4.3.2. Покровители неонацизма. Предвоенный маршрут.

Все произошедшее можно было предвидеть. Когда несколько лет назад Генассамблея ООН осудила попытки героизации нацизма, практически единственной страной, голосовавшей против, были, казалось бы, его вчерашние противники, США. Когда уже осенью 2014 года на ней же повторилось подобнее голосование – против опять были США, их вассальный сосед Канада и аннексированная ими Украина.

Отказ США поддержать в ООН российскую резолюцию о недопустимости реабилитации нацизма – это не случайность.

И даже не просто демонстративно-антироссийская поза. И даже не только мелкая месть за отказ России санкционировать агрессию США и их союзников в Сирии.

Проблема, на самом деле, в том, что США сегодня повторяют – и в больших параметрах – весь путь, которым в свое время гитлеровская Германия шла к Большой войне. Это не в русле публицистических выпадов в адрес Америки, обвиняющих ее в фашизме. Хотя в свое время, еще в своей классической работе о тоталитаризме Збигнев Бжезинский указывал, что уже тогда в американской политической системе было много черт того исторического явления, которое он определял как «тоталитаризм».

Гитлер ввел войска в демилитаризованную Рейнскую зону, находившуюся, правда, на территории самой Германии. Осуществил аншлюс Австрии, формально – мирным путем на основании волеизъявления самой Австрии. Отторг с согласия западных держав Судетскую область у Чехословакии, а потом захватил и саму Чехословакию. И участвовал на стороне Франко в гражданской войне в Испании. Всего четыре конфликта, из них собственно вооруженный – один. И все признавали его агрессором и говорили, что война на пороге.

США и НАТО сегодня:

1. Дважды осуществили агрессию против Югославии, расчленили ее на части, отторгли часть ее территории и уничтожили как единое государство.

2. Вторглись в Ирак, свергли национальную власть и оккупировали страну, установив там марионеточный режим.

3. То же самое сделали и в Афганистане.

4. Подготовили, организовали и развязали войну режима Саакашвили против России и взяли его под открытую защиту после военного поражения.

5. Осуществили агрессию против Ливии, подвергли ее варварским бомбардировкам, свергли национальную власть, убили лидера страны, привели к власти вообще варварский режим.

6. Развязали гражданскую войну в Сирии, практически участвуют в ней на стороне своих сателлитов, готовят военную агрессию против страны.

7. Угрожают войной суверенному Ирану.

8. Свергли национальные правительства в Тунисе и Египте.

9. Свергли национальное правительство в Грузии и установили там марионеточный диктаторский режим, а по сути, оккупировали страну. Вплоть до лишения ее права говорить на родном языке: теперь главное требование в Грузии при приеме на госслужбу и при получении диплома о высшем образовании – свободное владение языком США.

10. Частично осуществили то же самое или пытались осуществить в Сербии и на Украине.

Итого 13 актов агрессии, причем 6 из них – прямые военные вмешательства. Против четырех, включающих один вооруженный, у Гитлера к 1941 году. Слова произносятся разные – действия аналогичные. Да, США могут сказать, что в Афганистане они действовали в порядке самообороны, но и Гитлер мог сказать, что в Рейнской области он действовал, защищая суверенитет Германии.

Как будто бы нелепо сравнивать демократические США с фашистской Германией, но ведь убитым американцами ливийцам, иракцам, сербам и сирийцам от этого не легче. По масштабу и числу актов агрессии США давно и намного превзошли гитлеровскую Германию предвоенной поры. Только Гитлер, как ни парадоксально, был намного честнее: он посылал в бой своих солдат, жертвовавших ради него своими жизнями. США же в основном посылают своих наемников, а сами наносят удары почти из-за угла, убивая противника с самолетов с безопасного расстояния.

США в результате своего геополитического наступления совершили в три раза больше актов агрессии и развязали в шесть раз больше военных актов агрессии, чем Гитлер в предвоенный период. И дело в данном случае не в том, кто из них хуже. Будем честны: Гитлер с его огрниченно-региональным размахом выглядит сегодня чуть ли не умеренным политиком на фоне безостановочных войн США в последние годы.

Дело в том, что ситуация в мире хуже, чем она была в 1938–1939 гг. Ведущая и стремящаяся к гегемонии страна осуществила больше агрессий, чем аналогичная страна к 1939 году. Акты гитлеровской агрессии были относительно локальны и касались в основном прилегающих территорий. Акты агрессии США распространены по всему миру.

