Славная жизнь Трехпалого Брауна
Славная жизнь Трехпалого Брауна
После признаний Валачи сенаторы приступили к опросу служащих полиции и юстиции. Сенатор Джавитс спросил представителя полиции: «Верно ли, что известный гангстер по кличке Трехпалый Браун, подлинное имя которого — Томас Люкезе — нам открыл Валачи, с 1935 года ни разу больше не арестовывался? И еще. Это правда, что он известен в Нью-Йорке как почтенный швейный фабрикант?»
Получив от представителя полиции утвердительный ответ, сенатор Джавитс воскликнул: «Это одно из самых потрясающих разоблачений!»
Действительно, вряд ли еще кому-либо из донов мафии удавалось сохранить свое инкогнито лучше, чем Томасу Люкезе. Родился он на Сицилии в 1899 г., а в 1911 г. вместе со своими родителями переселился в США.
В молодости, работая на заводе, Люкезе лишился двух пальцев, и, когда его впервые арестовали, а это произошло в 1921 г., один полицейский, намекая на известного чикагского убийцу Мордекая Брауна, в шутку сказал: «Смотрите-ка, Трехпалый Браун!» Основной специализацией Люкезе были торговля наркотиками и букмекерство. Ему было 26 лет, когда он вышел из тюрьмы Синг-Синг. Трехпалый Браун принадлежал к банде 107-й стрит, был хорошо знаком с Чарлзом Лучано, а после его осуждения представлял интересы могущественного мафиозо в сфере рэкета предприятий швейной промышленности Нью-Йорка. В поисках хорошего прикрытия для своего занятия рэкетом он натолкнулся на «Браунелл лимитед», процветающую конфекционную фирму, владельцев которой Люкезе запугал, чтобы потом по дешевке купить фирму.
К тому времени он превратился в достопочтенного Томаса Люкезе, стал уважаемым жителем аристократического района на Лонг-Айленде. Своего сына Люкезе послал учиться в привилегированную военную академию в Уэст-Пойнте. Сообразно своему положению он завязал знакомства в высших кругах общества, в том числе с двумя членами Верховного суда США — Томасом Ф. Мерфи и Ирвингом Сейпулом, а также федеральным прокурором Майлзом Дж. Лейном.
В 1952 г. Фрэнк Костелло передал Трехпалому Брауну «бразды правления» в своей «семье» мафии.
Тот, кто полагал, что после заявления сенатора Джавитса Томаса Люкезе тут же арестовали, глубоко заблуждался.
Свои показания Валачи закончил словами: «Своим признанием я сам себе вынес приговор. Я нарушил закон молчания. Меня ждет смерть, так как всего этого я не имел права говорить».
После этого мафиозо вновь исчез за тюремной решеткой. В декабре 1965 г. общественность узнала, что американское министерство юстиции в виде исключения разрешило Валачи опубликовать свои мемуары; объем рукописи, носившей название «Верное дело», составлял 1180 страниц. Но в феврале 1966 г. двенадцать высокопоставленных италоамериканцев, среди них четыре депутата конгресса, добились, чтобы публикация рукописи была временно приостановлена: она якобы бросала тень на эмигрантов из Италии. Инициаторы этой кампании демагогически заявляли, что описание преступлений, совершенных мафиози из «Коза ностры», непременно вызовет волну дискриминации проживающих в Соединенных Штатах итальянцев. И хотя еще комиссия сенатора Кефовера утверждала, что доля итальянцев и сицилийцев в организованной преступности не столь уж велика, до сих пор в США широко распространено мнение (и это нашло свое отражение в заключительном отчете сенатской комиссии под руководством Роберта Кеннеди), что эмигранты-итальянцы повинны в ужасающем росте уголовной преступности в Соединенных Штатах Америки.
В начале апреля 1966 г. в американских газетах появилось сообщение, что в тюрьме Майлана, штат Мичиган, Валачи предпринял неудачную попытку самоубийства…