ШВЕЙЦАРСКИЕ ЧАСЫ С УКРАИНСКИМ МЕХАНИЗМОМ
ШВЕЙЦАРСКИЕ ЧАСЫ С УКРАИНСКИМ МЕХАНИЗМОМ
На пресс-конференции 26 ноября я заявил, что украинская банковская система работает, как хорошие швейцарские часы. И добавил, что Национальный банк полностью контролирует ее деятельность и способен поддерживать стабильность еще очень долго.
Справа от меня сидел Александр Сугоняко, президент Ассоциации украинских банков, которая объединяла 120 учреждений. Он заверил журналистов, что финансового кризиса, о котором столько говорится и пишется, к сожалению многих, не будет.
Все сказанное было лишь версией правды. Перед началом пресс-конференции мы с Сугоняко договорились сделать все, чтобы успокоить население, которое тогда разделилось на два непримиримых лагеря. Четырьмя днями ранее прошел второй тур выборов Президента. После того как Центризбирком объявил победителем Виктора Януковича, оппозиция в знак несогласия начала акции протеста. По улицам ходили демонстранты с ленточками оранжевого и синего цветов, и хотя обходилось без столкновений, в воздухе чувствовалось огромное напряжение. Разделение на два лагеря очень плохо сказывалось на финансовой системе страны. В Нацбанке и в Ассоциации прекрасно понимали: у швейцарских часов отечественный механизм, который вот-вот остановится.
В тот день прозвучало еще много версий правды. Я уверенно убеждал журналистов, что оттока вкладов нет, а присутствуют обычные сезонные явления. И даже доказывал, что банки продолжают успешно кредитовать. Тем временем, почти все зарубежные банки мира приостановили операции с украинскими учреждениями, опасаясь потерять деньги. Однако пресс-конференция шла сравнительно успешно. Похоже, нам верили.
Внезапно Сугоняко разгорячился и едва не испортил весь замысел. «Мой Президент Украины — Виктор Ющенко, и трудовых коллективов банковских учреждений, я думаю, тоже. Это для вас не новость, вы это знаете из других источников», — заявил он.
До сих пор с благодарностью вспоминаю журналистку Reuters Наталью Зинец, которая тут же осекла Сугоняко и потребовала забрать свои слова обратно. Я почти уверен, что она тоже поддерживала Ющенко, но все же действовала более сдержанно. Александр Анатольевич покраснел и какое-то время сидел молча. Нехотя он выполнил требование Натальи, однако мне показалось, что так никогда и не признал себя неправым.
После этого патриотического выпада мне пришлось с удвоенной энергией доказывать, что банковская система — вне политики. Я говорил, что истинный патриот не обязан выходить на улицу, чтобы поддержать ту или иную партию. Что он может иметь свою гражданскую позицию, но продолжать работать для страны. Масштабный монолог я закончил фразой о том, что политизация и политиканство являются недопустимыми в банковской системе.
Вдвоем с Александром Сугоняко мы подписали обращение ко всем банковским работникам страны с просьбой не ввязываться в политическую борьбу. «НБУ и АУБ призывают банковское сообщество продемонстрировать высокую надежность и выполнить свой профессиональный долг перед государством и его гражданами. Обращаем внимание на важность сохранения в обществе доверия к банковским учреждениям», — заявили регулятор и Ассоциация. Мы не имели права пошатнуть общую уверенность в том, что банковская система работает нормально. В разгар политического кризиса НБУ оставался единственным государственным учреждением, мнению которого население доверяло.
Откровенно говоря, было предостаточно поводов усомниться в нашей способности управлять ситуацией. В понедельник, 22 ноября, полдня не работала система электронных платежей (СЭП) НБУ Перестали проводиться расчеты между предприятиями. По стране поползли слухи.
В то утро мы с Александром Шлапаком проверяли один из системных банков и узнали об остановке СЭП лишь в полдень из сообщений в Интернете. Помню, что был вне себя оттого, что мне не доложили о чрезвычайной ситуации. Я вызвал представителей Службы безопасности Украины и лично поехал выяснять причину поломки.
Как потом выяснилось, причиной остановки системы стал выход из строя блока, который теоретически никогда не должен был отказать. Для него даже не предусмотрели дублирующий механизм. Пришлось полдня ждать техников, которые подвезут нужную деталь и восстановят работу СЭП. Следует отдать должное специалистам Национального банка. Уже во второй половине дня СЭП функционировала в нормальном режиме.
