Глава 1 Мафия бессмертна?

Глава 1

Мафия бессмертна?

ОТКУДА ЧТО ВЗЯЛОСЬ

Из интервью газеты «Труд» с заведующим отделом НИИ проблем укрепления законности и правопорядка Генпрокуратуры РФ Владимиром Панкратовым (17 января 1997 года):

«Зарубежные криминологи давно нас предупреждали: пока вы еще воюете с преступностью нищеты (сняли шапку, часы), а вот доживете до преступности богатых — не то запоете… Мы, естественно, отвечали известной шуткой: нам бы ваши заботы, господин учитель. А сами мечтали: дожить бы до этого самого благосостояния, а с преступниками там сами как-нибудь разберемся.

Дожили…»

Кто-то сослепу купил на оптовом рынке консервы с просроченным сроком хранения.

«Мафия, — уверенно заявил он. — Травят народ».

Студентка платит деньги преподавателю института, чтобы получить хорошую оценку на экзамене.

«У нас же кругом мафия, — говорит она. — Не заплатишь — выше тройки не получишь, учи не учи».

Разговор соседей возле дома:

«Житья нет от этих новых. Целый день в подъезде какие-то темные личности околачиваются. Машину не могу под окнами поставить: все их «бээмвухами» забито. А рожи — ты только погляди — настоящие мафиози».

«Вот раньше был закон, был порядок, — вздыхает подследственный, мошенник с сорокалетним стажем. — А теперь смотрите, что творится? Беспредел. Верите ли, даже я на улицу вечером выйти боюсь. Везде мафия».

Слово «мафия» не сходит и с газетных страниц: «Под катком мафии», «Каспийск. Атака мафии?», «Разоблачена мафиозная группировка» и прочее в таком же роде. Но что же такое на самом деле мафия? И как она с солнечных берегов Италии попала к нам?

Вот как толкуется это слово в Большом энциклопедическом словаре 1981 года издания:

«Мафия — тайная террористическая организация в Италии. Возникла на острове Сицилия. Использует методы шантажа, насилия, убийств. В XX веке действовала в основном в городах (контрабанда наркотиков, игорные дома и пр.) Используется реакцией в политических целях. Связана с организациями преступного мира в капиталистических странах. Имеет свою организацию в США («Коза ностра»)».

На Сицилии мафия появилась почти двести лет назад, и не в городе, а в сельской общине. Выделившиеся в отдельный класс землевладельцы начали создавать для своей безопасности вооруженные отряды, которые должны были защищать их от разбойников из нищих крестьян и беглых солдат, которых тогда в Италии было видимо-невидимо.

Отряды наводили порядок в селах, а в городах его поддерживали королевские жандармы.

И вот к началу прошлого века в стране действовали три мощных силы: наемники землевладельцев, правительственные полицейские и разбойники. Со временем между ними, как полагают историки, установилось своеобразное сотрудничество. Кто-то платил откупные разбойникам, кто-то покупал информацию у полицейских. Постепенно разрабатывался негласный закон, регулирующий отношения между этими организациями, а также совершенствовались контакты с властями, которые пользовались услугами мафиози для борьбы с конкурентами на арене политической борьбы.

В конце концов мафия, используя противоправные приемы, не брезгуя убийствами и шантажом, стала реальной общественной (вернее, антиобщественной) силой. Мафиози скупали рудники, серные и соляные копи, продукцию сельского хозяйства, транспорт — словом, начали заправлять целыми отраслями. А в конце прошлого века диктовали уже всю экономическую политику Палермо.

Когда в начале двадцатого века в Италии появилось баронское сословие, представляющее собой аграрную буржуазию, мафиози всячески старались завязать контакты с представителями нового класса, а в периоды предвыборных кампаний воздействовали на противников баронов силой и шантажом.

Во времена Муссолини в мафии произошел раскол. Молодые члены организации связались с фашистами и начали выступать против своих отцов. В 1925 году диктатор дал приказ покончить с палермской мафией, но нередко и сам прибегал к услугам мафиози. Так, именно с помощью мафии были организованы массовые беспорядки в Тунисе.

Действия мафиози шестидесятых годов мало чем отличаются от нынешних: угон машин, похищение людей с целью выкупа, контроль профессиональной проституции, наркобизнес, торговые операции и финансовые махинации. И, конечно же, давление на профсоюзных лидеров, как это было и в прошлом веке.

Итальянские фильмы, которые появлялись в конце 60-х — начале 70-х годов в союзном прокате повествовали о профсоюзной борьбе с обязательным участием мафиози и замурованными в бетонные стены трупами лидеров итальянского пролетариата.

Но теперь структура мафии отличалась от кланов девятнадцатого века, где организацию составляли «семьи», основанные на родственных связях. Теперь мафия имеет разветвленные структуры в международном масштабе. И первый филиал ее появился в Америке еще во времена Муссолини, когда диктатор начал борьбу с мафиозной структурой на Сицилии.

«КОЗА НОСТРА»

В переводе с итальянского «коза ностра» означает «наше дело». Но обвинять итальянцев в том, что они перенесли на Американский материк бациллу преступности, по меньшей мере несерьезно: ведь на необжитые и богатые земли нового континента с самого начала вместе с солдатами и миссионерами переправлялось огромное количество профессиональных преступников, бежавших туда, чтобы скрыться от правосудия.

Преступные шайки сколачиваются быстрее, чем трудовые коллективы. У преступников находились покровители среди полицейских и городских властей. Центром шаек гангстеров (так называли разбойников и грабителей) стал Новый Орлеан, куда стекались эмигранты со всех концов света, в том числе и с Сицилии. Мало знакомые с бытом и законами новой страны, они начали преступную деятельность против своих же земляков, переехавших раньше и выбившихся в лавочники или мелкие производители.

Сухой закон 1920 года открыл для мафиози новое поле деятельности. Начался контрабандный ввоз алкогольных напитков. Бутылка виски в США продавалась за 80 долларов.

Именно благодаря сухому закону появилось множество подпольных организаций по производству и продаже алкогольной продукции, где роли были четко распределены. Одни производили, другие скупали оптом, третьи подпольно торговали в розницу… А четвертые выполняли функции охраны и осуществляли связь с полицией. За это первые, вторые, третьи обязаны были им платить. Руководил этими, условно говоря четвертыми, Аль Капоне, и дело, которым занимались его парни, получило название рэкет.

Впрочем, парни Аль Капоне курировали не только подпольных производителей и торговцев спиртным. Под их защитой находились многие мелкие предприятия Чикаго начала 20-х годов. Делалось это просто: парни Аль Капоне обходили несколько сот мелких прачечных и заявляли владельцам, что согласны получать в месяц, скажем, десять долларов за охрану. Если владелец от услуг отказывался, наутро двери прачечной были облиты кислотой, стекла выбиты, вещи клиентов безнадежно испорчены. И таким образом платить «за охрану» заставляли всех.

Между прочим, некоторые чикагские жители считали, что во времена Аль Капоне порядка в городе стало больше. А в 1932 году «крестный отец» мафии организовал бесплатную столовую для безработных и в день открытия сам стоял на раздаче пищи.

В конце 30-х годов Аль Капоне собрал конференцию профессиональных гангстеров, на которой были определены новые направления деятельности после отмены сухого закона. Было решено заняться организацией притонов, игорных домов, букмекерства на ипподромах, рэкета.

Именно на этой встрече родилась «Коза ностра» и ее неписаный кодекс. Отныне организация начала по типу итальянских «коллег» прошлого века делиться на «семьи», каждой из которых отводилась определенная территория, возник совет, координирующий деятельность структур и выполняющий роль третейского судьи. Позже, в сороковых годах, появилась «семья», которая вплотную занялась наркобизнесом.

Теперь члены американской мафии контролируют почти все нелегальные игорные дома в США, являются главными импортерами и продавцами наркотиков, монопольно владеют сигаретными автоматами, многими предприятиями розничной торговли, ресторанами, барами, отелями, компаниями по перевозке грузов; они связаны с некоторыми членами законодательных органов штатов.

Так как американской мафии приходится действовать в сложных условиях, появились очень жесткие внутренние законы. За разговор о «Коза ностра» с журналистами или друзьями члена организации ждет смерть.

По своей структуре современная американская мафия представляет собой очень сложную систему, о которой полиция долгое время располагала лишь обрывочными сведениями, да и теперь имеет далеко не полную информацию.

Сегодня «Коза ностра» имеет почти 6000 официальных членов, которыми руководит «комиссия» из 24 наиболее могущественных и влиятельных мафиози. Ниже по значению стоят 200 «капо» — капитанов. Остальные — «солдате», среди которых немало миллионеров. Каждый из них имеет в подчинении группу уголовников, куда могут входить и профессионалы-одиночки.

Преступные организации имеют филиалы и представителей в разных странах. В том числе и в России.

Криминологи шутят, кстати, что преступники могут договориться быстрее, чем политики. На самом деле так оно и есть. Пока власти решали принципиально важный вопрос, существует ли в России вообще организованная преступность, имеет ли она филиалы за рубежом, бравые ребята из стран Европы, Азии и Америки кооперировались и занимались общим антизаконным бизнесом, приносящим им баснословные прибыли. На этом богатели и богатеют многие российские граждане.

РУССКАЯ МАФИЯ ВЧЕРА…

Пока в кинотеатрах шестидесятых крутили фильмы про жестоких сицилийских мафиози, а весь советский народ строил светлое будущее, на необъятных просторах нашей бывшей Родины рождался тот самый спрут, который протянул теперь щупальца практически во все сферы нашей жизни.

Подготовило почву для появления советской мафии хрущевское десятилетие. Разрушение правоохранительной системы (когда выяснилось, что бороться с профессионалами следует не специалистам, а в первую очередь народным дружинам и комсомольцам) повлекло за собой рост преступности. Если в 1958 году было зафиксировано 800 тысяч преступлений, то в начале шестидесятых их число перевалило далеко за миллион. И этот показатель, естественно, не отражает реального положения дел: если Хрущев заявил, что в 1980 году он пожмет руку последнему узнику Бутырки, значит, преступность должна снижаться, а если этого не происходит в жизни, значит, должно происходить на бумаге.

Приписки в те времена стали нормой жизни не только в органах правопорядка, но во всех сферах социальной и хозяйственной жизни, равно как грандиозные, но плохо организованные проекты. Несмотря на то что показатели на бумаге достигали грандиозных цифр, в 1961 году в самых урожайных областях Центрального Черноземья хлеба не хватало настолько, что была установлена суточная норма потребления — 400 граммов на человека. С прилавков исчезли крупы и молочные продукты. Начались перебои с мясом.

Дефицит приводит к появлению черного рынка. Организуют его те, кто имеет доступ к исчезнувшим с прилавка товарам. Именно тогда начинают появляться группы единомышленников, которые с помощью различных махинаций с товарами первой необходимости нажили себе первичный капитал. Появилось в обиходе словечко «блат», взятки стали обычным явлением, и в городах появились первые подпольные цеха по производству товаров. И эти цеха, между прочим, были оснащены нередко новейшей техникой, и труд квалифицированных работников ценился выше, чем на государственных предприятиях. Сегодня, когда страна перешла на капиталистические рельсы, это называется предприимчивостью, но в шестидесятых подобные предприятия шли вразрез с законом, и соответственно их организаторы считались преступниками, и по «хозяйственным» делам нередко выносились смертные приговоры. Но не всегда.

В 1962 году в Москве была разоблачена группа расхитителей, действовавшая под крышей универмага «Москва». Директор универмага Мария Коршилова с согласия Министерства торговли открыла при магазине трикотажный цех, начальником которого был назначен давний знакомый Коршиловой Александр Хейфец. Цех выпускал дефицитное тогда трикотажное белье, которое мгновенно раскупалось. При этом ни одной копейки не попадало в казну. За пять лет работы цеха его организаторами было присвоено 2,5 миллиона рублей. Мария Коршилова, возглавлявшая до «Москвы» ЦУМ и успевшая обзавестись связями с влиятельными людьми (она дружила с секретарем ЦК КПСС Екатериной Фурцевой), выступала на суде лишь в качестве… свидетеля. А ее подельники Александр Хейфец и его преемник на посту начальника цеха Юрий Евгеньев получили высшую меру наказания.

Кто может сказать, сколько подобных, но более мелких дел не были раскрыты в те годы? В обществе появились новые сословия спекулянтов, снабженцев, торговых работников (помните, как у Райкина — «с заднего кирильца?»).

В 1961–1962 годах в стране сложились достаточно устойчивые преступные организации в сфере легальной экономики и хозяйства. Система торговли и закупок все больше базировалась на коррупции.

«Новая метла по-новому метет». Назвав волюнтаристскими все хрущевские преобразования, новый лидер Коммунистической партии Леонид Ильич Брежнев вернул на привычные места портреты вождей и доказал вредность кукурузы. В области права и охраны правопорядка произошла некоторая либерализация наказания: преступления лучше предупреждать, чем наказывать за них. Правда, это касалось лишь рядовых граждан. Специальные приказы запрещали органам МВД и КГБ вести оперативную проверку в отношении ответственных работников. Если все же кто-то случайно получал компрометирующую информацию, ее сразу уничтожали. Показатель раскрываемости преступлений был самым высоким в мире — 98,5 процента. Но это потому, что не все «волюнтаристское наследие» Хрущева было ликвидировано — приписки остались. Остались и росли подпольные цеха, заводы и фабрики. Торговля превратилась в мафиозную структуру. Продолжала шириться кампанейщина.

Обогащались торговые работники примерно таким образом. Норма естественной убыли предусматривает потерю определенного процента веса товара во время его транспортировки и хранения (это еще называется «усушка», «утряска» и «естественка»). Но в связи с дефицитом товар шел в продажу практически «с колес» и поэтому процент потери веса был минимальным. Этим и пользовались похитители, уменьшая на бумаге вес и кладя выручку в свой карман. А выручка была приличной, если учесть, что в крупных магазинах товарооборот составлял десятки, а то и сотни тысяч рублей.

Дефицитный товар директор магазина мог получить только за взятку эта система была хорошо отлажена. Он давал взятку директору торга, а оттуда деньги шли к начальникам управлений торговли и наконец в Главторг.

Несколько раз работники ГУВД Москвы пытались развалить пирамиду, венчал которую начальник столичного Главторга Трегубов. Весь компромат на него, направленный в ЦК КПСС, появлялся на его рабочем столе. Иначе и быть не могло: торговая мафия питала партийную, а Трегубов был, ко всему прочему, депутатом Моссовета. Взяточник был осужден на 15 лет лишения свободы лишь в 1984 году.

Почти такое же положение было и в других отраслях народного хозяйства. И в других регионах страны.

Время от времени правоохранительным органам «позволялось» проводить показательные операции, чтобы у обычных граждан, которые конечно же все видели и все понимали, не возникало сомнений в том, что партия не допустит в своих рядах взяточников и расхитителей. Так была раскрыта грандиозная афера «Океан», связанная с фактами взяток в Министерстве рыбного хозяйства СССР. По этому делу был арестован заместитель министра Рытов и начальник Рыбпромсбыта Рогов, а министр рыбного хозяйства СССР Ишков отправлен на пенсию. Расследуя это дело, следователи Прокуратуры вышли на взяточников и расхитителей Грузии и Красноярского края. В 1978 году арестовали директора сочинского магазина «Океан» и его заместителя, директора базы Мясорыбторга, директора Мясомолторга, директора сочинского холодильника, заместителя начальника управления торговли и общественного питания, директора одного из ресторанов и многих других торговых работников рангом пониже. Через эту публику вышли на секретаря крайкома КПСС А. Тараду, который старательно «не замечал» существования многочисленных подпольных цехов по выпуску левой продукции. Когда в Краснодар должен был приехать лично Леонид Ильич Брежнев, первый секретарь крайкома Медунов потребовал, чтобы Тарада собрал с цеховиков-миллионеров деньги на подарок генсеку.

Одновременно с внедрением мафиозных структур в легальную экономику шел процесс углубления политической коррупции. Во всех без исключения органах власти и управления кадры подбирались по принципу: рука руку моет. В южных республиках должность секретаря обкома стоила полмиллиона рублей, начальника УВД — 300 тысяч, работника ГАИ — от 3 до 5 тысяч.

Словом, произошло слияние мафиозных структур с правящей номенклатурой. Около 80 процентов главарей преступных сообществ были одновременно членами партии, ее райкомов, райисполкомов и хозяйственными руководителями. Они постоянно общались с представителями официальных властей и регулярно получали информацию о борьбе с преступностью.

Мафия начинала внедрять своих людей и во властные структуры, и в правоохранительные органы. А. Гуров в «Красной мафии» пишет: «Доходило до того, что расхитители имели возможность изучать оперативные дела, заведенные на их соучастников. Документы похищались из неприступных сейфов при возникающих пожарах, а иногда и просто терялись при невыясненных обстоятельствах. Истинные мотивы пропажи дел казались в то время просто невероятными. Невероятным для простого сыщика было и то, что некоторые руководители уже к 1976 году находились на полном содержании экономической мафии».

Знал ли об этом КГБ, в те годы наводивший страх на простых граждан и отправлявший в психушки критиковавших режим диссидентов? Знал. Но ничего не предпринимал: партия не позволяла. И лишь после смерти Брежнева бывший шеф КГБ Ю. Андропов начал основательную чистку.

Был раскрыт целый ряд крупных дел, уволены с должности и преданы суду сотни руководителей разных рангов. С формулировкой «За допущенные ошибки в работе» были сняты с должностей первый секретарь Краснодарского крайкома партии Медунов и министр внутренних дел Щелоков. Едва приступил к работе новый министр Федорчук, началась крупномасштабная финансовая проверка деятельности МВД СССР. Щелокова и его семью обвинили в растратах, и бывший министр вынужден был внести в кассу министерства 124 тысячи рублей, а также вернуть два «мерседеса», оставленные в личное пользование. За другие два автомобиля — «мерседес» и «БМВ» — он заплатил 30 тысяч рублей.

Результаты финансовой проверки были отправлены в Генеральную прокуратуру. Но до разбирательства дело не дошло. Сначала, не выдержав, покончила с собой жена Щелокова. Потом 74-летнего старика лишили звания генерала армии. Через несколько дней последовало новое потрясение: в течение трех дней квартиру бывшего министра обыскивали следователи Генпрокуратуры. Через месяц коммуниста с 53-летним стажем исключают из рядов КПСС. Еще через несколько дней лишают звания Героя Социалистического Труда и отбирают все награды, кроме фронтовых. А еще через несколько дней, 13 декабря 1984 года. Щелоков, надев парадный мундир генерала армии с 11 советскими орденами, 10 медалями, 16 иностранными наградами и знаком депутата Верховного Совета СССР, выстрелил себе в голову из двустволки 12-го калибра «гастин-раннет».

Загадка смерти Щелокова не разгадана до сих пор. Как, впрочем, и многие другие загадки того недавнего периода. Да и вряд ли мы когда-либо узнаем всю правду: люди, замешанные в неприглядных историях прошлых лет, теперь руководят крупными фирмами, вышедшими на международный рынок, или заседают в Думе и, как честные и уважаемые граждане, постараются сделать все, чтобы не нарушить закона молчания. Это только камикадзе могут бить во все колокола и кричать во всю глотку о том, что мафия, как ржавчина, разъедает экономику, развращает людей, губит природу, уничтожает культуру. Это только камикадзе требуют антимафиозных законов, проекты которых были разработаны еще несколько лет назад. От таких людей мафия старается избавляться и делает это всеми доступными ей средствами. Это хорошо доказывают события нынешнего дня. Наступил беспредел.

…И СЕГОДНЯ

Сегодняшняя российская мафия — это только одна из форм организованной преступности, свирепствующей в стране.

Есть просто организованные группы воров и грабителей, немногочисленные по своему составу и без ярко выраженного лидера.

Есть группировки — это уже рангом повыше. В них может состоять до нескольких десятков человек, имеется также авторитетный главарь, которого все остальные участники знают в лицо и который организует преступления и распределяет роли. Их бизнес — это преступления, и чаще всего угон автомашин, вымогательство, хищения, разбой.

Есть банды, которые сродни террористическим организациям. Члены банды — а их количество колеблется от 7 до 15 человек — вооружены и нападают открыто. Здесь уже царит жесткая дисциплина и подчиненность низших высшим. Между прочим, если в группировку входит значительное число лиц, побывавших под судом, то в бандах их немного. Зато, судя по медицинским документам, достаточно много психически нездоровых. Эти документы нередко фиктивные: преступники запасаются ими, чтобы в случае чего уйти от ответственности, так как за бандитизм предусматривается наиболее суровое наказание, даже смертная казнь.

По данным МВД России, только в Подмосковье действует сегодня 189 групп, в составе которых более трех тысяч бандитов. Они контролируют порядка 250 областных АО, более 600 ТОО, около 5 °CП, практически все рынки, казино, автозаправки, аэропорты. Годовой доход криминальных структур одного только Подмосковья, по самым скромным оценкам, достигает сегодня нескольких триллионов рублей. За последние месяцы 1996 года обезврежено пять особо опасных банд. Среди них — банда Фисенко, совершившая в Подольском районе серию убийств и разбойных нападений; банда Афузова из тринадцати человек; Губеладзе и его напарник, наводившие ужас на Ногинский район. Только в 1996 году у бандитов было изъято порядка 500 стволов, около 100 килограммов взрывчатых веществ.

Но во всех этих группировках нет того, что присутствует в мафиозной. Массовости — раз (а численность членов в мафиозной группировке доходит до нескольких сотен и даже тысяч человек). Невидимого дирижера — два (члены мафиозной группировки порой даже не знают, на кого они работают. Лидер предпочитает оставаться в тени, тем более если он занимает высокий пост и пользуется влиянием в обществе). Кроме того, мафиозные группировки стремятся легализовать свою преступную деятельность, используя возможности рыночной экономики, а другие преступные объединения, напротив, пытаются ее скрыть. Мафиози стремятся к активному участию в политической жизни, к созданию филиалов в ближнем и дальнем зарубежье, к объединению различных криминальных групп и, конечно же, всячески налаживают связи с представителями власти на местах и даже сотрудничают с ними. «Либерализация экономической деятельности, передача госсобственности в частные руки по необоснованно заниженной стоимости и допуск в экономику теневого капитала (по расчетам Аналитического центра РАН, 55 процентов капитала и 80 процентов голосующих акций при приватизации перешли в руки отечественного и иностранного криминального капитала), при отсутствии эффективного механизма контроля и защиты от противоправных посягательств, создали благоприятные условия для внедрения в экономические отношения откровенно преступных элементов, для подкупа служащих аппарата государственной власти и управления, для бесконтрольного распоряжения госимуществом многими хозяйственными руководителями государственных предприятий и организаций, — отмечается в докладе МВД «О состоянии и мерах борьбы с экономической преступностью и коррупцией в РФ». — Неизбежное совпадение и переплетение интересов и устремлений этих криминально ориентированных социальных групп привело к образованию и укреплению действующих в сфере экономики организованных преступных сообществ, которые распространили свое влияние на ключевые отрасли и направления хозяйственной деятельности, в том числе финансово-кредитную и биржевую системы, внешнеэкономические отношения, сферу обращения валютных ценностей, процесс приватизации, частный бизнес».

Дело дошло до того, что бывшие уголовники, попавшие теперь в органы управления, и не пытаются скрыть свое криминальное прошлое. Недавно в средствах массовой информации появились многочисленные сообщения о том, что некоторые депутаты Государственной Думы не брезгуют брать в помощники откровенно криминальные элементы, и бритоголовые мальчики, в свободное время участвующие в бандитских разборках, гордо суют под нос милиционерам удостоверения помощников депутатов. Уже больше года находится в нижегородском СИЗО предприниматель Андрей Климентьев, которому предъявлены обвинения сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса. И это не мешает ему баллотироваться в депутаты Государственной Думы и вести активную предвыборную кампанию из-за решетки.

Недавно Геттингенский университет совместно с Transparency International и организациями из Швейцарии, Гонконга, США и другими провели ранжирование стран по степени развития коррупции в 1996 году. Ранжированию подвергли 54 страны по десятибалльной системе. Десять баллов означало, что страна считается полностью чистой от коррупции, а ноль абсолютную коррупцию. Россия набрала 2,58 балла и заняла 47-е место. Больше развита коррупция лишь в Венесуэле, Камеруне, Бангладеш, Кении, Пакистане, Нигерии…

Пока что в России нет мафиозной организации, подобной, например, американской «Коза ностра» или японской «Якудзе». Но постепенная интеграция многочисленных преступных группировок приведет к созданию какой-нибудь «Русской мафии» по международному образцу. Тем более что все предпосылки для этого существуют, а коррупция стала практически национальной традицией.

Под словом «национальная» имеются в виду отнюдь не этнические признаки — просто не придумано еще слово, которым можно было бы обозначить то, что раньше называли «советским».

А о национальностях если в мафиозных группировках и говорят, то чисто условно. Пока политики в бывших республиках Советского Союза борются против инородцев среди своих сограждан и в этом преуспевают, преступники, создавая свои сообщества, продолжают придерживаться принципа интернационализма. В одной мафии могут быть русские, чеченцы, молдаване, латыши и даже эфиопы. Все дело лишь в том, у кого «контрольный пакет акций». Он-то и дает название группировке. И все разборки идут не за «чистоту расы», а за власть и территорию.

Вот что действительно «национальное» в российской мафии — так это разгул. Любой американский мафиози-миллионер будет счастлив сэкономить десять центов. Нашим — все нипочем. Конечно, в отличие от прежних советских воров, они не будут просиживать все в ресторанах или проигрывать в карты, да и «заработки» их, прямо скажем, так просто не пропьешь и не проиграешь, но шиковать они умеют, и еще как!

Впрочем, каждый старается жить по средствам. А если серьезно — обогащаясь, наши мафиози разоряют страну. Американцы тащат все «в дом». Наши — все «из дома». Вывозятся наши основные богатства — лес, нефть, цветные металлы… Дело дошло до того, что вывозят из роддомов и продают за рубежом новорожденных детей.

В России новые производства практически не организуются, а многие заводы и фабрики закрыты уже по нескольку лет. Мафиозные группировки под прикрытием легальных фирм вывозят из страны квалифицированных рабочих, которые без всяких прав и подчас в неимоверно тяжелых условиях вкалывают на стройках Германии или апельсиновых плантациях Израиля за 50 процентов зарплаты (остальные 50 процентов уплывают в фирмы и оседают в карманах предприимчивых молодых людей). В Эйлате на берегу Красного моря процентов семьдесят строителей — граждане России и стран СНГ. Израильские газеты давно уже бьют тревогу по поводу их бесправного положения, адресуя гневные упреки руководителям русских фирм по импорту рабочей силы. Но, как говорится, воз и ныне там.

Импортируются и «девушки без комплексов». Их набирают в зарубежные подпольные публичные дома по объявлениям типа: «Гувернантки для работы в престижных домах Европы» или «Организуем танцевальные группы для работы в венгерских ресторанах во время курортного сезона».

Одна из таких девушек, наивно поверившая, будто навыки, полученные ею в школе бального танца, и в самом деле кого-то интересуют, рассказывала, как они с подружкой жили в Венгрии:

«Когда мы приехали в Будапешт, Петя, который нас привез, первым делом отобрал паспорта. Он сказал, что организует нам вид на жительство. Потом привел нас в какой-то дом, где мы должны были жить. Это было что-то типа гостиницы, очень грязной и неуютной. Тут Петя познакомил нас с хозяином ресторана. Тот очень придирчиво нас разглядывал, а потом сказал на ломаном русском языке, что вечером мы будем выступать.

Когда вечером Петя привел нас по указанному адресу, оказалось, что это не ресторан вовсе, а какая-то забегаловка и танцевать надо под магнитофон. Мы были очень разочарованы. Потом Петя поговорил о чем-то с хозяином, вернулся к нам и объявил, что мы должны будем показывать стриптиз. Мы начали отказываться и потребовали, чтобы он увел нас отсюда и отправил обратно домой. Тут Петя ударил сначала Лену, а потом меня. Словом, он заставил нас раздеться на сцене. Когда на меня смотрели посетители, я чуть не заплакала от стыда.

А потом начался вообще кошмар. Пока мы танцевали, Петя куда-то исчез. Хозяин привел в маленькую комнатку за сценой, якобы гримерную, двух немолодых мужчин и сказал, что это наши клиенты. Когда мы попробовали возражать, он начал нас бить. Верите ли, я даже не помню первого своего клиента в лицо.

Так и остались мы, без прав, без документов, без языка, в чужой стране. Хозяин относился к нам очень плохо, правда, кормил. Но забирал все деньги, а нам возвращал лишь гроши. Выехать в город мы не могли, нам было запрещено. Звонить домой — тоже. Работали без выходных целых два месяца. А потом вдруг объявился Петя и сообщил, что мы можем ехать домой. Он отдал нам паспорта и сказал, что денег не даст, мол, мы сами можем заработать на обратную дорогу. Действительно, у нас оказалась сумма, которой едва хватило, чтобы добраться домой.

Никаких заявлений никуда мы не подавали. Вопервых, Петя сказал, что если мы обратимся в милицию — нам не жить. Во-вторых, я читала, были уже такие случаи, когда девушки пытались обратиться к властям, но те над ними только смеялись. А в-третьих, не хочу, стыдно…»

Но и это еще не все. Мафиози покупают представителей «четвертой власти» и даже создают свои органы печати. Например, в Санкт-Петербурге в 1993 году была выявлена криминальная группировка, имеющая активные связи в Германии, Швеции и США. Она занималась незаконным вывозом сырья, сбытом краденых автомобилей, контролем банков, нефтяных бирж, казино. Именно эта организация, по сведениям, просочившимся в печать, финансировала газету «Сегодня».

Мафия создает реальную опасность для экономики. Само государство толкает коммерсантов под крылышко мафиози, так как не может, или не хочет, обеспечить реальную защиту частного предпринимателя.

Сегодня под контролем мафии находится до 85 процентов коммерческих структур. Под контроль берутся также банки и иностранные фирмы.

Мафия ворочает огромными деньгами, значительная часть которых переправляется за границу. По некоторым оценкам, каждый месяц из России уплывает 1 миллиард долларов США — 12 миллиардов в год! И темпы постоянно нарастают. Если так пойдет и дальше, то скоро «Коза ностра» покажется невинным ребенком по сравнению с нашими мафиозными монстрами.

«А правовая система инертна, — говорит в своем интервью газете «Труд» криминолог Владимир Панкратов. — Расследования, судебные разбирательства растягиваются на долгие годы… Тем временем теневая экономика (в просторечии — мафия) где шантажом, где подкупом отвоевывает свои позиции… До сих пор в судах нет ни одного крупного дела о коррупции! Идут только разговоры о борьбе с ней. Мы как та бедная Эльза, которая плакала в погребе: а вот я рожу ребеночка, а вот он сюда пойдет, а вот на него камень упадет…

Так что же, мафия и в самом деле бессмертна? Как это ни парадоксально, пока да, что и показывает опыт борьбы с криминальными структурами в развитых странах. Россия только-только вышла на новые рельсы, и вопрос «кто кого?» стоит перед ней наиболее остро. Задача государства и обязанность его перед обществом — загнать мафиозные группировки обратно в рамки криминального мира. Но успеем ли мы сделать это, прежде чем полностью превратимся в страну-мафиози?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.