МАРЧУК

МАРЧУК

Простить легко, забыть, однако, трудно.

Платен

1

Пожалуй, к жизни и партийной деятельности Михаила Ивановича Марчука вполне бы подошли известные слова

Н. А. Островского: «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай её полезной».

Несчастье часто бывает пробным камнем характера.

Мне почему?то жизнь М. И. Марчука видится во многом и противоречивой и даже трагической, то ли потому, что детство и молодость его были беспросветными и просто помог случай, то ли, как в той пословице: в несчастье судьба всегда оставляет дверку для выхода. И выход этот состоял в самом сложном, что только могло предоставить то время, — в партийной деятельности.

Впрочем, всё по порядку.

Марчук Михаил Иванович, 1891 г. рождения, уроженец с. Ораш Гродненской губернии, из крестьян. Учился в церковно — приходской школе, пас коров, затем стал работать плотником по найму (1908–1917 гг.). В 1918 году — заведующий Сасовским уездным финансовым отделом. С 1919 года — член партии большевиков. В 1920 году — уполномоченный особого отдела XII Армии. После демобилизации работал заведующим орготделом и секретарем Елакомского уездного комитета РКП (б) Московской области. В 1923–1924 гг. — начальник Рязанского губернского ОГПУ.

С 1925 года снова на партийной работе (секретарь Сасовского уездного комитета ВКП(б), заместитель председателя Рязанской губернской и окружной контрольных комиссий, помощник секретаря Закавказского крайкома ВКП (б), инструктор Московского горкома партии).

В 1930–1932 гг. — слушатель коммунистического университета имени Свердлова и парторг университета. С мая 1935 по август 1937 г. работал секретарем Дмитровского райкома ВКП(б) и по совместительству секретарем парткома строительства канала Москва — Волга. За работу на строительстве канала награжден орденом Ленина. В ав1усте — декабре 1937 г. — председатель Ивановского райисполкома.

Первым секретарем Краснодарского крайкома ВКП(б) работал с декабря 1937 по май 1938 г. 4 мая 1938 г. срочно отозван в Москву и там арестован. Военной коллегией Верховного Суда СССР 29 июля 1938 г. осужден к высшей мере наказания. Реабилитирован посмертно в 1956 г. (определением Верховного суда СССР от 13 октября 1956 г. приговор отменен, дело прекращено за отсутствием состава преступления).

2

Странно, но факт — 20 ноября 1937 года М. И. Марчук на заседании оргбюро ЦК ВКП(б) по Краснодарскому краю вносит предложение о председателе крайисполкома. Тогда бюро удовлетворило просьбу Василия Александровича Симончика, если это было, конечно, его просьбой, а не освобождением, и выдвинуло председателем крайисполкома Ивана Семеновича Богданова.

Странным в этом вопросе был сам факт проведения заседания оргбюро 20 ноября 1937 года, ведь по всем абсолютно точным данным, М. И.Марчук, сменив И. А. Кравцова, работал в должности первого секретаря Краснодарского крайкома ВКП(б) с декабря 1937 по май 1938 года.

Тогда в какой же роли выступал на заседании бюро М. И. Марчук?

Дело, однако, заключалось в другом.

Кого же предложил новый первый секретарь крайкома партии на важную и ответственную должность председателя крайисполкома? Выбор его пал на коренного кубанца, и, как оказалось впоследствии, весьма деятельного и добросовестного работника. Да и путь к тому времени И. С. Богданов прошел немалый. Уроженец станицы Попутной Отрадненского района, из казаков, работать он начал учеником в каретномалярной мастерской, затем поступил в военно — ремесленную школу в Майкопе, по окончании которой получил престижную тогда специальность мастера шапочно — портняжного дела. Затем был мобилизован на фронт, служил в казачьих мастерских. Судьба мотала его по различным фронтам. В составе

20–го кавалерийского корпуса Буденного участвовал в боях на Ставрополье, Дону, на польском фронте. Вернувшись с фронта, возглавил сельсовет станицы Попутной, затем работал председателем Отрадненского райисполкома, военным инспектором и даже, что удивительно с его?то образованием, заведующим райздравотделом Темрюкского райисполкома.

