Подмосковные вечера в Бервике

Подмосковные вечера в Бервике

Что бы там ни говорили, британцы – очень гостеприимные ребята. И очень ответственно относятся к приему гостей. Например, те семьи, которые принимали у себя наших фермеров и так называемых фермеров, за несколько недель до приезда выясняли по телефону их кулинарные предпочтения и узнавали, нет ли среди них вегетарианцев. К тому же все они приобрели яркие и очень смешные англо-русские разговорники разных изданий, где латиницей были написаны самые необходимые для общения фразы (списано дословно из раздела «беседы в ресторане»).

Цитирую:

«Russky lubyat blini i vodka. Русские любят блины и водку.

Ukraiski lubyat svinski zhir i gorilka. Украинцы – свиное сало и горилку.

Angliski lubyat visky, ovtsa i pudding. Англичане – виски, баранину и пудинг».

И очень, ну просто очень стремились угодить. Столько раз за месяц слышать песню «Подмосковные вечера» в разных местах, в разных исполнениях мне не приходилось даже дома и за всю жизнь.

Как только мы приехали в Нортумберленд и вошли в здание местного колледжа, по местному радио стали транслировать «Подмосковные вечера» в исполнении Вэна Клайберна.

Как только мы заходили в какой-нибудь паб, где были запланированы встречи, радостный хозяин или официант немедленно бежал к аппарату, вставлял жетон, и мы опять наслаждались «Подмосковными вечерами». На концерте кантри-группы ведущий торжественно объявил, что группа приготовила гостям сюрприз, и в странной песне-сюрпризе мы смутно различили знакомую мелодию и слова «Нэслишньи садюуу дазе щё-о-охэ…». Объяснить, что мы имеем к песне очень косвенное отношение и у нас другие музыкальные предпочтения, было невежливо: ведь британцы старались изо всех сил, хотели, чтобы мы чувствовали себя как дома и чтоб, не дай боже, нас на островах не замучила ностальгия.

Однажды мы приехали в Бервик-эпон-Твид, старинный город, который знаменит тем, что долгое время фактически находился в состоянии войны с Россией. В 1852 году Британия объявила России Крымскую войну. Под документом «Иду на Вы» стояла подпись «Виктория – Королева Британии, Ирландии, Бервик-эпон-Твида и всех британских доминионов». Но когда, одумавшись, стороны подписывали мирный договор, Бервик-эпон-Твид в списке сторон забыли. И еще долго, наверное, около ста лет город гордился тем, что находится в состоянии войны с таким могущественным противником, как Россия. Думаю, что в России об этом и не догадывались.

Примерно в шестидесятых годах прошлого столетия Роберт Нокс, мэр города Бервик-эпон-Твид, решил восстановить справедливость. Сколько можно воевать, леди и джентльмены! Пора и мирными делами заняться! – воскликнул сэр Нокс и пригласил представителя СССР (который ни сном ни духом), чтобы подписать с ним перемирие.

И вот, когда формальный договор был уже подписан, Роберт Нокс в своем спиче на праздничном обеде в честь перемирия обратился к советскому дипломату и сказал: «Ну что же… Передайте всем русским, что отныне они могут спать спокойно».

– Да мы, собственно… – пытался возразить дипломат, но супруга его, умная женщина, тихонько пнула его ногой под столом.

Так было, правда. Ну, или примерно так.

– Хотя, – шепотом заметила моя новая приятельница Айрини, – некоторые юристы говорят, что договор о перемирии недействителен, потому что мэр города не является преемником королевы Виктории и не имеет права подписывать такие документы и заключать такие договора от имени королевы. Так что… – глаза ее хитро заблестели, и она указала рукой на плакат в пабе, где мы пили кофе, – там британский воин в клетчатом килте попирает ногой и длинной пикой с британским флагом на конце лежащего и связанного огромного медведя в красной шапке с серпом и молотом…

Мэрия Бервика встретила нас очень торжественно. Гостей привели в нарядный и гулкий зал для приемов и попросили чуть-чуть подождать. В открытой боковой двери я видела какое-то движение, какие-то люди препирались и суетились, а через пару минут оттуда важно, не торопясь, очень торжественно и гордо к нам вышли трое старичков во главе с мэром города, все одетые в старинные костюмы, бархатные мантии, парики и шапочки с кистями и перьями. На специальном помосте они произнесли короткие и емкие речи в честь гостей и пригласили нас на тут же накрытый фуршет. Мэр и его свита так и бродили среди гостей в своих жабо, чулках, туфлях с пряжками и на каблуках, украдкой почесывая головы под старыми париками и шапками. Один из помощников мэра глотнул виски и так расшалился, что позвал нас всех в башню ратуши, завел в довольно тесное помещение и попросил выйти семерых, желающих участвовать в его какой-то затее. Наши капризничали и отпирались, тогда я вышла первой, а остальных старичок выволок за руку, расставил нас по кругу и вручил каждому в руку висящий сверху канатик, который, как оказалось, вел к колоколам. Тыкая энергично рукой в каждого из участников по очереди, изгибаясь, как дирижер большого симфонического оркестра, и покрикивая на нас командным голосом, в своих сползших чулках и пыльном парике он приказывал резко дергать за канатик, и после небольшой репетиции с колокольни городской ратуши зазвучала мелодия. Над старинным непокоренным городом Бервик-эпон-Твид, местом приграничных войн Шотландии и Англии, городом, однажды разрушенным до основания Эдуардом Первым, городом, переходившим из Англии в Шотландию и наоборот 13 раз, городом, население которого в основном составляют горячие независимые шотландцы, поплыла величественная мелодия, исполняемая на колоколах гостями с Западной Украины под руководством помощника мэра Бервика, – хорошо узнаваемые и уж очень сильно поднадоевшие «Подмосковные вечера».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.