Глава 14. ИГРА «В ОСОБО КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ»

Глава 14. ИГРА «В ОСОБО КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ»

Проект не состоялся бы без помощи моей близкой подруги, настоящего мастера расследований, журналиста Иры Черновой. Ира родом из Волгограда. В свое время она работала в местной «Комсомолке», потом в волгоградском корпункте «Новой газеты», а в конце 1990-х перебралась в Москву и снимала «Документальный детектив» на Первом канале. Ира и предложила мне расследование по финансовым пирамидам, поскольку родиной этих странных предприятий был именно Волгоград и со многими представителями этого сомнительного бизнеса Ирка была хорошо знакома. В конце марта 2004 года мы вместе поехали на Волгу.

Никогда не забуду утро 23 марта, когда я проснулась в гостинице, взглянула в окно — серый силикатный кирпич смотрел на меня с фасадов домов. Казалось, весь город построен из этого чудовищного депрессивного камня. Это был самый грустный день моего рождения. По крайней мере так мне казалось. Но уже через несколько минут дверь распахнулась, и в номер ворвалась Ирка со своим приятелем, держа в руках огромный букет. И тут я поняла, что день рождения силен неожиданностями, и следующая уже ждала меня в холле гостиницы. На кожаном диване развалился бородатый мужчина лет сорока пяти. Он был высоченного роста и при встрече мило поцеловал мне руку. Не помню, чтобы я кого-нибудь еще так страстно умоляла об интервью. Но, увы, наш герой Александр Саломадин ни в какую не соглашался. И его можно было понять. В ту пору он только освободился из тюрьмы, начал новый бизнес и подобное паблисити было ему совершенно ни к чему. Итак, Саломадин.

В 1992 году закадычные друзья Александр Сало-мадин и Сергей Грузин зарегистрировали компанию «Русский Дом Селенга». Они не предполагали, что их детище станет самой мощной пирамидой в России и через три года они станут миллионерами, а еще через три вместе окажутся под следствием, а еще через три разъедутся по разным тюрьмам и больше не встретятся никогда.

Но это потом.

А пока — Волгоград. 1991 год. Саломадин и Грузин занимались в областной администрации поддержкой малого и среднего бизнеса. «А что если предложить населению вложить свои кровные в нарождающееся предпринимательство?» — задумались приятели. Губернатор счел инвестиционную идею бредовой. Но друзья решили рискнуть — бросили государеву службу, скинулись по пять тысяч рублей и зарегистрировали «Русский Дом Селенга». Это они ввели в оборот термин «селенг» от английского selling — означающий заем денег у населения для вложения в будущие коммерческие предприятия. Процент по вкладам обещали огромный — это и стало приманкой для миллионов россиян. Саломадин рассуждал так: большие деньги можно делать только большими деньгами. В подвал дома на окраине Волгограда свозили наличные из 800 агентств «РДС», за год открытых по всей стране. Клиентами компании становились не только простые граждане, но и чиновники. Бандиты приумножали и отмывали там свои «общаки». Первое время «РДС» существовал как классическая пирамида — проценты выплачивались из денег вновь прибывших. Этот период назывался «первоначальное накопление капитала». За год в «РДС» вложились два миллиона человек. Саломадин даже в интервью говорил, что не работает для волгоградцев — он работает для себя, ему нужны их деньги, но он готов им за это платить. Устраивает вклад в шесть рублей — пожалуйста. Нет — буду искать деньги в другом месте.

Из приговора суда:

«...Саломадин с Грузиным в период с 1992 по 1996 г. завладели денежными средствами вкладчиков в размере 2 триллионов 837 миллиардов рублей, из которых 2 триллиона выплатили гражданам по договорам селенга, оставшуюся сумму растратили на открытие и содержание филиалов, банковско-коммерческих структур и выплату зарплат обслуживающему персоналу.»

В 1992 году деятельностью «РДС» заинтересовались волгоградские чекисты. Они предупредили администрацию города и милицию, что обещанные по договору селенга проценты нереальны и вовлечение миллионов граждан в рискованную игру может закончиться катастрофой. Но на предупреждение никто не отреагировал. Прокуратура сослалась на несовершенство закона, а чиновники сами являлись вкладчиками «РДС». К тому же деятельность пирамиды была выгодна государству. «РДС» выкачал из карманов граждан миллиарды ничем не обеспеченных пустых рублей, да еще и платил в казну огромные налоги. Опасения чекистов разделяли только налоговые органы. Но их интересовала не надвигающаяся катастрофа, а тот факт, что «РДС» платил налоги только с прибыли, а вот лежащие в подвалах деньги вкладчиков ничем не обременялись.

