Мусорная пропаганда
Мусорная пропаганда
«Единая Россия» — партия олигархической адвокатуры, это ясно любому вменяемому человеку. Ведь у истоков этой партии стояли настоящие олигархи — такие, как Лужков, Шаймиев, Рахимов, весь питерский клан собчаковской закваски, олигархи спецслужбовской выделки, газпромовцы, чубайсовцы… Датам от олигархов в глазах рябит, а ворованные деньги кишмя кишат! И вот из этой шайки донеслось…
Вместе с мусорной идеологией олигархия наметила и общий план мусорной пропаганды: пачкать своим… Как бы это выразиться? Ну да ладно, другого слова не подберешь своим дерьмом политических противников. Прекрасно зная
о том, за счет чего к власти пришел и обогатился путинский клан, олигархия заказала своему обслуживающему персоналу переложить свои грехи на чужую голову.
Это было в 2005 году. План Суркова пошел в дело. Уничтожение оппозиции должно было происходить не только через уголовщину, но и через публичную дискредитацию. Самым страшным врагом олигархии была «Родина». Не почти уже совсем ручные коммунисты, не обиженные группировки либералов, не имеющие никакой поддержки в народе, не придуманные самой властью «экстремисты», а именно «Родина». Поэтому ее и обвинили тогда в «сближении с олигархами».
С какими олигархами, что значит «сближение»? Это никто не стал разъяснять. Главный принцип пропаганды, который приняла на вооружение «Единая Россия» и кремлевские политтехнологи — наплести околесиц, наврать, все перекорежить и изгадить. Расчет их лжецов из «партии власти» был только на то, что народ до того одурел, что любому бреду будет верить. Он должен был поверить, что если опальный олигарх Ходорковский, превратившийся в заключенного, вдруг посулил победу коалиции КПРФ и «Родины» (случилось это в публикации его письма «Левый поворот» 1 августа 2005), то это и есть доказательство, что «Родина» пытается договориться с олигархами.
И кто об этом поведал несчастным российским гражданам? Сразу три депутата «Единой России».
Некий Игорь Баринов, подполковник ФСБ: «Как в свое время Ленин брал деньги у немцев, говоря: «я хоть у дьявола деньги возьму, чтобы совершить революцию», так и «Родина» сегодня берет деньги у олигархов». Понятно, почему у нас спецслужбы в таком состоянии. Если этот пинкертон делал вид, что свечку держал при совокуплении «Родины» с олигархами, то что же говорить о менее «продвинутых» сотрудниках? Они при мерцании своего «разума возмущенного» с кем угодно перепутают потные задницы своих лидеров. А может и не путают они, а просто так делают свой «пиар»? Как делал его Игорь Баринов в известной в Свердловской области истории, названной там «Рабыня Изаура»? Кого-то там выкрали, а он героически спасал. Может он и теперь делал такой же пиар? Надо же было отрабатывать доверие начальства. Начапьство-то задачи поставило! И исполнительный подполковник при получении из рук Путина ордена «За военные заслуги», отрапортовал: «Внедрение в Госдуму прошло успешно».
Второй едросовский фрукт созрел из некоего Андрея Воробьева, также депутата и руководителя едросовского ЦИК. Этот договорился до полного бреда. Мозг должен быть полностью отключен, чтобы провозгласить: «…устами лидера своего молодежного крыла Сергея Шаргунова, Дмитрий Рогозин фактически присоединяется к Ходорковскому. Тем самым, проявляется готовность принять предложение Ходорковского стать спонсором партии типа «Родина»«. Устами фактически присоединяется… После таких заявлений хочется позвать санитаров. И проверить заодно руководство страны — в особенности тех, кто дает разнарядки на такие вот выступления. Они белены, что ли, объелись, чтобы выпускать на публику людей, у которых «крыша набекрень»?
И, наконец, третий фрукт. Он к тому времени уже не только созрел, но и перезрел. Андрей Константинович Исаев — в ту пору председатель Комитета по труду и чему-то там социальному. Здесь надо остановиться особо, ибо созревание этого номенклатурного фрукта происходило у меня на глазах — где-то начиная с 1988 года. Этот персонаж настолько колоритен, настолько правдив и убедителен его образ, что ему надо уделить особое место.
