Кондукторы янгонских автобусов

Кондукторы янгонских автобусов

Кондукторы янгонских автобусов – такая же достопримечательность города, как Шведагон или Боджок-маркет. Их вопли, разносящиеся вдоль главных магистралей, долетают до самых отдаленных домов, напоминая их жителям о том, где-то за забором кипит настоящая жизнь. Формально может показаться, что кондукторы – это тот самый «необходимый излишек», который иногда обязано иметь азиатское государство для того, чтобы в стране было как меньше безработных, а значит «горючего материала» для бунта. Поэтому и появляются в избытке толпы продавцов в магазинах, сторожей на воротах, лифтеров возле лифтов, ну и по два кондуктора в каждом автобусе. Тем не менее, все не так просто.

Кондуктор в Янгоне – это не просто функция, которую в принципе легко заменить жестяной кассой с турникетом. Это – социальное явление, которое очень четко вписывается в мьянманский менталитет.

Большинство янгонцев с трудом представляют себе размеры города, в котором они живут, и расположение его объектов. Они знают один-два маршрута автобуса, и то не целиком, а на каком-то отрезке. Поехать куда-то за пределы этого пространства для них равносильно подвигу. Визиты к тетям и дядям на другой конец города планируются заранее, мьянманец свыкается с мыслью, что ехать все-таки придется – и собирает деньги на такси. Потому что если он не знает точно, как ехать на автобусе, а если нужно делать пересадки, автобусом он точно не поедет.

Многие мьянманцы старшего поколения стесняются разговаривать с незнакомыми людьми на улице. Многие стыдятся что-то спросить еще и потому, что боятся, что о них подумают как об идиотах, не знающих очевидных истин. А когда к остановке один за другим подходят автобусы разных маршрутов, для мьянманца появляется другая напасть – необходимость очень быстро решать задачу со многими неизвестными. Многие мьянманцы теряются в этом разнообразии и невольно ищут какую-то подсказку. Вот тут им на помощь приходят кондукторы.

Когда автобус подъезжает к остановке, кондуктор распахивает складную входную дверь, которая открывается и закрывается вручную, закрепляет ее веревочкой с крючком к поручню, чтобы ненароком не закрылась, и, стоя в проеме, начинает зычно выкрикивать скороговоркой маршрут автобуса. При этом объявляется не только конечный пункт: Чем более полный список остановок он огласит, тем лучше. Стоящему на остановке мьянманцу остается только внимательно слушать его вопли. Именно к кондуктору мьянманец может обратиться с вопросом о том, как ему добраться до пункта назначения: он понимает, что кондуктор как раз и находится тут для того, чтобы отвечать на подобные вопросы. Чтобы подчеркнуть тот факт, что кондуктор – уполномоченное лицо, он обычно одет в униформу. Для простого автобуса «МаТхаТта» это синие брюки и такого же цвета рубашка. Кондукторы экспресса «МаТхаТа» обычно одеты в серую курточку с фирменной нашивкой. Кондукторы других линий тоже имеют свою спецодежду.

Автобус останавливается, кондуктор выскакивает наружу, не переставая орать и махая руками. В салоне остается его напарник, в руке у которого, чтобы все понимали, зачем он тут находится, обычно зажата толстая пачка ветхих купюр. Его задача – около дверей принимать входящих пассажиров по счету (посчитанный пассажир получает при этом легкий шлепок по спине), а затем обходить салон и собирать деньги.

В обычных автобусах плата зависит от расстояния. Минимальная цена – 50 кьят. В маленьких автобусах после 8 часов вечера минимальная оплата проезда поднимается до 200 кьят. Поздно вечером по Янгону иногда гоняют одинокие ночные автобусы, где минимальная плата возрастает уже до 500 кьят, но это все равно в несколько раз дешевле, чем такси.