Именно с этого момента и началась скрытая атака на «РДС». Бюджет страны трещал по швам, а тут миллиарды в подвалах, да еще и не облагаемые налогами. Правоохранительные органы под диктовку мытарей потребовали признать деятельность «Русского Дома» незаконной, фирму ликвидировать, а деньги вкладчиков отправить в бюджет. Но вмешался арбитражный суд, и акция налоговиков сорвалась. За противодействием «РДС» и госструктур следили мошенники всей страны — раз Саломадина не закрыли, значит, не закроют и нас. И в течение 1993 года в России появились тысячи пирамид-однодневок, занявшихся выкачиванием денег из населения. А Саломадин и Грузин тем временем продолжали строить свою империю. Деньги вкладчиков наконец заработали. В разных городах страны были открыты супермаркеты «Русская торговля», под эгидой «РДС» были организованы транспортные компании, открывались казино, издательства, туристические компании, 24 банка, в небе летали четыре самолета «РДС-АВИА» общей стоимостью 50 миллионов долларов. Инвестиционный план компании был расписан на несколько лет вперед. Саломадин и Грузин хотели распространить свою деятельность на ближнее зарубежье, Китай, Аргентину, Конго. Планов было много, но на деле из международных проектов был запущен только «Русский Будынок Селенга» на Украине и отделение «РДС» в Киргизии. Империя так разрослась, что внутри нее появилась даже своя расчетная единица — «рэс», был свой флаг, гимн, герб и даже ордена. Руководители компании разъезжали по городу на роскошных лимузинах в сопровождении охраны. На деньги вкладчиков приобретались квартиры и дома для сотрудников пирамиды. В хранилища компании уже не вмещалась вся денежная масса, старожилы помнят, как по полу были разбросаны мелкие купюры, и их часто за ненадобностью сжигали. Грузин и Саломадин в качестве зарплаты ежемесячно получали по 60 тысяч долларов.

Из приговора суда:

«...Всего с 1992 по 1995 г. Саломадиным и Грузиным было похищено путем присвоения под видом зарплат, премий, спецнадбавок, а также других выплат — 14 миллиардов 143 миллиона рублей.»

Несмотря на разгульный образ жизни руководителей, «РДС» функционировал весьма успешно. Люди забирали вклады из Сбербанка и несли в пирамиду. Это вызвало озабоченность у Центробанка. Мы обратились к казначеям с просьбой пояснить, какое отношение Центробанк имел к начавшимся в то время репрессиям в отношении «РДС», но представители ведомства от комментариев уклонились.

Из приговора суда:

«...Саломадин и Грузин провели широкую пропагандистскую кампанию, декларирующую преимущества вложения денег по договорам селенга по сравнению с существующими процентными ставками Сбербанка РФ, и убедили большие слои населения в приоритете договора селенга перед иными формами займа, действовавшими в России.»

Нижний Новгород. Июнь 1994 года. Вооруженные налоговые полицейские ворвались в офис «РДС», уложили всех сотрудников на пол, забрали деньги из хранилища и увезли. Только на следующий день выяснилось, что деньги, собранные со всего Поволжья, — шесть миллиардов рублей, перекочевали в банк «Прогресс». В этом банке имела счета нижегородская администрация. Никто в налоговых органах не учитывал, что это деньги вкладчиков. Весть о погроме в хранилище молниеносно разнеслась по Нижнему Новгороду. Вкладчики рванули в офисы «РДС», чтобы забрать свои деньги, но хранилища были пусты.

Иркутск. Август 1994 года. Самолет «ЯК-42», принадлежавший «РДС-АВИА», должен был вылететь из Иркутска в Волгоград. Подразделения налоговой полиции блокировали взлетную полосу, сотрудникам службы безопасности компании было приказано не сопротивляться, полицейские вынесли из салона 28 мешков с деньгами — две тонны перевязанных купюр. Это были деньги вкладчиков из городов Сибири — более 7 миллиардов рублей. В тот же день чиновник налоговой полиции Лесков сообщил, что таким образом налоговики воплотили в жизнь президентский указ «О своевременном внесении налогов в бюджет». У налоговиков был и свой интерес — часть добытых денег они присваивали себе в виде премий, причем чем больше они конфисковывали, тем больше им оставалось. Пирамиды стали для налоговой полиции золотым дном, а для бюджета страны настоящей неиссякаемой жилой.

