СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ПРОПАГАНДА
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ПРОПАГАНДА
Россия — страна земледельческая, притом земля в ней не является собственностью сравнительно небольшой кучки крупных землевладельцев, а принадлежит многомиллионной массе крестьянства. Поднятие земледелия имеет решающее значение для страны, но поднятие это возможно только тогда, когда масса крестьянства пойдет по пути применения науки к сельскому хозяйству, поймет, научится, как это нужно делать. Ясно, что у нас в России в данный момент сельскохозяйственная пропаганда имеет громадное значение.
Уже война сыграла крупную роль в деле сельскохозяйственной пропаганды. Пленные, работая в крестьянских хозяйствах, вносили в работу новые приемы. Немалому научились и наши пленные. «Я в двенадцати хозяйствах у немцев работал, — рассказывал мне один бежавший из немецкого плена воронежский крестьянин, — ну и порядок у них: ни одна корка в хозяйстве даром не пропадет. Вернусь домой — у себя в хозяйстве такие же порядки заведу». До войны этот крестьянин никуда из своей деревни не выезжал и не знал грамоты, потому что дедушка-старовер считал, что грамота — «антихристова печать». Плен колоссально расширил его горизонт. Вообще война — и империалистическая, и еще больше гражданская — вырвала деревню из ее изолированности, оторванности от всего мира.
Революция, передача земли народу, явившиеся исполнением давнишней мечты крестьянина, создали у крестьян стремление улучшить способы обработки, поднять свое хозяйство, и чем дальше уходят вглубь годы их напряженной борьбы за существование, тем это стремление растет все сильнее.
Сейчас не нужно уже убеждать крестьянина: «Вводи усовершенствования в хозяйстве», — не нужно вести агитацию за то, что это надо делать, — сейчас вопрос заключается в том, чтобы показать, как надо делать.
Не из книжки будет учиться крестьянин, как это надо делать. Пройдут еще многие годы, пока для рядового крестьянина книжка станет орудием труда. В ближайшее время крестьянин может научиться улучшать свое хозяйство лишь путем наглядного обучения. И вообще-то говоря, крестьянин, как и рабочий, в своей массе мыслит гораздо больше образами, чем отвлеченными формулами, и наглядность, даже и при более высокой грамотности, будет для крестьянина всегда играть крупную роль. Поэтому, когда Петровская академия[40]летом пропускает через свои опытные поля 20 тысяч красноармейцев, это имеет для поднятия уровня крестьянского хозяйства колоссальное значение.
Итак, надо ставить как можно шире наглядную сельскохозяйственную пропаганду.
Как это сделать? Какими силами? Через земотделы? Через школу? Через политпросветучреждения? Через союз работников земли и леса? Через союз работников просвещения? Все силы должны быть обращены на это дело — это несомненно. Но результаты эта работа может дать лишь при одном условии: если в каждом типичном сельскохозяйственном районе будут созданы могучие очаги сельскохозяйственной культуры, которые будут направлять работу всех поименованных выше организаций в надлежащее русло, инструктировать ее, проверять. Без этого работа будет носить характер жалкого кустарничества, каковой она и носила сплошь и рядом до сих пор.
Какой же облик должны носить эти очаги сельскохозяйственной культуры? Что должны они представлять собой?
Недавно ездил в командировку в Америку с целью изучения постановки земледелия в Северо-Американских Штатах виднейший из наших российских агрономов проф. Н. М. Тулайков. Ему особенно бросилась в глаза крупная роль, которую играют в земледелии штатов высшие сельскохозяйственные учебные заведения. Цель этих учебных заведений — не только подготовка сравнительно небольшого числа агрономов: цель их — поднятие уровня сельского хозяйства в штате, широкая постановка сельскохозяйственной пропаганды в нем путем изданий, выставок, лекций, курсов, инструктирования сельскохозяйственных объединений, клубной работы, школы и т. д. Конечно, такая целевая установка влияет и на характер самого преподавания. На практике — на живой работе, в процессе этой работы — вырабатывает американское высшее учебное заведение будущих спецов-практиков, вооруженных в достаточной мере и знанием и умением. Такая установка исключает всякую схоластику, всякую бесплодную растрату времени и энергии.
Чем больше думаешь на эту тему, тем больше начинаешь оценивать значение такого подхода к делу.
