Эпизод войны крупных монополий

Эпизод войны крупных монополий

Почему очень сложно дать определение той войны, которая сейчас разворачивается на Донбассе?

В первую очередь, потому, что она не представляет собой нечто самостоятельное. События на Донбассе — не более, чем робкая попытка Путина «адекватно ответить» на ту политику, которую Соединенные Штаты проводят последние четверть века. Суть этой политики — установление контроля над все новыми и новыми территориями. Правительство Соединенных Штатов проводит такую политику отнюдь не из «вредности», изначально присущей англосаксам, как считают некоторые популярные ныне русские публицисты. Это самая обычная политика крупнейших капиталистических государств на стадии монопольного капитализма и конкуренции между монополиями, которая по-научному называется империализмом.

«Продолжением иными средствами» именно такого рода политики является империалистическая война. Но война является далеко не единственным средством проведения империалистической политики, то есть захвата новых земель, установления гегемонии. Как правило, средства комбинируются, и к войне прибегают, только если захват по какой-то причине не удается осуществить «мирными» средствами. Слово «мирными» я беру в кавычки по тем причинам, что в условиях империализма противоположность между миром и войной чисто условная, относительная. Если мы возьмем, скажем, Восточную Европу, то там на протяжении рассматриваемой нами четверти века никаких военных действий не было. Но на сегодняшний день эти территории контролируются правительством Соединенных Штатов Америки, и там находятся войска возглавляемого ими блока НАТО. То есть получен результат, который обычно достигается военным путем и весьма дорогой ценой.

Для того, чтобы ситуация не казалась слишком упрощенной и не было соблазна свести ее к противостоянию «Восток-Запад», позволю себе напомнить, что оккупационные войска Соединенных Штатов до сих пор не покинули территорию Германии. И было бы большой ошибкой думать, что германский капитал от этого в восторге, или что он не желает участвовать в вышеупомянутом «соревновании нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т. е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии». Еще как желает, и очень даже активно участвовал в этом «соревновании» в ходе Евромайдана, но был бесцеремонно отодвинут конкурентами из США.

Война на Донбассе есть прямое продолжение политики, которую Запад (поначалу солидарно, а после известного телефонного разговора Виктории Нуланд с послом США в Украине — открыто в лице США) проводил посредством Евромайдана. Точнее, не прямое, а опосредованное. Прямым продолжением политики Евромайдана был Крым. В Крыму российская сторона просто скопировала Евромайдан. Путин оказался прилежным учеником Запада в сфере политики, и, как и положено хорошим ученикам, быстро превзошел своих учителей. Это был своеобразный «шедевр» Путина (шедевром в Средние века называли нечто вроде дипломной работы подмастерья, после которой он становился полноправным членом цеха). Полагающуюся российскому капиталу «пайку» украинского «пирога» Путин выхватил прямо из-под носа уже празднующего полную и безоговорочную победу американского большого собрата с таким изяществом, что тот так и застыл с открытым ртом. Крым должен был означать, что Россия окончательно превращается из объекта геополитики, каковой она вместе с остальными ошметьями СССР была последние четверть столетия, в ее субъект.

Но ни Соединенные Штаты с Великобританией, ни Германия с Францией не захотели признать нового «мастера» политики. Они потребовали более существенных доказательств состоятельности российского империализма. Ведь империалистическая политика — это не только политическая ловкость на грани мошенничества и безграничное нахальство, но еще и готовность к авантюрам силового характера. Крым — это была уже не политика, но, конечно же, еще и не война.

О специфике такой «новой войны», о том, как ее применяют на Украине и о том, кто же собственно воюет в АТО, мы поговорим в следующей части.