Помню то чудное мгновенье, когда мне довелось услышать полемику юного и худенького Андрея Исаева со своими коллегами. Происходило это в недавно залитом нечистотами подвале. А тема диспута была просто замечательная — о грядущей победе анархистов во всем мире! По-ученому они тогда называли себя «анархо-синдикалистами». Пылкие, юные, искренние — просто загляденье!
При разборке депутатских портфелей в 1989–1990 годах Андрей Исаев не попал ни в одну когорту. Слишком экстравагантны были его взгляды, и слишком уж сам он был «неформал». Но талант был замечен среди профсоюзных боссов. Бойкий на язык журналист Исаев неожиданно возглавил газету «Солидарность» и сделал из нее читаемое издание — заметно отличающееся от прежних скучных газет, исходящих от околопрофсоюзных журналистов. В 1993 году мы повстречались с Исаевым на съемках телепередачи «Большая политическая арена», где я представлял взгляды национал-патриотов, а Исаев — «левых» из созданной тогда «Партии труда» (или что-то в этом роде, о чем тогда никто не знал, а теперь никто не помнит). Профсоюзы помогли набить трибуну сторонников Исаева красными флагами и большим числом сторонников. По итогам голосования в зале их оказалось больше, чем тех, кого пригласил на трибуны я, не предполагая, что тут надо будет брать числом. Тогда телезрителям еще не давали возможности участвовать в выборе победителя, и победителем был признан мой тезка — благодаря численному перевесу болельщиков на трибунах. И меня это вовсе не огорчило. Фальшь была очевидной. Да еще прямо перед съемкой нашей передачи борзые телевизионщики снимали какую-то лесбийскую порнуху, используя дармовую аппаратуру. Две девицы кувыркались в густом тумане. Там же потом и мы с Исаевым «кувыркались» в словесных баталиях — правда, вовсе не из любви друг к другу, но тогда еще все же без явной антипатии.
Нашу передачу тогда показали как экспериментальную далеко за полночь. А потом наступил октябрь 1993, и всем стало не до передач. Где был Андрей Исаев в эти дни, я не знаю. Мне же, тогда депутату Московского Совета, пришлось пережить немало рискованных эпизодов (позднее я написал об этом в книге «Мятеж номенклатуры»). Потом я встретился с Андреем Исаевым — уже сильно располневшим — на дебатах в предвыборной кампании 1999 года. Тогда он совершил блестящий виток карьеры — вместе с профсоюзами поставил на Лужкова, на «Отечество». В любом случае не пропал бы. А мне довелось, напротив, быть в безнадежной оппозиции — в Конгрессе русских общин. Я сказал тогда Исаеву: «Ты же свой Союз труда отдал на растерзание бюрократам!» Ничего не смог ответить мне Андрей. Анархо-синдикализм выдохся, вылетел в трубу вместе с Союзом труда, о котором после выборов никто и не вспомнил. Зато Исаев стал депутатом парламента и вовремя перешел в стан президентской партии, очутившись в 2003 году на хорошем счету в «Единой России».
В Думе, избранной в декабре 2003 года, я встретил Андрея Исаева уже совсем расплывшимся. С каким-то незнакомым голосом, то и дело «дающим петуха». Ни разу не удалось услышать от прежнего пламенного защитника интересов народа внятной речи с выстроенными аргументами. Отвечая за социальную политику, он пропустил через свой комитет решения, полностью разрушившие систему социального обеспечения. Прежний борец с номенклатурой стал частью этой номенклатуры.
