Часть 3

Часть 3

О спецназе ГРУ и кадыровцах

Теперь попробуем разобраться с тем, кто воюет на стороне ДНР и ЛНР.

Версия украинских властей состоит том, что там воюет «спецназ ГРУ» вперемешку с «чеченцами Кадырова».

Конечно, критиковать эту версию очень сложно по причине того, что она, как сказал бы Карл Поппер, принципиально неопровержима, нефальсифицируема.

Тем не менее, мы хотели бы познакомить читателей с тем, как версию украинских властей пытался критиковать журналист газеты «The Sunday Times» Марк Франкетти. В своем выступлении на шоу Савика Шустера он говорил о том, что подавляющее большинство бойцов повстанческого батальона «Восток» (как раз того, о котором представители украинских властей в свое время говорили, что он сплошь состоит из «кадыровцев) — жители Донбасса и соседних регионов. Российских добровольцев там незначительный процент, а чеченцев он там и вовсе не нашел. Причем, как утверждает Франкетти, бойцы „Востока“ „не являются профессиональными военными, это обычные люди, а оружие взяли, по их словам, чтобы защитить свои дома от фашистов“.

Напомним, что Франкетти — не украинский журналист, а британский. Прежде, чем сделать это скандальное заявление, он пробыл три недели в батальоне „Восток“. Бедный британец чуть ли не со слезами повторял, что он говорит только то, что видел своими глазами, но представители украинской власти при полной поддержке публики в студии говорили ему, что он нагло лжет, что он — жертва спецоперации ФСБ, которое специально подстроило так чтобы он увидел только местных и не увидел чеченцев, что на самом деле на Донбассе воюет Россия. Самое большее, что могла допустить украинская сторона, это то, что вместе с русскими наемниками на Донбассе воюют местные „отморозки, алкоголики, наркоманы, которые не работают“. И никакие доводы британца насчет того, что он рассказывает только то, что видел, не действовали.

К слову сказать, командир батальона „Донбасс“ Семенченко тоже уверен, что если среди ополченцев и есть россияне, то их „самая маленькая часть“. Правда, это интервью еще майское, но с того времени вряд ли могло резко поменяться соотношение между количеством россиян и граждан Украины в войсках ДНР и ЛНР.

Вот интервью конца июля с бойцом батальона „Айдар“, который тоже уверен, что „с украинской армией в большинстве своем воюют не российские боевики… С одной и с другой стороны — идейно убежденные“.

Но само по себе не важно, сколько именно местных воюет в ополчении. Тот же Марк Франкетти несколько раз тщетно пытался объяснить собравшимся в студии Шустера, что дело в другом, что самое страшное для Украины — это то, что, как он выразился, „обычные люди взяли оружие“, что „терроризм долго без поддержки мирного населения не выживает“, что на Донбассе „большинство народа хочет жить мирно, не хочет идти со Стрелковым или с „Востоком“, большинство мужчин не взяли оружие. Но там подавляющее большинство, обычные люди абсолютно уверены (неважно, по каким причинам — из-за пропаганды или из-за того, что Украина много лет была расколота), что на них напали фашисты.

Дальше Франкетти объясняет свою мысль тем, что когда совершенно мирный человек в Славянске видит, как убивают его родственников во время минометного или артиллерийского обстрелов, он становится „более экстремистом“. Британец, видимо, не знаком с версией украинских властей, согласно которой боевики ДНР и ЛНР сами обстреливают жилые кварталы тех городов, в которых они находятся, и поэтому снова наивно рассказывал только то, что видел и слышал.

Если подходить к вопросу так, как советует Франкетти, то крайне важно выяснить, сколько же людей поддерживает ДНР и ЛНР.