В марте 1937 года И. С. Богданов работает председателем Советского райисполкома, с этой должности назначается председателем Краснодарского крайисполкома.

В то сложное и противоречивое время как никогда важна была деловая связь именно этих двух руководителей: первого секретаря крайкома партии и председателя крайисполкома.

Впрочем, во все времена существования партии и советской власти действовало неписаное правило управления: тот, кто правит, должен видеть людей такими, каковы они есть, а вещи такими, какими им надлежит быть.

Вместе с тем, Шиллер как?то верно заметил: «Крутой правитель властвует недолго».

Возможно, данное обстоятельство и оказалось решающим фактором в судьбах Марчука и Богданова. Первый был руководителем, крутым по характеру, даже иной раз жестоким, а председатель крайисполкома нередко оказывался как бы сдерживающим противовесом.

Свою деятельность начали они с размещения краевых организаций. Отменили в первую очередь предыдущее решение Оргбюро ЦК ВКП (б) по краю о ликвидации Адыгейской областной больницы и передаче этого здания под краевые организации, как «политически неправильное и идущее вразрез с интересами трудящихся Краснодарского края». Тогда же по настоянию М. И. Марчука было предложено партгруппе Оргбюро ВЦИК по краю и крайздравотделу восстановить больницу в прежнем помещении и окончить необходимые ремонтные работы.

Думается, что читателю небезынтересно будет узнать важную для нашей темы историю этой больницы.

Речь идет о здании по улице Красной, 3. Некогда там находился Екатеринодарский окружной суд. В довоенное время располагалась Адыгейская областная больница, в годы Великой Отечественной войны — госпитали. В 1949–1950 гг. на его фундаменте построено здание крайкома КПСС (ныне в нем располагается Законодательное Собрание Краснодарского края).

В результате бурных обсуждений было решено разместить крайком ВКП(б) в доме по улице Красной, 2. Имелось ввиду здание, ныне находящееся на углу улиц Красной и Гимназической (бывшая Ежова, Ворошилова).

Разумеется, размещение краевых организаций оказалось делом хлопотным. Требовалось ни много ни мало — более 5 тысяч квадратных метров площадей. И вот меняются судьбы, названия улиц и населенных пунктов, вообще изменяется как раз в эти суматошные дни сам облик теперь уже краевого центра.

Любопытно, что, например, такие тресты и организации, как Заготпромсырье, Главмолоко, Главмясо, Крайкожтрест, ВЭМСТ, Краймаслопром, Крайживсырье (неправда ли, все эти названия чем?то напоминают времена Остапа Бендера из знаменитых произведений Ильфа и Петрова), были размещены в станице Пашковской, а Рисостанция и Рисострой «безболезненно» были переведены из Краснодара в станицу Славянскую, Земпартия Край-30 — в станицу Павловскую и т. д.

Позднее, в январе 1938 г., в Москве проходила первая сессия Верховного Совета СССР и первая сессия Верховного Совета РСФСР, на которой председательствовал А. А. Андреев — председатель Совета Союза Верховного Совета СССР, секретарь ЦК ВКП(б), а с докладом выступал депутат

А. Ф. Горкин. Он напомнил присутствующим о том, что 13 сентября 1937 года ЦИК СССР утвердил постановление ВЦИК о разделении Азово — Черноморского края на Ростовскую область и Краснодарский край.

Позволю себе привести любопытные и, как мне кажется, важные сведения по данному вопросу.

Азово — Черноморский край до разделения его на Ростовскую область и Краснодарский край имел территорию 182 тыс. квадратных километров, объединял 133 района, 1212 сельсоветов; в крае насчитывалось около 6 млн. населения, в том числе 2105 тыс. городского. Посевная площадь Азово — Черноморского края составляла 7700 тыс. гектаров, в том числе 6 млн. гектаров посевов колхозов и 1400 тыс. гектаров — совхозов. На территории Азово — Черноморского края к началу

1937 г. была 291 МТС.

