Начало в полночь

Начало в полночь

Шимадина Марина

В Москве открылся Гоголь-центр под руководством Кирилла Серебренникова

На открытии Гоголь-центра старая труппа примирилась с новыми ее участниками

Фото: Архив пресс-службы

Переформатирование Театра имени Гоголя — очень смелый шаг столичного департамента культуры в области театрального менеджмента. О необходимости реформы многие говорили уже давно, но нынешнее руководство департамента впервые взялось за авгиевы конюшни столичных театров, чей художественный коэффициент полезного действия был близок к нулю. За последние два года около десяти московских театров сменили руководство. Правда, не везде революции были бархатными. Пришедший в Театр Маяковского Миндаугас Карбаускис обошелся без резких действий, постепенно дополняя старую афишу новыми названиями. Олег Меньшиков в Театре Ермоловой снял почти все прежние спектакли, но оставил нетронутой саму систему репертуарного театра. Театр Гоголя, который не мог похвастаться ни звездной труппой, ни выгодным местоположением, ни былой славой, явно нуждался в более радикальных мерах. И только человек, обладающий харизмой, напором и громкой репутацией Серебренникова, мог всколыхнуть это стоячее болотце. Он предложил совершенно новую модель развития театра: сосуществование на одной площадке четырех групп резидентов: артистов Театра Гоголя, своих бывших студентов из «Седьмой студии», танцевальной компании «Диалог Данс» и студии SounDrama. И внутренний театральный скандал не заставил себя ждать.

Артисты труппы опасались, что при таком раскладе им в родном театре не хватит места, боялись массовых увольнений, хотя по существующему закону это и невозможно — актеры государственных театров работают у нас на бессрочных контрактах. Собственно, из-за невозможности реформировать труппу, не отвечающую его профессиональным и этическим требованиям, ушел из созданного им театра Юрий Любимов. От «гоголевцев» сыпались гневные письма во все инстанции и устраивались демонстрации. Серебренникова обвиняли в «рейдерском захвате» и в намерении «уничтожить русский репертуарный театр», в его адрес поступали угрозы физической расправы; новый директор театра Алексей Малобродский был избит на улице 5 декабря прошлого года.

Но Серебренников предпочитал не отвечать на эти выпады, а заниматься делом. За четыре месяца был проведен косметический ремонт здания, находившегося в запущенном, если не сказать аварийном состоянии. Кое-что удалось подлатать, но основные работы еще впереди. Пока главные изменения коснулись зрительской зоны и большого зала: из-под безвкусной лепнины появилась старинная кирпичная кладка бывшего паровозного депо, и теперь Гоголь-центр щеголяет модным постиндустриальным дизайном. Публику встречает свободное, просторное фойе, где будут проводиться дискуссии, концерты, поэтические вечера. По идее Серебренникова, театр должен стать культурным центром, где жизнь кипит и днем и ночью. Уже в феврале зрителей ждут выступления Псоя Короленко и Германа Виноградова, «Левый концерт» студийцев Серебренникова и моноспектакль Аллы Демидовой. В дискуссионном клубе «Гоголь+» будут говорить о поэтике Бунина и переводах Овидия. «Седьмая студия» перенесет на новую сцену «Отморозков» и «Метаморфозы» Давида Бобе, а SounDrama покажет свою трилогию «Гоголь. Вечера».

