ПОЛОЗКОВ

ПОЛОЗКОВ

— Прелюбопытный был секретарь Иван Кузьмич… Да, видно, не вписался я в его команду. Подал заявление об уходе. Он, не задумываясь, и подписал.

В. Д. Артюшков, Почетный гражданин г. Краснодара

1

Особый период в жизни Краснодарской краевой партийной организации был связан с деятельностью первого секретаря краевого комитета КПСС Ивана Кузьмича Полозкова.

Почему?то многие, оценивая его пятилетнее руководство краем, в шутку поговаривали: правил Кубанью на курский манер.

Видимо, это было связано с его предыдущей работой в Курской области, сравнительно небольшой и во многом несопоставимой по большинству параметров с крупнейшей житницей России.

Впрочем, всё по порядку.

Родился Иван Кузьмич в 1935 году в селе Лещ — Плота Солнцевского района Курской области, русский. Член КПСС с 1958 года. Окончил Всесоюзный заочный финансово — экономический институт, Заочную высшую партийную школу и Академию общественных наук при ЦК КПСС. По специальности экономист.

В 1954–1957 гг. служил в Советской Армии. С 1957 года — колхозник в Курской области. С 1958 года находился на комсомольской, советской и партийной работе. Был вторым, первым секретарем райкома ВЛКСМ, секретарем, вторым секретарем райкома партии, председателем райисполкома, первым секретарем Рыльского райкома КПСС в Курской области. Ряд лет работал в аппарате ЦК КПСС. С 1983 года — секретарь, с 1985 года — первый секретарь Краснодарского край кома КПСС, с 1990 года — председатель Краснодарского краевого Совета народных депутатов. С июня 1990 года — первый секретарь ЦК Компартии РСФСР.

Член ЦК КПСС с 1986 года, на июльском (1990 года) Пленуме ЦК избран членом Политбюро ЦК КПСС. Народный депутат РСФСР. Имеет государственные награды.

Особенность этого периода заключалась в существенной и принципиально новой расстановке политических фигур на партийном небосклоне, кардинальном изменении общественно — политической ситуации в стране, распаде по злой воле известных деятелей великой страны — СССР и появлении самостоятельной компартии России.

За короткое время произошли, в самом деле, эпохальные события. Напомню некоторые из них для того, чтобы яснее представить политическую ситуацию, предшествовавшую приходу Полозкова на Кубань.

События эти можно было бы назвать одним словом — печальные, или, точнее, траурные.

Как известно, 10 ноября 1982 года из жизни уходит Л. И. Брежнев. Немного позже скончались члены Политбюро А. Я. Пельше, кандидаты в члены Политбюро Т. Я. Киселев и Ш. Р. Рашидов.

Затем, 9 февраля 1984 года, обрывается жизнь подававшего большие надежды на реанимирование партии и всего общества после длительного периода «застоя» Ю. В.Андропова. Умирает член Политбюро ЦК КПСС, Министр обороны СССР Д. Ф. Устинов.

Вновь траур: 10 марта 1985 года скончался К. У. Черненко.

И вот на политическом горизонте страны, тогда еще СССР, появляется абсолютно новая и в ту пору мало кому известная фигура Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева.

Это и было самым существенным и принципиальным во всей последующей партийной палитре И. К. Полозкова.

Жизнь накрепко связала эти две фамилии: Горбачева и Полозкова, по — своему распорядившись судьбами в чем?то похожих, но, как показало время, абсолютно разных политических деятелей.

Существенными, если не сказать больше, стали и другие перестановки в руководстве партии и государства.

К тому времени М. С. Горбачев начинает решительно освобождаться от брежневских кадров, формируя свою «команду».

Тогда в Политбюро появились Е. К. Лигачев, правая рука

М. С. Горбачева, Н. И.Рыжков, С. Л.Соколов, Э. А.Шеварднадзе и, наконец, что было весьма символичным, — Б. Н.Ельцин.

Они?то и пришли на смену «старикам» — Г. В.Романову, Н. А.Тихонову, В. В.Гришину, Д. А.Кунаеву, Г. А.Алиеву и другим, менее известным политикам. Несколько позднее ушли в отставку А. А. Громыко, М. С.Соломенцев, П. Н.Демичев, В. И.Долгих и другие.

В горбачевской команде весьма продолжительное время действовал бывший первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС В. И. Воротников, в ту пору председатель Совета Министров РСФСР, а затем председатель Президиума Верховного Совета России.

Весь этот, как однажды остроумно выразился известный кубанский писатель П. Е. Придиус, «звездопад» венчал молодой и энергичный Михаил Сергеевич Горбачев.

О М. С. Горбачеве много написано, рассказано и, казалось, нет необходимости повторять читателю широко известные подробности его противоречивой и трагической для страны деятельности.

Все же, как и его великие предшественники — Ленин, Сталин, Хрущёв, Брежнев, Андропов, фигура Горбачёва требует, на мой взгляд, более пристального рассмотрения, в первую очередь, для понимания механизмов внутрипартийной борьбы и ситуации, в которой волею судьбы оказался Иван Кузьмич Полозков.

Каким образом, вообще возникла на партийном Олимпе фигура М. С. Горбачёва?

Любопытное высказывание по этому поводу Е. К. Лигачева было опубликовано в итальянской газете «Стампа».

— Горбачева могли и не избрать Генеральным секретарем?

— Я говорю по зрелому размышлению, что на его пост мог быть избран и другой человек. И добавлю, что, по моему мнению, я сыграл незаменимую роль в его назначении. И не я один: также Громыко, Соломенцев, Чебриков и Долгих. Кое-кто попытался недавно сказать на закрытом заседании, что наша роль не была решающей, я заявил протест, и Горбачев меня поддержал: «Егор Кузьмич говорит правду, был готов другой кандидат».

