ВОЙНА В БРУКЛИНЕ

ВОЙНА В БРУКЛИНЕ

Вито Корлеоне был дальновидным человеком. Все крупные города Америки раздирали междоусобные войны преступников. Десятками разгорались гверильи[48] — честолюбивый гангстер пытался создать собственную империю… Дон знал, что любая резня дает повод прессе и властям требовать еще более строгих, законов, еще более крутых полицейских мер… Итак, он решил поначалу примирить все враждующие партии в Нью-Йорк-Сити, а уж затем установить мир на всей остальной территории.

Марио Пьюзо. Крестный отец

Представители киноконцерна «Парамаунт пикчерс» были приглашены в Нью-Йорк на пресс-конференцию. Фирма приступала к экранизации дорогостоящего широкоэкранного зрелища, в которое вкладывались миллионы и на котором надеялись заработать еще больше миллионов. Марлон Брандо должен был играть главную роль. Это было верное дело, так как «Парамаунт» экранизировал книгу, долгое время возглавлявшую список бестселлеров, — роман «Крестный отец» италоамериканца Марио Пьюзо.

Пьюзо написал рассчитанную на внешний эффект историю о жизни и смерти вымышленного дона «Коза ностры» по имени Вито Корлеоне и о борьбе за власть в американской мафии.

Для пресс-конференции было выбрано довольно странное место: штаб-квартира лиги защиты гражданских прав италоамериканцев в нью-йоркском районе Бруклине. Рядом с продюсером «Крестного отца» Элом Радди сидел представитель лиги — некий Энтони Коломбо. Когда Эл Радди заявил, что в будущем кинофильме ни разу не будет упомянуто слово «м[афия]», мистер Коломбо удовлетворенно кивнул головой. А когда Радди добавил, что это решение было принято «без угроз или запугивания с чьей-либо стороны», мистер Коломбо не удержался от реплики: «Мистер Радди прав. Никаких угроз!»

Эта пресс-конференция, проходившая в марте 1971 г., была второй победой лиги защиты гражданских прав италоамериканцев. Казалось, безвозвратно прошли те времена, когда можно было открыто поносить мафию, как, например, это сделал в 1966 г. в американской палате представителей шеф ФБР Эдгар Гувер, заявивший, что «Коза ностра» — «уголовное братство итальянцев по рождению или происхождению». В июле 1970 г. министр юстиции США Митчелл распорядился, чтобы впредь слов «мафия» и «Коза ностра» в открытой печати и в публичных выступлениях не употребляли, поскольку италоамериканцы могут воспринять их как дискриминирующие и оскорбляющие нацию, к которой они принадлежат. Поэтому с июля 1970 г., касаясь вопросов, связанных с крупнейшим в истории «братством» организованных преступников, в лучшем случае говорили «М». Итак, «Парамаунт пикчерс» «без угроз или запугивания» отказался от слова «М…». Мистер Радди, совсем как и Марио Пьюзо в своем романе, намеревался представить донов мафии душевными людьми. Из романа «Крестный отец» публика должна была узнать, что убийства были лишь неизбежным следствием специфичной профессии мафиози, в остальном же члены мафии были такими же людьми, как Ты и Я, со своими маленькими и большими заботами. Таким образом, «Парамаунт» мог быть уверен, что лига защиты гражданских прав италоамериканцев одобрит фильм.

Год спустя после знаменательной пресс-конференции американский журнал «Ньюсуик» писал по поводу премьеры «Крестного отца»: «У этого мастерски сделанного, красивого, душераздирающего фильма… есть один недостаток — это восхваление гангстерской жизни, увод на второй план жертв насилия, акцентирование внимания на ритуальных и полуцивилизованных обычаях мафии в ущерб прямому описанию ее циничных действий». «Конечно же, это романтическая история, — признался Пьюзо, автор и один из сценаристов «Крестного отца»… Конечно, мафия несколько романтизирована… Но от фильма и не ждали серьезной социологии и реализма…» То, что искусная реклама принесла фильму «Крестный отец» колоссальный успех и что миллионы зрителей в капиталистических странах узнали «Коза ностру» наконец-то как нечто человечное, можно поставить в заслугу одному из ее ведущих донов — Джозефу (Джо) Коломбо, отпрыск которого, Энтони, сидел рядом с продюсером Элом Радди на той памятной пресс-конференции.