. Подойти къ нимъ можно съ разныхъ сторонъ; въ упомянутой работ? я подходилъ къ нимъ въ плоскости имманентнаго развитія мотивовъ, взятыхъ въ ихъ схематической обобщенности; можно къ тому же подойти и въ плоскости психологически реальной; какъ по пути діалектики понятій и динамики идей, такъ и по пути психогенеза этническихъ, антропогеографическихъ типовъ и историческихъ наслоеній. Зд?сь было бы невозможно нам?тить даже и важн?йшихъ граней и посл?дствій такого разсмотр?нія міросозерцаній; я могу лишь выхватить оттуда н?сколько черточекъ для осв?щенія занимающаго насъ зд?сь вопроса.

* * *

И ново-европейская культура въ этомъ отношеніи — подобно немногимъ кульминаціоннымъ культурамъ челов?чества — им?етъ въ своей подоснов? н?кій опред?ленный мотивъ, именно мотивъ комплексный. Онъ предполагаетъ воспріятіе, пониманіе, созерцаніе предметовъ, явленій и содержаній въ ихъ составленности изъ частей. Не трудно уб?диться въ томъ, что это не единственный способъ построенія и воспріятія предметовъ. Прим?рно можно воспринимать таковые въ качеств? воплощенныхъ формъ, или въ качеств? реализованныхъ потенцій; можно еще подойти къ содержаніямъ съ точки зр?нія и иныхъ мотивовъ. Комплексный мотивъ есть лишь одинъ изъ возможныхъ подходовъ; всякій разъ, какъ въ его плоскости происходитъ воспріятіе опыта — развертывается тотъ же неизб?жный рядъ посл?дствій и схематическихъ построеній; такіе подходы происходили въ исторіи мысли неоднократно, всегда вызывая однородные ряды построеній; но основополагающимъ и всеопред?ляющимъ этотъ мотивъ сталъ — въ силу условій, не подлежащихъ зд?сь разсмотр?нію въ ново-европейскую эпоху, которую онъ собою духовно и опред?лилъ.

Естественно, что мотивъ, понятый въ этомъ смысл?, находится въ предустановленной связи съ психикой, его носящей; но онъ не связанъ съ ней однозначно. Одна духовная подпочва можетъ быть связуема съ разными мотивами и наоборотъ одинъ мотивъ можетъ повторяться и на разныхъ духовныхъ подпочвахъ, правда, не получая въ нихъ одинаково полнаго развитія. Во всякомъ случа? прим?нительно наприм?ръ къ шпенглеровской иде? постоянства коллективной души (наприм?ръ, фаустовской души западно-европейской культуры), какъ посл?дняго носителя и опред?лителя культуры, надо отм?тить, что таковая совм?стима съ разными философскими мотивами; и въ частности мотивъ комплексный отнюдь не является единственно ей присущимъ[18]; онъ характеренъ не для западно-европейской культуры вообще, а лишь въ частности для культуры ново-европейской.

