КОРИДОР И НАЛИЧНЫЕ ИНТЕРВЕНЦИИ

КОРИДОР И НАЛИЧНЫЕ ИНТЕРВЕНЦИИ

Наша команда решила действовать методом кнута и пряника. В качестве кнута использовали зарекомендовавший себя механизм курсового коридора, а также регулярные проверки касс банков и обменных пунктов. Пряником стала централизованная продажа наличных долларов.

К концу сентября стало очевидно, что уговоры не действуют. За последнюю неделю месяца «усилиями» банков население купило уже на 78,3 млн. долл. больше, чем продало. С каждым днем тенденция продолжала усиливаться. Первая волна кризиса — сентябрьская — не была сбита, и уже приближалась вторая, более мощная. Она пришлась на октябрь.

Выступая перед журналистами в начале октября, я рассказал, что Нацбанк заготовил чрезвычайно серьезное решение, которое исключительно рыночными методами не то что снизит, а обвалит курс наличного доллара. Я пообещал, что положительные результаты будут видны уже через неделю. В качестве одной из мер, «предположил» я, можно применить предельный курс продажи валюты.

На самом деле «чрезвычайно серьезное решение» уже находилось на регистрации в Минюсте. 29 сентября правление Нацбанка утвердило постановление № 462, которым второй раз за месяц изменило правила торговли наличной валютой.

Постановлением № 462 НБУ установил максимальное двухпроцентное отклонение цен купли и продажи наличных долларов от официального курса. Если отталкиваться от официального курса на тот момент — 5,3077 грн./долл., то коридор составлял 5,2015-5,4139. Цена скупки долларов не могла быть ниже 5,2015, а цена продажи — выше 5,4139 грн. Коридор был очень важным психологическим механизмом, который помог нам выбить почву из-под ног спекулянтов. По всей стране в обменных пунктах была одна и та же картина, и ничто не будоражило умы населения.

Зато спокойствие нарушили валютчики, которые снова вышли на улицы. Казалось, уже ушли те времена, когда на улицах стояли здоровенные парни с золотыми цепями на шеях и пачками денег в руках. Казалось, обменные пункты навсегда убили этот вид бизнеса. Тем не менее, менялы вернулись. В киосках было трудно раздобыть валюту, зато у менял она всегда была в избытке. Конечно, по более высокой цене. Бороться с ними напрямую мы не могли и действовали опосредованно, ужесточая требования к обменным пунктам.

В постановлении № 462 НБУ сделал банкам еще один «подарок». Пункт 3.4 постановления закрепил норму, что на протяжении дня менять курсы купли-продажи валют можно только один раз — до 20.00, и при условии смены кассиров. Речь шла о том, что население должно было днем видеть одни и те же цены, а ночью они не должны были меняться до пугающих значений.

6 октября курс продажи валюты на межбанке резко укрепился — с 5,32 до 5,315. НБУ сделал это уже не для того, чтобы банки могли дешевле покупать безналичную валюту. В такой благотворительности не было смысла, потому что в любом случае коммерсанты стремились реализовать валюту дороже. По новому курсу мы собирались продавать наличные доллары от своего имени.

Узнав о введении коридора, банкиры тут же заявили, что они не смогут продавать валюту — невыгодно. Ответом на это стали наличные интервенции. Обязательным условием их проведения было наличие курсового двухпроцентного коридора. Без этого вливать валюту в банковскую систему не имело бы смысла — купив по 5,315, ее продавали бы по семь гривен.

Всего в 2004 году состоялось двенадцать наличных интервенций на общую сумму 1,368 млрд. долл. Ими регулятор раз и навсегда снимал вопрос об излишней дороговизне долларов. Покупая у НБУ, банки платили чистую стоимость валюты, без пенсионного сбора и комиссионных за ввоз в страну. Это было крайне выгодно. Банки могли покупать доллары по 5,315 грн., а продавать — почти по 5,41. Разница была достаточной, чтобы компенсировать недостаточно большой, по их мнению, спред между покупкой валюты у населения по 5,37 и продажей ее по 5,41 грн. После этого ни один из банкиров не имел морального права заявить, что он мало зарабатывает на наличных операциях.

Постановление № 462 было зарегистрировано в Минюсте 5 октября и вступало в силу через десять дней. На 15 октября НБУ наметил первый аукцион по продаже наличных долларов. К тому времени департамент валютного регулирования срочно ввез в страну 200 млн. долл. наличными.

В сентябре на вопрос, почему банки не снижают курсы продажи в обменных пунктах, те отвечали, что у валюты слишком высокая себестоимость. Прежде всего, они пеняли на сбор 1,5 % в Пенсионный фонд с операций покупки безналичной валюты. А еще рассказывали мне в сердцах, что комиссионные за ввоз наличных в Украину составляют нередко 0,75 % суммы. А ведь еще нужно что-то заработать. Вот поэтому валюта такая дорогая.

На тот момент у НБУ не было опыта покупки наличных, и мы не могли с ходу одернуть банкиров. Однако у меня было стойкое чувство, что они врут. Время подтвердило мои подозрения.

Опыта таких операций у Нацбанка не было — пришлось делать разведку боем. НБУ покупал банкноты в Швейцарии у банка HSBC. Как и предполагалось, банки сильно завышали декларируемую стоимость операций по ввозу валюты. В HSBC очень удивились, что наличные закупает центробанк, однако согласились продать, назначив совершенно смешную комиссию — 0,01-0,02 % от ввозимой суммы. Это были, безусловно, не 0,75 %, которые фигурировали в рассказах украинских банкиров.