2

«…Вечером 19 сентября 1978 года на железнодорожной станции «Минеральные Воды» на Северном Кавказе сделал

34*

непредусмотренную остановку поезд специального назначения. В нем из Москвы в столицу Азербайджана Баку ехал Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Леонид Ильич Брежнев в сопровождении своего помощника Константина Устиновича Черненко. На перроне курортного городка их встречали председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов, проходивший курс лечения в соседнем Кисловодске, и партийный хозяин Ставропольского края, в который административно входили Минеральные Воды, Михаил Сергеевич Горбачев. К слову сказать, Андропов и Горбачев были уроженцами здешних мест, и это землячество послужило пусть не единственной, но одной из причин их дружбы, хотя между ними было почти 17 лет разницы. А укрепили эти отношения регулярные наезды Андропова в ставропольский санаторий «Красные камни»: таинственный шеф тайной полиции предпочитал лечиться в родных местах. По долгу службы и на правах хозяина Горбачев обхаживал своего высокого гостя, но делал это деликатно, ненавязчиво, со свойственным ему тактом и с учетом отличия Андропова от других кремлевских олимпийцев: Андропов не пил, не охотился, шумным компаниям предпочитал уединение, даже отдыхая и лечась, продолжал работать, поддерживая круглосуточную связь с Москвой. Вот и сейчас он вынужден был прервать свой отдых, чтобы встретиться с Брежневым и его ближайшим другом и доверенным лицом Черненко. По протоколу и субординации ни Андропов, ни тем более Горбачев не могли пренебречь этой встречей. Да и не в их интересах было её пропустить.

Брежнев мог проехать в Баку, не останавливаясь на станции «Минеральные Воды». В этой остановке дорожной необходимости не было, вопрос о ней был решен в самую последнюю минуту перед отъездом из Москвы. Организатором встречи был Андропов, а её бенефициантом — Горбачев. За время этой краткой остановки решилась его судьба — к концу года он уже был в Москве. А так как сам факт этой встречи был отмечен в советской прессе, то её следует считать исторической: 19 сентября 1978 года на перроне маленькой кавказской железнодорожной станции сошлись четыре человека, которые в разное время являлись официальными руководителями Советского Союза: Андропов, Брежнев, Горбачев, Черненко.

Политическое вознесение Михаила Сергеевича Горбачева явилось результатом, а точнее, побочным продуктом «больших кремлевских игр», которые в 1978 году вступили в реша ющую стадию. Для того чтобы Горбачев попал в Москву, судьбе пришлось столкнуть в жестоком поединке двух его главных покровителей: Юрия Владимировича Андропова и Фёдора Давыдовича Кулакова. Закончился он победой первого и гибелью последнего. Впервые после расстрела Берия в 1953 году борьба за власть привела к убийству в Кремле.

Вот как это было.

Неожиданный рывок в карьере Горбачева, правда, в пределах его ставропольских пенатов, где он пробыл более двадцати лет после окончания Московского университета, произошел, когда руководителем Ставропольского края был прислан из Москвы Кулаков.

Именно под началом Кулакова Горбачев проделал значительную эволюцию от идеологического ортодокса — сталиниста, каким он был в Московском университете, до реформатора — хрущевца, что, безусловно, должно было ему помочь сориентироваться в непредсказуемые хрущевские времена. Откуда было знать Горбачеву, что неожиданно для мира, страны и для самого себя этот реформатор — самоучка и потрясатель советской системы уйдет на пенсию «ввиду преклонного возраста и по состоянию здоровья» — такова была официальная формулировка отставки Хрущева. Любопытно, что именно в Ставропольском крае, когда там секретарствовал Кулаков, окончательно вызрел приведший к падению Хрущева заговор бывших его соратников во главе с Брежневым.

Впоследствии Горбачёв с болью в сердце узнает о том, что в ночь с 16 на 17 июля 1978 года Фёдор Давыдович Кулаков, как сообщило ТАСС, «скончался от острой сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца». Одновременно КГБ распространил слухи, что крестьянский сын Фёдор Кулаков после неудачной попытки захватить власть перерезал себе на античный манер вены.

Люди, близко знавшие Кулакова, опровергали оба сообщения, утверждая, что он был здоров, как бык, не знал, что такое головная боль либо простуда, был неисправимым оптимистом. Детальный и одновременно путаный отчет специальной медицинской комиссии во главе с главным кремлевским врачом Евгением Чазовым вызвал еще большие подозрения, которые были косвенно подтверждены тем фактом, что ни Брежнев, ни Косыгин, ни Суслов, ни Черненко не явились на похороны своего коллеги по Политбюро. Случай — беспрецедентный в разработанном до мелочей церемониале похорон на Красной площади!

Горбачеву повезло с вотчиной, которая досталась ему в партийное владение, ибо хотя все административные единицы в СССР теоретически равны между собой, но некоторые, как сказал бы Оруэлл, «равнее». В частности, далеко не во всех из них имелись лечебницы для высшей партийной элиты.

В одну из них, «Красные камни» под Кисловодском, и зачастил Юрий Владимирович Андропов, чтобы подлечить почки и диабет, а отчасти из ностальгических чувств: санаторий находился в нескольких десятках километров южнее станции «Нагутская», где будущий шеф КГБ и Генеральный секретарь родился 15 июня 1914 года. (Казачья станица Привольная, где спустя 17 лет родился Горбачев, расположена на северо — запад от Кисловодска).

