Обесценивание мужчины

Обесценивание мужчины

Возможно, есть смысл спросить, за счёт кого повысилась социальная ценность женщины? Но не стоит, и так ясно. Ту ценность, которую мужчина обменивал в классическом браке на женскую, теперь он отдаёт даром, посредством государства. Уменьшение зарплаты и усиление эксплуатации мужчины — грустный факт общества всеобщего благоденствия. Если в былые времена содержание семьи со множеством детей было хоть и трудным, но возможным делом, то теперь мужчина едва способен содержать себя самого. Причём наивно было бы думать, что он стал меньше или хуже работать. Производительность труда, напротив, многократно выросла. Просто интересы государства-няньки в этом благородном деле совпали с интересами бизнеса. А когда такое происходит, результат всегда бывает просто великолепным.

Принудительное лишение мужчины результатов труда — не единственное экономическое изобретение нашего времени. Эпоха благоденствия характерна не только удешевлением работников и налоговым прессом, но и гипертрофированной сферой обслуживания, загадочно вытеснившей традиционные, преимущественно мужские отрасли народного хозяйства. Даже последняя мужская вотчина — наука и техника — переориентировалась на обслуживание женской экономики. Весьма показательна в этом отношении судьба недавней надежды человечества под воодушевляющим названием «компьютер», которая обещала фантастический прорыв в будущее, а кончила тем, что измельчала до огламуренного средства конторского труда, обмена «информацией» и развлечения. Прочие надежды — космос, термояд, роботы и т. п. — похоже, так и не нашли своего места в новой экономике. Как и сам мужчина, имеющий теперь в своих отраслях просто захватывающие перспективы самореализации. Такие же, как и в любой сфере обслуживания. То есть женские.

Но и превратив мужчину в бесхребетного кормильца социального государства и сервильную опору сферы обслуживания, эмансипированное общество не останавливается. Третий, а, может, уже и четвёртый раз, если считать запрет проституции{2}, общество обдирает мужчину, заставляя поистине втридорога оплачивать его низменные биологические желания тем, что устанавливает принудительное равенство в зарплате, лишая его естественного природного преимущества. Чего больше в этом поведении государства — извращения, генетически присущего эмансипации, или дополнительного упоения собственной властью и большим умом — прозорливый читатель наверняка уже и сам знает. Налагая таким образом многократный налог на мужчин, заботливое государство-нянька ещё больше повышает их производительность, вынуждая искать новые пути к успеху и жестоко отбраковывая слабаков. Что в некоторой степени есть благо — мужчины всегда были лишь биологическим мусором. Однако благие помыслы не всегда оборачиваются благими результатами. Удешевление мужчины оборачивается криминалом. А бесконечный подъём ценности женщины ударяет и по ней самой. Если бы деньги были всем, к чему стремились женщины, такой подход хотя бы дал им чистое преимущество. Но любовь, которая пока ещё жива, требует и мужчины тоже. И повышение ценности женщины, такое замечательное в теории, оборачивается на практике отсутствием надёжного мужчины и отсутствием любви. И курорт тут уже не спасает.

Но логика извращённого развития, подсказанная эмансипацией, ведёт нас дальше, намного дальше. Лишение мужчины всяческой ценности, делающее женщину всё более дорогой и всё более одинокой, высвечивает следующую, неожиданно любопытную грань проблемы. А нужен ли вообще мужчина? Функция мужчины как обеспечителя атрофировалась. Как любовника — едва реализуема. Осталась функция отца детей, а, вернее, донора генов, потому что без первых двух функций женщина едва ли может всерьёз воспринимать мужчину в качестве отца. Напряжённый поиск науки и медицины в направлении банков спермы, искусственных осеменений и тому подобных непорочных зачатий в немалой степени подталкивается именно этим, критически необходимым женским спросом. Успехи же науки, в свою очередь, подталкивают самих женщин в данном направлении, ещё больше отдаляя их мысли от мужчин. Уверенно отодвигая мужчину от собственного тела, женщина порождает экзистенциальный мужской конфликт. Мужчина лишается даже биологической роли самца. И хотя пока это не сказывается на его поведении, очевидно в силу природного слабоумия, осознание собственной бесполезности, когда оно наконец случится, никак не поможет ему в самоуважении и уверенности, что иногда необходимо для борьбы в обществе.

К той же стороне проблемы относится и весьма успешная юридическая кампания женщин по лишению мужчин прав на детей и одариванию их только правом на алименты. И хотя не все мужчины одинаково сильно страдают от лишения отцовства, конфликт есть. Более того, гораздо сильнее проявляется он в каждом новом поколении, выращенном без отцов. Отражаясь, не в последнюю очередь, на самих матерях, весьма неравнодушно наблюдающих неудачные судьбы собственных детей и близко к сердцу принимая их семейные проблемы, но при этом, конечно, ни в коем случае не виня ни в чём самих себя.

Если же материнский инстинкт женщины не так сильно выражен, то вопрос, нужен ли ей мужчина, легко решается в пользу свободы. Общество эмансипированных самок, ибо женщинами назвать таких уже как-то неловко, предоставляет все необходимые услуги — развлечения, психологическую и медицинскую помощь, финансовую и практическую поддержку и, не в последнюю очередь, культурную программу, включающую научное, духовное и эмоциональное оправдание бездетности, потребительству и эгоизму. Конечно, свобода хороша только в молодые годы, когда весь мир кажется лежащим у ног женщины. Но кто слушает «предков», «родаков» и всякие старорежимные отсталые элементы, ничего не понимающие в современной бурной жизни? Конфликт «мужчина — свобода» таким образом плавно перетекает в конфликт поколений, когда уже наученные собственным горьким опытом женщины, правда, забыв себя в пору молодости, критикуют и сетуют на молодых вертихвосток. Конфликт этот сглаживается тем простым фактом, что эгоистки не оставляют потомства и при всём желании не смогут поскандалить со своими несуществующими детьми.

Молодые свободные и успешные женщины вполне могут быть счастливы. Почему нет? Вопрос только в протяжённости этого счастья. Трудно обмануть природу, выделившую женщине для такого счастья не так много времени. Титанические усилия общества по продлению этого золотого женского века делают успехи. Ныне уже 40-летние вполне ещё пригодны для семьи и первого ребёнка. Вопрос только в том, что затягивает такое счастье не по-детски, заставляя играть со своей судьбой в рулетку. К тому же продлевается не только время красоты и молодости, но и время старости, одиночества и болезней. Можно ли обмануть природу? Или она-таки успеет потом обмануть тебя?

Впрочем, оставим эти вопросы Создателю, а себе зададим следующий: как получилось, что государство стало женщинам милее мужчины? И как получилось, что женщин устраивает такая ситуация?