Это был единственный случай в истории работы системы, когда платежи между банками Украины остановились по техническим причинам. В целом СЭП оказалась невероятно устойчивой системой. В дни революции ежедневно организовывались 300400 хакерских атак на сервер НБУ Однако ни один взломщик не смог преодолеть даже второй уровень защиты из семи существующих.
В любое другое время этот инцидент никого бы не взволновал, но как назло поломка произошла в самый разгар политических баталий. Именно в тот день на Крещатике активисты «Поры» начали размещать палатки, а Киев наводнили демонстранты. Как ни старался Национальный банк доказать, что причины были сугубо технические, из поломки СЭП раздули изрядный скандал. Естественно, нас обвинили в саботаже выборов и даже в попытке ввести чрезвычайное положение.
Сразу же после запуска СЭП мне лично пришлось решить еще одну проблему. Правэкс-Банк воспользовался информацией об остановке СЭП и выключил банкоматы. Своим клиентам они объясняли, что движение средств заблокировал Нацбанк. Признаюсь, я ничуть не удивился, что это сделал именно Правэкс-Банк. Пришлось звонить «старому другу НБУ», президенту банка Леониду Черновецкому, и убеждать его возобновить выдачу денег. Через полчаса банкоматы Правэкс-Банка уже работали.
За день до пресс-конференции произошло еще одно событие, которое вполне могло плачевно окончиться для банковской системы страны. 25 ноября сразу в нескольких окнах Национального банка появились оранжевые флаги и ленточки. В то же время, не было замечено ни одного белосинего. Это было легко объяснить. Не секрет, что Виктор Ющенко с 1993-го по 1999 год возглавлял НБУ, и фактически весь коллектив ведомства поддерживал именно его в качестве кандидата в Президенты. Те, кто поддерживал Януковича, предпочитали скрывать свои взгляды.
Какое-то время я не знал о флагах в окнах, но в тот же день мне позвонили из Кабмина и спросили, почему вдруг НБУ стал «оранжевым». В ответ я заявил, что Нацбанк должен быть аполитичным, а если и висеть на нем каким-то флагам, так и оранжевым, и бело-синим. Ведь были среди сотрудников НБУ и те, кто поддерживал Виктора Януковича. Сразу же после этого я распорядился убрать из окон всю политическую символику и немного эмоционально постарался донести до коллектива, что НБУ не имеет права на особое мнение, если оно может привести к банкротству хотя бы одного банка. На здании должен развеваться исключительно государственный флаг.
Ответственность за появление оранжевой символики в окнах регулятора в значительной степени лежала лично на мне. Флаги были вывешены как раз после общего собрания тысячного коллектива центрального аппарата НБУ. Оно проходило в колонном зале на первом этаже здания по улице Институтской.
Провести общую встречу меня вынудила напряженность внутри ведомства. Большая часть сотрудников поддерживала Виктора Ющенко, и у них была также четкая уверенность в том, что зампреды НБУ Арсений Яценюк и Александр Шлапак заняли сторону кандидата от власти Виктора Януковича. Понятно, что позиция главы ведомства Сергея Тигипко не вызывала сомнений — он возглавлял предвыборный штаб Януковича. Открыто винить зампредов сотрудники НБУ не могли, предпочитая шептаться за спинами руководства. Рано или поздно это могло перерасти в неповиновение или даже открытый саботаж.
Решение пришло ко мне спонтанно — появилось ничем не объяснимое чувство, что нужно собирать людей. Я распорядился созвать всеобщий митинг на первом этаже, в зале ОПЕРУ; Александра Витальевича там не было, и он впоследствии очень жалел, что не пошел.
Примерно час все ждали нашего появления, и это увеличивало напряжение. Пришли все. Зал был забит полностью, люди нависали с балконов. Я ждал, когда доставят микрофоны из здания научного центра НБУ на Подоле. Их не привезли, и я понял, что еще через час будет поздно. Пришлось говорить без аппаратуры — слава Богу, голос у меня громкий. Пересказ выступления потом рассылали по Интернету.
Едва я вышел в зал и стал спиной к хранилищу, как люди двинулись на меня. Кое-кто смотрел с надеждой, но большинство — с неописуемой злостью. Они явно ожидали, что Яценюк заставит доставать бело-синие флаги и идти на штурм «оранжевых». Или передаст распоряжение Тигипко закрыть все счета.
