Глава 2. СТРАНА ИНЫХ ИЗМЕРЕНИЙ

Глава 2. СТРАНА ИНЫХ ИЗМЕРЕНИЙ

Точка отсчета

За последнюю четверть века Китай стал первостепенной величиной в мировой политике и экономике. Это касается не только Китайской Народной Республики как государства, которое уже сегодня по многим параметрам сопоставимо с Соединенными Штатами Америки, бесспорным лидером второй половины XX века. Это касается в первую очередь всего «китайского мира», включающего в себя и Тайвань, и Сингапур, и китайские общины по всей планете. «Китайский мир» уже в ближайшей перспективе претендует не просто на то, чтобы КНР стала «второй сверхдержавой мира», как некогда Советский Союз, — он утверждает иную модель развития человечества, отличную от привычного нам «евроцентризма».

Впрочем, для китайцев, в том числе для китайских политиков, отказ России от ее собственных традиций мало того что был ожидаемым шагом, соответствующим, как будет показано ниже, ее образу и обозначению, — он и воспринимается там совершенно иначе. Никакой борьбы «коммунизма» и «демократии», никакого противостояния «либералов» и «патриотов» — все эти слова за «Великой стеной», не имеют смысла. Возвышение и распад государств подвержены, как и все в этом мире, не идеологическим, не политическим и не экономическим, а природно-циклическим, символическим даже влияниям. И лишь непонимание этих закономерностей вызывает у некитайцев появление разных «теорий», напичканных специально испорченными словами.

«Кто знает — молчит (не спорит), а кто не знает — говорит (спорит, доказывает)», — гласит ставшее поговоркой изречение мудреца Лао Цзы. Противоречия здесь нет, ибо знание в китайской традиции связано не столько со словом звучащим, с речью, сколько со словом написанным, с образом смысла — иероглифом. И если сопоставить в данном отношении «Книгу книг» Библию с китайской Книгой перемен «И цзин», то это сопоставление обнаружит равнозначность их символического значения для соответствующих цивилизаций. Возможно, обнаружатся причинно-следственные основания и для многих, казалось бы, поверхностных и случайных аналогий между проявлениями «библейского» и «китайского» мироустройства.

Конечно, утверждение об иероглифической символичности китайского мышления, в отличие от буквенной знаковости мышления «библейского», будет лишь образным и достаточно грубым, хотя верным в основе своей, приближением к сути дела. Для более полной картины требуется привлечение иных символических систем, большинство из которых — например, система музыки, танца или математическая система — достаточно специфичны и доступны только для специалистов, к числу которых я заведомо не отношу ни себя, ни своих читателей. Поэтому здесь придется ограничиться выяснением прежде всего пространственных и временных координат китайского мышления, его, по терминологии М. М. Бахтина, «хронотопа».

Отличия китайского способа действовать от норм, присущих европейской культуре, достаточно очевидны и хорошо доступны наблюдению. Но стоящие за этим особенности китайского способа мыслить, с трудом поддаются «дешифровке». Сколько раз мне приходилось, со всеми своими профессиональными знаниями и опытом, опускать в бессилии руки перед стеной китайского «молчания» и «неделания» Сколько раз сказанное китайцами ничего не значило по сравнению с тем, что они оставляли «за кадром». И оставалось только утешать самого себя: «Чего ты хочешь? Это ведь китайцы, а не англичане».

Возвращаясь к библейской традиции, следует отметить, что китайцы лучше любых иных народов исполнили один из ветхих библейских заветов, данных Богом после Великого потопа праведнику Ною: плодиться и размножаться, заселять Землю. Другие древнейшие цивилизации — шумеров и египтян, создавших, как и китайцы, 3–4 тысячи лет назад идеографическое письмо и государственность, — к началу нашей эры уже распались. А китайцы сохранялись и множились, ассимилируя всех, кто входил с ними в контакт. Современная Индия тоже имеет миллиардное население, но единой цивилизации не образует. 12 религий и 18 основных языков в Индии — это не китайский культурный и этнический монолит. Малоизвестно, что у современных китайцев доминирует одна (2-я) группа крови, а генетически от любого кровосмешения с китайцем получается китаец. Поныне существует только одна этнически выраженная группа полукитайцев-маканийцев, проживающая в бывшей португальской колонии Макао (сильна португальская кровь!). Негр с китайцем сразу дает китайца, и даже евреи, издревле сохраняющие свои колена по всему миру, уступают силе китайской крови. Единственная еврейская община, появившаяся в Кайфэне в XIX веке, полностью окитаилась уже через три поколения, и раввины, считающие евреем любого, рожденного еврейской женщиной, для детей от китайских отцов делают исключение и евреями их не признают. Справедливости ради должен отметить, что в 1999 году в Гонконге в гостинице «Фурама» на шестом этаже я видел действующую синагогу, которую посещали и иудеи китайской внешности (а иудеем может быть только еврей). Однако о возвращении таких гонконгских иудеев китайской внешности на Землю Обетованную в Израиль я ничего не слышал.

«Дайте мне точку опоры — и я переверну мир», — так, по преданию, заявил некогда Архимед. Задумывая эту книгу и нуждаясь в «точке опоры» для понимания того, как «перевернут мир» в китайской традиции, я обратил внимание на компас — сугубо китайское изобретение, придуманное свыше двух тысяч лет назад (II век до Р. Х.), признанное и принятое всем миром к использованию. Известно, что по-китайски компас — это «стрелка, указывающая на ЮГ(!)». Хотя у всех других народов она указывает на север. Столь явной противоположности в пространственной ориентации мышления обычно не придают серьезного значения и, по-моему, совершенно напрасно.

Самоназвание Китая — чжун го, «срединное государство». Китай для китайцев — безусловный пуп Земли. Уже как величайший этнический монолит планеты, Китай вполне может считать себя природным, естественным центром отсчета для всего мира. Что он, впрочем, и делает — но по совершенно иным, и не менее основательным, причинам.