В крае было 4829 школ, 83 техникума и 19 вузов.

После разделения Азово — Черноморского края Ростовская область объединила 61 район с 2821 тыс. населения, а Краснодарский край, кроме Адыгейской автономной области, объединил 66 районов с 2993 тыс. населения.

Собственно, с этого момента и начал существовать наш

Краснодарский край, а Михаил Иванович Марчук, получается, был его крестным отцом.

3

В начале своей деятельности М. И. Марчук и И. С. Богданов начали энергично ставить перед Москвой неотложные вопросы хозяйственного развития края. Они и обратились в декабре 1937 года к наркому пищевой промышленности РСФСР

А. Е. Бадаеву с запиской о развитии хлебопекарной промышленности в Краснодаре. Это было продиктовано, как они писали, «совершенно нетерпимым далее ни на один день» положением о состояния хлебопекарной промышленности краевого центра.

В самом деле, так называемый хлебозавод был размещен в совершенно ветхом здании и «полумеханизирован». Его проектная мощность по односортному хлебу составляла всего 40 тонн в сутки. В пекарнях протекали крыши, не было отопления в цехах и мучных складах. Стеллажи для хлеба были до такой степени изношены, что буханки хлеба вываливались.

И здесь же, уже набившая оскомину, но в те годы чудовищно «популярная» и как бы необходимая приписка в качестве обоснования той же худой крыши, негодных для выпечки хлеба печей, отвратительной работы дрожжеварки, изношенности водопроводной сети: «Все это, несомненно, является следствием вредительской работы, проводившейся в Азово — Черноморском крае — когда в руководство Азово — Черноморского крайкома, крайисполкома и ряда организаций пробрались и засели враги народа — троцкистско — бухаринские вредители».

Что здесь можно сказать? Почти подобный «вредительский» сюжет вскоре обнаруживает М. И. Марчук в работе станкостроительного завода им. Седина. Известно, что первый карусельный станок, один из самых сложных в станкостроении того времени, завод выпустил в 1936 году. Серийное производство этих станков, необходимых для тяжелого машиностроения (в том числе в артиллерийском и танковом производстве) и ранее в стране не выпускавшихся, началось в 1937 году.

Марчук, посетив завод и подробно расспросив о производственных делах, приходит к выводу о том, что переход на станкостроение не был обеспечен ни по линии подготовки производства, ни по линии подготовки кадров. И он направляет в ЦК ВКП(б) записку, в которой делает странные и, пожалуй, провокационные выводы.

Вот фрагмент этой записки. «Враги партии и народа, долгое время орудовавшие на заводе, всемерно использовали эти моменты для того, чтобы запутать дело, дезорганизовать работу и сорвать производство. В результате оборудование завода было загружено только на 56 % и весь план за 1937 год завод выполнил только на 50,5 %, а по карусельным станкам на 2 %, хотя карусельные станки, по решению Главстанкоинструмента, являлись основным в перспективе видом станочной продукции завода. Враги народа в своем стремлении сорвать подготовку завода к производству станков сознательно вызывали большие перерасходы и убытки, создавали ненормальные условия труда и проводили линию на незавершенное производство, в результате чего план по валовой продукции резко расходился с планом товарной продукции».

При этом в заключении Марчук делает вполне мирный и обоснованный, с производственной точки зрения, вывод. Он просит обязать Наркоммаш СССР и Главстанкоинструмент придать заводу им. Седина профиль станкокарусельного завода, уменьшив количество типов изготовленных заводом станков с 17 до 10 за счет увеличения программы по карусельным станкам.