Поэтому осудить сегодня нацизм – для США означало одно: осудить самих себя. Потому что для мира, в конце концов, нацизм это не столько тюрьмы для коммунистов в 30-е годы – это война и подготовка к войне. Идеология войны – и присваивание себе права на захват других стран и установление в них своего порядка.

Осудить Гитлера и нацизм – для США означало осудить самих себя. И они голосовали против.

Практически поддержав в ООН идеологию и практику реабилитации нацизма – США, по сути, одобрила образ гитлеровской Германии. Не потому что слишком ее любит – а потому, что осудив сегодня гитлеризм, они осудили бы свою собственную внешнеполитическую практику последней четверти века.

Чтобы одобрить и оправдать то, что делают они сегодня, – они готовы оправдать то, что делал Гитлер три четверти века назад.

Не нужно заблуждаться – все ближе реальная опасность новой мировой войны.

Может быть – ее и не будет. Но не будет ее только в том случае, если Россия будет к ней готова.

Американцам предельно необходимо понять одну простую вещь, которую им понять пока не удается.

Одним из ведущих факторов, как во внешней политике России, так и во всем мировом процессе будет объективный процесс стремления к восстановлению территориальной целостности страны – это не только то же самое, что вело народ Америки в его борьбе за сохранение своего Союза при Линкольне. Это то, что вело Россию к созданию единого государства через преодоление феодальной раздробленности. То, что вело немцев при Бисмарке к объединению Германии. То, что вело итальянцев Гарибальди к борьбе за единство Италии. Эти процессы – объективны и неостановимы.

Это примерно то же, что описывает Толстой, объясняя ход войны 1812 года: сначала мировая история ведет французов к Москве – и никакой героизм и самоотверженность русских солдат не могут сдержать это движение, а затем пружина начинает распрямляться – и ни гений Наполеона, ни храбрость и умение его солдат, ни боевое мастерство его маршалов не могут остановить движение на Запад. И даже когда это движение пытаются затормозить сами русские войска, пытаясь окружить и разгромить Наполеона – они терпят поражение, потому что начинают действовать против хода мировой истории, направляющей вектор на Запад.

Точно так же и сегодня – пришло время требования восстановления страны, подспудного, не всегда осознаваемого желания восстановления.

Те, кто будут вставать на его пути, – в конечном счете, обречены в своем противодействии естественному ходу политического процесса – хотя и могут его и притормозить, и привести к жертвам в его осуществлении.

Каждый здесь сам выбирает свою роль и место: становится поперек движения истории – и оказаться под ее ходом, либо содействовать ее ходу.

Этот же выбор есть и у США: они могут пытаться вставать на пути воссоединения России – и надолго испортить с ней отношения и уж как минимум вступить в историческую полосу острых конфликтов с ней. А могут попытаться понять, что этот выбор – контрпродуктивен и попытаться встать на путь содействия России в том, в чем сегодня Россия помогла пораженным расколом Соединенным Штатам, когда именно русский флот блокировал попытку Англии оказать военную помощь сепаратистским режимам Юга – в восстановлении целостности страны. И надолго обеспечить себе место исторического союзника России.

Главная ошибка в этом случае западных оппонентов России заключается в том, что они полагают, что противостоят лишь более или менее умелой политической группе российской элиты, сумевшей монополизировать власть в своих руках. И не понимают, что ввязываются в противостояние с историческими закономерностями, со стремлением огромного народа к самоопределению в форме восстановления целостности своей исторической среды обитания, то есть восстановлению своей государственности в рамках своей исторической родины – т. е. границах СССР.

Можно было бы считать, кто выиграл бы в результате столкновения воль и стремлений американского народа с народами постсоветского пространства – и в первую очередь – российским.

Можно было бы считать, кто выиграл бы в результате столкновения воль и ресурсов правящих групп США и РФ.

Но бесполезно было бы одному из правительств этих стран противостоять воле и стремлениям народа другой: как российская власть ничего не смогла бы навязать народу США и, скажем, отторгнуть у него вновь те же Южные Штаты – или хотя бы один своевольный Техас – так и воля власти США при всех своих возможностях и ресурсах не способна, в конечном счете, воспрепятствовать стремлению даже одного российского народа к восстановлению территориальной целостности своей страны.

