Причина смерти

Очень давно хотелось обстоятельно подумать об отложенном приведении в исполнение смертного приговора. Когда время от времени нам вдруг по телику показывают каких-то немногочисленных, бледных, бритых, уверовавших или так и не раскаявшихся, или еще что-нибудь, человеческих существ, мы, конечно, по-быстрому и без подробностей – содрогаемся. Ах! Ах! Ах! Как это – человек знает, что его в любой момент могут того! Но опомнитесь, подождите вытаскивать хронически набухшую заскорузлую сиську своего сочувствия. А сами-то? Мы-то что? Не умрем в любой момент? А Конец Света, к которому мы радостно подтягиваем ряды? Если не мы, то дети, не дети, так внуки, правнуки, – ну хоть кто-нибудь да будет иметь это счастье. Или мы не знаем, что умрем? Может быть. Но тогда и эти столь очевидные для нас белесые смертники точно так же – могут не знать. Как? А вот – так. Мы все умираем в результате какой-то ошибки. Если думать буквально о теле, медицине, болезнях, – это ошибка биохимическая. Ну там, какой-нибудь фермент у нас изначально не так пашет, как следовало бы, и вот – накапливается эта неправильность, накапливается, наступает критическая масса ошибки – и понеслась. Скачок – болезнь, снежный ком растет, сами знаете. Или гормона какого-то не хватает всю жизнь, а страдают самые даже отдаленные от его мишени органы и ткани. Да и в образе жизни, если не смотреть так физиологически на жизнь и смерть, в образе жизни – то же самое. Человек обычно всю жизнь совершает одну и ту же ошибку, попадается на одно и то же, без конца как бы не знает про себя совершенно очевидных вещей. Его ошибка и есть, в конечном счете, его индивидуальность. Ну, почти что, надевает каждый день рубаху наизнанку – всем видно, а ему нет. Или, там, курит, хотя Минздрав предупреждает, летает самолетами, ходит по подземным переходам, отправляется покорно защищать конституционный строй или все остальное делает, такое же безнадежное в плане радужных перспектив. Он что, не знает? Не верит? Или, наоборот, так верит? Ну, хотя бы не прямо в дедушку Бога с определенным планом или в заговор посвященных, а просто – в то, что не от него зависит. Не сам себя родил, не сам выбирал время, место и прочие обстоятельства.

У бабушки была подруга Наталья Ивановна, которая, по рассказам, довела свою образцовопоказательность до того, что сыну, а потом внуку, варила геркулесовую кашу не как все – ать-два, а 45 минут на водяной бане, – и каша получалась прекрасная и не пригорала. И все же она умерла. И в детстве у меня два этих факта объединились. Вот она делала что-то не так, как все, – и умерла.

А теперь, если вам дорого купить кастрюльку с антипригарным покрытием, что вполне реально, то – выходите из положения, как хотите, – или отскребайте каждый раз, или откажитесь вовсе от этого полезного диетического продукта. Короче, сами, пожалуйста, живите таким образом, от которого вы в конце концов умрете. Ну допустим, вы сделаете все, чтобы не погибнуть от отскребания кастрюль, и сделаете все, чтобы у вас были такие замечательные кастрюли, к которым не пригорает и, более того, они сами доваривают и чуть ли не за вас переваривают. И все это – при комнатной температуре, без образования канцерогенов. Короче, сплошная, тотальная профилактика достигнута – умрете от того, как вы этого достигали. От тех злодеяний, от того бессердечия, которые вы проявили на пути к этим кастрюлям, и от той опустошенности, которая вас таки настигла, когда вы ими овладели. Ясно?