* * *

Отм?чу въ самыхъ краткихъ указаніяхъ черты комплекснаго мотива, необходимыя для ц?ли настоящаго разсмотр?нія. Онъ предполагаетъ воспріятіе всякаго предмета, содержанія, какъ состоящихъ изъ частей. Разсматривая въ томъ же мотив? и всякую часть предмета, мы переходимъ къ посл?довательному разъятію частей на дальн?йшія части вплоть до пред?льныхъ частей, какъ бы мы таковыя ни называли (въ природ? атомы, іоны, электроны; элементы логистики и пр.; или до идей безпред?льнаго малаго элемента; сюда же относится и идея квантъ и въ сущности сюда же при другихъ объективныхъ предпосылкахъ долженъ быть отнесенъ и образъ эфирной волны.) Атомизмъ — въ формальномъ значеніи этого термина и въ разныхъ конкретныхъ его воплощеніяхъ — является первымъ производнымъ отъ комплекснаго мотива. Другимъ производнымъ является идея посл?довательности компліекснаго строенія (организма изъ органовъ, органовъ изъ тканей, тканей изъ кл?токъ и пр.; аналогично въ систем? идей, наук?, техник?). Посколько данный предметъ или содержаніе, будучи комплексомъ является ч?мъ то длительно опред?леннымъ, — части въ немъ должны быть и опред?ленно сочетаны, согласованы между собой въ единство комплекса. Отсюда идея организаціи, которая въ свою очередь — посколько комплексъ является единствомъ динамическимъ — приводитъ къ иде? функціи. Комплексный мотивъ, въ нисходящемъ ряду приводя къ представленію атомизма и организаціи, въ восходящемъ ряду даетъ основу для представленія объ организаціи предметовъ и содержаній во все бол?е объемлющія единства, о системахъ таковыхъ; и такъ какъ пред?ловъ для этого движенія въ самомъ мотив? не дано, то оно приводитъ къ представленію непрерывнаго ряда неопред?ленно расширяющихся синтезовъ, или въ современной формулировк? — къ иде? безконечностей посл?довательныхъ мощностей (въ математик? Кантора). Въ другомъ разр?з? посколько этотъ восходящій рядъ синтезовъ разсматривается не идейно содержательно, а въ реально генетическомъ разр?з? (для чего въ свою очередь, какъ еще будетъ указано ниже, есть основанія въ самомъ мотив?), — восходящій рядъ расширяющихся и усложняющихся синтезовъ приводитъ къ иде? эволюціи.

Вм?ст? съ т?мъ для пред?ла (реальнаго или мысленнаго) подобной восходящей комплексности н?тъ основы въ самомъ мотив?, и потому всец?лъность опыта, тотальность содержанія на немъ построена быть не можетъ. Это означаетъ, иными словами, что комплексный мотивъ даетъ столь же твердую основу и стимулъ для науки (построяющей отношенія совм?стности и взаимод?йствія предметовъ и содержаній), сколь чуждъ въ своемъ существ? религіи, устанавливающей отношеніе къ исчерпывающей ц?лостности опыта. Это, разум?ется, нисколько не значитъ, чтобы въ эпоху, духовно опред?ляемую комплекснымъ мотивомъ, было мен?е религіозности, религіозныхъ идей, религіозныхъ запросовъ и устремленій, ч?мъ въ любую другую эпоху, ибо пред?льная религіозная потребность коренится въ т?хъ глубинахъ челов?ческаго духа и жизни, которыя остаются независимыми отъ какого бы то ни было изм?ненія мірооозерцаній и ихъ мотивовъ. Но безспорно то, что религіозная потребность и религіозная задача въ міросозерцаніи, основанномъ на комплексномъ мотив?, опоры не им?ютъ, съ нимъ не конгеніальны, остаются такимъ образомъ ему чуждыми и вн?положными. Основное опред?ляющее русло ново-европейской культуры проходитъ мимо религіозной задачи, съ нимъ не сливающейся, изъ него не вырастающей, — остающейся въ немъ чужероднымъ т?ломъ, остаткомъ ли прежняго или начаткомъ будущаго, но привходящей, а не ингерентной составной частью. Пафосъ ново-европейской культуры безрелигіозный.

* * *

Всякое міропониманіе, строя д?йствительность на какомъ либо мотив?, т?мъ самымъ устанавливаетъ н?кое посл?днее, подлинное бытіе — абсолютную объективность, коею опред?ляется міръ опыта. Мотивъ формы выноситъ это объективное бытіе за пред?лы опытнаго міра, видя его въ надъэмпирическомъ; мотивъ субстанціи точно также выноситъ его за пред?лы опытнаго міра — если можно такъ выразиться, въ обратномъ направленіи — д?лая его не надъ эмпирикой витающей и въ ней только воплощающейся формой, а неизм?нной подосновой эмпирики, надъ которой эта посл?дняя зыблется, какъ ея поверхностная модификація. Абсолютное и постоянное въ обоихъ случаяхъ вн?опытно; опытъ въ обоихъ случаяхъ лишь н?что, перем?нно производное отъ незыблемыхъ вн?положныхъ по отношенію къ нему началъ.