Москва. Сентябрь 1994 года. Исполняющий обязанности директора Налоговой полиции РФ Ямполь-ский подписал внутреннюю инструкцию, в которой были прописаны механизмы изъятия наличных денег в филиалах «РДС». По всей России покатилась волна конфискаций. В Ростове изъяли 68 миллиардов рублей, в Хабаровске — 7 миллиардов, в Астрахани — 17 миллиардов, в Уфе — 13 миллиардов, в Твери — 3,6 миллиарда рублей. В бюджет перекочевало более 200 миллиардов. Для «РДС» это был удар под дых. Начались черные времена. Но к этому моменту Грузин с Саломадиным работали на рынке специфических финансовых услуг уже не одни.

Выборг. Сентябрь 1994 года. Сотрудниками таможни был арестован гражданин Финляндии Вячеслав Гусев. Под сиденьем его автомобиля обнаружили сумку с восемью банковскими упаковками — 800 тысяч долларов. Задержанный пояснил, что является охранником и эти деньги он должен вывести через Финляндию в Израиль по поручению своего хозяина Льва Константинова, президента компании «Хопёр-Инвест».

Волгоград. 1991 год. Некто Лев Константинов, вялый мальчик двадцати лет от роду, открыл в своем родном городе напополам с отчимом торговозакупочный кооператив «Хопёр». Его мать Лия Львовна выбила для сына два банковских кредита. Семья предполагала прибрать к рукам торговлю всем, что плохо или хорошо лежало, — от алюминия до конфет. Но в скором времени их невозвращенными кредитами заинтересовался ОБЭП. С помощью связей мамы уголовное дело удалось закрыть. Но что делать дальше? Ведь семья уже почувствовала запах денег. А тут под носом вовсю раскрутились «Русская недвижимость» и «РДС». Опыт понравился. Название компании решили оставить прежним — «Хопёр». Пройдет несколько месяцев, и «Хопёр» откроет пункты по сбору денег в 73 регионах страны. Пенсионеры, военные и колхозники повалят толпами сдавать свои кровные. И через некоторое время в «Хопре» уже перестанут считать деньги. Гендиректором «Хопра» назначат бывшего слесаря Олега Суздальцева. Он впоследствии и станет козлом отпущения в громком уголовном деле о приключениях «Хопра».

Из приговора суда:

Показания Суздальцева: «...указания руководства я выполнял полностью и подписывал бумаги, не вникая в их суть, за что и получал зарплату. На самом деле компанией управляла Лия Львовна. Она осуществляла контроль за всей деятельностью.»

Помню, Ирка где-то откопала номер телефона Лии Львовны Константиновой, но сама она звонить ей не могла. В бытность работы в Волгограде Ира так много писала о финансовых пирамидах, что у семьи Константиновых на нее был «зуб». Посему позвонила я. Женщина неохотно, но все же откликнулась на мою просьбу об интервью. Мы с оператором Светой Кругликовой пришли в довольно скромную трехкомнатную квартиру, ничто здесь не выдавало прежней роскоши. Лия Львовна — хитрая женщина — вошла в образ обиженной людьми, обобранной государством и оболганной журналистами жертвы. Лик ее был печален, но, как только звонил городской телефон, она, как маленький ребенок, вскрикивала: «Лева!» — и бросалась к аппарату. Но, услышав чужой голос, сразу возвращалась в состояние прежнего унынья.

Дело в том, что в тот момент, когда в «Хопре» начались проблемы, ее сынок Левушка быстро свалил в Израиль, оставив мать на растерзание обманутым вкладчикам и государственной машине. И пока мама сидела в тюрьме, Лева загорал на пляжах Тель-Авива, где, впрочем, он и по сей день ошивается, по крайней мере журналисты НТВ отыскали его именно там, и он с горечью говорил о матери, которая совсем недавно умерла. Лия Львовна приехала в Израиль, будучи тяжело больной. Последняя стадия рака. Полгода Лев не отходил от нее. Она умерла у него на руках. Но весной 2004 года Лия Львовна находилась в полном здравии, правда, снимали мы ее «без лица». Она пыталась убедить меня в том, что роль ее в развитии компании была мизерной и что она просто давала дельные советы своему отроку, который ни черта не понимал в бизнесе. Впрочем, следователь Малышев рассказал мне, что они изначально задумывали «Хопёр» как аферу, но не предполагали, что смогут выйти за пределы Волгограда.

