Редактору газеты «Испанец»[453]

Редактору газеты «Испанец»[453]

Фигаро. Господин редактор, прошу слова…

Редактор. По какому поводу?

Фигаро. Мне необходимо восстановить истину и внести интерпелляцию.

Редактор. Господин Фигаро имеет слово, чтобы восстановить истину и внести интерпелляцию.

Господин редактор, в первом письме, которое было опубликовано после моего возвращения из-за границы, я объяснил мотивы, побудившие меня направить рукопись в газету, которой вы руководите.

Я всегда был независим в своих мнениях и не принадлежал ни к одной из тех партий, которые, к несчастью, разделяют наше общество. Я пишу вот уже много лет и не претендую ни на министерский пост, ни на какую-либо иную должность, я не примыкаю также ни к одной из литературных школ; у меня всегда была только одна цель – по мере сил и возможностей способствовать процветанию моей страны и быть полезным возможно более широкому кругу моих читателей, Я полагал, что для достижения этой цели необходимо встать на защиту правды и разума; я полагал также, что буду сражаться оружием, которое больше всего подходит, направляя его против всего того, что, по моему мнению, является половинчатым, несправедливым пли достойным осмеяния.

Вот причина, почему я постоянно пребывал в рядах оппозиции. Так как до сего времени у нас еще не было ни одного кабинета министров, который сумел бы найти средство от всех наших бед, я счел себя обязанным заявить это в возможно более ясной форме. Если бы я имел какой-нибудь вес в политике или литературе, то, может быть, сразу же начал бы проповедовать различные доктрины или стал бы нагромождать один символ веры на другой. К счастью, у меня нет никакого общественного веса, и я требую только предоставить мне законное право: быть самостоятельным. Кстати, именно поэтому я и подписываюсь всегда под своими статьями. Следуя этому принципу, я направил вам на днях статью, в которой высмеиваю то, что мне кажется достойным осмеяния, не заботясь, соответствует ли это духу и направлению вашей газеты, каким бы это направление ни было. Статья была мне возвращена, так как содержание ее, очевидно, не соответствовало вашим требованиям и принципам. Я не отваживаюсь сочинять новые статьи, опасаясь, что их ожидает та же участь, а поэтому разрешите мне внести интерпелляцию, как это теперь обычно называется, и спросить откровенно: в каком духе я должен писать статьи, чтобы быть напечатанным? Не достаточно ли того, что нас подвергает цензуре правительство, и следует ли к этому добавлять еще и местную цензуру, в самой редакции?

Если «Испанец» является правительственным органом, то разрешите при всем моем прежнем уважении к вам не считать себя отныне вашим политическим единомышленником. Если же это не так, то я вправе ожидать, что вы прямо мне об этом скажете. Заверяю вас, что для меня ничто не является столь прискорбным, как необходимость отказаться от тех преимуществ, которые обеспечивали мне до сих пор ваша дружба и ваша газета.

Кроме сказанного выше, позвольте мне, господин редактор, дабы облегчить ваш ответ, заявить, что я отказываюсь примкнуть к правительственной ориентации quand m?me, [454] точно так же как отказался бы сотрудничать в самой что ни на есть оппозиционной газете quand m?me; чтобы не было никаких сомнений в истинных мотивах подобного решения, кроме тех, о которых я сам говорю, позволю себе еще раз подчеркнуть, что кабинет Истуриса, так же как и кабинет Мендисабаля, равно как и все предыдущие и последующие я не могу расценивать иначе, как с точки зрения того блага, которое они приносят моей родине, или зла, которое они ей причиняют.

В деятельности Мендисабаля я критиковал то, что мне казалось нужным критиковать, и ни от чего не собираюсь отрекаться, какая бы партия ни была на его стороне, какой бы популярностью ни пользовался его кабинет и каковы бы ни были средства, применяемые им в оппозиционных целях. То же самое я намереваюсь сделать и в отношении ныне существующего кабинета,[455] каковы бы ни были силы, которыми он располагает, находясь ныне у власти, ибо если и есть люди, которые боятся всяких осложнений, штрафов и тюрьмы, то я не из их числа. То же самое я намереваюсь делать по отношению ко всем новым правительствам, пока у нас не будет такого, которое сумеет покончить с гражданской войной и дать стране все, по моему мнению, необходимые учреждения: создание подобного правительства – это единственное эффективное средство избавиться от моей критики, а восхваление не входит в мои задачи: я считаю, что долг свой нужно исполнять без расчета на похвалу. Из этого вы можете заключить, что у меня в настоящее время есть чем заняться.

Итак, я жду вашего ответа, чтобы знать, как мне поступать в дальнейшем. Разрешите заверить вас, что, каким бы ни был ваш ответ, я отнесусь к нему с должным уважением, ибо я привык уважать чужое мнение; кроме того, я вовсе не рассчитываю на получение каких-то привилегий в ущерб вашей газете.

Остаюсь вашим слугой и другом,

Фигаро.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.