Такие процессы можно затормозить, можно им до предела сопротивляться, можно надолго испортить отношения с той страной, которой ты мешаешь восстановить свою целостность, – но, в конечном счете, помешать этому нельзя.

Думая, что речь идет о стремлении России кого-то поработить, США возлагают надежды на то, что на их стороне окажутся народы «новых демократий».

Но половина украинцев хотела бы вернуться в Советский Союз – и лишь четверть возражает против этого. И если сегодня Украина как государственно-политический субъект не готова к такому решению – то только потому, что, с одной стороны, этому двадцать лет препятствует манипулирующая настроениями общества вполне ущербная политическая элита, а с другой – на нынешнем этапе это стремление подавляется прямым насилием неофашистских групп.

Когда-то браться Стругацкие в своих книгах использовали термин «Теория исторических последовательностей». Понятно, что сами они всегда были последователями исторического материализма – но в данном случае они в известном смысле «деидеологизировали» свою позицию, поднимались над вопросом о том, чем именно определяется последовательность исторических событий – и стремились подчеркнуть то, что она как таковая существует. В тех или иных формах история постоянно демонстрирует цикличность – и обычно в известном смысле носящую характер спирали, а отчасти – маятника.

Ленин писал об этом, как о неравномерности развития в эпоху империализма: вырвавшиеся вперед державы замедляют свое развитие и отстающие начинают их догонять и вступать с ними в борьбу за передел мира. Кто-то может видеть в этом своего рода историческую пульсацию. В которой за сжатием государственно-политических организмов следует их расширение. Толстой говорил о пружине, которая начинает расширяться после ее чрезмерного сжатия.

Страны, одержавшие победу в Первой мировой войне продиктовали унизительный для побежденных Версальский мир – и пали его жертвой. Ни одна из стран-победительниц не смогла минимально достойно противостоять германскому реваншу – и уцелели только благодаря участию в войне СССР, который, как Россия, объявлялся одной из проигравших войну стран – и которого не было среди участников Версальского мира.

Если даже считать, что нынешняя РФ, как остаток СССР, это «страна, потерпевшая поражение» в «холодной войне» – от ее поражения и раздела в 1991 году прошло уже большее время, чем от окончания Первой мировой до начала Второй: фаза сжатия, чем это ни объяснять, – обречена была смениться фазой расширения.

Американцы не смогли этого понять – не смогли понять, что победы, во всяком случае, неожиданные победы, – вечными не бывают. И не смогли понять, что не обладают ресурсами для абсолютного монопольного диктата над миром.

Та или иная форма восстановления, форма «российского реванша» – была неизбежна – именно как проявление цикличности, как ответная реакция на унижение, раздел и ущемление в интересах. В конченом счете, как некая неизбежная историко-политическая тенденция, «ветер истории».

США имели выбор – использовать этот ветер с выгодой для себя – то есть содействовать тому, что неизбежно, в данном случае – восстановлению территориальной целостности России, и извлечь из этого выгоду, став союзником усиливающегося начала – или пытаться противодействовать, выстраивая свой курс против действующей закономерности.

Но закономерности противодействовать бессмысленно – можно осложнить и отсрочить ее реализацию, можно ускорить. Содействуя – ты добавляешь силу этой закономерности к своей силе и оказываешься в числе победителей. Противодействуя – ты тормозишь наступление неизбежного, отчасти ослабляешь его, но и вычитаешь потраченную на это противодействие силу из своего потенциала – причем без шансов данный процесс предотвратить. И гарантируешь себе место среди побежденных.

Администрация Обамы загоняет США в имиджевую ловушку своей амбициозной и не прагматичной позицией по Украине и Крыму. Они начали некий акт мировой борьбы, требующий большого напряжения, не имеющий больших шансов на конечный успех и с малоубедительной мотивацией – причем малоубедительной как для мира, – так и для базовых ценностных представлений самой Америки.

Америка и так во многом устала от Обамы – причем от него устали как те, кто выступает за более консервативную политику, так и те, кто связывал с ним свои надежды. Очень многие граждане США считают его пустым болтуном, не исполнившим почти ничего из обещанного и слабо представляющим себе реалии сегодняшней жизни.

Степень его адекватности реалиям и степень образованности была видна уже в его прединнагурационном выступлении в январе 2008 года.