В действительности «Хопёр» стал пародией на «РДС». У пирамиды не было никаких инвестиционных планов. Они просто сошли с ума от обрушившихся на них денег. И деньги эти некуда было девать. Каждый обманутый вкладчик получил на руки акции — пустые, ничем не обеспеченные бумаги. Никто не вел реестр вкладчиков. А значит, и деньги никто и никому возвращать не собирался. Да и кому возвращать, если их имен никто не знает. На суде выяснилось, что чиновники Госкомимущества, которое, кстати, в тот момент возглавлял Анатолий Чубайс, прекрасно знали о незаконной регистрации в их ведомстве акций «Хопра», и тем не менее они дали «зеленый свет» работе пирамиды, прикрываясь какими-то мифическими интересами государства. Два с половиной миллиона россиян принесли в «Хопёр» не только наличные, но и свои приватизационные ваучеры. Константиновы часть чеков просто продали на товарно-сырьевой бирже. Хотя 2 500 000 ваучеров позволили бы «Хопру» завладеть «Газпромом», РАО «ЕЭС», предприятиями алюминиевой промышленности. Но до таких проектов руки не дошли. Справедливости ради надо заметить, что часть ваучеров они все же вложили в КБ «Люлька-Сатурн», дом моделей «Кузнецкий мост», Большой Гостиный двор, кемпинг «Ольгино» в Санкт-Петербурге. Но сотни тысяч долларов ушли на создание службы безопасности «Хопёр-Инвест». Возглавил ее бывший глава Управления КГБ по Волгоградской области генерал Гуро. Он покрывал «Хопёр» во всех властных структурах, а иностранные легионеры и сорок человек личной охраны обеспечивали покой Льва Константинова. Передвигался Лев по городу на бронированном «Роллс-Ройсе». Ирина Шабельская, с которой мы встретились в Волгограде, в тот период работала в службе безопасности «Хопра». Она рассказала, что глава компании был охвачен манией преследования, в его квартире даже свет выключали заранее, чтобы не мелькала тень. Выключали свет и у подъезда, чтобы не было видно, когда он вышел и в какую машину сел. Лев очень боялся снайперов. Второй обязанностью сотрудников службы безопасности был обмен рублей на доллары. Каждый день бравые ребята проезжали по обменникам. За один вечер удавалось приобрести до миллиона долларов. Люди волновались, но возили.

Из приговора суда:

«...Из поступавших в день 400 миллионов рублей на расчетный счет сдавалось не более 60 миллионов, только то, что поступало мелкой купюрой, а на оставшуюся часть приобретались доллары.»

Константинов не просто так покупал валюту. «Хопёр» заключал договоры с иностранными фирмами на поставку товаров, переводил за границу миллионы, но товары до «Хопра» так и не доходили. Например, был подписан контракт на финские сборные мини-маркеты. Но они оказались настолько громоздки, что не помещались даже в железнодорожные вагоны, и транспортировать в Россию их оказалось невозможно. Но об этой маленькой детали руководство пирамиды «узнало» только после оплаты. Был и второй вариант переправки валюты за рубеж — вариант «Гусев». Тогда-то и стало понятно, зачем Константинову нужны были охранники-иностранцы — они беспрепятственно преодолевали таможню, вывозили наличные деньги в Хельсинки, а оттуда в Израиль. Сотрудники охраны, которые доставляли в Выборг доллары, могли даже по весу определить, какую сумму везут. Сергей Малышев — руководитель следственной группы по уголовному делу «Хопра» рассказывал мне, что вывозили иностранцы-охранники по несколько миллионов за раз.

Лия Львовна воспитывала сына одна и не могла дать ему все самое лучшее. «Хопер» исправил ситуацию. С утра до ночи по телевизору крутились рекламные ролики пирамиды. Дебиловатый майор просил у породистых девок сначала акции, а потом чай, хороший, краснодарский. И эта пурга обходилась Льву в миллион долларов в месяц только на ОРТ. У нас сохранилась пленка выступления Константинова в программе «Час Пик», которую вел Влад Листьев. В интервью журналисту он сказал, что дела его настолько хороши, что он намерен зарегистрировать даже свою политическую партию. Имиджем Левы занимались профессионалы-телевизионщики, он позиционировал себя как меценат — финансировал Фонд культуры, гладиаторские бои, шахматные турниры и даже пытался избираться в Госдуму. Ведь уже тогда ему нужна была депутатская неприкосновенность, ибо начиналась другая эпоха — уголовное дело в отношении руководителей «Хопра».