Иначе обстоитъ д?ло при мотив? комплексномъ. Сводя предметы и явленія опыта на составы частей, онъ посл?днюю реальность, дальше неразложимую и не сводимую, объективно т?мъ самымъ усматриваетъ въ ихъ пред?льныхъ элементахъ въ пред?л? комплекснаго разъятія. Другими словами абсолютное бытіе, объективность, подлинная реальность устанавливается при комплексномъ мотив? не вн? опыта, (не надъ нимъ и не подъ нимъ), а въ пред?лахъ самаго опыта. Абсолютное внутри-опытно, остается въ пред?лахъ эмпирики; объективность интрареальна.

Этимъ опред?ляется глубочайшее различіе міропостроенія комплекснаго отъ большинства другихъ, въ частности отъ формальнаго (платоно-аристотелевскаго) и субстанціальнаго (бруно-спинозизма). Такъ какъ въ комплексномъ построеніи объективное, абсолютное — интрареально, то и реальность — объективна, абсолютна. Этимъ и опред?ляется глубочайшій реализмъ комплекснаго міропостроенія.

Мы получаемъ такимъ образомъ такое сочетаніе. Ново-европейская культура, основанная на мотив? комплекса, строитъ вс? явленія и содержанія, какъ н?кіе синтезы и составы, — но составы эти объективны, самосущи. Посмотримъ на нихъ не въ плоскости ихъ воспринимаемости, а въ плоскости ихъ становленія; объективное, абсолютное окажется строящимся иа нашихъ глазахъ путемъ посл?довательнаго синтезированія во времени — эволюціи. Усмотримъ въ этомъ становленіи и активность челов?ческаго д?ланія — и мы придемъ отъ становленія синтезовъ къ ихъ производству. Посколько челов?ческая активность участвуетъ въ этомъ производств?, челов?къ оказывается строящимъ самое объективность, оказывается творцомъ абсолюта, или претворенія абсолюта. Природа въ комплексномъ міросозерцаніи сама объективна и абсолютна, а не есть только воплощеніе абсолютныхъ формъ или; модификація абсолютныхъ субстанцій. Ея бытіе — въ ея комплексности, въ установленіи или разложеніи таковой; а въ этомъ установленіи и разложеніи участвуетъ челов?къ. Отсюда совершенно исключительное, неповторимое въ другихъ міросозерцаніяхъ, положеніе и самочувствіе челов?ка при міросозерцаніи комплексномъ — онъ зд?сь становится сосозидателемъ природы, строителемъ объективности, соучастникомъ становленія и произведенія абсолюта.

Отсюда небывалый и неповторимый подъемъ самосознанія и самоутвержденія личности въ комплексномъ міропостроеніи. Конечно причинное соотношеніе могло быть и обратнымъ: не торжество комплекснаго мотива приводило къ самоутвержденію личности, а ея ростъ и самоутвержденіе могло сод?йствовать или закр?плять торжество комплекснаго мотива. Могло быть и такъ, что сплетались оба пути взаимод?йствій, одинъ другого поддерживая ц усиливая. Какъ бы то ни было, сейчасъ существенно лишь подчеркнуть внутреннюю связность и согласованность этихъ двухъ моментовъ. Реализмъ комплекснаго мотива связанъ съ самоутвержденіемъ личности въ ея созиданіи реальности, въ ея участіи въ становленіи, т. е. въ производств? объективнаго міра; объективность доступна челов?ческому возд?йствію и этому возд?йствію подвергается.