Накануне инаугурации Барак Обама отдал дань уважения своему знаменитому предшественнику Аврааму Линкольну. При этом он произнес в своей торжественной речи одну интересную фразу. «Возле мемориала Линкольну, человеку, который встал во главе группы фермеров и торговцев и поднял революцию против целой империи, я вижу вашу решимость и непоколебимую веру в возможности Америки», – заявил Обама.

Вообще, о том, насколько хорош средний уровень американского образования – споры идут давно. О том, как Буш путался в названии стран и с трудом произносил имена их руководителей, шуток было немало. Также давно отмечено, что в августе 2008 года американцы так нервно отреагировали на действия российских войск на Кавказе потому, что панические заявления Саакашвили о вторжении танковых армад России на территорию Грузии они восприняли как сводку об оккупации штата Джорджия. Курьезы в политике и с политиками случаются часто.

Но незнакомство политиков и государственных деятелей с историческим материалом может дорого обойтись стране, которую они возглавляют. История – это, прежде всего, пространство политического опыта. Не зная историю и не понимая ее политического значения нельзя эффективно управлять страной, особенно, если берешься осуществлять в ней коренные социальные, экономические и политические перемены.

А Барак Обама как раз пообещал вернуть Америке ее мечту, и даже справиться с мировым кризисом. Новый президент – человек, который хочет идти путем Рузвельта и Кеннеди. Человек, который более всего почитает Линкольна.

И вот этот человек, выступая в канун своей инаугурации у памятника своему политическому образцу и историческому герою, на котором написано «Спасителю Союза», и явно претендуя на то, чтобы спасти этот Союз еще раз, произносит упомянутую выше фразу.

Звучит красиво. На уровне уже проявившегося красноречия Обамы. В духе американской традиции. Стилистически напоминает текст Декларации Независимости. И вполне соответствует стилю и пафосу самого Линкольна.

Только вот когда это Авраам Линкольн, встав во главе группы фермеров и торговцев, поднимал революцию против целой империи?

Оказывается, что считающий своим идеалом Линкольна Барак Обама не знает историю своей страны. Благо Линкольн никакой группы торговцев и фермеров на революцию против империи не поднимал.

Авраам Линкольн (12.02.1809 – 15.04.1865), прозванный Великим освободителем, был 16-м президентом США. На этот пост он избирался дважды – в 1860 и в 1864 гг. Две главные его заслуги в истории как США, так и мирового освободительного движения, это, во-первых, то, что он возглавил, начиная с 1861 года, борьбу с сепаратистскими попытками Южных штатов США выйти из их состава с целью сохранить на своей территории рабство, разгромил армию сепаратистов и сохранил территориальную целостность своей страны. Во-вторых, то, что он отменил рабство в США. Кроме того, он решил вопрос о наделении землей всех совершеннолетних граждан США, если они не воевали в армии сепаратистов. За все это он вошел в историю как, наверное, самый великий президент США – но за это же был убит в апреле 1865 года.

Где тут «поднятие группы фермеров и торговцев на революцию против целой империи»? Линкольн, действительно, после нападения сепаратистов на Форт-Самтер весной 1861 года призвал в армию 400 тысяч человек для защиты целостности страны, а потом добивался от Конгресса новых и новых призывов. Это их имеет ввиду Обама, говоря о «поднятой Линкольном группе фермеров и торговцев»?

Какое-то странное видение истории. Тогда, наверное, революция, на которую поднял их Линкольн – это подавление действий сепаратистов? Такое, конечно, возможно, если учесть, что, подавив сопротивление сторонников рабовладения и уничтожив рабство, Линкольн действительно произвел в стране революцию. Только называть Южные Штаты, пытавшиеся отделиться от Союза «целой империей» – это явный риторический перебор.

На самом деле, такой момент в истории США, когда «на революцию против целой империи поднялись фермеры и торговцы», имеет место. Только был он примерно за 80–90 лет до президентства Линкольна. И к нему, соответственно, отношения не имеет.

Подняли этих фермеров и торговцев совсем другие люди, так называемые «Отцы-основатели» – лидеры Континентального Конгресса, в 1776 году принявшие Декларацию Независимости 13 американских колоний от Британской Короны. Возглавил их вооруженную борьбу генерал Джордж Вашингтон, который уже после победы колонистов был избран президентом страны. Примерно за 20 лет до рождения Линкольна.