Летом 1994 года произошла интересная история. Лев положил в коммерческий банк «МАБИ» пять миллиардов рублей под проценты сроком на один год. А на следующий день сотрудники «Хопра» приехали и забрали деньги обратно. Банкиры расстроились, но получили в качестве отступного полмиллиарда. На чем и расстались. Прошел год. Лия Львовна пришла в КБ «МАБИ» и попросила вернуть деньги с процентами. Банкир изумился: «Мадам, ваши люди забрали все до копейки еще год назад». Лия Львовна упала в обморок. Ее долго откачивала «Скорая», но врачи и не подозревали, что это был театральный обморок. Уже третий. Сотрудники «Хопра» провернули подобные схемы с банком «Реал» и Дубовским филиалом Сбербанка. По решению суда сотрудники «МАБИ» все же выплатили «Хопру» несколько миллиардов. Но не смирились со своей участью и обратились в правоохранительные органы. Выяснилось, что таким образом «Хопёр» отмывал деньги вкладчиков. Когда были подняты кассовые книги — тогда и всплыли миллиарды неучтенных денег. Так и появилось уголовное дело в отношении учредителей «Хопра».

Осенью 1994 года Анатолий Чубайс — тогда уже вице-премьер Правительства РФ — выступил с докладом о финансовых пирамидах. Большая часть доклада была посвящена «Хопёр-Инвесту», лейтмотив выступления — неблагонадежность компании. Лев не стал дожидаться ареста и рванул в Израиль. А в России осталась мама.

В начале 1995 года начался настоящий коллапс. Гневные крики облапошенных вкладчиков, штурмовавших офисы пирамид, неслись не только в адрес их хозяев, но и правительства. В Волгограде к тому времени налоговики конфисковали у «Русского Дома Селенга» более 200 миллиардов рублей. Предприятия «РДС» не работали. Саломадин и Грузин сидели в своем офисе, как в бункере, а сотрудники филиалов тем временем спешно растаскивали остатки империи — содержимое офисов — столы, стулья, шкафы. В Краснооктябрьский суд Волгограда посыпались иски от вкладчиков — истцы требовали от руководителей «РДС» вернуть им деньги, проценты да еще и компенсировать моральный вред. Тельман Абреков был судьей по делам к «РДС». Он рассказал мне очень смешную историю. Дело в том, что первые иски появились уже тогда, когда закрылись лишь несколько филиалов, но сотни других продолжали работать и принимать вклады от населения. Были случаи, когда вкладчик обращался в суд с иском, получал от «РДС» деньги, а потом вновь шел в пирамиду и покупал акции, а потом опять шел в суд. Исполнение первых исков шло добровольно, но число требователей росло с каждым днем, и из гражданских дел «РДС» тоже сложилась пирамида. Судебная. Подавляющее большинство истцов не было признано потерпевшими, а из 15 тысяч исков суд удовлетворил только первые триста. Тогда уже стало понятно, что пора переквалифицировать всю эту историю в уголовку. Грузина и Саломадина арестовали в 1996 году.

Пока друзья находились в СИЗО, имущество «РДС» распродавалось с астрономической скоростью и за копейки. Доходило до смешного — председатель суда, в котором слушалось дело, приобрел себе несколько авто. С молотка ушли пять квартир, загородные дома, компьютеры отдали военкомату (что впоследствии сыграло роковую роль, ведь в них хранилась база данных). В небе родины еще летали новые самолеты «РДС-АВИА». Их можно было продать, а деньги раздать вкладчикам. Но, увы. Самолеты арестовала нижневолжская таможня и без решения суда признала конфискатом. А в связи с тем, что конфискат негде было хранить, все четыре самолета продали за копейки «Газпром-АВИА». Деньги ушли в казну государства. Грузин и Саломадин получили по девять лет тюрьмы по статье «Мошенничество». Но до конца были уверены, что это не они придумали аферу, а просто государство помешало им реализовать полностью амбиционные инвестиционные планы. Но ведь и правда: именно государство регистрировало компанию, контролировало ее деятельность, а в финале — миллионы вкладчиков оказались обманутыми.