Также он просит выделить заводу ассигнования в сумме 4800 тысяч рублей для увеличения производственной и жилой площадей и удовлетворить заявки завода на инструментальную сталь, стройматериалы и оборудование. Так и хочется задать теперь риторический, но все же по логике вещей справедливый вопрос: при чем же здесь «вредительство»?!

Анализируя и размышляя над партийными документами тех лет, невольно ловлю себя на мысли о том, что по всей вероятности, партия или её занимающие высокие должности функционеры, такие, например, как Кравцов, Марчук, Газов, попросту списывали факты недостатков и упущений, коих было множество, на так называемое «вредительство».

Вот еще один пример из записки крайкома партии, направленной в ноябре 1938 года в ЦК ВКП(б).

Не могу только понять, зачем было направлять в Москву заведомо провокационную глупость?

«В 1938 г. на промыслах Майнефти была раскрыта крупная вредительская организация, связанная с иностранными разведками и проводившая подрывную работу, направленную к тому, чтобы не только сорвать нефтедобычу в настоящее время, но путем сокрытия нефтеносных участков, срыва работы по геологоразведке и разведочному бурению поставить Майнефть в тяжелое положение, лишив его разведанных на нефть участков.»

Что же, как говорится, у хороших танцоров чаще всего ноги работают лучше головы.

Впрочем, у М. И. Марчука, за его короткую бытность на посту первого секретаря крайкома ВКП(б) имелись и вполне обоснованные, без «вредительских» вывертов, предложения по развитию края.

Например, не позднее февраля 1938 года он направляет докладную записку на имя И. В. Сталина и В. М. Молотова о включении в план 1938 года строительства Краснодарской ТЭЦ.

«Основным затруднением в развитии промышленности Краснодарского края и особенно его центра — гор. Краснодара — является отсутствие сколько?нибудь удовлетворительной энергетической базы в крае. Энерговооруженность края представлена тремя мелкими электростанциями в Краснодаре и двумя — в Новороссийске, общей мощностью 40.500 квт.

Географическое положение краевого центра — гор. Краснодара к узловым промышленным районам — Новороссийск, Армавир, Нефтегорск, ставит гор. Краснодар центральным энергетическим узлом. Начатое же строительство в 1935 г. в гор Краснодаре теплоэлектроцентрали в начале 1937 года законсервировано.

Между тем, уже сейчас, с началом строительства в гор. Краснодаре завода измерительных приборов (ЗИП) и телефонного комбината (АТС) город испытывает энергодефицит порядка 10.000 квт.» Однако по истечении непродолжительного времени М. И. Марчук (почему?то в письме он поименован и. о. секретаря крайкома ВКП(б)) получает отказ за подписью заместителя Народного комиссара тяжелой промышленности М. Г. Первухина.

Или, вот к примеру, его обращение к И. В. Сталину и

В. М. Молотову по дальнейшему развитию плодоводческих совхозов «Сад гигант» и «Агроном».

«Надо прямо сказать, — подчеркивал Марчук, — что Народный комиссариат земледелия РСФСР, в ведении которого эти совхозы находятся, не проявляет ни понимания особого значения этих совхозов, ни должной заботы об их развитии, ни даже элементарных мер подготовки к овладению продукцией совхозов».

Смысл его записки сводился к передаче этих, как Марчук писал, «двух гигантов в области плодоводства», Наркомату пищевой промышленности и выделении средств на их обустройство и развитие. На этот раз М. И. Марчук получает поддержку высших руководителей партии и государства.

4

Впрочем, тема «врагов народа», к сожалению, доминирует в непродолжительной деятельности М. И. Марчука, давая нам право при этом не только обвинять, но и осуждать его как слепого и бесстрастного исполнителя преступной воли вождей.

Даже краевая комсомольская организация оказалась втянутой в эту нелепую политическую травлю ни в чем не повинных людей.