Кто из них сделал более великое дело для Америки – вопрос бессмысленный, поскольку вклад их практически соразмерен. Хотя взгляды на политику заметно различались: Вашингтон сам был рабовладельцем, более чем состоятельным человеком и умеренным авторитаристом, Линкольн – выходцем из беднейших слоев, противником рабства и левым демократом (отчасти – почти социалистом).

Кроме того, встает вопрос о том, кому же из двух национальных героев Америки Обама обещает следовать и кого, собственно, считает своим идеалом? Рабовладельца Вашингтона или освободителя от рабства Линкольна? Умеренного авторитариста или левого демократа?

Правда, в той же речи 44-й президент США показал, что все же знает, кто такой Линкольн, осторожно намекнув, что избрание темнокожего президентом Штатов, в конце концов, сделал возможным именно последний. Или он полагает, что это один и тот же человек – который в 1770-1780-е годы воевал во главе с фермеров и торговцев за независимость Колоний, а в 1860-е годы уничтожал в США рабство?

Когда он все это говорил, в начале 2008 году, хотелось, чтобы опубликованная СМИ информация о подобном высказывании Обамы оказалась дезинформацией. Но уже тогда стало ясно, что он все это действительно сказал. А теперь, после развязанных им войн в Ливии, Сирии и на Украине – становится ясно, что говорил все это он не случайно: он так видит мир: где неонацисты называются демократами, антифашисты – сепаратистами, Линкольн – Вашингтоном, противник рабства – рабовладельцем, а Моника Левински – Джейн Псаки…

Становится неуютно от сознания того, что сильнейшую державу мира, обладающую арсеналом ядерного оружия, возглавил человек с такими представлениями об истории. Ведь аналогичные представления у него могут оказаться и по географии. Перепутав Вашингтона и Линкольна, вполне можно перепутать и Кабул с Краснодаром. Путает же «Джейн Левински – Моника Псаки» Астрахань с Ростовом.

При этом убеждать американских граждан в том, что некая часть страны не имеет права отсоединиться от другой страны, в которую она ранее входила – это значит входить в противоречие с тем, чему их учат в американских же школах.

Потому что их с детства учат, что в определенных условиях «ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и ее Творца» – и, игнорируя законы страны, к которой относились, – с политико-философской точки зрения провозгласили то, что объявили правильным.

Этому их учили в школе – но теперь Обама берется убеждать их в том, что это – неправильно. И что ход событий не может приводить к тому, что «один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом».

Конечно, у них в истории, кроме святой для них войны за независимость, была и не менее святая гражданская война – как раз за сохранение единства страны. Правда, она закончилась успешно для этого единства в основном потому, что кроме войны за единство – стала войной против рабства. Представить же в противостоянии киевского правительства с Крымом и Донбассом первых как борцов против рабства, а вторых – как его защитников, слишком сложно.

Декларация Независимости – для базовых мифов и смыслов жизни Америки значит, может быть, больше чем Библия – но именно их «отцы-основатели» записали в ней, что: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».

То есть они сказали, что сам народ – любой народ – имеет право решать, какую форму правительства и какую форму государства ему избрать, а какую отвергнуть. И в какой стране жить.

«Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа».

То есть, сочтя власть английского короля деспотической, они объявили, что имеют право ее такой объявить – и власть такого правительства свергнуть.

Если такое право имели тринадцать американских колоний – значит, такое право имеет и любой другой народ, в том числе люди, проживающие на территории Крымского полуострова.

Теперь Обама берется доказать Америке и всему миру, что все это было неправдой. «Отцы-основатели» ошибались.

В современном мире при современных СМИ и возможностях манипулирования сознанием – конечно, все это можно сделать. Например, доказать, что на виноградниках Крыма до сих пор используется рабский труд украинцев, захваченных в плен крымскими татарами, совершающих набеги на украинские поселения для продажи живого товара русским плантаторам-рабовладельцам. А украинские нацисты – это не нацисты, а свободолюбивые аболиционисты, восставшие против русского рабовладения.

Но каждое такое информационное насилие через некоторое время оборачивается разоблачениями и кризисом доверия к тем, кто брался это утверждать.

И при этом – предельно туманны перспективы достижения практической цели – сохранения Крыма в составе Республики Украина. Потому что для этого Крым нужно принудить отказаться от своего самоопределения, а Россию – принудить пойти на невиданное унижение и предательство по отношению к тем, кто в нее поверил.