Утраченные романтизм и человеколюбие у чеховского литературного персонажа, известного многим со школьных лет, с годами заменились преимущественно сребролюбием. Но этот земский деятель мог пойти в политику. И тогда мы могли бы сопоставить художественный образ с реальным образом. Мне представляется, что на прообраз политизированного Ионыча вполне может претендовать именно Андрей Исаев, исполнявший со рвением малоприличные задания Администрации Президента (сначала по доказательству благотворности повсеместного ограбления малоимущих путем отъема у них льгот, потом — выдумками небылиц о партии «Родина»). Как и Ионыч, с возрастом Исаев утратил не только романтизм, но и умение быть опрятным. Правда, после моих рассуждений на счет размеров его талии, Исаев взялся похудеть. Но чтобы удержаться от полноты, нужно быть хоть чуть-чуть романтиком. А служба на побегушках у чинуш романтизму не способствует. Быть Исаеву толстым и сальным, как Ионыч! А жаль… Мог бы получиться совсем другой литературный персонаж.
Исаев, конечно, был когда-то талантливым журналистом. Пока не стал чинушей. Таланты его истлели в удушливой и ядовитой атмосфере «партии власти». И теперь, исполняя поручение едросовского начальства, Исаев выдал нехитрое умозаключение: если Рогозин согласился с прогнозами Ходорковского, значит, мы имеем смычку «Родины» с олигархами: «налицо не только абсолютная неустойчивость «Родины», но и наглый, циничный обман избирателей с ее стороны. «Родина» шла на выборы в первую очередь как антиолигархическая организация. Сегодня же ради получения денег для захвата политической власти, лидеры «Родины» готовы идти на союз с теми самыми олигархами, к борьбе с которыми они призывали ранее».
Вот как глубоко копнул Исаев! А Дмитрий Рогозин всего-то согласился с мыслью, что «Родина» должна победить в борьбе с «партией власти». Вот и все.
С чем мог солидаризироваться Рогозин. А вот с такими вопросами:
справедливость: кому досталась советская социалистическая собственность, которую кровью и потом ковали три поколения? Почему люди, не блещущие ни умом, ни образованием, заколачивают миллионы, а академики и герои, мореплаватели и космонавты оказываются ниже черты бедности?
чувство собственного национального достоинства: почему, когда мы жили в плохом Советском Союзе, нас уважал или, во всяком случае, боялся весь мир, теперь же, в дни свободы, презирают как недоумков и наглых нищих?
нравственность в политике: мы не любили ЦК КПСС и ЦК ВЛСКМ за их цинизм и незаслуженные привилегии, но разве заслужили мы правителей вдесятеро более циничных и стократ более вороватых, чем партийные бонзы, которые на фоне новых кажутся уже милыми дачными дедушками и бабушками?
Исаев, надо полагать, был категорически против такой постановки вопросов, поскольку их некуда было относить, кроме как к нему самому и его хозяева. Потому что правда колет глаза. А раз так, то надо по этой правде проехаться ложью. Бесстыдную ложь действующие олигархи вложили в речь Исаева. И он согласился принять в себя и изрыгнуть эту грязь. Разве не знал Исаев, что в Кремле и московской мэрии олигархи толпятся в таких количествах, что друг другу на ноги наступают? Знал, конечно. Почему помалкивал об этом. Потому что его определили в привилегированные холопы и ручкались с ним почти как с равным. Исаев боялся «Родины» и взывал к заплечным «технологиям». Его глас не остался пустым звуком. Путин применил уголовщину против «Родины». Исаев со товарищи был спасен. До поры до времени.
Эти обожравшиеся «капусты» номенклатурные кролики, загнавшие народ в угол и сами себя в этом углу обнаружившие озлоблены с тех пор и по сей день — до той степени, когда изменяют остатки рассудка, а совесть отключается напрочь. Где им кризис унять! У них праздник, когда страна катится под откос. У них паника, когда появляется шанс, прекратить это падение.