А что же наш второй герой — Лев Константинов. Он оставил маме тяжелое наследство. Лия Львовна металась между Волгоградом и Москвой, яростно сражаясь за каждый конфискованный объект. В интервью она рассказала мне, что разбитый «Линкольн» отправила в Краснодар. Там его продали, а деньги раздали вкладчикам. Но у «Хопра» оставались арестованными акции нефтяных предприятий, торговых комплексов — и это куда более весомые активы, нежели старая иномарка. Но арбитраж снял арест, выставил все это на продажу, и акции вместе с объектами недвижимости разошлись по разным коммерческим структурам. А деньги передали в бюджет. Лию Львовну арестовали в августе 1997 года. Суд приговорил ее к восьми годам тюрьмы по статье «Мошенничество». Ну а дальше вы знаете — условно-досрочное освобождение, рак и смерть на чужбине. Лев Константинов и по сей день находится в международном розыске, но Израиль не выдает преступников по экономическим статьям, а правоохранительные органы России все ведут и ведут переговоры о его экстрадиции.

А что же вкладчики? Государство позаботилось и о них. В 1995 году был создан Федеральный фонд защиты обманутых вкладчиков. Идея создания фонда была такова: продать все, что осталось, составить реестр обманутых и пропорционально раздать всем по чуть-чуть. Группа сотрудников фонда сначала пыталась составить реестр (кроме как бездельниками назвать этих людей я не могу, так как они сидят на зарплате и годами делают вид, что восстанавливают справедливость). У «Хопра» реестра вообще не было, а у «РДС» эти списки хранились в компьютерах, которые подарили какому-то волгоградскому военкомату, там они и исчезли. Двадцать процентов вкладчиков просто умерли по старости. Да и раздавать было нечего — часть денег хозяева пирамид вывезли за рубеж, часть прокутили, часть разворовали сотрудники филиалов, а остальное конфисковали в казну. С 1996 года от проданного имущества, например, «РДС», которое оценивалось в триллионы рублей, на счет фонда поступило только 2 миллиона. Сограждан втянули в игру, организованную мошенниками и санкционированную государством. Хозяева пирамид и чиновники урвали свое. А народ? Да его просто не предупредили, что это была игра. Игра «в особо крупных размерах». И вот вам еще одна пирамида.

В середине 1990-х в России работали 1800 финансовых пирамид.

По результатам их деятельности возбуждено 984 уголовных дела.

До суда дошли 20 дел.

Посадили 9 человек.

P.S. Москва. Наше время. Казалось, пирамиды давно канули в Лету. Ан, нет. Какой у русского народа самый главный вопрос? Конечно, квартирный. Вот на этом и построили свою деятельность супруги Карасёвы. В 2000 году они зарегистрировали коммандитное товарищество «Социальная инициатива и компания». Создано оно было в Москве, а филиалы работали во многих крупных городах. Вкладчики надеялись, что инвестируют свои деньги в строительство. Но фактически они инвестировали их в деятельность коммандитного товарищества. Уже позднее, когда был возбужден ряд уголовных дел, Генеральная прокуратура призналась, что зарегистрировали учредительные документы коммандитного товарищества с нарушением норм Гражданского кодекса. Дежавю. Вопрос: почему люди, регистрировавшие предприятие, ущерб от деятельности которого составил более миллиарда рублей, опять остались в стороне? Басманный суд Москвы приговорил к 10 годам колонии строгого режима главу компании «Социальная инициатива» Николая Карасёва. По той же статье «Мошенничество» пошли и члены его семьи — жена и дочь, а также примкнувший к ним бухгалтер. Но вот парадокс. «Социальная инициатива» действительно строила жилье. И десятки тысяч россиян получили квартиры. Но в игру вновь вступило государство. В результате остались десятки площадок с фундаментами домов, которые не успели построить и которые по суду распродали за копейки. Не напоминает ли вся эта история ситуацию с «РДС»? Я не исключаю, что элемент пирамидальности в деятельности супругов Карасёвых был, но ведь было и реальное дело, реальное строительство. Я не хочу делать громких выводов. Но в историях с пирамидами есть еще один соучастник — государство. И его роль должна когда-нибудь быть оценена по достоинству.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.