Материальная независимость

Материальная независимость

Отдав дань высокой фразе, спустимся теперь с небесной канцелярии в нашу общественную бухгалтерию и вооружимся калькулятором.

Оценка половой ренты

Лучшим способом тонкого регулирования в обществе денег могут быть только деньги. В конце концов, философские закавыки, моральные заморочки, юридические закорючки — дело долгое, нудное и имеющее тенденцию само собой рассасываться. То ли дело финансовая практика.

Трудность, однако, в том, что все материальные стимулы упираются в ценность женщины, которую, как обнаружилось выше, полностью способен оценить только любящий мужчина, что для остального общества бесполезно. К счастью, структура ценности женщины позволяет обойтись без любящего мужчины. Ибо всем нам остальным-прочим женщина тоже по-своему ценна — своей биологической стоимостью. Эту часть ценности и стоит принимать во внимание. Беспристрастно присвоив её каждой женщине, общество, наконец, поймёт, какой баснословный человеческий капитал попал в его руки! Разумеется, женщины захотят, чтобы эта стоимость была как можно выше. И их можно понять. Но справедливое общество заинтересовано в корректной оценке. Теоретически наиболее корректная оценка — абсолютно свободный рынок биологических услуг. Которого нет и, вероятно, никогда не будет в силу неравнодушного отношения людей к проституции. Будь оно иначе — ценность женщины сама бы всплыла в экономических отношениях уже на заре капитализма. Уже где-то в самых истоках истинно свободного рынка.

А пока обществу придётся действовать на ощупь, манипулируя эмпирической оценкой, стоимостью и наблюдая за результатом. Откуда взять эмпирическую оценку? Для начала откуда берутся все грандиозные планы — с потолка.

Спасение любви деньгами

Теперь, когда мы оснащены самой передовой научно-практической теорией, надо выяснить, как же можно применять её в нашем святом деле. Отложив ненужный калькулятор и мысленно взяв в руки весы дилеммы, начнём спасение.

Есть два подхода. Первый — сделать брак выгодным. В этом подходе общество компенсирует женщине её биологическую стоимость, которую она отдаёт мужу даром. Своего рода покупает её у женщины и передаёт мужчине. На первый взгляд это оптимальный вариант. А для женщин прямо-таки идеальный. Однако сразу возникает моральная неувязочка. Получается, мы хотим деньгами купить любовь? Что же это за такой брак мы формируем? Если женщина станет выходить замуж, потому что это стало выгодно, о какой там любви можно говорить? С другой стороны, как это практически сделать? Вручать от государства выкуп, калым или приданое молодожёнам? Так мы утонем в фиктивных браках! Или как пособие по временной нетрудоспособности? Завалят липовыми справками! А может, платить зарплату за унизительную профессию «жены»? Конечно, здесь нам всегда помогут наши голосистые подруги, готовые с сантиметром и гирями педантично подсчитать, как жена напрягается, стирая вечно грязные носки, но все ж понимают, что это чепуха. Не могут носки быть вечно грязными!

Да, но самое-то главное! Где взять деньги? У кого отнять, если женщина и так ушла с производства? Можно, конечно, изъять у мужа, что выглядит самым логичным — это ж ему жена дарит себя. А тогда, может, просто поручить ему её содержать, что, впрочем, напоминает нечто хорошо знакомое, но ещё лучше забытое? Но опять-таки, кто будет платить ему такую зарплату, чтоб хватало и на жену? Да ещё такую, чтоб ей, жене, очень хотелось бросить родной завод и не выходить из дома?

Короче, вариант отпадает по всем критериям — в силу своей аморальности, неэкономичности и бессмысленности. В силу этих же качеств он то и дело всплывает в обществе абсурда. С тем же, разумеется, успехом.

Второй подход — противоположный. Поднять издержки женского труда и таким образом компенсировать обществу потерю биологической стоимости женщины занятой работой, а не семьёй. Кто должен компенсировать? Нет вопросов. Раз женщина работает — ей и карты в руки. Вот так, лёгким движением руки, можно сделать общественный труд не таким выгодным для женщины.

Это очень логично, если учесть, какова реальная стоимость женщины для общества и какую реальную цену платит государство-нянька за удовольствие поиметь безропотную женщину на рабочем месте. Женщина ух как дорога. И оплата её труда должна быть очень дорогой. А это не выгодно никому, ни государству, ни работодателю, ни самой женщине, если у неё есть совесть, в чём никто и не сомневается. Да и с точки зрения баланса «любовь — деньги» это наилучший выход. Потому что если прибавить иллюзорные россыпи любви к бухгалтерскому балансу нам явно не удастся, то уж отнять-то обыкновенные деньги можно всегда. Но как это реально сделать?