Андропов жил в уединенном коттедже (фактически навсегда закрепленной за ним казенной даче) и ни с кем не общался, если не считать регулярно приезжающих к нему из Москвы сотрудников организации, которую он возглавлял. Его пребывание в «Красных камнях» было окутано тайной и вызывало острое любопытство у других отдыхающих, которое никак, однако, не могло быть удовлетворено, ибо его дача днем и ночью охранялась переодетыми агентами КГБ. Единственный, для кого Андропов делал исключение, был Горбачёв. Его машину со ставропольским номером охрана таинственной дачи пропускала беспрепятственно. Однажды небольшой кортеж автомобилей, включая один ставропольский, отправился в сторону станции «Нагутская». Это гостеприимный хозяин здешних мест устроил своему высокопоставленному земляку сентиментальное путешествие. Неизвестно, удалось ли тогда Андропову обрести, как сказал бы Марсель Пруст, «1етрз регйи» или хотя бы испытать несколько приятных мгновений, связанных с детскими воспоминаниями.

Вскоре, однако, укромная дача в «Красных камнях» из лечебно — лирического места превращается в плацдарм, с которого Андропов начинает свой крестовый поход против коррупции.

При умирающем Андропове Романов и Горбачев были единственными претендентами на пост руководителя партии, а значит, и страны. Оба — секретари ЦК, оба сравнительно молоды (хотя и с разницей в 8 лет). Судьба свела их в совершенно искусственную, фальшивую пару по сугубо внешним анкетным признакам: ведомственным, возрастным, социальным и национальным. На самом деле они соперничали друг с другом, как Гладстон и Дизраэли либо, если брать советскую аналогию, как Сталин и Троцкий при умирающем

Ленине. И политическая жизнь в Кремле — сначала тайно при умирающем Андропове, а потом все более открыто при умирающем Черненко — приняла постепенно характер отчаянной борьбы между Романовым и Горбачевым. В разные периоды этой борьбы в неё вовлекались и другие члены кремлевской элиты: кто на стороне Романова, а кто — Горбачева.

О чем думал Андропов, давая им параллельные, равные посты и уже тем самым невольно противопоставляя?

У него было такое ограниченное число своих людей в Кремле, когда он пришёл к власти, и он так остро нуждался в сторонниках своего курса, что в срочном порядке вызывал в столицу тех, кто успел доказать свою эффективность на местах. Например, Виталия Ивановича Воротникова, который прошел, как писали «доброжелатели», железной метлой по остаткам медуновской команды в Краснодарском крае; Гейдара Алиевича Алиева, который провел в Азербайджане такую жестокую борьбу с коррупцией, что смертный приговор за экономические преступления стал там обыденным явлением; Егора Кузьмича Лигачева — из Томска и наконец Григория Васильевича Романова — из Ленинграда.

3

Если Горбачёв благодаря своему покладистому характеру и искусному приспособленчеству был всеобщим любимцем в Политбюро, хотя некоторые члены и догадывались о его роли в «медуновском деле», то Романов, напротив, многих смущал своей резкостью и жестокостью. Даже тех, кто признавал за ним его деловые качества: организационные способности, работоспособность, одинаковую требовательность к себе и к другим, верность сталинским принципам управления империей, которые в период правления Андропова приобрели особую популярность как в самом Кремле, так и в «Посаде».

Такова ирония судьбы: смерть Кулакова помогла Горбачеву больше, чем его покровительство. В Кремле освободилось то единственное место, на которое Горбачев с его узкой специализацией мог претендовать: пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству. В тесный и замкнутый круг кремлевской элиты, редко доходящей до дюжины лиц, Михаил Горбачев попал благодаря не собственным интригам, а чужим — своего нового патрона Юрия Владимировича Андропова. Именно Андропов устроил Горбачеву встречу с Брежневым на же лезнодорожной станции «Минеральные Воды». Здесь в келейном порядке и было все решено.

Что же до сельского хозяйства, то именно со следующего, после переезда Горбачева в Москву, года в России начинается беспрерывная полоса катастрофических неурожаев, сравнимая разве что с предсказанными библейским Иосифом семью неурожайными годами в земле Фараоновой. Однако эта удручающая картина сельскохозяйственного краха СССР, которая поставила бы крест на карьере любого другого аграрного супервизора империи (как это и случалось неоднократно в прошлом с предшественниками Горбачева), на его политической репутации не оставила и царапинки и нисколько не помешала его стремительному восхождению по кремлевским ступеням. Еще одно свидетельство, насколько тайные интриги в Кремле важнее явных успехов либо провалов в правлении и экономике.

Осенью 1984 года борьба вступила в решающую стадию. В начале сентября Григорий Романов отправился в Эфиопию, однако вовсе не для того, чтобы спасти её несчастный народ от голодной смерти, но чтобы присутствовать в Аддис-Абебе на съезде только что учрежденной там коммунистической партии. Это официально. А неофициально — чтобы с помощью оружия и советников укрепить тамошний просоветский режим. На этот раз Горбачев уже не провожал и не встречал Романова, как позже не провожал и не встречал Романов Горбачева во время его поездок в Венгрию и Англию: дипломатическое перемирие между ними кончилось.

Напомним, что многие радикальные сдвиги в советском руководстве происходили именно в отсутствие в Кремле некоторых его обитателей. Заговор против Берии возник, когда тот был в Восточной Греции; Хрущев снял маршала Жукова с поста министра обороны, пока тот охотился с маршалом Тито на югославском острове Бриони в Адриатическом море, а самого Хрущева сняли во время его отдыха в Пицунде.

Так произошло и на этот раз. Пока Григорий Романов находился в Эфиопии, был снят его сторонник маршал Огарков, начальник Генштаба, а де — факто министр обороны при старом и больном Дмитрии Устинове.

Романову удалось еще больше усилить свои позиции благодаря отсутствию Горбачева в решающий момент борьбы за власть, когда в связи со смертью министра обороны Дмитрия Фёдоровича Устинова и ухудшением здоровья Константина Устиновича Черненко политический баланс в Кремле был нарушен. Узнав о последних московских событиях, Горбачев прервал свой визит в Англии и немедленно вылетел в столицу.