Вот, например, о чем докладывал двум секретарям крайкома партии Марчуку и Ершову секретарь Оргбюро ЦК ВЛКСМ по Краснодарскому краю Н. Смагин:

«Краевая комсомольская организация является одной из наиболее задетых вражеской работой. В результате политической беспечности и слепоты, потери большевистской бдительности к руководству Азово — Черноморского крайкома ВЛКСМ и ряда важнейших городских и районных комсомольских организаций обманным, двурушным путем пробрались злейшие враги партии и народа. Вскрытые факты вражеской, подрывной работы в комсомольской организации ныне Краснодарского края и Ростовской области говорят об исключительной засоренности наших рядов и вопиющей запущенности комсомольской работы.

Насколько серьезно были поражены руководящие кадры, насколько были захвачены они врагами, свидетельствуют следующие данные:

1. Из 69 членов Пленума Азово — Черноморского крайкома ВЛКСМ исключено из рядов ВКП(б) и ВЛКСМ как врагов народа и их пособников — 47 чел. Из этого числа арестовано -

32 чел. Из 13 членов бюро крайкома арестовано как врагов народа — 8 чел. Из 34 ответственных работников аппарата крайкома ВЛКСМ разоблачено как врагов и арестовано 11 чел. (Одним из них был первый секретарь Азово — Черноморского крайкома ВЛКСМ К. М. Ерофицкий. Он был арестован и приговорен к расстрелу. Реабилитирован в 1956 году).

2. Руководство крупнейшими комсомольскими организациями края оказалось захвачено врагами. Из 161 секретаря райкомов ВЛКСМ б. Азово — Черноморского края снято 94 чел., из них арестовано органами НКВД — 35 чел. А если взять отдельно Краснодарский край, то за 1937 год было снято 67 секретарей РК и ГК (из 82), из них: как врагов народа — 16 чел., за связь и пособничество врагам — 21 чел. и 30 чел. как разложившиеся, не обеспечившие политического руководства, за развал работы, бытовое разложение.

Особенность подрывной работы врагов народа, орудовавших внутри комсомола, заключается в том, что враги народа, прорвавшиеся в руководство комсомола, в качестве главного метода разложения молодежи и вербовки своих сторонников из молодежи — избрали метод политического и бытового разложения молодежи, в первую очередь через пьянки. Они использовали в этих целях широко распространенные в среде руководящих работников комсомола чуждые большевизму представления о быте, как о личном, частном деле, не имеющем будто бы отношения к политике.

Нужно прямо признать, что во многих районах края нет настоящей, большевистской борьбы за полный разгром и выкорчевывание врагов народа и их пособников, за решительное очищение комсомольских организаций от чуждых, случайно попавших в ВЛКСМ. Об этом свидетельствуют факты засорения ряда районных организаций, таких, как Греческая, Сочинская, Новороссийская, Краснодарская, Адлеровская и др., отсутствия в этих и других организациях настоящей разоблачительной борьбы, борьбы за выполнение решение IV Пленума ЦК ВЛКСМ».

Я умышленно привожу весь текст записки Н. Смагина как горький упрёк комсомолу, поддавшемуся, пусть даже в сложнейшее и, действительно, страшное время, этой жуткой вакханалии, как тревожное напоминание потомкам.

Действительно, преступление нуждается лишь в предлоге.

А предлог и даже указания были. И исходили они из уст руководящих деятелей партии. Вот фрагмент из выступления секретаря ЦК ВКП(б) А. А.Андреева:

«Когда партия уже начала разоблачение врагов на различных участках партийной, советской, хозяйственной работы, приходилось не раз слышать от тов. Косарева… что в комсомоле, мол, нет врагов… Эта позиция была ложной, и т. Косарев (АгВ. Косарев — Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ в 1929–193? гг. — автор) неоднократно получал предупреждения от ЦК ВКП(б), в том числе и на пленумах ЦК комсомола, что не может быть такого положения, чтобы в комсомоле не было врагов и всякого рода двурушников… Смотрите, т. Косарев, смотрите, руководство ЦК комсомола, в оба, разоблачайте врагов в комсомоле, очищайте комсомол от правотроцкистских шпионов. Так предупреждали Косарева и других. Как дело пошло в дальнейшем? Дело пошло таким образом, что начали разоблачать врагов и в комсомоле, только эту работу делали партия и НКВД, а не Косарев, Вершков и другие. Эта позиция вела к тому, чтобы парализовать усилия комсомольской организации в деле разоблачения врагов».