Сразу приходят на ум истошные вопли о дискриминации. Конечно, вопли на то и вопли, чтобы их игнорировать. Но практический вопрос стоит так — а кто должен внедрять это перераспределение оплаты труда в пользу общества? И кому достанутся вырученные деньги? Из второго вопроса сразу ясно, что это не должны быть работодатели. Они ж тогда просто замордуют женщин, пользуясь их добротой и покладистостью, и заберут у несчастных всю зарплату в пользу государства. А цель состоит вовсе не в том, чтобы отдавать каждую женщину в лапы хозяина, на откуп его прихотям. Да и технически это сделать сложно. Вместо этого можно, например, обязать каждого работодателя покупать у государства лицензию на женский труд. В конце концов, женщины сейчас так или иначе принадлежат государству. Да, вот так, на каждую конкретную женщину, в зависимости от её возраста, здоровья, семейного статуса и красоты. Ладно, красоту оставим. Но разве это реализуемо? Это ж сколько пустого крючкотворства и бюрократии? Да и как проконтролировать? Начнутся взятки, приписки, обманы, а главное — чтоб вернуть потраченное, женщинам станут опять меньше платить, а это женщин очень обижает. Значит, единственный выход — серьёзный государственный подход, основательный и солидный. Например, единый налог, взимаемый с реализующихся вне семьи женщин. Вынужденная его отстёгивать, молодая да красивая призадумается о женской доле да о собственной ценности и ласково попросит работодателя компенсировать его повышенной зарплатой. И тут уже будет думать работодатель. И в его голове ценность женщины плавно трансформируется в трудовые издержки.

И раз уж дело дошло до налога, то справедливость вопиёт взимать его не с зарплаты, а с дохода каждой молодой и бездетной независимой особы. До тех самых пор пока не иссякнет её незадействованный природный капитал или не пропадёт желание губить молодость и красоту на службе общества. А может, и на модных курортах да в дымных клубах — то есть ежели углубиться дальше в вопиющую справедливость и подчиниться её громкоголосым требованиям, то придётся признать, что взимать налог следует не с дохода, а прямо с головы каждой молодой красавицы, не желающей иметь детей. Хоть горящей на работе, хоть прозябающей дома в бездетном браке, хоть жирующей на чьих-то вольных хлебах. Потому как рента есть, а передачи её детям — нет.

А если желание упорно не пропадает, налог можно и поднять. Так, железной рукой, мужчины и женщины дружно настроят между собой деликатный баланс.

Обоснование и оправдание

Как оправдать этот налог? Как коротко объяснить, ведь не заставишь читать всю книжку сначала?

Во-первых, потому что это морально и нравственно! Надо действовать во имя любви! Детей! Будущего! Во имя восстановления семьи, а не погони за ВВП. Во имя материнства, а не вкалывания на чужого дядю. Отдавая деньги, женщина спасает себя и свою душу, изгоняет порочные помыслы, возвращается к своему высшему предназначению. Деньги помогают разрулить борьбу статусов, придать нужные приоритеты и стимулы. Чтобы не разрывать слабое женское сердце между работодателем и мужем, а сразу понизить её статус работницы и повысить статус матери. Чтобы помочь сделать единственно правильный выбор, который женщина не может сделать сама в силу отсутствия врождённого социального опыта. А налог общество потом вернёт при рождении детей. Изымать деньги на рабочем месте и возвращать их в семью — таков натуральный регулятор статуса женщины, детей и любви экономическими мерами.

Можно ещё вернуться к азам биологии и общества. Не бывает независимости от общества. Все зависят друг от друга. Особенно мужчины от женщин. И эта зависимость настолько прочна, что можно не бояться, что мужчины забудут о них. А вот биологическая зависимость женщины от мужчины не так прочна. В сексе острой необходимости нет, психологически мужчина сейчас тоже не шибко полезен. Всё, что женщине нужно было от мужчины, — добыча и защита, оказались отняты государством. Вот почему надлежит вернуть зависимость женщины от мужчины. Для симметрии. Пока этого не будет, не будет нормального сбалансированного общества, не будет и семьи со взаимной зависимостью её членов. А будет только ржавый «Титаник» со своим безнадёжным креном.

И можно вернуться к азам любви. Женщина владеет мужчиной магической силой любви. Но любовь несимметрична. Мужчина гарантирует женщине возможность реализовать своё земное предназначение и продолжить жизнь дальше — в детях. И эта гарантия требует взаимности. Что гарантирует мужчине обладание женщиной и детьми, если она от него не зависит?

Можно посмотреть и с другой стороны. Если женщина «независима», то она сама должна лично оплачивать свой репродуктивный долг. То есть налог — это страховка, возвращаемая при выполнении долга. Тогда женщина и будет «независима», если захочет. А не захочет — милости просим замуж. И ещё с одной: когда она замужем — налог на биологическую ренту не платится, поскольку рента эта передаётся детям. Но пока женщина действует независимо, в одиночку наслаждаясь рентой, налоги надо платить. Как платят все. И ещё. Кто владеет женщиной — тому принадлежит её рента. И если это оказалось общество — оно и получает доход.