Председателем траурной комиссии был объявлен Григорий Васильевич Романов. В отсутствие тяжело больного Черненко он возглавлял процессию членов Политбюро на всех траурных церемониях и стоял во главе их на ленинском Мавзолее. Все отечественные радио- и телестанции больше часа вели прямую трансляцию с Красной площади, а газеты отвели этой церемонии свои первые страницы, подчеркивая ведущую роль Романова, словно всё это было устроено специально в честь его политического бенефиса.

Что касается Горбачева, то он держался в стороне и даже не выступил над могилой своего «старого друга», как назвал Устинова на пресс — конференции в Эдинбурге перед своим отъездом из Великобритании. Единственное, что ему оставалось, — это наблюдать за политическим триумфом своего соперника.

Но Романов поспешил, репетируя на похоронах Устинова на Красной площади роль нового советского руководителя. Ни у того, ни у другого претендента не оказалось решающего перевеса.

Выдержанный Горбачевым экзамен в Великобритании окончательно склонил в его пользу Андрея Андреевича Громыко, для которого ввиду его иностранной профессионализации дипломатическое мастерство и умение расположить к себе иноземцев было единственным критерием оценки политического лидера.

Вопрос о новом Генеральном секретаре был решен заново и окончательно, когда в дело вмешался КГБ в лице его председателя Виктора Михайловича Чебрикова, хотя он был только кандидатом в члены Политбюро. Именно его голос решил дело в пользу Горбачева. Произошло это еще при живом, хотя и явно умирающем Черненко.

Падение Романова показало, как близок он был к кремлевскому престолу. Роковой ошибкой Романова было то, что, опираясь на маршала Огаркова, он переоценил роль армии и одновременно недооценил роль КГБ и его количественный и качественный перевес над всеми остальными центрами власти.

Горбачев был объявлен Генеральным секретарем с беспрецедентной скоростью: через четыре часа после сообщения о смерти Черненко…»

Не менее сложной, чем перипетии номенклатурной борьбы за власть, оказалась общественно — политическая обстановка в конце 90–х годов, в преддверии распада Советского Союза.

Имя Ивана Кузьмича Полозкова уже было на слуху не только у многих политиков разного уровня, но и простых людей.

В начале июля 1990 года газета «Гудок» поместила «Заметки по поводу: Именем диктатуры пролетариата», из которых можно сделать вывод о накале тогдашних политических страстей. Газета рассказывала о митинге, который был организован Объединенным фронтом трудящихся (ОФТ) и на котором прозвучали наказы XXVIII съезду КПСС, тогда же нередко упоминалось имя Полозкова:

«Лозунги, которые «украшали» митинг, были такие: «Нет антинародной рыночной реформе!», «Товарищи делегаты! Помогите уйти из КПСС антикоммунистам!», «Межрегионалы — клопы на теле партии».

Чуть в стороне от толпы расположились монархисты со своим черно — бело — золотым флагом. Они продают фотографии Николая II, значки с изображением имперского орла, брошюрки о царской династии. Другие торговцы печатью предлагают «Пульс Тушина», газетку, получившую широкую известность благодаря антисемитским выпадам и недавней подделке воспоминаний Л. Кагановича, разоблаченной «Аргументами и фактами». Тут же «экспедиторы» из Прибалтики с тиражами газеты Интерфронта «Единство». Немало среди митингующих и ребят в черных рубашках со значками Георгия Победоносца — это многокрылая «Память». Но еще больше — корреспондентов, особенно иностранных: снимают кино- и телекамерой, фотографируют, записывают.

Почему же так велик интерес к столь малочисленному митингу? Ответ, вероятно, следует искать в той недавней ошибке нашего правительства, когда вместо концепции рынка нам была предложена хорошо разработанная программа повышения цен на продукты питания и предметы первой необходимости. За этим последовал вначале ажиотажный спрос, а затем — волна недовольства, которая сейчас катится от Москвы до самых до окраин. На гребне этой волны и зазвучали в полную силу голоса многочисленных защитников «человека труда». Ну а первый защитник, как известно, — ОФТ, даже своим названием присвоивший себе право говорить от имени простого народа.

Впрочем, слово «фронт» в названии этого движения выбрано точно. С первых дней своего создания «фронтовики» ведут себя крайне агрессивно и в выражениях не стесняются. Странно только, почему на них не распространяется Закон о защите чести и достоинства граждан СССР?

Вот выступает сопредседатель ОФТ В. Якушев. Он говорит о «преступном курсе, который навязан трудящимся кучкой людей, стоящих сегодня у власти… Аганбегян, Бунич и Абалкин не терпят инакомыслия, поэтому из Академии народного хозяйства изгоняют инакомыслящих ученых…». Он предупреждает о грядущем геноциде, который «давно запланирован», и призывает население «восстать и обратиться к армии за защитой». «Наш товарищ Полозков правильно говорит о вине правительства и Президента, — вещает Якушев. — Горбачев, как разведчик в чужом тылу, и партии надо исключать таких разведчиков из своих рядов…»

Лихо, не правда ли? Впрочем, дальше — больше. Клеймят позором и навешивают ярлыки не только Президенту, но и Б. Ельцину, Г. Попову, А. Собчаку, Ю. Афанасьеву, первому секретарю МГК КПСС Ю. Прокофьеву, члену Политбюро ЦК КПСС А. Яковлеву. Вот слова председателя общества «Единство» Б. Гунько: «Это разрушители марксизма, распространители духовного СПИДа, их надо судить по 58–й статье…»

А каких эпитетов удостоились от ОФТ средства массовой информации! «Радиобрехаловка, теневидение, желтая пресса, известия буржуазных мафиози СССР»… и так далее, и тому подобное. Если кто?то из толпы был не согласен с подобными оценками политических лидеров или ситуации в стране и пытался возразить, рот ему затыкали угрозами. Одному журналисту за невинный вопрос «От лица каких трудящихся вы выступаете?» несколько разгоряченных «фронтовиков» пообещали «выдавить глаза и пообломать рога».