«Подвоз» наличных в центральное здание НБУ на улице Институтской превратился в спецоперацию. Полотняные пакеты с валютой, очень напоминавшие мешки с картофелем, в аэропорту Борисполь перегружались в два бронированных «КамАЗа», сделанных специально для нас в России, и доставлялись в хранилище. Было немного страшно, потому что в НБУ 200 млн. долл. охранялись десятком легко вооруженных людей ведомственной охраны. При желании на наше здание могло быть совершено нападение в духе американских боевиков.

По Бориспольской трассе ехали огромным кортежем, с сиренами и «мигалками». Нас сопровождала милиция в бронежилетах, и со стороны все выглядело устрашающе. Однако в городе, чтобы не привлекать внимание, мы намеренно выключали «мигалки». «КамАЗы» должны были проехать в наше центральное здание незаметно. Маскировка удалась. Впоследствии регулятор еще четырежды ввозил примерно по 200 млн. долл. наличными, и каждый раз без эксцессов. Максимальная сумма, которая побывала у нас в хранилище, — 700 млн. долл. Если бы преступники знали, что у нас столько денег, а охраняет здание всего десяток человек, в Украине наверняка состоялось бы ограбление века.

Одновременно с ввозом пришлось с нуля создавать механизм продажи долларов. До этого всего раз — в 1997 году — НБУ проводил наличную интервенцию. Тогда за большим столом сидел Сергей Брагин и, роясь в кипах бумаг, расписывал валюту. Все это снималось на телекамеры и сопровождалось излишним пафосом. Мы решили автоматизировать процесс и изначально ввести прозрачные правила распределения долларов.

Для начала пришлось отмахиваться от желающих легко заработать. Едва мы объявили о намерении проводить интервенции, как тут же правлению НБУ поступили интересные предложения. Они исходили от нескольких крупных банков, которые и без того контролировали значительные доли рынка обмена. Нас соблазняли идеей продавать наличные через первичных дилеров, которые бы покупали банкноты у НБУ и затем перераспределяли их среди остальных. Конечно, на роль первичных дилеров они предлагали себя. Мы отказались.

Регулятор установил, что каждый банк сможет приобрести наличные доллары у него максимум на 20 % кредитного лимита на операции с НБУ — это максимальная сумма, на которую банк в течение одного дня может провести сделки с регулятором. В рамках всей системы лимит составлял примерно 100 млн. долл. в день.

Чтобы не возиться с мелкими заявками, регулятор установил минимальную сумму операций по покупке наличной валюты у НБУ в 100 тыс. долл. Дальше объем покупки разрешалось повышать кратно десяти тысячам долларов. Это имело практический смысл — внутри пластиковых мешков валюта была связана в большие пачки по сто тысяч, внутри которых находились традиционные упаковки по десять тысяч.

В первой половине октября банки, готовясь к введению коридора, постарались по максимуму использовать все еще свободное ценообразование. За две недели они продали населению по завышенному курсу на 162,5 и 187,6 млн. долл. больше, чем купили. Средняя цена реализации американской валюты составляла 5,43 грн. Причем банки продолжали провоцировать ажиотаж. С начала октября стало трудно снять валюту с платежных карточек. А во многих обменных пунктах исчезли доллары на продажу.

15 октября состоялась первая интервенция НБУ по продаже наличной валюты. При лимите в 100 млн. банки приобрели 69,4 млн. долл. Учас-тие в аукционе приняли больше половины учреждений. К покупке наличной валюты не были допущены восемь банков, которые в сентябре были наказаны Нацбанком за «отмывочные» операции.

Торги прошли в пятницу, а выдача денег состоялась лишь в понедельник, когда были обработаны все заявки. 20 октября по той же схеме состоялся второй аукцион, на котором регулятор продал 83,6 млн. долл.

Было удивительно наблюдать, как на улице Институтской перед воротами НБУ собралась огромная вереница из сорока-пятидесяти бронированных машин с вооруженными охранниками. Рядом с автомобилями сновали демонстранты с флагами, и все это блокировало движение транспорта. Во избежание провокаций, вооруженных людей в здание НБУ не пускали — они оставались за воротами. Мы тщательно проверяли документы инкассаторов и требовали, чтобы деньги обязательно сопровождали вооруженные милиционеры. Получив свою валюту, банки самостоятельно развозили ее по всем регионам Украины. От идеи распределять доллары через территориальные отделения НБУ мы отказались.

Позже возникла еще одна проблема. Когда начались заморозки, на дорогах образовался гололед. Здание НБУ находится на горке, и автомобили могло занести на скользкой дороге. Когда погода совсем испортилась, пришлось разработать особый маршрут, чтобы довозить наличные железной дорогой и даже самолетами, потому что на автомобильных трассах были ужасные заносы.

Из-за всего этого я распорядился перенести выдачу валюты к зданию банкнотно-монетного двора на левом берегу Днепра. Там было специально оборудованное хранилище, да и машины с валютой лишний раз не «светились». На самом деле, не все эти автомобили бронированные, половина из них просто специальным образом раскрашена. Нам стало спокойнее — охранялся монетный двор гораздо лучше, чем здание НБУ