Умри ты сегодня, а я завтра

Почему это лагерный закон, интересно? А все остальные, вольные, так сказать, разве не по этому закону существуют? Так что же добавляет тюрьма? Только цинизм, уравнивающий слово и дело в реально опасных для жизни ситуациях? А разве на свободе не идет непрерывно такой же торг, когда жизнь одного человека неминуемо заедает век другого, когда каждую минуту люди распределяют жизненные блага и спасительное внимание между нуждающимися в них – исключительно по своему усмотрению или недосмотру.

Гадкий фильм, надуманная ситуация, с гениальной Мерил Стрип – «Выбор Софи», – героине надо было в немецком концлагере пожертвовать одним ребенком во имя сохранения жизни другого, и она отдала на смерть старшую девочку, оставив при себе младшего сына, которого, естественно, потом тоже уничтожили. Она нечаянно, как все мы почти, находясь под общим наркозом массового гипноза, поддалась на эти якобы условия игры. А потом, когда всё-всё, война и прочее, миновало, ну, делать нечего, она со всеми подряд трахается, чтобы забыться, чтобы «чем хуже, тем лучше», тем справедливее и тому подобное. Так вот, насчет трахаться – это понятно, это необходимо для решения хотя бы чисто кинематографических, а также кассовых и тому подобных задач искусства. Другое дело – выбор. Бредовость, аморальность идеи выбора в пользу одних за счет других – вот это да! Это серьезно, серьезнее некуда. Мы это делаем каждое утро, день и вечер, везде и всюду, по каждому поводу. Это наше проклятие, наше неотвратимое наказание, оно будет, пожалуй, все-таки покруче, чем проклятие труда, даже чем сизифов труд – подумаешь, бессмысленность!