А с трибуны митинга тем временем звучали призывы: «Для нас слово «рабочий» — святое. Нам нужны солдаты, которые готовы вступить в открытый бой с антикоммунизмом» (депутат Моссовета В. Анпилов).

«Мы против перестройки, которая вывела нашу страну из числа сверхдержав. Необходимо сместить Горбачева и горбачевцев со всех постов, как партийных, так и государственных» (некая Т. Хабарова, представленная как «одна из самых мужественных москвичек»),

«Русские, объединяйтесь!» (беспартийный рабочий В. Алфимов).

«Черная реакция свирепствует на страницах наших га зет. Сталин — наш великий вождь. РКП — это историческая справедливость, воля всех народов России» (член координационного совета инициативного съезда в Ленинграде И. Хлебников).

«Если хвалят «из?за бугра» — значит, ты лакей. Надо, чтобы этот Горбачев сошел со сцены» (Низами, член совета марксистской рабочей партии, партии диктатуры пролетариата).

Наконец, «фронтовики» принимают резолюцию, которую решено распространить в трудовых коллективах и направить на XXVIII съезд КПСС. В её преамбуле, в частности, говорится: «Силы реакции, именующие себя демократами, готовы пойти на крайние меры — развалить КПСС и восстановить в стране диктатуру буржуазии…» А в числе многих пунктов такие: «Отвергнуть рыночную экономику… не допустить роспуск парторганизаций и СТК на предприятиях… защитить армию и КГБ от нападок..; А. Яковлева и М. Горбачева исключить из рядов КПСС».

Комментарии, как говорится, здесь излишни.

5

Не менее любопытный материал, проливающий свет на истинную фигуру Полозкова обнаружил я однажды в журнале «Новое время» в номере 27 за 1990 год.

Журнальную статью написал некто Николай Андреев, и называлась она «Вышли из окопов. Что дальше?»

Как известно, каждый автор вправе давать беспристрастные оценки героям своих публикаций. Поэтому, как говорится, не обессудьте.

«…С избранием Ивана Кузьмича Полозкова Первым секретарем ЦК Коммунистической партии РСФСР облик вновь образованной партии, кажется, окончательно проясняется. Это будет, судя по всему, партия единомышленников на твердой позиции в отстаивании и проведении в жизнь принципов руководящей и направляющей роли КПСС в обществе. Партия, которая призвана сплотить коммунистов определенного толка. Компромиссов, согласительных настроений, плюралистического сотрудничества с представителями иных платформ, похоже, не предвидится.

Впрочем, как бы там ни было, выбор, сделанный Учредительным съездом, по крайней мере, в известном смысле упрощает ситуацию как в партии, так и в обществе в целом. Ведь действительно сложилось ненормальное положение,

когда членские билеты одной партии имеют Нина Андреева и Анатолий Собчак, Николай Половодов и Станислав Шаталин, Виктор Тюлькин и Вячеслав Шостаковский, и подобные пары можно перечислять и перечислять. Теперь должно произойти резкое размежевание: позиции определены, взгляды ясны.

Иван Кузьмич Полозков выдвинулся в центр общественного внимания сравнительно недавно. Он стал известен своими антикооперативными выступлениями. Правда, он сам утверждает, что борется лишь с кооператорами — хищниками, но, как сообщали «Известия», Прокуратура РСФСР уже опротестовала ряд решений, как необоснованных, о закрытии кооперативов в Краснодарском крае. Полозков резок в оценках, хотя и не всегда доказателен. Так, на третьем Съезде народных депутатов СССР назвал депутатов Анатолия Собчака и Владимира Тихонова представителями «кооперативного лобби», после чего на заседании парламентской комиссии по этике признал, что неточно выразился.

Впрочем, писать об Иване Кузьмиче Полозкове небезопасно, поскольку он считает, что журналисты специально искажают его взгляды, его образ, что существует чуть ли не заговор вокруг его фигуры: «Я знаю, что вокруг моего имени сейчас сложилось очень противоречивое мнение. Сложили его определенные круги в Центральном Комитете партии и в правительстве и в средствах массовой информации».

Потому в выводах Полозков резок: «Парламентско — кооперативное лобби, как это бы ни пытались сегодня отрицать, налицо. У него сейчас угодный ему Закон, средства массовой информации, деньги, а значит, и реальная власть. Тот, кто становился на путь этой международной и отечественной мафии, испытал уже и испытывает ежедневно пресс массированного давления, шантажа и угроз, вплоть до физического воздействия». Сказано сильно.

Впрочем, не все органы печати в опале у Первого секретаря ЦК Компартии РСФСР. «Советскую Россию» он числит среди своих союзников. Он одобрил публикацию письма рядовой коммунистки Нины Андреевой, хотя и подчеркивает, что с её взглядами не согласен.

Иван Кузьмич Полозков, как известно, претендовал на пост Председателя Верховного Совета России, еще свежи в памяти драматические перипетии тех выборов. Было бы большой несправедливостью, если бы делегаты Учредительного съезда не избрали Полозкова первым секретарем. При данном составе съезда реальных конкурентов у него не было.

Правда, неожиданно возникла кандидатура Олега Лобова, второго секретаря ЦК Компартии Армении. За то короткое время, что он излагал свою программу, отвечал на вопросы, Лобов сумел завоевать поддержку значительного количества делегатов. Он напоминал Михаила Горбачева, когда тот был еще просто секретарем ЦК: те же непринужденные манеры, открытый взгляд, независимость суждений, ясность мысли. Потом?то мы эти черты Горбачева стали воспринимать как должное, но сначала эта открытость поражала.