Эксплуатация подлости в политтехнологиях — это еще не все. Есть у «Единой России» еще и другая технология — перехват лозунгов и даже целых идейных пластов у патриотической оппозиции. Путинисты просто один к одному переписывали у патриотов их законодательные инициативы и даже начали цитировать Ивана Ильина — с трудом находя в его произведениях строки, в которых смысл учения великого русского философа был бы отражен минимально. «Партия власти» решила воссесть на все идеологические кочки — быть одновременно и либеральной, и социальной, и консервативной, и патриотической, и даже националистической («в хорошем смысле слова»). Но самое главное — даже русской! В 2007 году они даже потянули лямку «Русского проекта» — привластного интернет-ресурса для подбирания каких-то крох «электората», которому можно было таким образом заморочить голову. А потом бросили, потому что выборы были объявлены состоявшимися, народ на баррикады не пошел, и страховка на этот случай уже была не нужна.
В далеком 1992 году ельцинисты, почуяв нарастание патриотической волны, вздумали назначить Сергея Станкевича главным «державником» страны, выделив для презентации нового облика отъявленного демократа обширный зал и собрав значительную аудиторию. Но как-то не заладилось у Станкевича. Речь на презентации себя в качестве «державника» он произнес неплохо, но потом дело не пошло. Патриоты тогда были с очень «левым» душком. Да и вице-президент Руцкой провел Конгресс гражданских и патриотических сил, где собрались как раз настоящие державники-традиционалисты, а не леваки. Потом и этот «державник» тоже провалился в «левизну» и пошел служить либералам: как державник посидел в тюрьме (после 1993), как либерал служил губернатором Курской области со всеми либеральными безобразиями — коррупцией, кумовством, казнокрадством. У Станкевича тоже все было на грани тюрьмы. В тюрьму он не попал, пересидев за границей, но и во власть его больше не пустили. Вероятно, такова на Руси судьба назначенцев в патриоты. Для нынешних играющих в патриотов наемников олигархии должна быть свобода выбора — тюрьма или полное забвение. Как-то надо им обеспечить именно такой финал биографии. Но вернемся к лицу «Единой России» — Андрею Исаеву.
Пешечная гвардия кремлян востребована не постоянно, а только в момент очередной мобилизации на борьбу с противниками олигархии. «Королевской» пешкой в кампаниях «партии власти» то и дело выступал услужливый Исаев, чьим главным достижением в Госдуме было проталкивание людоедских законов о «монетизации льгот». Когда главное дело жизни, потребовавшее от Исаева позорнейших речей, было сделано, ему осталось лишь быть на подхвате у полиггехнологов олигархии. То он с пеной у рта требовал у оппозиционных фракций исключить из своих рядов депутатов, подписавших «антисемитское письмо» (когда на этот счет органы прокуроры уже вынесли свой вердинт: никакого антисемитизма в письме нет), то гневливым фальцетом обрушивался на тех, кто отказался участвовать в фарсе подписания «Антифашистского пакта», то направлялся на «русскую тему».
Говорил Исаев много, охотно и сумбурно. Особенно за пределами Госдумы, где выглядел дураковатым мальчишкой, и даже среди своих однопартийцев в думской фракции вызывал брезгливое чувство. Исаев перестал выступать в Думе, но был не прочь выходить с лекциями к студентам, представляясь аудитории историком. Работ Исаева по истории никто не знает и не читал. Да и сам депутат, как следует из его выступлений, мало что помнил из исторических дисциплин родного ему пединститута. Стиль выступлений этого «историка» говорил о том, что его историческое образование ограничилось учебниками советского периода и чтением журнала «Огонек» периода перестройки.
Так вот, Исаева обязали не просто выступить против русских националистов, а найти доказательство, что они и не националисты, и не русские. Соответственно, Исаеву пришлось искать способ переопределить понятия, выдав общепринятые трактовки за ошибочные и дав терминам собственные интерпретации.
21 февраля 2006 года в Москве состоялась конференция «Консервативные ценности и социальные реформы. Опыт России и Германии». На этом мероприятии член Президиума Генерального совета партии «Единая Россия», депутат Госдумы Андрей Исаев подробно рассказал об идеологии «партии власти», которую сам же придумал. Придумка была неказистая. Поэтому Исаев одновременно говорил о том, что тактические задачи и конкретные дела для его партии важнее всякой идеологии. При этом он называл Россию «идеологизированной страной», в которой в конце 90-х годов XX века произошла «фрустрация смысла». О том, что власть покинула всякие смыслы, Исаев умолчал. И предложил от имени власти «идеологию социального консерватизма». Это была частная новация, не имеющая никакого отношения ни к практике «Единой России» и путинского правительства, ни к теории, которой в «Единой России» никто не занимался.