К их удивлению, я сказал, что не собираюсь никого принуждать голосовать ни за того, ни за другого кандидата. И у каждого есть право идти на Майдан и участвовать в митингах той политической силы, которую они поддерживают. Однако я настаивал, что Национальный банк обязан работать без перебоев.
Трижды меня прерывали овациями. Точно помню, что на коллектив произвела впечатление фраза о том, что не один Яценюк, а все мы управляем страной. От наших скоординированных действий зависят судьбы четырнадцати миллионов вкладчиков. Сказав это, я ушел. После мне рассказали, что буквально в тот же миг люди на балконах вывесили оранжевые флаги и начали скандировать «Ющенко!». А через какое-то время флаги появились уже в окнах Нацбанка.
Разговор с коллективом дал неожиданно позитивный эффект. Сотрудники словно поняли, что на Майдане и без них достаточно людей, и предпочли оставаться на рабочих местах. Из-за того, что никто не запрещал носить ленточки, на одежде сотрудников Национального банка почти не было политической символики. Сложилась хорошая рабочая атмосфера. Настрой внутри коллектива был таким, что никто и не думал оставить свое место, чтобы пойти на Майдан. Даже если кто-то отправлялся на площадь, в департаментах оставались те, кто их подменял.
Впрочем, и до этого не приходилось жаловаться на коллектив ведомства. За некоторыми исключениями, в НБУ работают моральные люди. Во время революции они максимально ответственно отнеслись к своим обязанностям. Если кто-то и работал, как швейцарские часы, так это был Нацбанк.
В холле НБУ мы предлагали всем желающим чай, а также оказывали медицинскую помощь. Сначала это происходило прямо у центрального входа. Потом из соображений безопасности пришлось перенести пункт оказания помощи к боковому проходу. Нашими услугами пользовались «оранжевые» — «бело-синих» на Институтской не было. При этом уважение к сотрудникам Нацбанка оставалось невероятно высоким. Лишь один раз за время революции я слышал призыв отправить Тигипко и Яценюка в тюрьму.
Стенограмма моего выступления мгновенно разошлась по территориальным управлениям НБУ и коммерческим банкам. Через электронную почту и интернет-чаты в тот же день вся система узнала, что Яценюк никого не заставляет голосовать за Януковича. Осведомленность пошла на пользу: НБУ работал четко, в банках понимали, чего ждать от регулятора.
К сожалению, появление флагов не осталось незамеченным журналистами. Пресса сообщила, что здание Национального банка украшено оранжевой символикой. Тут же пошли откровенные провокации. Поползли слухи, что я и другой зампред Александр Шлапак подписали открытое письмо, в котором сообщили о нашей политической позиции. Штабисты Виктора Ющенко заявили, что НБУ официально решил поддерживать лидера оппозиции. Ссылаясь на это сообщение, «Громадське радіо» заявило: «Исполняющий обязанности главы НБУ Арсений Яценюк объявил, что учреждение будет поддерживать Виктора Ющенко, а всех работников, кроме минимума операционных сотрудников, отпустил на Майдан». Обычно корректная LIGA сообщила, что Яценюк созвал на совещание руководителей банка и объявил, что это учреждение будет выступать на стороне кандидата от оппозиции. Сторонники Виктора Януковича, в свою очередь, заявили, что «оранжевые» захватили НБУ.
Даже намек на то, что у регулятора есть политическое предпочтение, ставило под угрозу выживание всей системы. Особенно актуально это было для больших банков, которые работали и на востоке, и на западе страны. Никому не хотелось, чтобы по политическим причинам громили их отделения.
Хотя, конечно, нашлись и такие, которые решили рискнуть. Украинский дочерний банк ING публично выступил в поддержку Виктора Ющенко. Им было нечего бояться — учреждение работало исключительно в Киеве, где большая часть населения исповедовала те же идеалы.
Чего нельзя сказать о Проминвестбанке — системном учреждении с отделениями по всей стране. Бессменный руководитель учреждения Владимир Матвиенко открыто выступил в поддержку Виктора Януковича, и 25 ноября уволил троих сотрудников банка, которые носили оранжевые ленточки на одежде. Только чудом отделения Проминвестбанка на западе страны избежали погромов. Впрочем, уже через короткое время Матвиенко сменил политическую ориентацию. Когда стало ясно, что на выборах победит Виктор Ющенко,
Матвиенко вывесил оранжевый флаг. Именно таким менеджерам, как руководитель Проминвестбанка, я на пресс-конференции 26 ноября адресовал слова о том, что мы не можем делить клиентов и работников на регионы и цвета.