Победил Иван Кузьмич Полозков. Съезд, по всему чувствовалось, симпатизировал ему. Об этом можно было судить и по аплодисментам, которые сопровождали его выступления. Когда один из ленинградских делегатов позволил себе иронично прокомментировать хобби Ивана Кузьмича — рисование, тут же сторонники Полозкова потребовали извинений.

По поводу чего же в дальнейшем разгорелись страсти на партийном съезде?

Вопрос, как говорится, был принципиальный: какой быть партии? Речи о том, чтобы ей не быть никогда, вообще, в ту пору не велось.

Вот как выразился на сей счет Юрий Прокофьев, вожак московских партийцев: «Будучи партией прогресса, социальной справедливости и защиты интересов трудящихся, КПСС не может ограничить свою деятельность узкими рамками парламентаризма. Её функции гораздо шире. Это — программная, политическая, идеологическая, организационная деятельность». Иными словами, Советы — Советами, а реальная власть все?таки за партией. Но ведь это уже было в нашей истории. Такой вариант управления прочно опробован. В результате правящая партия с железной неизбежностью превратилась в административную, номенклатурную. Партия так уверенно руководила, что завела страну и её народы на задворки цивилизованного мира. Можно, конечно, и дальше продолжать этот эксперимент, но вытерпит ли даже наш бесконечно терпеливый народ?

По — прежнему партия хочет вести общество за собой. Делегаты, чья воля возобладала на российской съезде, настаивали на том, чтобы общество с почтением относилось к КПСС, чтобы население с энтузиазмом воспринимало её (читай — её руководства) решения, а, восприняв, с неменьшим энтузиазмом мобилизовывалось их выполнять.

Станкевич считает, что её первым секретарем должен был стать именно Иван Кузьмич Полозков, как наиболее яркий представитель ортодоксально — догматических взглядов. «Эти взгляды для меня органически неприемлемы, но, тем не менее, я готов иметь дело и сотрудничать с данной партией, — размышляет он. — Если бы кто?то другой, кроме Ивана Кузьмича, возглавил бы эту партию, тогда у людей остались бы иллюзии, сомнения, колебания относительно лица этой партии. А в данном случае, когда Иван Кузьмич становится первым секретарем, то таких сомнений уже не будет».

«…Военная делегация практически вся за вас», — записку с такими одобряющими словами получил Полозков. Что ж, это очень и очень весомый довод в пользу Ивана Кузьмича. Военные в зале сидят особо, и, когда видишь эту массу мундиров, становится несколько не по себе. Начинаешь ощущать, что это сила, которая в любой момент может вмешаться в ход политических событий по собственной инициативе. Я не помню другого партийного форума, на котором бы так часто предоставлялось слово военным. В выступлении генерала Макашова четко и ясно сформулированы претензии военных, их позиции по проблемам современности, предъявлены жесткие требования. Это тоже считаю положительным итогом съезда. Наступила определенность и в «военном» вопросе, если судить по таким словам Макашова: «Коммунисты армии и флота возмущены бездействием ЦК, Политбюро и правительства по отношению к своим защитникам…» Сказано честно и откровенно, кого намерена защищать армия: не народ, не Отечество, не Россию, в конце концов, а партийные структуры.

Вообще Учредительный съезд российских коммунистов оставил впечатление страшной оторванности большинства делегатов от жизни. Потому от них можно услышать самые невероятные логические заключения, как, например: «Речь идет не о защите идеологических догм, а о том, чтобы сформулировать и донести до сознания людей гуманную сущность развивающегося марксизма — ленинизма, правду о политике партии.

А раньше чем же занимались?

К тому же получается, что народ сам не в состоянии постичь мудрость партии. Или такое заключение: «Возникли новые партии, и они насаждают свои мнения…» А чем еще должны заниматься партии, как не пропагандировать свои идеи? Или это должны быть декоративные, игрушечные партии, обреченные всегда и во всем идти в фарватере общественного авангарда? «Мы говорим, требуем: надо дать реальную власть партийным массам». Помилуйте, да кто же это запрещает? У кого требуете? «У нас, по сути дела, образовалось два политико — идеологических центра. Это Совет Министров со своей идеей рыночной экономики и ЦК КПСС с идеей социализма». Вот даже как? Уже и партию с правительством на одну доску не поставишь? А уж рыночную экономику с социализмом путать и думать не моги!

«Грустно после Учредительного съезда, — заключает журналист. — И что ждать от XXVIII съезда КПСС? Видимо, на нем произойдет окончательное размежевание делегатов, а следовательно, и членов партии. Произойдет консолидация «на принципиальной основе». И вполне возможно, что и среди коммунистов те, для которых превыше всего процветание страны и народа, окажутся в меньшинстве перед лицом тех, кто готов и дальше отстаивать принципы любой ценой».

6

С именем Ивана Кузьмича Полозкова связано некогда нашумевшее, тогда казавшееся взрывом бомбы, дело о государственно — кооперативном концерне АНТ. Приписывали ему также лавры инициатора знаменитой «помидорной войны», которая выражалась в сносе теплиц на приусадебных участках.

Тогда эти «дела» у многих были на слуху, но по истечении времени подзабылись. Поэтому с помощью статьи журналистки Маргариты Фёдоровой, опубликованной в журнале «Знамя» в 11 номере за 1990 год, постараюсь их напомнить.

Публикация называлась «Краснодарский след».