Всё содержание звонкого термина, брошенного как медяк в пустую кастрюлю, свелось к утверждению надклассовой позиции и нацеленности на возврат России статуса сверхдержавы. Со времен советских мозгоблудов 30-х годов, ославленных Ильфом и Петровым, чинушам удобнее всего бойко говорить о международном положении. Чем идеологи «партии власти» постоянно и занимаются. Оттуда же, из 30-х годов, Исаев стащил и другой идеологический штамп — «теорию скачка». Мол, мы должны «за несколько лет создать у себя то, на что в других странах ушли десятилетия». Никаких оснований для того, чтобы подобное стало возможным, идеологи партии олигархии никогда не приводили. Это Сталин заставил страну «скакнуть» накануне войны. Путин скакал по какому-то другому маршруту. А Исаев покрывал этот поскок словоблудием. Никуда при Путине Россия не «скакнула». Скакнули разве что капиталя олигархов. Ох как скакнули…
Третий теоретический «базис» Исаев уворовывал уже у современных русских националистов, которые всегда говорили, что в России нет противостояния между «левыми» и «правыми». Только Исаев выдвинул в качестве своих оппонентов «западников» и «изоляционистов», а себя определил как сторонника «суверенной демократии», выдуманной Сурковым. Полная несостоятельность этой бессмысленной конструкции была очевидна всем и сразу. И только Исаев стал ее повторять. Вероятно, это было положено ему по службе. Иным людям по службе положено быть «полезными идиотами».
«Единая Россия» и ее говорящие головы декларировали все то же, что и раньше, когда они могли предложить что-то новое, но повторялись за ельцинистами. Как будто не промелькнули годы, декларировались следующие задачи и функции государства:
— разработка стратегии развития страны и индикативное планирование в соответствии с ней основных социальных ^экономических процессов;
— обеспечение равных для всех стартовых возможностей, подавление монополизма, поощрение честной конкуренции и состязательности;
— защита прав и свобод людей (включая право частной собственности и право на труд) и легальных общественных объединений;
— обеспечение общественной и личной безопасности;
— частичное перераспределение общественного богатства в пользу уязвимых и нуждающихся в поддержке слоев населения.
Можно наверняка сказать, что исаевская партия пальцем не пошевелила, чтобы эти тезисы действительно стали программными направлениями реформ и обернулись позитивными изменениям в жизни народа. Путин, Сурков, Исаев и все прочие говоруны, обслуживающие олигархию, годами лгали, заимствуя чужие слова и продолжая свое главное дело — разорение страны.
Правильные слова не означают правильных замыслов и правильных дел. Если говорить, что экономическая эффективность не противоречит социальной справедливости, то это выглядит уже как банальность. Содержательность этой фразы, если она произносится от имени власти, необходимо доказывать. Никаких доказательств у «партии власти» просто не было. Говорить, что партия действует в интересах большинства, что она защищает права разного рода меньшинств, значит брать на себя обязательства, выдвигать соответствующие инициативы и воплощать их в жизнь. Исаев и его компания в действительности стояли на прямо противоположных позициях — антинациональных, удобных только и исключительно коррупционерам, олигархам, иностранному капиталу.
Показательна речь Исаева в рамках Дней политической культуры в РГГУ, проведенных летом 2006 года. Интересно и название его лекции: «“Единая Россия” — партия русской политической культуры». Кто имел дело с едросами, мог испытать легкий шок, услышав тему выступления. Неужели русофобы будут каяться? Да нет же! Они должны были просто своровать идеи, против которых выступали всегда и намерены выступить впредь!