Понятно, что она будет сопротивляться, сколько сможет. Понятно, что путей, как это сопротивление можно подавить, – невидно. Понятно, что чем больше будет давление на Россию, тем больше будет консолидироваться общество и более того, – что в такой ситуации подавляющее большинство граждан согласится на экономические потери вплоть до снижения уровня жизни ради отстаивания своей позиции и своего права на защиту Крыма и русскоязычных граждан.

Что, кстати, поможет элите снять с себя ответственность за достаточно неэффективную экономическую политику, которая действительно неэффективна и не может быть эффективна без отказа от догматов рыночной экономики.

Противопоставляя себя России, Обама может лишь вынудить Россию переориентироваться на партнерство с противниками США в мире.

Но если США втягиваются в очередной виток борьбы, который как минимум в вопросе о Крыме окажется безрезультативным, – они лишь продемонстрируют миру свою слабость. И то, что их можно опасаться в меньшей мере, нежели это представлялось ранее.

Они хотят продемонстрировать силу, а окажется, что демонстрируют ее отсутствие.

Применяя санкции, которые не окажут воздействия, они покажут, что эти санкции не столь опасны, как казалось прежде и, в конечном счете, девальвируют этот инструмент.

Самое смешное в политике – это сильный жест слабого человека. Если США, пытаясь продемонстрировать, что они сильны, продемонстрируют слабость, они окажутся смешными – а смех часто оказывается опаснее прямой силы и экономического давления.

Над ними просто будут смеяться – они втягиваются в схватку, которую не знают как выиграть и лишают себя возможности отступить, сохранив лицо, – а после этого все их угрозы и военно-экономические демонстрации могут для мира начать выглядеть как хвастливая заносчивость спившегося старого ковбоя, давно разучившегося держаться в седле.

Болезненная реакция США на воссоединение Крыма с Россией – это болезненная реакция на утрату политической монополии в мире. Если единственная сверхдержава бессильна – значит она уже не сверхдержава. Дело в формате отношений: на которые может, и на которые не может соглашаться Россия, и в том, что вообще считать нормальными отношениями между ними – о возврате к которым полтора года назад пытался вести речь Дж. Байден.

Нормой можно считать то, что было лучшим в их истории. И можно – то, что стало наиболее привычным.

По ряду причин и в силу того, что они являются все же двумя ведущими странами мира – и именно каждая из них обладает возможностью уничтожить все живое на Земле – упорядоченные и доброжелательные отношения между ними во многом – ключевой вопрос всех современных международных отношений и самого существования и жизни, и цивилизации на планете.

Также по ряду причин они в ближайшем будущем обречены на ту или иную меру соперничества и конкуренции. То есть, в общем-то, нормальные их отношения – это отношения своего рода сотрудничества-конкуренции. Что, в общем-то, может быть вполне продуктивным. Просто залогом этой продуктивности являются как минимум два ограничивающих фактора: национальные интересы каждой и границы системной безопасности. То есть – каждая сторона отказывается от выведения соперничества и конкуренции в зону, наносящую ущерб базовым интересам другой – так же, как и в зону, несущую угрозу для существования всей системы, в которой они существуют.

Проблема заключается в том, что на сегодня их отношения уже давно перенесены в зону ущерба базовым интересам одной из них – России. И находятся в этой зоне не год или два – а всю последнюю четверть века.

Значит реальная нормализация этих отношений – вывод их из этой зоны, восстановление равновесия и равенства позиций.

Однако последний раунд ухудшения отношений начался не с Крымского кризиса. Предупреждений, давления и почти прямого вмешательства во внутренние дела России в последние годы было достаточно.

СССР/Россия и США конкурируют в качестве ведущих мировых держав с 1945 года. СССР несколько раз соглашался на нормализацию: в конце 50-х, в начале 70-х, в конце 80-х. Закономерностью было то, что США каждый раз шли на это, ощущая исчерпание сил и перед лицом поражения, – но каждый раз переходили в наступление, как только для этого представлялась минимальная возможность. Причем при этом полностью отбрасывали все предыдущие договоренности. Получается, что США идут на примирение, как только чувствуют, что ситуация складывается не в их пользу, что они слабеют, – и нарушают мир, как только это становится для них выгодным.

В каком-то смысле это начинает напоминать отношения России и Турции в XVIII веке: «Вечный мир» – война, «Вечный мир» – война. Среди прочего: для Турции это в итоге кончилось печально. И отсюда как минимум встает проблема – насколько вообще можно доверять США.