«…Вспомнит ли кто?нибудь, что за несколько часов до этого события — на внеочередном Съезде народных депутатов СССР был избран первый Президент Советского Союза — прозвучала речь, послужившая внезапному взлету еще одной политической карьеры? Речь произнес Иван Кузьмич Полозков. Она касалась деятельности государственно — кооперативного концерна АНТ. Об этом концерне мы и до сих пор мало что знаем. Одни утверждают, что он предпринял последнюю попытку насытить внутренний рынок товарами, заработав валюту продажей «неликвидов». Известный экономист и публицист Отто Лацис, например, обратил внимание на сообщение Н. И. Рыжкова о том, что именно глава правительства «подписал распоряжение о создании государственно — кооперативной организации АНТ, что разрешения на внешнеторговую деятельность даны в общей сложности 14 тысячам организаций и что решение о бартерных сделках через АНТ считает правильным». АНТ отчислял в государственный бюджет 97 процентов дохода от экспорта и 99 процентов дохода от импорта. Имущество АНТ принадлежало не его членам, а государству. Вся его деятельность велась под контролем компетентного государственного органа с участием представителей правительственных организаций — от Совмина до МВД и прокуратуры. АНТ закупил и подготовил к закупке для экспорта неликвиды, сырье и материалы, после реализации которых на внешнем рынке страна в ближайшее время получила бы товаров на сумму 35 миллиардов рублей. Такова одна точка зрения. Иван Кузьмич Полозков решительно её отвергает и придерживается взгляда прямо противоположного.

XXIV съезд КПСС. Делегация Краснодарской партийной организации.

В. И. Сорокин, Я. Г. швыдков, В. К. Коккинаки, Г. Е. Тарсуков. Новороссийск, 1970 г.

Делегация Кубани на XXIV съезде КПСС с летчиком-космонавтов СССР А. Николаевым. 1971 г.

Делегаты Новороссийской городской партийной огранизации на 16-й Краснодарской партийной конференции. 1971 г.

В зале заседаний крайкома КПСС. 1973 г.

Автор, Д. П. Попович, Н. А. Слюсарев. Москва. Кремль. 1976 г.

О. С. Никитюк и Н. А. Огурцов. 1976 г.

Первый секретарь Адыгейского обкома ВЛКСМ Ю. Д. Нехай и первый секретарь Майкопского ГК КПСС В. А. Мельников. 1977 г.

Прием летчика-космонавта СССР А. Березовского в крайкоме КПСС. 1983 г.

Слева направо: И. Н. Дьяков, Б. Н. Пономаренко, В. И. Зенов, В. Н. Щербак, В. И. Воротников, Е. Я. Назаров

Писатель В. Кожевников в гостях у академика П. П. Лукьяненко

Титаны мировой сельскохозяйственной науки, академики: В. С. Пустовойт, М. И. Хаджинов, П. П. Лукьяненко

Знаменитый хлебороб, дважды Герой Социалистического Труда, М. И. Клепиков

Знаменитый председатель колхоза, Герой Социалистического Труда И. И. Буренков

Герой Социалистического Труда В. А. Светличный

Председатель колхоза им. Кирова Кореновского района, Герой Социалистического Труда Т. К. Третьяков

Герой Социалистического Труда В. Я. Первицкий

Гордрсть России - Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда В. И. Головченко. Тамань, 1978 г.

Секретарь Краснодарского крайкома КПСС Б. Н. Пономаренко с болгарскими коллегами. Варна, 1983 г.

Аппарат Краснодарского крайкома КПСС на Ленинском субботнике. 17 апреля 1982 г.

В. Г. Захарченко, Л. П. Пятигора в перерыве концерта Кубанского казачьего хора. 1998 г.

Кубанцы - Герои Советского Союза и кавалеры орденов Славы. 1999 г.

Профессор Е. Б. Величко

Народный артист Советского Союза М. А. Куликовский

Выездной пленум Союза писателей СССР в Краснодаре. 1971 г.

Герой Советского Союза Г. Н. Холостяков на операции "Бескозырка", г. Новороссийск, 1972 г.

Уроженцы Новороссийска: дважды Герои Советского Союза маршал Е. Я. Савицкий и летчик-испытатель В. К. Коккинаки. 1980 г.

Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза В. В. Горбатко. 1978 г.

Минута молчания у Огня Вечной Славы. Город-герой Новороссийск. 1975 г.

Группа ответственных комсомольских работников Кубани на Красной площади. 1974 г.

Первые секретари Краснодарского крайкома и Адыгейского обкома ВЛКСМ: К. Зазирний, А. Маслов, К. Кошоков, В. Салошенко, Р. Панеш, В. Сыроватко, Л. Зверковский, Л. Бадовская, Н. Голубь, Н. Гриценко. 29 октября 1998 г.

Группа комсомольских работников Кубани на выездном пленуме по военно-патриотическому воспитанию молодежи, г. Майкоп, 1980 г.

(без подписи)

Летчик-космонавт В. В. Горбатко в танце с первым сектерарем Адыгейского обкома ВЛКСМ Асиет Шадже в Кремле. 1982 г.

Перед казаками выступает глава администрации Краснодарского края Н. И. Кондратенко. 1999 г.

Первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС А. В. Маслов. 1990 г.

Глава администрации Краснодарского края Н. И. Кондратенко и председатель Кубанского землячества в Москве Н. Я. Голубь за посадкой Дерева комсомольских поколений - дубка красного с Михизеевой поляны. 23 октября 1998 г.

Так как в выступлении Ивана Кузьмича вполне отчетливо отражены его политические симпатии и антипатии, высказаны мысли, которые и составляют основу того, что теперь называют «программой Полозкова», то уместнее всего предоставить слово ему самому. Откроем стенографический отчет Съезда:

«Мы обращались за помощью к руководству ЦК, Правительству, в КПК при ЦК КПСС, Комитет народного контроля СССР, Министерство обороны, Прокуратуру СССР, чтобы пресечь этот грабеж нашего Отечества. Вы знаете, нам никто не захотел помогать. Одни не захотели откровенно, другим, как нам виделось, вообще ни до чего дела нет; третьи отказались, так как им не по силам. И только публикация в газете «Советская Россия» явилась тем информационным взрывом, который потряс весь наш народ от мала до велика. Спасибо её редактору товарищу Чикину за мужество и гражданственность.

