Садоводство с моей женой

Садоводство с моей женой

Сегодня я собираюсь управиться поскорее, потому что сегодня воскресенье, погода великолепна и миссис Брайсон набросала амбициозный план работы в саду. Что хуже, она одета в то, что я нервно называю девизом бренда «Найк», который гласит: «Просто сделай это».

Не поймите меня неправильно. Миссис Брайсон — редкое и очаровательное создание, и мне положительно необходимы порядок и контроль, но когда она достает блокнот и карандаш и пишет ужасный заголовок «Список дел» (решительно подчеркивает несколько раз) — тут сразу понимаешь, что время до понедельника будет тянуться бесконечно.

Мне нравится работать в саду — в сочетании бездумной активности и постоянного выкапывания червей что-то есть, и мне это в каком-то смысле по душе; но, если честно, я не очень люблю возиться в саду с женой. Видите ли, проблема в том, что она англичанка и поэтому способна наводить на меня ужас. Она запросто может спросить что-нибудь вроде: «Ты срезал наросты на гвоздике китайской?» Или: «Ты не забыл проверить уровень секвестрена у флокса шиповидного?»

Все британцы так делают, а я нахожу это ужасным. Даже теперь я помню свое изумление, когда впервые, много лет назад, прослушал «Время вопросов садоводов» и с тихим ужасом осознал, что нахожусь в недрах нации, которая не только знает и понимает, что такое ложномучнистая роса, грушевая тля-листокрутка, оптимальный уровень pH, и видит разницу между кореопсисом мутовчатым и кореопсисом многоцветковым, но и на самом деле интересуется длительными и оживленными дискуссиями на подобные темы.

Я родом из тех мест, где тебя считают великим садовником, если ты можешь вырастить кактус на подоконнике, так что мой собственный подход к садоводству был всегда менее чем научным. Мой метод, который на самом деле работает довольно хорошо, — обращаться как с сорняками со всем, что не зацветет к августу, и посыпать остальное костной мукой, металлической крошкой и всем, что найдется возле гаража. Один или два раза за лето я собираю канистры с этикетками, где изображены череп и кости, и радостно, от души все поливаю. Это необщепринятый подход, и иногда, признаю, мне приходится отскакивать от неожиданно падающего дерева, которое не ответило благодарностью на мои старания, но в основном все получается, и я добивался интересных и оригинальных мутаций. К примеру, однажды я вырастил вместо плодового дерева заборный столб.

В течение многих лет, особенно когда дети еще были маленькими и способными практически на все, жена оставляла меня в саду одного. Временами она выходила, чтобы спросить, что я делаю, и мне приходилось признаваться, что я посыпал заросшие на вид сорняками растения неизвестной порошкообразной субстанцией, которую нашел в гараже и которая, в чем я почти уверен, не была ни азотом, ни сухим цементом. Обычно в этот момент один из детей выскакивал из дома, чтобы объявить о том, что у маленького Джимми горят волосы, или о чем-то еще не менее спасительном и отвлекающем, и жена убегала обратно в дом, оставляя меня с моими экспериментами наедине. Это был правильный подход, и наш брак процветал.

Потом дети выросли и стали заниматься собственными изысканиями, мы переехали в Америку, и я обнаружил миссис Би в саду с собой. Точнее, я был в саду с нею, потому что, похоже, я получил второстепенную роль, которая включает в основном задания вроде «привези» или «быстренько увези тележку». Раньше я был опытным садоводом, теперь я стал кем-то вроде рикши.

В любом случае, садоводство здесь совсем другое. В Америке у людей даже нет садов. У них есть дворы. И они ничего не сажают в своих дворах. Они там работают. Они называют это «двороводством». В общем, никакого удовольствия.

В Великобритании природа богата и добродушна. Вся страна — большой сад, правда. Я хочу сказать, посмотрите, как пастушья сумка выглядывает на каждом повороте дороги и танцует по лугам. Фермерам на самом деле приходится ее выпалывать (ну, может, и не приходится, но им это занятие точно нравится). В Америке природа стремится к полному захвату. Здесь к вам отовсюду ползут похожие на трилистник растения, с которыми вы постоянно сражаетесь с помощью сабель и мачете. Я почти уверен, что если мы оставим дом хоть на месяц без присмотра, то по возвращении увидим, что его схватили и утащили в лес хищные растения-живоглоты.

Американские сады — это в большинстве своем газоны, а американские газоны в большинстве своем огромны. Вы тратите всю свою жизнь на стрижку травы. Когда наступает осень, слышится «Шшш!» — и листва со всех деревьев дружно опадает (что-то вроде массового растительного суицида); и вы проводите около двух месяцев, собирая листья в кучки, а ветер изо всех сил старается вернуть листву туда, где вы ее нашли. Вы без конца стрижете газон, отвозите опавшую листву в лес, а затем бросаете это дело и запираетесь в доме на ближайшие семь месяцев.

Но если вы обернетесь, то увидите, как листья ползут вслед за вами. Я не знаю, как они это делают, но, когда вы выходите весной на улицу, они снова там, устилают толстым слоем газон, душат колючие кустарники и закупоривают водостоки. Так что вы снова проводите много недель, подстригая газон и избавляясь от листьев. В конце концов, когда вы наконец приводите газон в приличный вид, слышится «Шшш!» — пришла осень. Это и вправду довольно сильно удручает.

А теперь, помимо прочего, моя дорогая миссис внезапно продемонстрировала интерес к руководящей должности в бизнесе домашнего огородничества. Вина моя, должен признать. В прошлом году я заполнил нашу сеялку смесью собственного изобретения: в основном удобрениями, средством от мха, кормом для кроликов (вначале нечаянно, но потом я подумал: «Какого черта?» — и высыпал все, что осталось) — и щедро добавил нечто с громкими названиями «бупримат» и «трифорин». Через два дня газон резко покрылся яркими оранжевыми полосами настолько привлекательной и стойкой природы, что, думаю, обратил на себя внимание туристов из северного Массачусетса. Так что теперь я вроде как нахожусь на испытательном сроке.

Мне пора. Я только что услышал резкий клинический хлопок садовых перчаток, надеваемых на руки, и зловещий звук металлических инструментов, которые сняли с крючков. Теперь только вопрос времени, когда я услышу крик:

— Мальчик! Привези мне тележку — и живее!

Но знаете, что я ненавижу больше всего? То, что приходится надевать эту глупую соломенную шляпу.