Л. Троцкий. О ДЕСАНТЕ В МУРМАНСКЕ

Л. Троцкий. О ДЕСАНТЕ В МУРМАНСКЕ

Мероприятия Народного Комиссариата по военным делам в отношении десанта бывших союзников в Мурманске целиком определяются теми указаниями, какие я получил от Совета Народных Комиссаров и, в частности, со стороны Комиссариата по иностранным делам.

Всякая попытка бывших наших союзников превратить беломорское побережье в свою операционную базу будет встречать с нашей стороны непримиримый отпор.

Как известно, мною направлены необходимые военные силы, для того чтобы обеспечить северное побережье от чьих бы то ни было посягательств.

Десант бывших союзников численно ничтожен и является более символическим, чем действительным. По-видимому, расчет англо-французских империалистов состоял в том, чтобы образовать на севере точку притяжения для разношерстных авантюристов, наемников, контрреволюционеров и предателей. С этой целью, наши бывшие союзники давно уже подкармливали отдельные группы нашего беломорского населения и, в частности и в особенности, некоторых работников мурманского совдепа[308] и кое-кого из тамошних военно-морских представителей.

Одновременно через французских и иных офицеров была сделана попытка двинуть на север значительные части из чехо-словаков, сербов, французов, русских белогвардейцев, в частности, летчиков, для того чтобы создать сильный оккупационный отряд в Мурманске, а затем в Архангельске.

Действительно, в Архангельск пробрались два отряда военнопленных из 100 сербов и 200 итальянцев, снабженных в некоторой степени оружием. Сейчас производится строжайшее расследование, чтобы выяснить, какими путями эти отряды проехали и кто оказал им содействие.

Само собой разумеется, что согласно отданному мною распоряжению оба отряда уже разоружены и арестованы.

Из французской военной миссии было в главное управление снабжения заявлено ходатайство об отпуске продовольствия на тысячу человек, которые-де направляются через Мурманск во Францию. Это, как известно, та формула, при помощи которой производится мобилизация авантюристов, наемников и пройдох для оккупационных отрядов. Официально они отправляются во «Францию», на самом же деле – для того чтобы поднимать мятеж на русской почве и захватывать части нашего северного побережья.

Несколько дней тому назад такой отряд в несколько десятков чехо-словацких и польских белогвардейцев и французских офицеров был задержан в Москве и водворен в тюрьму. Принятые меры создают некоторую гарантию против возможности дальнейшего внезапного продвижения и сосредоточения на севере подобного рода отрядов. С теми русскими изменниками, которые считают в порядке вещей факт наглого самоуправства иностранцев на нашем севере и оказывают этому самоуправству содействие, расправа будет коротка.

Для всякого честного наблюдателя картина получается сейчас в высшей степени поучительная. Одни и те же группы и классы населения склоняются к англофильской или германофильской ориентации, в зависимости от того, чья помощь ближе. Кадеты и правые с.-р. на Дальнем Востоке идут с японцами, на севере – с англо-французами, на Украине и на Дону, в Пскове и Двинске – с немцами, причем кадет, вступающий в соглашение со Скоропадским, отнюдь не винит в недостатке патриотизма кадета, который готов продать Россию англо-французским биржевикам, и, наоборот, этот последний вполне «понимает» кадета украинского.

Краснов работает по линии германской ориентации. Его родной брат, Дутов, тяготеет к чехо-словакам и англичанам. Третий, Семенов, состоит в наймах у Японии. Все они выполняют поручения русской буржуазии. Это и есть ее патриотизм, ее национальное достоинство, ее национальная честь.

В заключение, я хотел бы еще только указать на специфическую работу французской военной миссии в России за время революции. Трудно себе представить что-либо более ограниченное, близорукое и беспомощное, чем французский мелкий буржуа в генеральской форме или в дипломатическом сюртуке. Этот мелкий буржуа, прежде всего, не знает географии, не умеет разбираться в обстановке и условиях чужой среды. В результате, деятельность агентов Франции и России была целиком направлена против элементарных интересов Франции. Я не стану подробно останавливаться на деяниях французского дипломатического и военного представительства, напомню только самое главное.

Франция восстановила против нас румын, – румыны окончили тем, что стали перевозить немецкие войска в Новороссию.

Французы восстановили против нас Раду и помогали ей деньгами и военным руководством, – Рада закончила союзом с Германией и Австро-Венгрией.

Французы поддерживали Корнилова, Каледина, Краснова, – Краснов работает со Скоропадским.

Французы больше всего настаивали на японском вмешательстве. Но нужно быть воистину невежественным Тартареном,[309] чтобы воображать себе, будто Япония стремится к военному конфликту с Германией, а не к простому грабежу русских областей на Дальнем Востоке.

Такой была и остается политика всех агентов Франции на русской территории. Господин Клемансо есть только исторический мелкий буржуа, журналист, не выходящий из состояния шовинистического опьянения. Он руководит политикой несчастной обескровленной Франции. Через своих агентов он всюду создает себе врагов.

В самом деле, попробуем спокойно ответить на вопрос: чего хотят англичане и французы? Вмешательства России в войну, создания нового Восточного фронта. Советская власть этого не хочет. Отсюда – идея свержения Советской власти.

Допустим на одну минуту, что это удалось. Думает ли хоть один здравомыслящий человек, что рабочий класс и революционная крестьянская беднота, которые безраздельно идут за нами, спокойно и долго потерпят установление буржуазной власти, вступающей в союз с англо-французским империализмом?

Час свержения Советской власти был бы началом удвоенной, утроенной гражданской войны во всей стране. О какой бы то ни было войне со стороны России при этих условиях не могло бы быть и речи.

Русская буржуазная власть оказалась бы под таким натиском со стороны трудового населения, что какая бы то ни было самостоятельная политика с ее стороны стала бы совершенно невозможной. Правительство Милюкова и Керенского в России было бы несравненно слабее даже правительства Скоропадского на Украине. А правительство Скоропадского держится целиком на иностранных штыках.

Для того чтобы захватить какой-либо город или железнодорожную станцию, кадеты и правые с.-р. нуждаются сейчас в чехо-словаках. Им понадобилось бы удесятерить количество этих чехо-словаков, французов, англичан, японцев, чтобы овладеть позициями в крупных центрах рабочего движения; им понадобились бы целые иностранные армии, для того чтобы механически удержаться на месте.

Чьи же армии помогут буржуазии? Очевидно, армии той страны, которая сможет их дать. Национальные симпатии и антипатии в этих вопросах не играют никакой роли. И в последнем счете французские агенты сыграли бы предательскую игру по отношению к Франции.

Политика Советской власти есть политика строжайшего и безусловного нейтралитета по отношению к обеим империалистическим группировкам. Мы не хотим и не позволим втолкнуть нас в войну путем механического давления извне, путем десанта и наглого вмешательства.

Единственным результатом англо-французской попытки до сих пор явился явный и несомненный подъем военного настроения в рабочем классе. Это обеспечило нам безукоризненное проведение мобилизации в Москве. В ближайшее время мы эту мобилизацию нескольких возрастов распространим на всю Россию.

Я не сомневаюсь, что Всероссийский Съезд Советов санкционирует переход к обязательной воинской повинности во имя сохранения безопасности Советской Республики от империалистических покушений.

А затем, последнее слово во всем этом скажет европейский и мировой рабочий класс.

«Известия ВЦИК», 4 июля 1918 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.