Сказанным я подчеркиваю, что положение у нас сейчас таково, когда вроде бы все мы в ответе за страну, но никто конкретно. А это не что иное, как коллективная безответственность, как круговая порука, как всепрощение. Это уже было, это не ново, именно это привело нас к той черте, у которой мы оказались. Теперь давайте рассмотрим другую сторону этого же примера. Как появился на свет божий АНТ и ему подобные, которых сегодня сотни в каждой области и республике, перед грабительскими действиями которых блекнут даже самые громкие дела бывших взяточников и казнокрадов Краснодара, Ростова, Москвы.

Получается, что теперь этот грабеж стал как бы законным. Мы все свидетели того, как рождался Закон о кооперации, а теперь из средств массовой информации мы узнали, 35 Заказ 61

почему его именно таким и с такой настойчивостью пробивали народные депутаты Тихонов и Собчак, почему этих спрутов защищают «Московские новости» (позднее Полозкову пришлось в комиссии по этике Верховного Совета СССР принести извинения депутатам Тихонову и Собчаку за свои необоснованные обвинения. — М. Ф.). Почему этих спрутов защищают журналисты.

Председательствующий: Тихо, тихо, товарищи: есть председательствующий, есть президиум. Пожалуйста, товарищ Полозков.

И. К. Полозков: …«Московских новостей» и «Известий»? Деньги, оказывается, вещь заманчивая, а корысть всегда была небезобидна. Парламентско — журналистское кооперативное лобби, как бы это ни пытались сегодня отрицать, налицо. У него сейчас угодный ему Закон, средства массовой информации, деньги, а значит, и реальная власть. Тот, кто становился на пути этой международной и отечественной мафии, испытал уже и испытывает ежедневно пресс массированного давления, шантажа и угроз, вплоть до физического воздействия.

Но трагедия в том, что ограблены миллионы трудящихся, и им сегодня негде искать защиты в нашем становящемся правовым государстве. Негде и не у кого.

…В стране создана и уже действует на основе торговозакупочной кооперации такая социальная база, на которой растут, как на дрожжах, различного рода политические течения, находят приют любители легкой наживы, в обнимку с этими новыми советскими буржуа выходят на арену политической власти уголовники, национал — социалисты и другие «исты»…»

Привожу столь обширную цитату не столько из желания дать пищу уму читателя, сколько из соображений практических. Так как дальнейшее повествование в основном состоит из разного рода документов и свидетельств. Мы получим полную возможность сопоставить с реалиями жизни суждения Ивана Кузьмича о природе мафии, беззащитности ограбленных трудящихся, социальной базе, на которой уголовники объединяются с разного рода «истами», и т. д.

Как ни парадоксально, говоря о сотнях «спрутов» в каждой области и республике, Иван Кузьмич не устает выдавать себя чуть ли не за главного защитника кооперативного движения. Защита, правда, своеобразная. В крае, где годовые потери от порчи плодоовощной продукции на полях и базах официально оцениваются в 320–390 тысяч тонн, за год было закрыто более 600 кооперативов, в том числе 150 торгово закупочных. Исполняющий обязанности прокурора РСФСР указал на незаконность множества решений местных властей. Краснодарская фемида, однако, смотрит на дело иначе. Заместитель прокурора Валерий Гребень считает, например: «Надо смотреть дальше и глубже. Почему мы слепо должны следовать закону, который не отвечает интересам народа?»

Когда в разговоре с Иваном Кузьмичом я коснулась выводов прокуратуры РСФСР о беззаконном закрытии кооперативов, он, нимало не смутясь, воскликнул: «Сотни кооперативов? Да они сами закрылись. И знаете почему? Потому что открыли их неумехи…»

Возвращаясь же к третьему Съезду, должна с печалью отметить, что на журналистской галерке Дворца съездов (где и я представляла свой журнал «Сельская новь») выступление первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС восприняли скорее как политический курьез, чем как политический вызов. Это ошибка. Думаю, АНТ потребовался Ивану Кузьмичу как повод для обличения политических оппонентов, подновления антикооперативной кампании и сведения счетов с мало симпатизирующей ему прессой. «Кто это?» — «Откуда?» — «Ну и ну!» — пересмеивались коллеги. «Ты еще узнаешь, кто это», — пообещала я одному из них. (За последние годы мне не раз приходилось выезжать в командировки на Кубань — жалобы оттуда шли пачками.) И надо же — как в воду смотрела! Иван Кузьмич, более тридцати лет терпеливо и незаметно перешагивавший с одной ступеньки аппарата на следующую, за какие?то полгода превратился в столь заметную фигуру, что интервью вынужден начинать фразой: «Не так уж я плох, как меня пытаются изображать…» Он и мне это сказал, когда я подошла к нему в кулуарах третьего Съезда с вопросом, кто был инициатором знаменитой «помидорной войны» — сноса теплиц на приусадебных участках. «Во-первых, не связывайте, пожалуйста, все плохое в крае с моим именем, — сказал тогда Иван Кузьмич. — Ей — богу, я не так плох! Во — вторых, я стал первым секретарем Краснодарского крайкома только в 1985 году, а теплицы сносили, как мне говорили, при Медунове… Ну, может, и при мне были отдельные случаи. Но никто из честных тружеников не пострадал. Наказывали спекулянтов, тунеядцев…»

Ответ, прямо скажем, лукавый. Хотя после Медунова Краснодарскую партийную организацию некоторое время возглавляли вначале В. Воротников, а за ним Г. Разумовский, Иван Кузьмич все же не был в ней незначительным лицом. Как?никак секретарь по идеологии. Главное же в другом. С

1985 года «помидорная война» отнюдь не затихла. Скорее, наоборот. Искоренение «частнособственнических пережитков» было в полном разгаре, о чем свидетельствовала и почта с Кубани, и её пресса. Вот одно из таких писем: