Контакт в Вене: попытка заинтересовать Израиль в советском посредничестве

Контакт в Вене: попытка заинтересовать Израиль в советском посредничестве

24 сентября состоялось решение Политбюро о проведении либо в Вене, либо в Гааге очередной встречи с представителями правительства Израиля «с целью закрепления контактов с израильскими руководителями и детального обсуждения позиций сторон по ближневосточному конфликту». Обеспечение встречи и связи, как и в первом случае, было поручено Комитету госбезопасности.

Договорились встретиться в Вене. Нам сообщили, что в Вену вылетают для встречи со мной генеральный директор МИД Израиля Газит и Барон. 7 октября 1971 года прилетел в Вену, где уже находились израильские представители. Встречи происходили в различных загородных ресторанчиках.

Этим встречам Москвой придавалось большое значение, так как они должны были состояться после того, как СССР выступил со своим планом политического урегулирования ближневосточного кризиса. Советский план предлагал, во-первых, в виде меры, которая сразу же снимет остроту конфликта, увязку вывода израильских войск со всех оккупированных в 1967 году территорий с одновременным прекращением войны и установлением мира между всеми арабскими государствами и Израилем. Во-вторых, предусматривалось, что этот вывод может осуществляться в два этапа и уже после первого будет объявлено о прекращении войны и установлении мира. В-третьих, предлагалась целая система мер по обеспечению безопасности границ всех стран этого региона. Особенно важно, что советский план был принят в основных своих частях арабскими странами, которые еще четыре года назад торпедировали латиноамериканский проект резолюции на Чрезвычайной сессии Генассамблеи ООН, так как ни при каких условиях не соглашались на запись о прекращении войны и установлении мира с Израилем. Эволюция арабской позиции произошла в том числе в результате плотной работы Советского Союза.

Нацеленность намечаемых в Вене встреч на конкретное продвижение процессов урегулирования была очевидной. В указаниях для бесед с представителем руководства Израиля, утвержденных Политбюро, акцент делался на то, чтобы разъяснить: наша позиция — не пропагандистская, она выработана в интересах всех сторон, вовлеченных в конфликт. В частности, предлагалось «при подробном анализе советских предложений акцентировать внимание на содержащихся в них мерах по обеспечению гарантий безопасности границ Израиля и свободы судоходства по всем морским путям этого района».

Советский Союз явно хотел сыграть конструктивную посредническую роль в урегулировании. Мне предписывалось не просто изложить наш план, но вести дело к тому, чтобы «израильский представитель детально остановился на позиции своей страны по ряду вопросов, связанных с территориями, будущими границами, а также размещением войск или наблюдателей ООН». При этом я должен был подчеркнуть готовность серьезного изучения нами конкретных израильских предложений, особенно если они будут носить конструктивный характер.

Мы не отвергали «промежуточное урегулирование» — открытие Суэцкого канала. Более того, в директивах указывалось на необходимость предметно рассмотреть предложения президента Египта по открытию канала, чтобы получить информацию о готовности Израиля принять те или иные положения плана Садата. Вместе с тем предлагалось откровенно сказать, что при отсутствии гибкости в израильском подходе Египет, естественно, будет еще более настойчиво стремиться получить новые виды оружия, особенно в авиации, где он пока отстает в наступательных средствах от Израиля, и Советскому Союзу будет трудно оставлять без положительного решения соответствующие просьбы Каира.

Однако собеседники явно не хотели обсуждать конкретные вопросы, и реальная возможность продвинуться в урегулировании была упущена. Как сказал Газит, советские предложения не подходят потому, что они базируются на использовании механизма ООН, а это не устраивает Израиль. Да и гарантии великих держав тоже неприемлемы. Опять прозвучал тот же мотив — лишь удержание территорий, оккупированных в 1967 году, может обеспечить безопасность Израиля. Чувствовалось, что по согласованию с США либо без них Израиль без всякого реального учета складывающейся обстановки, возможно, под воздействием эйфории от победы в 1967 году взял курс на навязывание своей позиции арабским странам.

Забегая вперед, скажу, что советский план мог бы быть развит до положений «дорожной карты», которая в начале XXI века стала признаваемым мировым сообществом путем к урегулированию ближневосточного конфликта. У израильского руководства был шанс еще в 1971 году решительно продвинуться к миру с арабами. Хочу подчеркнуть — не с одним лишь Садатом, а с арабами в целом, чему мог и был готов способствовать Советский Союз.

Вместе с тем и Газит, и Барон в личном плане пытались обговорить вопросы, не увязанные с общим урегулированием, — они это подчеркивали. Например, возможность после достижения договоренностей о промежуточном урегулировании («суэцкий вариант») провести второй этап отвода израильских войск в более длительные сроки, скажем в течение ряда лет (15, 10, 5). Но при этом речь шла об одном лишь Синае. Или опять уже поднимаемый ранее вопрос о возможности передачи Израилю Шарм-аш-Шейха и Газы «при сохранении на них суверенных прав арабских стран». Или о включении израильских воинских контингентов в войска ООН, если будет решено разместить их в отдельных районах. Я обращал внимание собеседников на то, что все эти вопросы могут обсуждаться, но в рамках общего урегулирования, они должны быть жестко сочленены с формулой «территории за мир». Газит отвергал такую постановку с порога. Барон ее тоже отрицал, но в более мягких тонах.

Израильтяне затронули вопрос о своих девяти военнопленных, находящихся в Египте. Они попросили освободить четверых тяжелораненых или хотя бы одного — летчика Ияла Ахикара, парализованного в результате нескольких пулевых ранений. При этом выражалась готовность рассмотреть любое встречное предложение египтян в отношении более 60 египетских военнопленных, находящихся в Израиле. В информации для Садата о проведенных в Вене контактах была подробно изложена эта просьба Израиля.

В ходе венских встреч выявился еще один момент — стремление израильтян свести на нет миссию представителя Генерального секретаря ООН Ярринга и подменить ее «добрыми услугами» США.

Как и в Тель-Авиве, поднимались вопросы об эмиграции евреев из СССР в Израиль. В то время уже не было прямых препятствий для такой эмиграции, но, чтобы ее не поощрять, предпринималась целая система мер: и увольнение с работы тех, кто проявил желание эмигрировать, и требование выплаты за полученное в СССР образование. А в самом Израиле нарастала антисоветская кампания, в которой особенно усердствовали молодчики Меира Кахане. Сказал Газиту: «Если бы вы открыто осудили провокационные действия Кахане, то это было бы хорошо воспринято в Москве».

Во время последней встречи, которая состоялась 15 октября, Барон подчеркнул, что их поездке в Вену придавалось большое значение. Два раза их принимала Меир. По его словам, такое внимание было проявлено особенно в связи с тем, что во время нашей венской встречи в Москве находился Садат.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.