Но кондуктор не только лупит по спинам входящих и выходящих пассажиров. Его задача – помогать пассажирам вносить и выносить вещи из салона автобуса, а также оказывать содействие людям, особенно пожилым, при входе и выходе из автобуса, причем все это делается искренне и дружелюбно. Кондуктор всегда поможет молодой маме поднять в салон малыша и, когда усадит их на место, немного «поагукает» с ним, а вошедшей старушке найдет свободную лавку, иногда заставив подвинуться какого-нибудь развалившегося оболтуса; при этом вполне возможно, что оболтус получит еще и подзатыльник. Он освободит место монаху, твердо попросив какого-нибудь сидящего и смотрящего в окно гражданина встать и не делать вид, что это его не касается. Причем кондуктора, как правило, слушаются безоговорочно, признавая его право быть хозяином в салоне. А кондуктор реализует это свое право с максимальной доброжелательностью и искренним стремлением помочь. У автобусных кондукторов есть то, что очень редко встречается у остальных мьянманцев – драйв от собственной работы. А азартно работающий человек поневоле рождает желание хоть чем-то ему помочь.

Янгонские автобусы ездят на газе, и во время движения периодически нужно переключить подачу газа с одного баллона, где он заканчивается, на другой, полный. Баллоны находятся под сиденьями, и чтобы добраться до них, нужно согнать пассажиров и открыть крышку. Так вот, пассажиры не только с готовностью освобождают доступ к баллону, но чаще всего участвуют в процессе: один держит крышку, а другой поддерживает самого кондуктора, чтобы он не упал во время резкого торможения.

Вообще, пассажиры, как правило, относятся к кондуктору очень дружелюбно, обсуждая с ним погоду и городские новости: особенно популярны для обсуждения во время движения темы недавних ДТП. Часто если человек до посадки в автобус купил какое-нибудь лакомство, например, кусочки ананаса с воткнутыми палочками или резаные плоды зеленого манго, вывалянные в перце, он может угостить кондуктора.

Иногда помогают пассажиры и в другом нелегком кондукторском деле – отпугивании машин. Если автобус идет в плотном потоке и хочет перестроиться из ряда в ряд, именно кондуктор обязан провести артподготовку. Как правило, он высовывается в окно и начинает свистеть, чмокать и орать машинам, едущим параллельно автобусу. Цель – призвать их к тому, чтобы они притормозили и уступили дорогу. При этом кондуктор вовсю машет руками, делая отгоняющие движения. Иногда в этих отчаянных попытках напугать машины к нему присоединяется кто-то из пассажиров автобуса. Пассажир тоже высовывается из окна, начинать махать руками и орать, находя в этом детскую радость от интересной игры.

Если и бывают конфликты между пассажирами и кондукторами, то они, как правило, касаются оплаты проезда. При этом обе стороны понимают логику действий друг друга. Когда кондуктор берет купюру в 50 кьят, он обычно зарывает ее поглубже в пачку или прячет подальше в карман, чтобы сказать следующему пассажиру, подавшему ему стокьятовую купюру, что у него нет сдачи. Если для пассажира два рубля – не деньги (а 50 кьят – это и есть чуть меньше российских двух рублей), то кондуктор получает небольшую прибавку к дневной выручке. Если же пассажир попадается принципиальный, или бюджет у него расписан до кьята, то после долгих поисков, видимо, связанных с надеждой, что пассажир уснет или передумает требовать деньги, искомая купюра все-таки находится.

Отдельно скажу про иностранцев. Иностранцы в янгонских автобусах практически не ездят. А те, кто туда по каким-то причинам все-таки попадают, в основном ведут себя там как идиоты. Они или дико озираются, хохочут и показывают на все пальцем, или со всеми здороваются, как это проделал при мне какой-то немец, видимо, чиновник какой-то неправительственной организации: я всегда удивляюсь, сколько в них работает таких придурковатых людей. Соответственно, и отношение к ним – именно как к идиотам. Во-первых, кондукторы не всегда правильно говорят им цену проезда. А во-вторых, хронически не выдают сдачу. Они искренне считают, что все иностранцы – богатые, и сдача им не нужна. Впрочем, я не скажу, что все кондукторы такие, да и иностранцы бывают разные. Чаще всего кондукторы, хорошие психологи, кстати, отлично чувствуют, кто из иностранцев сел в автобус как в обезьянник в погоне за приключениями, а кто живет в Янгоне и пользуется им часто и по делу. Но все равно иногда приходится требовать сдачу, которую кондуктор выдает ровно по тому же сценарию, по которому он ищет купюру в 50 кьят.