Однако самым позорным в деятельности Марчука было исключение из партии героя гражданской войны, командира дивизии, получившей название Стальной за боевые заслуги, директора Главстроя и Кубаньрисстроя Дмитрия Петровича Жлобы.

Арестованный в июне 1937 года, еще до прихода Марчука в край, по обвинению в подготовке на Кубани вооруженного восстания против советской власти, Д. П.Жлоба не дрогнул и не сдался.

Он погиб как подобает герою. Ведь тогда даже следствие по его делу велось в обстановке особо строгой секретности. Фамилию заключенного в здании краевого УНКВД произносить категорически запрещалось, и он фигурировал как «объект № 1»…

И Марчук, проявив преступное малодушие, принимает решение на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) по Краснодарскому краю об исключении Д. П. Жлобы как врага народа, арестованного органами НКВД.

К счастью, со многих архивных документов тех лет, долгие годы хранившихся под грифом «Совершенно секретно», в настоящее время табу снято.

5

Давайте, заинтересованный читатель, еще раз зададимся вполне правомерным вопросом, говоря о «врагах народа», — в самом ли деле партийные и прочие работники верили в ту чудовищную ложь или, пряча друг от друга глаза, способствовали явным и, к сожалению, массовым преступлениям?

Вот некоторые характерные штрихи к портретам партийных работников тех лет.

Материалы эти мне удалось почерпнуть из стенограммы совещания секретарей городских и районных комитетов ВКП(б) по итогам выборов в Верховный Совет Союза ССР, проходившего 25 декабря 1937 года в Краснодаре.

По всей вероятности, совещание это проводил М. И. Марчук.

Для живости восприятия текста мне придется выстроить некий диалог секретарей, вырывая из их длинных выступлений наиболее характерные строчки.

Я. Д. Саенко — первый секретарь Новороссийского горкома ВКП(б):

— …вечером в день голосования отключили свет, вражеские элементы этим воспользовались. Имеем немало фактов, в бюллетенях написана самая отъявленная контрреволюция, в некоторых округах этого нет, а по Новороссийску это имеет место. Враги в Новороссийске еще есть, и они пользуются тем, что мы плохо работаем, и продолжают свою вражескую работу…

П. Г. Олейник — первый секретарь Щербиновского райкома РКП(б):

— Я думаю, вы знаете, что в Ново — Щербиновской станице и в Старо — Щербиновской очень много бывшего офицерства, что наш район насыщен классовыми врагами…

И тут же: но в день голосования, в день подсчета голосов мы нигде не имели фактов, ярко выражающих классовых врагов.

(Голос с места: «Значит врагов нет?»).

— Если вам нужно — могу прислать.

Что за постановка вопроса? Врагов хватит, но враг почувствовал, что мы правильно расставили силы…

Разрешите сказать, что при том бандитском руководстве, которое было раньше (а раньше был И. А. Кравцов — автор), могли ли мы кое — где не допускать ошибки, когда бандиты по-бандитски руководили?

Н. П. Петров — первый секретарь Калниболотского райкома ВКП(б):

— Нужно сказать еще, что 12–го декабря на выборы пришло 96,6 % стариков и старух — казаков и казачек от 50 до 87 лет, причем 73 % было женщин — старух. О чем это говорит? Это говорит о том, что старые казаки, старое казачество голосуют за политику нашей партии, за политику нашей советской власти.

… Вообще всех трудящихся нашего района заразили этим, по существу, антисоветским делом. (Имеется ввиду выдвижение кандидатур в Верховный Совет — автор).

