Глава шестая Семья

В свой смертный час вождь был совершенно один. Он даже детей не хотел видеть. Дочь и сын подолгу не могли попасть к отцу. А ведь не так уж Сталин был занят, время для полуночных застолий с подчиненными у него находилось.

Несмотря на кавказское происхождение, он был бесконечно холодным человеком. И эта черта с годами в нем усилилась. Даже трудно сказать, любил ли он кого-нибудь?

Впоследствии Сталин рассказывал, что из Тифлисской духовной семинарии его изгнали за участие в революционном движении. Но никто его не исключал! Он просто не пришел сдавать экзамены. Не пожелал стать священником.

Почему он вообще пошел в революционеры? Конечно, влияла бунтующая грузинская среда. Но главное другое. У него в старой России не было никакой перспективы. Он мог стать либо сельским священником, либо сельским учителем. В революционном движении, как ни странно это звучит, можно было сделать карьеру. Амбициозный и хитрый, он быстро освоился в этой среде.

Сталин не был образцовым революционером. Когда его посадили, писал жалостливые прошения, просил его выпустить, потому что слаб здоровьем и мама больная.

Исследователи отмечают, что у него не было друзей. Почему? Потому что в подполье все друг друга подозревали в предательстве, в работе на полицию. Подполье — это аморальная, циничная и преступная среда. Мы просто никогда об этом не думали, приученные восхищаться революционерами.

Презрение и пренебрежение ко всем воспитывалось в Сталине еще до революции. 27 февраля 1915 года он писал Ленину, Зиновьеву и Крупской из ссылки, из села Монастырское Туруханского края:

«Мой привет Вам, дорогой Ильич, горячий-горячий привет! Привет Зиновьеву, привет Надежде Константиновне! Как живете, как здоровье? Я живу, как раньше, хлеб жую, доживаю половину срока. Скучновато, да ничего не поделаешь. А как Ваши дела-делишки? У Вас-то, должно быть, веселее…

Читал я недавно статьи Кропоткина — старый дурак, совсем из ума выжил. Читал также статейку Плеханова в «Речи» — старая неисправимая болтунья-баба. Эхма… А ликвидаторы с их депутатами-агентами вольно-экономического общества? Бить их некому, черт меня дери! Неужели так и останутся они безнаказанными?! Обрадуйте нас и сообщите, что в скором времени появится орган, где их будут хлестать по роже, да порядком, да без устали».

После первой русской революции партии большевиков как таковой не стало. Одни эмигрировали, других посадили, третьи отошли от революции. Ссыльные фактически потеряли всякую связь с товарищами.

История его ссылки в Туруханском крае рисует человека, который, похоже, потерял интерес к революционной борьбе. Ничего не хочет делать. Мало читает. Редко переписывается с товарищами. Дает волю природным инстинктам. Он даже по-своему наслаждается жизнью — охота, рыбалка, роман с юной девушкой. Потом долго ходили слухи о его внебрачных детях… Разленился? После подпольной жизни — расслабился?

Потом, наверное, Сталин с раздражением думал, что, пока он сидел в ссылке, Ленин и остальные прохлаждались за границей — в европейском комфорте и уюте…

Диктаторами не рождаются. Но что-то такое в нем сидело… Освобожденный Февральской революцией, в черном драповом пальто, длинном теплом полосатом шарфе и в странно смотревшихся в Петрограде валенках он приехал к тому, кого знал в столице, — к рабочему электростанции Сергею Яковлевичу Аллилуеву, на младшей дочери которого вскоре женится. И был поражен четырехкомнатной квартирой и особенно медной ванной с горячей водой… А в октябре семнадцатого он станет министром огромной страны. Совершенно неожиданно для себя. Ведь всего полгода назад он был бесправным ссыльным, зависевшим от благорасположения местного жандарма.