Есть в кондукторской службе и еще один ритуал – отметка на контрольных пунктах. Как правило, это автобусные остановки с навесами, мимо которых движется много маршрутов. Под навесом обычно сидит дядя в белой рубашке с фирменной нашивкой и записывает в тетрадку проезжающие автобусы. А из проезжающих автобусов выскакивают кондукторы и бегут к дяде, чтобы он поставил им штамп в путевой лист. Интересно, что перед этим тот кондуктор, который в салоне и при деньгах, выискивает самую рваную и жеваную стокьятовую купюру: именно такова плата за заветный штамп в путевом листе. А потом следует короткая, но бурная дискуссия двух кондукторов о том, стоит ли отдавать эту купюру, или, может, в пачке есть экземпляр похуже. В итоге дяде в белой рубашке уносится именно та купюра, которая победила в конкурсном отборе.

В числе обязанностей кондуктора есть и одна диссидентская. Вполне понятно желание местных властей отнести остановки общественного транспорта подальше от перекрестков. Но именно перекрестки – узлы пересадок, на них сосредоточены основные объекты, куда едут пассажиры автобусов. Поэтому, когда автобус стоит на светофоре у перекрестка, кондуктор считает своим прямым долгом впускать и выпускать пассажиров, желающих сэкономить время на пеших переходах. Сначала он высовывает в дверь голову, чтобы убедиться, что по параллельному ряду не едут машины, и что дорожный полицейский в будке на перекрестке крепко спит. А потом он соскакивает наружу, широко распахивая двери автобуса для всех желающих, и на обочину несется боевой клич с перечислением основных остановок на маршруте.

Еще одна задача кондуктора в салоне – зычно орать название следующей остановки («Суле скоро!») и давать указание водителю, нужно ли тормозить в случае отсутствия пассажиров на остановке. А когда пассажир выходит из салона, нужно провожать его воплями «выходим-выходим» и дежурным шлепком в спину. После того, как все вышли и зашли, именно кондуктор криком «Хо!» командует водителю ехать дальше.

Кондуктор заботится не только о пассажирах, но и о водителе, чтобы ему одному не было скучно за баранкой. Он может затеять с ним громкий разговор через весь салон, а может просто начать его учить, как надо правильно управлять автобусом. Во время стояния в пробках или на долгом светофоре кондуктор может выйти наружу, подойти к окну водителя и затеять с ним неспешную беседу, ведь поскольку большинство автобусов – праворульные, то водитель находится с той же стороны, что и прорубленные в корпусе автобуса входные двери. Наконец, высшим пилотажем и кондукторским шиком является умение изящно соскакивать с подножки автобуса и не менее изящно запрыгивать на нее после того, как автобус начинает движение.

Рассказ о кондукторах янгонских автобусов был бы неполным, если не упомянуть о том, что работа эта вредная, и в России за нее, безусловно, полагалось бы молоко. Кондуктору приходится крутиться весь день на ногах, и многие из них жалуются на больные ноги. Чтобы не упасть без сил и не уснуть, он постоянно жует бетель: именно кондукторы автобусов – самые оголтелые бетележевальщики, поэтому у очень многих из них глаза в красных прожилках и плохие зубы. Люди в автобус заходят всякие, не все из них здоровы, и не все одеты в стерильно чистую одежду. В часы пик, когда кондуктор продирается по салону, он рискует не только перемазать свою фирменную одежду, но и получить какую-нибудь заразу. Плюс к этому от постоянных воплей у них быстро садится горло, и поэтому многие кондукторы орут на остановках таким голосом, каким, наверное, на своих кораблях орали пираты, насквозь проспиртованные ромом.

Нужно ли говорить, что кондукторы фактом своего существования создали вокруг себя целую маленькую индустрию. Именно их друзья во время посадки на начальной остановке ходят по салону и предлагают перепелиные яйца, орешки и фрукты. На остановках специально для них дежурят пацаны, которые приносят им свежий бетель, продают бутылки с охлажденной водой и мешочки для плевания. На конечных остановках специально для них организованы маленькие кафешки, где можно покушать мохингу и запить ее чаем.

Мне рассказывали, что на бирманском языке есть повесть, посвященная жизни кондуктора автобуса. К сожалению, я ее не видел. Но было бы странно, если бы про такую жизнь до сих пор никто ничего не написал.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.