Нет, Исаев так просто не смог отбросить привычку ненавидеть все русское. Ему перехватило бы горло, если бы он начал повторять за русскими националистами то, что они проговаривают публично уже многие годы, а в своем кругу считают само собой разумеющимся. Общепринятое и общепонятное для Исаева не может быть заимствовано, поскольку означает прекращение собственной политической судьбы. Ему надо было что-то взять от русских националистов только для того, чтобы все остальное изгадить.
Подробный анализ речи Исаева уместен скорее при проведении клинических исследований. Мы остановимся лишь на некоторых его домыслах, которые позволяют легко угадать симптомы воспаленного духа, присущего «партии власти» в целом.
Интересен стиль речи человека, представившегося аудитории историком и знающего, что эта аудитория составлена из историков. Вот как говорит Исаев с представителями ученого цеха самой разной квалификации: «…в информационном пространстве эти отморозки — я имею в виду людей, которые называют себя русскими националистами, хотя таковыми не являются — вдруг заявили, что они захватывают площадку защиты интересов русских». Не предъявив каких-то аргументов, «историк» уже определил своих оппонентов именно как «отморозков». Аргумент приводится такой: «То есть мы говорим: перестаньте призывать бить людей другого цвета кожи, другой национальности и другого вероисповедания, а нам отвечают: не мешайте нам возрождать русское национальное самосознание». Разумеется, «историк» не может предъявить свои источники: когда и кто призывал к тому, о чем он рассказывает, когда и кому он и его соратники что-то там говорили, а им отвечали. Для него это просто аксиома: некие отморозки призывают к тому-то, мы им говорим «перестаньте», а они все призывают и призывают. («Мы им говорим: не ложьте, а они все ложат!» — так в известном фильме выражался незадачливый учитель.) Кто, где, как — все это для аудитории не должно быть интересным, считал Исаев. Может быть, он полагал, что аудитория состоит из совершеннейших бестолочей, которым информация в обоснование того или иного утверждения вовсе не нужна.
В приведенной цитате Исаев говорил о ситуаиции, связанной с «Атифашистскоим пактом», так и оставшимся пустой декларацией. Именно по причине пустопорожнОсти данной затеи у Исаева появились «некие отморозки…». Так-так-так! О чем это он? Почему это «после пакта»? А до пакта (как его назвали в насмешку — пакт Исаева-Риббентропа) ничего не было? Выходит, пакт как-то не так был воспринят в обществе, раз информационное пространство впустило неких, как говорил Исаев, «отморозков», отвергавших пакт и вставших на защиту русских интересов от этого самого пакта. И тут становится понятно, о ком «историк» судил-рядил. Конечно же, о партии «Родина», которая в фарсе участвовать отказалась, зато в информационном пространстве, несмотря на фантасмагорическую кампанию клеветы, все же выжила и получила своих сторонников. Потом (осенью 2006) ее все же угробили, но сторонники-то остались! И вот об этих людях — на ком держалась «Родина» — и говорил Исаев. Фамилии перечислять не надо, поскольку все они указаны в «списке Гельмана» — растиражированном властью списке «неофашистов». Но вернемся снова к тексту выступления Исаева, к его попыткам отыскать в своей гнуснопрославленной «партии власти» некую «русскую политическую культуру».
Придумав нечто, чего не существует в российской политике («призывов», приписанных «Родине»), Исаев тут же обрушился на тех, кого его «призывы» не трогают: «право выступать от имени русского народа этим господам никто не давал и никогда не даст». То есть, Исаев себя так оценивает, чувствуя за плечами поддержку кремля н: не даст, и все тут! Кому и как? Не известно и, вероятно, для «историка» неважно. Главное, что Исаев, определяя себя как русского человека (потому что знает русский язык лучше остальных, о чем он прямо и заявил), потребовал сатисфакции за оскорбление: он никому свои интересы не передоверял, а тут за всех русских некто, не реагирующий на его «перестаньте», приписывает себе право выступить от имени русских! Разумеется, такое право намерен был присвоить себе Исаев и его компашка. Поэтому и гневался. И до сих пор страдает, потому что ничего у него не получилось. Ни прославиться как политик, ни похудеть.