Надо сказать, что нас и край во многом запутал. Я не говорю о новом руководстве, — я говорю о старом, вражеском, руководстве…

… у нас враги даже накануне выборов в Верховный Совет — 11 декабря по всему району распустили слух, что всех избирателей с 6 часов утра запрут на избирательных участках и целые сутки, до окончания подсчета голосов, будут держать, никуда не буду выпускать…

Д. Т. Голошубов — первый секретарь Темрюкского райкома ВКП(б):

— Какие у нас неполадки. Прежде всего кравцовщина, предатели. По — моему, они явно насаждали вредительство в этом деле, явно хотели сорвать эту величайшую работу партии.

Я. В. Норицын — первый секретарь Тихорецкого райкома ВКП(б):

— … Здесь говорилось о вражеской директиве Кравцова….когда мы были на совещании у Кравцова, то он поставил вопрос: что это будут за выборы без борьбы, должна быть борьба…

Может быть, именно это впоследствии имел ввиду опальный поэт Галич, с горьким сарказмом сказавший то, что думал.

Вот одно из его последних стихотворений:

Над блочно—панельной Россией,

Как лагерный номер — луна,

Обкомы, горкомы, райкомы

В потеках снегов и дождей,

В их окнах, как бельма трахомы

(Давно никому не знакомы),

Безликие лики вождей.

В их залах прокуренных волки

Пинают людей, как собак.

А после те самые волки

Усядутся в черные «Волги»,

Закурят вирджинский табак.

И дач государственных охра

Украсит посадских светил,

И будет мордатая ВОХРА

Следить, чтоб никто не следил.

Как ни горько это признавать, но именно в тот период наглядно проявился весь экстремизм революционной диктатуры. Монополизация власти причудливо сочеталась с всплесками инициативы низов, идейный абсолютизм — с чертами демократичности, а ускоренное развитие индустриальной и социальной сфер общества происходило в условиях, когда люди, преданные революции, «строили храм, а получилась казарма». Более того, для многих она стала казематом. Стихия террора, запущенная гражданской войной и продолженная в 1929–1933 гг., не миновала в 1937–м ни один слой общества. Это самая тяжелая сторона рассматриваемого периода и одна из самых черных строк в отечественной истории XX века.

Но и в это трагическое время люди жили наперекор всему, трудились, отдавали свой талант и силы на благо Отчизны.

А вот еще один характерный пример внутрипартийных разборок. Некто Ф. И. Чупин, начальник крайторготдела, уже в бытность П. И. Селезнева так говорил на пленуме крайкома партии:

— По некоторым вопросам торговли я бывал у Газова. С Ломовицким разговаривал по ряду вопросов. Я ставил вопрос, что вот в Москве вопросы разрешают так?то, а он мне прямо заявляет: «Что ты со своей Москвой лезешь, ты работаешь на Кубани, в Краснодарском крае». И дальше я помню такой штрих в работе т. Ломовицкого. В бытность Марчука здесь, в крайкоме партии, перед Первым маем собирали руководителей торговых организаций. Марчук произнес небольшую речь, как должны быть готовы торгующие организации, и заявил, что: «Если вы плохо подготовитесь, пару человек расстреляют». Малкин сидит рядом и говорит: «Пятерку».

Я, правда, не был на этом совещании, на другой день мне рассказали, это было 26–27 апреля. Я прихожу к Марчуку и заявляю ему об этом случае, говорю, что руководители торговых организаций возмущены. Я считаю, с коммунистов-руководителей надо спрашивать, но и помогать им, а вы сразу так ошарашили — расстрелять. «А это, — говорит, — нужно было сделать так, иначе они плохо работать будут».

Любопытным было отношение М. И. Марчука к казачеству. Однажды он написал следующую информацию заведующему отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП (б) Г. М. Маленкову:

«Среди принятых в партию крайне незначительный процент казаков. Это объясняется в значительной мере тем, что до сих пор у целого ряда руководителей парторганизаций еще не изжито усиленно насаждавшееся бывшим вражеским руководством Азово — Черноморского крайкома враждебное, пренебрежительное отношение к казакам.

