«В городе полночь!»

«В городе полночь!»

Иностранцы этого обычно не слышат: в гостиницах окна задраены наглухо, чтобы не терялся холод от кондиционера, поэтому в номера не долетают звуки янгонских улиц. Зато те янгонцы, у кого окна открыты настежь, в вечернее и ночное время всегда слышат, как каждый час где-то недалеко от их домов раздается стук железа о железо. И если лень смотреть на часы, они в полусне считают глухие удары: один, два, три, четыре… Четыре часа ночи. Еще спать да спать.

С разницей в несколько минут, у кого как идут часы, такой же стук раздается практически во всех тауншипах Янгона. Выражаясь современным языком, это можно было бы назвать флэш-мобом, если бы этому флэш-мобу не было по крайней мере несколько сотен лет.

Человек, стучащий каждый час железякой по железяке, – это наблюдатель за тем, не поднимаются ли от окрестных домов клубы дыма, и не начался ли где поблизости пожар. Так его должность и переводится с бирманского. С ноября по апрель на территории Мьянмы почти не бывает дождей, а начиная с марта солнце палит беспощадно. В это время пожары – не редкость, а ночью, когда бывает хоть какая-то прохлада, люди спят особенно крепко.

Как написано в Википедии, пожар – неуправляемое, несанкционированное горение веществ, материалов и газовоздушных смесей вне специального очага, приносящее значительный материальный ущерб. Причин для пожара в Янгоне может быть масса, и с древних времен они все прибавляются и прибавляются: например, еще несколько десятилетий назад никто не подозревал, во что может превратиться дом, если в нем окажется газовый баллон с дырявым шлангом, ведь централизованного газоснабжения в Янгоне нет, а электричество для приготовления пищи в связи с частыми отключениями – вещь ненадежная. Для того, чтобы увидеть ночью несанкционированное горение и поднять тревогу, как раз и нужен бодрствующий человек.

Такой человек обычно выбирается из числа неработающих пенсионеров, особенно из тех, кто может спать жарким днем. Ночью он садится на свое рабочее место, откуда более или менее хорошо просматривается окружающее пространство, и бдительно обозревает окрестности. Сидеть и часами обозревать окрестности – это в духе простого мьянманца, а здесь к любимому занятию прибавляется еще и социальная реализация.

Вопрос о том, нельзя ли ему сидеть всю ночь тихо, а не колотить по железяке, мьянманцев никогда не смущал. Мне объяснили, что если бы он сидел тихо, окрестные жители думали бы, что он давно сладко спит, а в это время пожар охватывает близлежащие дома, поэтому ему нужно периодически подавать признаки жизни. Причем, объяснение тому, что он отбивает время, а не просто иногда дергает за веревочку с колокольчиком, гениально. Жителям окрестных домов надо знать, что дежурный не только не спит, но и пребывает в здравом уме и трезвой памяти. Издать металлический звук можно просто стукнувшись во сне лбом обо что-то железное. А определенное число ударов говорит о том, что дежурный не только не спит, но и соображает. И удовлетворенные граждане засыпают снова в полной уверенности, что нажитое непосильным трудом добро находится под надежной защитой.

Должность эта – неоплачиваемая. Но заступающего на дежурство обычно снабжают едой на ночь. Иногда окрестные жители подкидывают ему кто мешок риса, кто несколько рыбешек. Это и есть благодарность за бессонные ночи.

Впрочем, в Янгоне такой человек часто все-таки получает зарплату. Например, в том случае, если обязанности ночного дежурного добровольно принимает на себя сторож какой-нибудь автомастерской или строительного объекта. Тогда окрестные обыватели спокойны вдвойне, потому что сторожу спать нельзя не только по причине моральной ответственности, но и согласно должностным инструкциям.

Обычно звуки ударов довольно глухие, как если бы ложкой лупили по пустой алюминиевой кастрюле. Я спросил у знакомых мьянманцев, почему бы не сделать звуки более благозвучными и не привесить, например, колокол. На это мне резонно возразили, что звуки колокола перебудят все окрестности, а глухие удары по металлу не разбудят никого, кто уже спит. Я вспомнил виденную еще в советские времена карикатуру, где по ночному городу идет мужик с огромным барабаном на шее, дубасит по нему и орет «Полночь, товарищи! В городе полночь!», и согласился с такой аргументацией.

Когда в Янгон приходит сезон дождей, тема пожаров сама собой теряет актуальность на полгода. Поэтому дежурные в апреле-мае добивают свои последние удары. Потом они вернутся в свои семьи, будут, как и все нормальные граждане, спать ночами, а днем – нянчить внуков. И ждать октября, когда они снова смогут социально реализоваться в роли ночного дежурного. В конце концов, это так прикольно – лупить каждый час по железяке, зная, что к твоим звукам прислушивается вся округа.