Предварительно мы направили к прессе начальника управления по работе со СМИ Светлану Вой-цеховскую. Она, как могла, успокоила журналистов и объявила, что свою публичную позицию Арсений Яценюк представит в пятницу, 26 ноября. На это мероприятие для большего эффекта мы пригласили Александра Сугоняко. В один голос мы заявили, что финансовый сектор остается вне политики, несмотря на взгляды отдельных его работников.
В ходе пресс-конференции мы смогли рассеять подозрения об участии НБУ в политической борьбе. У злых языков оставался лишь один аргумент против нас — председатель правления ведомства Сергей Тигипко руководил штабом Виктора Януковича. Многие журналисты считали своим долгом намекнуть, что регулятор поддерживает «бело-синих». Но мы не боялись таких заявлений. Сергей Леонидович еще летом взял отпуск и отстранился от управления НБУ А когда политическое противостояние дошло до критической отметки, Тигипко принял решение.
29 ноября на пресс-конференции в «Интерфаксе» он объявил, что уходит в отставку с должности председателя правления НБУ. Я узнал о его решении буквально за полчаса до этого. Тигипко позвонил мне и объяснил, что он решил уйти в отставку, чтобы не подставлять ни нас, ни себя. Одновременно он оставил пост руководителя предвыборного штаба Виктора Януковича. Избирательная кампания разделила Украину на две части, и я действительно верю, что Сергею Леонидовичу стало стыдно за это. Хотя такое решение уже никак не влияло на процессы — его уже давно не ассоциировали с Нацбанком.
Отставка пришлась на 29 ноября совсем не случайно. Ранее в тот же день Президент Леонид Кучма созвал заседание Совета национальной безопасности и обороны, на котором сказал, что отпуск главы
НБУ должен закончиться. Предвыборная кампания подошла к концу, добавил Кучма, а из банковской системы поступают тревожные сигналы. В качестве аргумента Леонид Данилович привел сообщения СМИ о том, что Яценюк выступил в поддержку Ющенко. Хотя подобного заявления с моей стороны не было — я не мог себе такого позволить.
Поручение приступить к обязанностям поставило Сергея Тигипко перед выбором: остаться на посту и навлечь на НБУ обвинения в политизации или уйти в отставку и избежать осложнений. Решение, я считаю, было самым адекватным. Боюсь предположить, что случилось бы, вернись он в кабинет председателя правления Нацбанка.
Своим решением Сергей Тигипко окончательно снял с НБУ тень подозрения в сотрудничестве с политиками из «бело-синего» лагеря. Безусловно, кто-то попытался превратно истолковать его заявление, что достойными кандидатами на пост руководителя Национального банка являются Арсений Яценюк и Александр Шлапак. Но Сергей Леонидович проявил талант дипломата. Он заявил, что сильнее всего политический кризис может отразиться на государственных финансах, имея в виду бюджет Украины. Таким образом, дискуссия на эту тему перешла в профессиональное русло и оказалась неинтересной для широких слоев населения.
В ночь после моего выступления перед коллективом Сергей Леонидович последний раз появился в Национальном банке. Накануне вечером он позвонил мне и сказал, что хочет приехать. Понимая, что сквозь толпы «оранжевых» демонстрантов на своем служебном автомобиле лидер предвыборного штаба Виктора Януковича никак не проедет, я послал за ним водителя на машине своей жены — «Шкоде Фабия» с оранжевой ленточкой. Трюк сработал. Сергей Тигипко беспрепятственно проехал через толпы митингующих и вошел в здание.
В тот вечер правление Нацбанка по традиции собралось на заседание. Все пребывали в плохом настроении, поскольку ожидали, что Тигипко устроит нам разнос. Однако Сергей Леонидович вел себя достойно. Он сказал, что каждый из нас имеет право на свою гражданскую позицию. Все облегченно вздохнули, и настроение сразу улучшилось. Мы обсудили текущие вопросы, и Тигипко уехал обратно на той же «Фабии» моей жены.