Отсюда на ряду съ небывалымъ самоутвержденіемъ личности въ современномъ мір? и небывалая ув?ренная тяга къ строительству, созиданію. Вся среда становится предметомъ сознательнаго планом?рнаго, отважнаго претворенія. Челов?къ выходитъ за пред?лы того, что ему дается средой, не ограничивается приспособленіемъ или видоизм?неніемъ ея; по случайно уловленнымъ сл?дамъ, по вдохновеніемъ проведеннымъ линіямъ, по чертежамъ, отважно наброшеннымъ въ самоупоенной ув?ренности, онъ претворяетъ и творитъ, строитъ, отрываясь отъ незыблемости окружающей среды, уносясь въ безграничные просторы, разлагаетъ, чтобы по своему заново сложить въ твердой ув?ренности, что остается въ пред?лахъ объективности, на незыблемыхъ основахъ самосущаго абсолюта. Онъ творитъ зд?сь не подражаніемъ, не дополненіемъ или перем?щеніемъ даннаго въ сред?, а его полнымъ претвореніемъ по собственнымъ замысламъ. Сосредоточеніе, выработка, использованіе энергіи произво·-дится въ ни съ ч?мъ несравнимомъ масштаб?; быть можетъ, ни въ чемъ эта безоглядная отвага не сказывается съ такой яркостью, какъ въ овлад?ніи — можно сказать выдумк? и созданіи — міра электрическаго использованія и, быть можетъ, особенно — въ передач? энергіи безъпредметныхъ проводниковъ. Въ сопоставленіи водяной и в?тряной мельницы, пользованія вьючнымъ животнымъ — съ паровой машиной, двигателемъ внутренняго сгоранія и безпроволочной передачей энергіи, мы видимъ не простой преемственный, хотя бы и чрезвычайно значительный ростъ одной и той же д?ятельности, — мы можемъ усмотр?ть принципіально различный подходъ, принципіально новое установленіе. Зд?сь уже не использованіе даннаго въ сред?, зд?сь построеніе новой среды, исходящее изъ уб?жденія въ объективномъ бытіи ея невидимыхъ, неосязаемыхъ элементовъ и въ объективной равнозначности челов?ческаго строительства съ природнымъ становленіемъ. Челов?къ не приспособляется къ природ?, не ограничивается использованіемъ ея, какъ она дана въ образ? среды, а создаетъ ее, творитъ въ природ? — вторую природу. Онъ не Прометей, заимствующій для нуждъ челов?ческихъ искру небеснаго огня; онъ — Атлантъ[19], на свои плечи взваливающій претворенный имъ земной шаръ. Онъ не строитъ своей постройки на фундамент? до него данной природы, онъ самое природу перестраиваетъ на фундамент? своихъ размышленій и д?ятельности. Эта вторая природа, созидаемая имъ, пренебрежительно называется матеріальной культурой, а д?ятельность ея построенія — техникой. Экстазъ техническаго творчества матеріальной культуры такимъ образомъ вытекаетъ изъ комплекснаго мотива, опираясь на устанавливаемый имъ реализмъ и поддерживаемый волевымъ напряженіемъ современнаго передового челов?чества. Оно предполагаетъ объективность элементовъ опыта, выд?ляемыхъ и устанавливаемыхъ челов?ческимъ познаніемъ. Челов?ческая д?ятельность опирается на продукты челов?ческой мысли, — отсюда пров?рка своей мысли, критика познанія, рефлексъ на самого себя вытекаетъ неотъемлемой составной частью изъ этого міропостроенія. Б?шеное техническое творчество, пров?рочная критика познанія одинаково вытекаютъ изъ комплекснаго мотива, одинаково приводятся въ движеніе неукротимой активностью современнаго духа. Отвага неограниченнаго созиданія на самоустанавливаемой основ? — въ этомъ посл?дній пафосъ и величіе ново-европейской культуры.

* * *

Если всякая органическая жизнь и ростъ чреваты опасностями противор?чій и саморазложенія, если этими опасностями особенно чревата органическая жизнь усиленно функціонирующая, то нетрудно себ? представить, какую опасность представляло органическое развертываніе небывалой по сверхнапряженности своихъ функцій ново-европейской культуры. Эта опасность не отъ слабости, а отъ избытка силъ, не отъ исчерпанности, а отъ напряженія, не отъ умиранія, а отъ полноты жизни.