Но интересно, что в центре тех же отношений «Вечный мир – вечная война» между Россией и Турцией стояло то же самое, что сегодня стоит между Россией и США: Крым, Балканы и Ближний Восток.

Новый мир предполагает новые условия. С определенной компенсацией и уступками со стороны того, кто поражение потерпел. То есть этот мир не может быть простым воспроизведением того положения вещей, которое было два года назад когда был нарушен мир предыдущий.

США сталкиваются с неудачами и испытывают трудности практически по всем направлениям своей политики последних лет. И, объективно, им не только нужно избавить себя от лишних напряжений в противостоянии с Россией – но и получить ее непротиводействие и часто сотрудничество по ряду направлений своей политики. За то, что тебе нужно, в той или иной степени всегда надо платить.

Речь идет не о том, чтобы любое предложение сотрудничества рассматривать как проявление слабости и отвечать на него экспансией. Речь идет о том, что это не просто предложение сотрудничества – и предложение мира после двухлетнего периода очередной антироссийской войны.

Для России нормализация отношений с США оправдана, если этот мир принесет ей приобретения. И если другая сторона откажется от ряда позиций, по которым она создавала проблемы для России.

И эти позиции более или менее известны. Их не так много – но они существенны.

Если говорить об их относительно умеренном понимании, это в первую очередь признание воссоединения Крыма. Признание независимости Новороссии, отмена всех последних санкций, включая «Акт Магнитского». России, и российскому обществу – разумеется, не слишком важно, как в США может сложиться судьба тех или иных в чем-либо виновных чиновников. Речь о том, что для них неприемлемы попытки США претендовать на право определять виновность или невиновность любых граждан России и любые дискриминационные меры по отношению к последним. Соответственно, США должны выдать России всех ее граждан, осужденным американскими судами в ходе известных спорных дел, подобных «Делу Бута».

Второе. США, безусловно, должны отказаться от поддержки любых сил в России, замешанных в том процессе, который условно можно определить как «Болотный процесс». Если этот сугубо внутренний, а не инициированный США процесс, США и не должны иметь отношения к вовлеченным в него силам и прекратить с ними всяческие контакты. Если этот процесс инспирирован США – они должны его прекратить.

Третье. Одним из существенно спорных моментов за это время, конечно, был вопрос об американской ПРО в Европе. Нужно смотреть правде в глаза – движение по пути нормализации отношений невозможно без снятия этого противоречия – то есть без отказа США по планам ее создания или создания ее как совместной с Россией оборонительной системы.

Четвертое. Все 2000-е годы США поддерживали и использовали в непосредственной близости от границ России явно враждебные России политические силы, в частности – в Грузии. И начали превращать эту республику в свою военную базу. Естественно, что России это не нужно. Закавказье – зона ее естественных интересов, народы Закавказья для России исторически родственны, их судьба ей не безразлична, она несет за них историческую ответственность. США должны прекратить свою активность в этом регионе, признать ответственность России за него и не препятствовать каким-либо проявлениям взаимного тяготения народов России, Грузии и Закавказья в целом как и их возможному стремлению к реинтеграции.

И, наконец, пятое – США должны прекратить все действия против союзных России сил и республик, поддержку неонацистской диктатуры на Украине, прекратить поддержку сил, участвующих в этой агрессии – равно как и свое участие в этой агрессии.

Описанный формат можно считать чрезмерным – можно таким его не считать. Его можно называть возможным – или считать невозможным. Вообще существуют большие сомнения, что дипломатия России решится твердо настаивать на его соблюдении.

Дело не в том, как его оценивать. Дело в том, что это те позиции, соблюдение которых сугубо объективно делает для России достижение новых форматов имеющим существенное значение – а несоблюдение – не имеющим существенного значения. И принятие его без учета и соблюдения этих интересов России просто не будет носить характер движения по пути нормализации отношений – оно будет односторонними уступками со стороны России.

Это – если вести речь именно о «возвращении отношений в нормальную колею». В том смысле, что колея – это движение по пути нормализации. То есть движение к тому, чтобы сделать отношения двух ведущих стран мира нормальными, соответствующими их взаимным интересам – как и интересам мира в целом. О форматах этих действительно «нормальных отношений» нужно говорить отдельно.