Первой полноценной премьерой Гоголь-центра будет камерный спектакль по Бунину «Митина любовь». Латвийский режиссер Владислав Наставшев решил перенести эту историю из горизонтальной плоскости в вертикальную: все полтора часа молодые актеры будут балансировать на торчащих из стены штырях, ни разу не спускаясь на землю. Но настоящим боевым крещением нового театра станет «Елка у Ивановых», первый показ которой ожидается в марте. В работе над пьесой абсурдиста Введенского участники «Седьмой студии» впервые встретятся со старшим поколением «гоголевцев». В частности, патриарх труппы Майя Ивашкевич, служившая еще в Камерном театре у Таирова, исполнит роль годовалого мальчика Пети. Не останутся без работы и другие солисты театра. Светлана Брагарник вместе с учеником Серебренникова Евгением Сангаджиевым сыграет историю любви пожилой россиянки и таджикского гастарбайтера по адаптированному сценарию Фассбиндера «Страх съедает душу». А один из старейших артистов труппы Вячеслав Гилинов станет партнером юной Екатерины Стеблиной в спектакле Жени Беркович по роману Ерофеева «Русская красавица». Сумеют ли актеры разных школ и поколений найти общий язык, покажет время.

Пока же на открытии Гоголь-центра четыре группы резидентов выступали отдельно, каждый в своем жанре и стилистике. «Концепция нашего центра — в разнообразии театральных форм», — заявил Кирилл Серебренников. И это разнообразие было наглядно продемонстрировано в действе с символическим названием «00.00». «Седьмая студия» разыграла остроумный скетч о смерти в манере театра абсурда, артисты «Диалог Данса» показали этюд в жанре site-specific, станцевав прямо на рельсах, которые на манер подиума были проложены через весь зал, поддерживая «железнодорожный» имидж театра и одновременно символизируя начало его нового пути. А команда Владимира Панкова энергично колотила по этим рельсам молотками, как знаменитый ансамбль Stomp. Но, конечно, самым интригующим был выход актеров Театра Гоголя. Всех волновало, как они смогут вписаться в этот авангардный контекст. Но Кирилл Серебренников поступил очень мудро: он обрамил их добротную психологическую игру современным видео, стильными костюмами и минималистическими декорациями. И этот старинный театр стал выглядеть как дорогой винтаж, как антикварные зеркала в модных интерьерах центра.

Ярче всех, пожалуй, выступила Светлана Брагарник, рассказавшая анекдот про строителей Кельнского собора. Большинство каменщиков на вопрос, что они тут делают, отвечали: «Я кладу кирпич», «Я подвожу раствор....», и лишь один сказал: «Я строю Кельнский собор». Вот, пожалуй, этот энтузиазм, понимание своей роли и персональной ответственности за общее дело стали главным настроением вечера.

Публика, среди которой был весь театральный бомонд, принимала все поколения актеров очень тепло. Когда Майя Ивашкевич объявила Гоголь-центр открытым и гигантские часы на заднике начали отсчет нового времени, многие плакали. При этом сами актеры держались более сдержанно. В небольшом интервью, которое дала «Эксперту» Светлана Брагарник, она призналась, что каких-то особых потрясений не испытала: «У нас была нормальная рабочая атмосфера. Мы трудились с утра до ночи под звуки дрели, в цементной пыли. Сначала общались с молодым драматургом Любой Стрижак, и многое из наших разговоров вошло в пьесу, которую она написала для этого вечера. Кстати, про Кельнский собор это я вспомнила. Ребята из “Седьмой студии” и “Саундрамы” очень приятные, дружелюбные. С Кириллом мы тоже прекрасно понимали друг друга, у нас не было каких-то противоречий. Самым сложным для меня было работать с микрофонами, мы никогда ими не пользовались, все-таки театральные подмостки не рассчитаны на этот мертвый звук, и еще — ходить по шпалам на каблуках. Ну и, конечно, немного странная, рваная пьеса, где нет сюжета, нет сквозного действия. Мы к такой драматургии не привыкли».

На вопрос, как после открытия центра ведут себя противники Серебренникова, актриса сказала: «Я не могу говорить за других. Я сама сначала была против. Было много горячих, необдуманных шагов сделано с обеих сторон. А надо было просто поговорить, посмотреть друг другу в глаза. И когда это случилось, когда начались репетиции, все встало на свои места. Ведь для артиста работать — это все равно что жить. Когда люди делают общее дело, они легко находят общий язык. Я думаю, что остальные это тоже скоро поймут».