Палестинцы за бортом

Палестинцы за бортом

Вэнс и его команда критически отнеслись к этим действиям Израиля, которые наносили «ущерб инициативе Садата»[42]. Но в этот момент инициативу у Вэнса, окруженного так называемыми американскими «арабистами», перехватил выдвинувшийся на передний план Бжезинский. После своего возвращения из поездки по Ближнему Востоку Картер встретился с ним 20 января 1978 года, и советник по национальной безопасности настоял на непосредственном участии президента США в израильско-египетских переговорах. Бжезинский предложил организовать встречу Картера, Бегина и Садата в Кэмп-Дэвиде, для чего, по его мнению, следовало не уговаривать, а «додавить» стороны, а Садату дать «фиговый листок» — приложить к сепаратному договору документ «Рамки мира на Ближнем Востоке». «Фиговый листок» — это формулировка самого Бжезинского, который с самого начала понимал, что такой документ призван создать иллюзию выхода договоренности Египта с Израилем за сепаратные рамки — не более[43].

Вся весна и все лето 1978 года прошли в двусторонних и трехсторонних переговорах, главным образом с целью создать формулу урегулирования по Западному берегу и Газе, которая, удовлетворив Израиль, не очень бы коробила Садата. Внимательный анализ мемуаров Картера, Вэнса, Бжезинского, Даяна, Вейцмана показывает, что США практически лишь по одному пункту хотели ограничить Израиль — по созданию новых еврейских поселений на оккупированных территориях. Но в условиях, когда США, не связывая с попыткой такого ограничения, решили поставить Израилю 75 самолетов F-16 и F-15 (правда, при одновременной поставке Египту 50 самолетов F-5, несопоставимых с теми, которые предназначались Израилю), Израиль посчитал, что руки у него развязаны даже в вопросе поселений.

В результате, пишет в своих воспоминаниях Вэнс, «…несмотря на состоявшуюся договоренность, так и не имел место обмен письмами между Картером и Бегином о моратории на создание израильских поселений на Западном берегу и в Газе». Израильский посол в США Диниц информировал заместителя Государственного секретаря Сондерса, что произошла задержка, так как Бегин редактирует письмо. Эта редакция свелась к согласию на мораторий по поселениям лишь на время египетско-израильских переговоров о договоре, то есть на срок в три месяца. Вэнс не скрывает своего возмущения «полным переиначиванием» Бегином предварительной договоренности. «Однако, — заключает Вэнс, — такова была позиция Бегина, и он отказался отступить от нее»[44].

Итак, израильская «уступчивость» — согласие на вывод своих войск с Синая — была тесно связана с «гибкостью», проявленной Садатом по вопросу о Западном береге и Газе, из которых, теперь уже при молчаливом согласии египетского президента, поставившего свою подпись под «Рамками мира на Ближнем Востоке», Израиль не выводил свои войска.

17 сентября Садат, Бегин и Картер подписали оба документа на пышной церемонии в Восточной комнате Белого дома.

За два дня до этого ушли в отставку министр иностранных дел Египта Мухаммед Ибрагим Камель и главный юридический советник Набиль аль-Араби, входившие в состав египетской делегации в Кэмп-Дэвиде. Камель заявил, что он не хочет участвовать в сделке за счет палестинцев. Садат принял их отставку.

По словам бывшего израильского министра обороны Вейцмана, «.как только договор (с Египтом. — Е. П.) был подписан, Бегин отказался от продвижения мирного процесса». Вейцман подчеркивает при этом, что Бегин и его сторонники представляли себе Кэмп-Дэвидское соглашение как «способ увековечивания в какой-то форме израильского правления на Западном берегу реки Иордан»[45].

Из описания всех этих событий видно, кто выиграл «игру», начатую Садатом. Урегулирование палестинского вопроса оказалось отложенным на десятилетия. Более того, после подписания Кэмп-Дэвидского договора над ООП нависла реальная опасность потерять свое влияние в секторе Газа. Во время встречи в Дамаске 9 сентября 1979 года Абу Мазен[46] сказал, что «наиболее опасной для ООП является угроза египетско-израильского сепаратного решения об управлении Газой». «Уже сейчас, — подчеркнул он, — в Египте около 60 тысяч рабочих и служащих из Газы, 10–12 тысяч учатся в египетских учебных заведениях, еще порядка 10 тысяч получают, находясь в Газе, зарплату из египетских источников. Позиции ООП в секторе держатся лишь на мэре, который настроен против присоединения Газы к Египту или египетского управления сектором».

Еще яснее на этот счет высказался бывший премьер-министр Иордании Зейд Рифаи. Во время нашей встречи в его доме в Аммане 30 марта 1981 года он спросил: «Хочешь, я спрогнозирую развитие событий?» И дальше я услышал: «Решив свои территориальные проблемы, Садат повернется в сторону арабов, воскликнув: „Я теперь могу сконцентрироваться на других проблемах. Теперь давайте раздельно решим проблему Газы или, например, Голанских высот“. И арабы, которые часто все забывают, откажутся от политики изоляции Египта».

Этого не произошло. 6 октября 1981 года Садат был убит.

Хотел бы, чтобы у читателей сложилось правильное представление о моей позиции. Само подписание египетско-израильского мирного договора могло бы стать по большому счету шагом вперед. Но то, что Садат спасовал, сдал позиции, которые могли привести к непрерывности процесса урегулирования, — этот факт трудно опровергнуть. Чисто египетский национализм Садата, его податливость на уговоры Вашингтона фактически привели к тому, что были резко ослаблены переговорные позиции и палестинцев, и сирийцев. Иордания смогла не попасть в этот список, так как между ней и Израилем не было проблемы спорных территорий. Ее договор с Израилем не изменил уже существовавших к тому времени границ арабского королевства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.