Въ работ? уже упомянутой о комплексномъ мотив? я въ схем? отм?тилъ ту діалектику его развертыванія, которая приводитъ его къ саморазрушенію. Философская концепція, какъ бол?е разр?женная, обобщенная и прозрачная, быстр?е проходитъ путь своего развертыванія, ч?мъ насыщенная матеріаломъ толща культуры въ другихъ ея областяхъ. Можно сказать, что уже въ 18 в?к? она въ этой своей отвлеченной, изолированной философской плоскости пришла не только къ саморазрушенію, но и къ попыткамъ его преодол?ть (въ кантіанств? и его производныхъ); но посколько эти посл?днія попытки были уже не коррелатомъ обще-культурнаго устремленія эпохи, он? проходили свой самодовл?ющій специфически-философскій путь, въ которомъ не отражалось движеніе всей культуры. Толща культуры продолжала быть пронизанной комплекснымъ мотивомъ и тогда, когда онъ въ своемъ самодовл?ющемъ философскомъ развертываніи уже пришелъ къ самоотрицанію; продолжала развертывать его діалектику по путямъ, предначертаннымъ уже завершившимся его чистымъ развитіемъ. И въ этомъ движеніи чистая философія все бол?е приспособлялась къ частичной роли — пров?рки предпосылокъ мышленія, коимъ и на коемъ строилась культура — къ роли критики познанія, гносеологіи.

Но основанная и пронизанная комплекснымъ мотивомъ культура продолжала и независимо отъ своей чистой философіи проходить ея путь развертыванія; прежде всего этотъ путь проходили т? области, которыя по своему содержанію наибол?е близки къ отвлеченному мышленію — области культуры научной, теоретической. И, кажется, можно сказать, не ошибаясь, что въ теоретической области рядъ посл?днихъ десятил?тій принесъ и посл?днія научныя завершенія комплекснаго мотива (напр. въ теоріи Кантора, въ теоріи квантъ) и вм?ст? съ т?мъ подошелъ уже и къ внутреннему саморазложенію принципа — наприм?ръ, въ теоріи относительности, да и вообще во всей той революціи точныхъ наукъ, которая нын? совершается, не находя, повидимому, еще своихъ завершающихъ образовъ. Точныя науки культуры комплекснаго мотива подходятъ къ т?мъ пред?ламъ своего развертыванія, которые — предначертанные философскимъ развертываніемъ — уже близятся къ самоотрицанію и распаду.

Было бы зд?сь чрезм?рнымъ отклоненіемъ отъ темы моего разсмотр?нія, если бы я попытался нам?тить, что къ этимъ опаснымъ пред?ламъ подошла та система искусства, которая своимъ сліяннымъ воплощеніемъ волевого динамическаго содержанія и чистой комплексной структуры явилась специфическимъ искусствомъ современной культуры, — искусство музыки. И зд?сь самодовл?ющее развертываніе чистыхъ духовныхъ функцій дошло до своихъ завершеній раньше толщи культуры: искусство позже чистаго мышленія, но раньше мышленія, насыщеннаго матеріаломъ д?йствительности. Но именно самая толща культуры и жизни, самое строительство жизни и природы не только еще не перешагнуло зенита по направленію къ упадку и разложенію, но еще находилось въ наибольшемъ своемъ напряженіи. Именно этимъ величайшимъ напряженіемъ волевой, реалистической строительной комплексной культуры и была эпоха посл?днихъ десятил?тій; только зд?сь она пронизала собой и стала овлад?вать всей массой челов?ческой жизни и работы. Именно зд?сь въ пароксизм? напряженія ее и постигъ разрушающій ударъ великаго столкновенія интересовъ и страстей, — великаго столкновенія народовъ и государствъ.

Значитъ ли это, что духъ отлет?лъ или отлеталъ отъ ново-европейской культуры; значитъ ли это, что именно потому она и потерп?ла крушеніе? Мы подходимъ къ вопросу объ ея матеріализм? или безыдейности.