Следующее соображение проистекает из справедливости. Для нормальной экономической и социальной жизни, честного социального соревнования, члены общества должны быть хоть немного равны. Хотя бы примерно. Но если у женщины есть природный капитал, который она может легко конвертировать в деньги, а у мужчины нет — как же может функционировать экономика? Это ж просто вопиющая несправедливость! Тот факт, что все её старательно не замечают, скорее говорит что-то обо всех, чем о несправедливости. Всю экономическую ценность, что есть у мужчин — голову и руки — общество старательно обкладывает налогом. А вот с женщинами обходится куда деликатнее. Капитал есть, а учёта нет. И тем более, раз уж общество старательно выталкивает такую ценность на рынок труда, надо бы уравнять положение новых экономических субъектов со старыми.

Выражая справедливость в несколько устаревших, хоть и по-прежнему милых сердцу феминисток терминах «эксплуатации» и «угнетения», почему бы не признать, скрепя наконец пламенное феминистское сердце, что передача мужчинами материальных средств женщинам в обмен на секс есть прямая и открытая эксплуатация и угнетение. Мужчин, разумеется, а не женщин. А как только эта полезная деятельность покидает сферу личных отношений, мы имеем уже образцовый пример социальной несправедливости. Разве общество не обязано демонтировать до самого основания весь институт подобной беззастенчивой дискриминации, коль скоро оно ставит оба пола в равные условия социальной конкуренции? А раз уж оно не в состоянии его демонтировать, может, пора его регулировать экономически?

И ещё о справедливости. Эгоистичная самовлюблённость молодой независимой особы, никак не желающей спасать человечество, наказывается аналогично эгоизму успешного холостяка, подобным же образом не желающего принимать на себя эту ответственность. Причём общественная стрижка холостяка в некотором роде даже более сурова, ибо подразумевает отъём заработанного, а не выданного природой авансом. И оба эти налога вполне резонно действуют в момент достижения человеком пика своей стоимости — для женщин в молодости, для мужчин — в зрелости.

Но и кроме справедливости, в рациональном обществе, где всё имеет свою цену, не может быть никакой рациональности, пока громадной важности экономический ресурс останется неучтённым. Причём ресурс этот именно экономический, независимо от того, хочет общество это признать или не хочет.

И последнее, но, разумеется, самое важное. Возмещение обществу своей биологической ценности, которую женщина использует не по назначению или вообще не использует, — есть прямая, всеобщая и почётная обязанность сознательной гражданки, которая позволит, наконец, женщине высоко поднять голову и гордо нести её дальше. Как мужчина не может стать Настоящим Мужчиной, пока не вытерпит дикую казарменную муштру, или, на крайность, не откупится альтернативной службой, так и женщина, если хочет уйти из семьи в общество, должна выполнить перед ним свою обязанность — стать Настоящей Идейной Бобылкой. Или, если ей так предпочтительнее, Идейной Старой Девой. Тем более это ни в какое сравнение с казармой всё равно не идёт. Скорее, напоминает излишне гуманную альтернативу.

Прогноз

Для восстановления душевного равновесия после всей этой мрачной крепостной жути, как не помечтать о светлом будущем? Что же достигается, помимо возрождённой собственности мужчины на женщину, такой простой и, что уж там скромничать, элегантной мерой?

• Исчезает или серьёзно уменьшается стимул и возможность для женщины строить «карьеру». Её внимание концентрируется на своих естественных функциях.

• Подрывается женский безумный спрос, а следовательно, прибыли женских индустрий, бешено раскручивающих имиджи деловой, успешной и независимой строительницы потребительского капитализма.

Уже этих двух пунктов может оказаться достаточно для возрождения семейных ценностей, растоптанных деньгами.

• Увеличивается финансовая прочность и привлекательность семьи и детей, при рождении которых изъятые у женщины деньги будут возвращаться в семью.

• Увеличивается число вакансий в бесполезных бюрократических структурах, облегчая их ликвидацию. Функции государства значительно сокращаются вместе с расходами бюджета. Причём его доходы растут, что позволяет снизить налоги на мужчин и одновременно оздоровить финансы.

• Уменьшается конкуренция на рынке труда, улучшаются перспективы мужчин как обеспечителей. Сокращается безработица.

• Возрастает стоимость рабочих рук, что приведёт к глубокой перестройке народного хозяйства на инновационный лад и информационный манер, создаст новую, технологичную, эффективную экономику — не постиндустриальную, а семейно-интеллектуальную, в которой приоритет будет принадлежать мозгам, образованию и идеям, а не рукам, численности и трудоёмкости.

• Потребительский сектор экономики сжимается вместе с дутым ВВП, но зато нагрузка на окружающую среду и потребности в ресурсах становятся рациональными и благоприятными для бурного размножения будущих поколений. Прогрессивное человечество вступает в новую фазу развития.

• Наконец, самое главное. Мужчина превращается в человека, которого женщина вновь сможет полюбить, который воплотит для неё всё, что должен воплощать мужчина — покровитель, обеспечитель, защитник, хозяин, любимый. Женщина превратится для мужчины в истинную ценность, возродит в нём ответственность и мужественность. Любовь вновь вернётся на Землю!

А там и до всеобщего счастья рукой подать.