Если мы посмотрим на наши российские высшие учебные заведения, на которые государство затрачивает громадные деньги, отрывая их от начальной и средней школы, от политпросветработы, и куда мы усиленно направляем рабочую и крестьянскую молодежь, то на нас повеет духом тления. Никакое вливание нового вина (общественных наук) в старые мехи не принесет никакой пользы. Послушайте хотя бы разговоры профессора на больную тему — о методах преподавания, и вам станет жутко от схоластической постановки вопроса. В наших высших учебных заведениях мертвый не только хватает живого — он его уже задавил в своих объятиях. Схоластическая высшая школа мертвит и среднюю. Посмотрите на наши рабфаки. Какую неприглядную печать накладывает на них высшая школа! Нет, долой схоластику! Но сколько бы мы ни вопияли, ни кричали неистовым голосом: «Долой схоластику!»— дело не изменится, если мы не изменим целевую установку высших специальных учебных заведений, не превратим их из аппарата для высиживания патентованных спецов в живой организм, неразрывно связанный с окружающей практикой, составляющий главное, существенное звено в производстве. Горная академия должна быть не в Питере, а на Урале, в Донбассе и вести определенную производственную работу; высшие сельскохозяйственные заведения — в соответствующих сельскохозяйственных районах; педагогические техникумы должны стоять в центре педагогической жизни своего города, должны вести крупную педагогическую работу и т. д. и т. п. Это значительно сократит расходы государства, а главное — все дело поставит совершенно на другие рельсы, придаст ему совершенно другой темп.
Это вопрос громадной важности. Жизнь выдвинула его на первый план с необычайной настоятельностью.
Наряду с высшими сельскохозяйственными учебными заведениями стоят сельскохозяйственные опытные станции, ведущие крупную исследовательскую работу. Чем более массовый характер имеют наблюдения, проверка известных фактов, тем ценнее исследование. И потому работа сельскохозяйственных опытных станций в очень многих своих частях должна опираться на участие в ней населения. Втянуть население в работу станции, заинтересовать в ее исследованиях, опытах — одна из насущнейших задач. Опытные сельскохозяйственные станции могут при правильной постановке работы развиться в такие же могучие центры сельскохозяйственной культуры, как и высшие учебные заведения.
Конечно, работа тех и других должна идти рука об руку и быть тщательно сконцентрирована, планомерно распределена.
Само собой, что производимая высшими сельскохозяйственными учебными заведениями и опытными сельскохозяйственными станциями работа должна быть тесно связана с работой Наркомзема, должна углублять ее и дополнять. План работы Наркомзема вытекает из потребностей страны; понятно, на этих потребностях только и может базироваться работа высших сельскохозяйственных учебных заведений и работа сельскохозяйственных опытных станций. Поэтому координация той и другой работы вполне естественна, повелительно диктуется сутью дела.
Предположим, в данном сельскохозяйственном районе существуют высшее сельскохозяйственное учебное заведение и опытная станция, ставящие себе целью инструктирование района, постановку в нем сельскохозяйственной пропаганды. Это меняет сразу работу и земотделов и всего агрономического персонала. Агроном в своей работе уже опирается не на свой только личный опыт, а на исследовательскую работу; он может всегда для своей работы получить весь необходимый материал; он ведет пропаганду на месте, пропаганду наглядную, опытную; он работает по общему плану, его работа не теряется где-то в пространстве, она учитывается, перестает носить кустарный характер.
Агрономический персонал, весь союз работников земли и леса связан с агрономическим центром района, который помогает ему обновлять свои знания, помогает ему в его работе, помогает превратить каждый совхоз, целый ряд крестьянских хозяйств в образцовые опытные базы, служащие могучим средством пропаганды.
Меняется работа средних и низших сельскохозяйственных школ. Они связываются в определенную агрономическую «нервную систему» с центром в высшем учебном заведении. Оно питает эти учебные заведения, и оно же использует их силы в целях той же сельскохозяйственной пропаганды.
Политпросветработа в избах-читальнях, библиотеках, клубах, народных домах при наличии центра сельскохозяйственной культуры потеряет свой дилетантский и случайный характер. Политпросветчики должны будут всерьез учиться агрономии, заслушивая организуемые сельскохозяйственным центром курсы, будут получать все необходимые указания, работать по определенному плану. Политпросветучреждения смогут тогда из учреждений, вызывающих часто насмешку у крестьянина, превратиться в опорные пункты сельскохозяйственной пропаганды. Для самих политпросветучреждений это будет иметь совсем особое значение. Сельскохозяйственный уклон, поставленный достаточно умело и глубоко, завоюет этим учреждениям такие симпатии крестьянства, какими эти учреждения до сих пор еще никогда не пользовались. В работу политпросветов должны быть введены всевозможные лекции и курсы по сельскому хозяйству начиная с отдельных лекций на сельскохозяйственные темы и самых краткосрочных (несколькодневных) курсов. Эта сторона дела пока у нас совершенно заброшена, и по вполне понятным причинам нет сил для проведения таких курсов. Наличие сельскохозяйственного центра, конечно, может дать чрезвычайно сильный толчок развитию этого дела. — Подвинется снабжение лекторов материалами, конспектами, моделями, рисунками и пр.
А школа? Ее роль в деле сельскохозяйственной пропаганды может быть также очень велика. Конечно, нельзя строить себе каких-либо иллюзий относительно того, что через школу-четырехлетку можно научить крестьянство агрономической практике: школа не может дать агрономических рецептов, еще не может дать и трудовых навыков в области сельского труда. Мы связываем школу с окружающей жизнью, и в первую голову с окружающей трудовой деятельностью людей (так стремимся мы поставить дело в нашей трудовой школе), и потому в деревне школа неминуемо получает сельскохозяйственный уклон. Но этот уклон не может означать, что мы не будем стараться раздвинуть рамки кругозора учащегося — не будем ставить это близкое, конкретное в рамках определенной перспективы. Сельскохозяйственный уклон определяет лишь определенный выбор материала, определенный подход. Школа с сельскохозяйственным уклоном должна, как и всякая другая, научить наблюдать, исследовать, она должна раскрыть перед учащимся значение применения науки к сельскому хозяйству, освободить его ум от пут всякого рода предрассудков — одним словом, подготовить почву для впитывания сельскохозяйственных знаний.
Но и эту задачу учитель может выполнить лишь при условии, если он сам будет понимать, что и как надо в данную минуту делать для того, чтобы улучшить окружающее сельское хозяйство, если он сам будет агрономически грамотен. Агрономическая грамотность нужна учителю всякой сельской школы. Изучению сельского хозяйства, агрономии, условий крестьянского хозяйствования — и не только теоретическому, но и практическому — должно быть отведено совсем другое место, чем это наблюдается теперь. Этого требуют интересы нашей земледельческой страны.
Но этого мало. Работая в школе, учитель должен постоянно учиться дальше в агрономическом направлении, он должен быть в курсе работы своего района. Агрономическая подготовка учителя должна дополняться его спайкой с агрономическим персоналом, втягиванием в исследовательскую работу, втягиванием в работу по поднятию сельскохозяйственных знаний в районе. И.тут роль сельскохозяйственного центра, насыщающего атмосферу интересом к сельскохозяйственному знанию, помогающему учителю, играет опять-таки незаменимую роль. Только наличие такого центра может и общеобразовательную школу превратить в базу сельскохозяйственной пропаганды.
Несомненно, что необходимость агрономической подготовки учительства должна быть в первую голову осознана союзом работников просвещения, который должен ей всячески содействовать, прибегая и в данном случае к помощи сельскохозяйственного центра.
Но почему ввязывается Политпросвет в вопрос о том, как ставить высшие сельскохозяйственные учебные заведения? Это дело Главпрофобра, наконец дело Наркомзема… Выше мы указывали уже на связь, которая существует между работой политпросветучреждений и центрами сельскохозяйственной культуры. Исходя из этой связи, мы и подошли к этому вопросу.
Брошюра проф. Тулайкова «Организация распространения сельскохозяйственных знаний в населении Соединенных Штатов», написанная на основе личных наблюдений, имеет для нас громадный интерес. Она знакомит нас с опытом одной из крупнейших стран капиталистического мира. Мы должны внимательнейшим образом учитывать опыт буржуазных стран, должны, пропуская его через призму наших условий, нашего коммунистического мировоззрения, широко использовать для наших целей.
1923 г.