Это подтверждается и тем, что на руководящей районной и краевой работе в Краснодарском крае почти нельзя было найти представителей советского кубанского казачества. Так, например, до недавних пор в крайисполкоме не было ни од-

юо ного казака, ни одного казака не было в земельных органах. Среди 82–х секретарей райкомов партии и в аппарате крайкома ВКП(б) также не было ни одного казака. В настоящее время председателем крайисполкома является кубанский казак, член ВКП(б) с 1918 года тов. Богданов Иван Семенович.

За отчетный период нами сделаны лишь первые шаги в этом отношении. Подобрано и утверждено 2 казака первыми секретарями РК ВКП(б), 2 инструктора РК ВКП(б), 4 редактора районных газет, 2 Уполкомзаг СНК, 5 зав. райфо, 3 зав. районо, 5 директоров МТС, 6 директоров совхозов и 3 народных судьи.

По линии комсомола: пленум крайкома комсомола избрал 3–го секретаря крайкома ВЛКСМ — казака. Кроме этого подобраны и утверждены в аппарат крайкома ВЛКСМ еще 3 казака, два из которых на работу инструкторов и 1 казачка — заведующая отделом крестьянской молодежи».

6

Из истории известно о двух письмах из края к И. В. Сталину. К одному из них М. И. Марчук имел самое непосредственное отношение.

Собственно, это было обращение к И. В. Сталину президиума совещания председателей колхозов и стахановцев Краснодарского края, которое проходило 16 февраля 1938 года в Краснодаре.

О чем же писали «вождю и учителю всех народов» кубанцы?

«Дорогой товарищ СТАЛИН!

Под Вашим мудрым руководством колхозно — совхозная Кубань превратилась в край изобилия сельскохозяйственных продуктов, в край зажиточной, культурной и радостной жизни.

Два года тому назад Вы поставили перед страной задачу бороться за ежегодное производство 7–8 миллиардов пудов зерна.

Мы с большим воодушевлением, соревнуясь друг с другом, взялись за выполнение этой задачи.

И вот теперь, подытожив свою работу за 1937 год, счастливы сообщить Вам о своих победах.

Валовая продукция хлеба в 1937 году по нашему краю составляет 268 миллионов пудов. В среднем по краю мы взяли озимой пшеницы 103 пуда с га, превысив почти на 10

центнеров урожай с гектара в 1916 году. Выросла и площадь под техническими культурами. Вырос и их урожай.

Добиваясь повышения урожайности зерновых и технических культур, мы повышаем и доходность колхозника на трудодень. В 1937 году приходится в среднем на трудодень 8,7 килограмм хлеба и 2 р. 50 к. деньгами.

Мы многого добились, но мы можем добиться и добьемся еще несравненно большего.

Стахановцы Кузьменко и Костенко, имена которых с гордостью произносит все советское казачество, взяли в 1937 году по 340 пудов хлеба, обогнав по урожайности с га самые передовые капиталистические страны. Стахановцев, перекрывших мировые показатели, у нас на Кубани много. Мы обещаем Вам, товарищ СТАЛИН, что в первом году третьей пятилетки будем бороться за еще большее повышение урожайности колхозных и совхозных полей, добиваться таких урожаев, какие получили лучшие стахановцы советской Кубани в 1937 году.

Мы имеем все возможности к тому, чтобы получить высокий урожай. Мы имеем 13 тысяч тракторов. Мы имеем 4 тысячи комбайнов. Мы имеем 60.000 новых механизаторских кадров трактористов, комбайнеров и других специальностей. Мы имеем таких стахановцев, как комбайнер Борин, убравший 3240 га двумя комбайнами в сцепке, Костенко, Волошин, Лисунов и другие.

Мы выросли и в культурном отношении. Если в 1914 году было в станицах и селах Кубани 2 клуба, то сейчас в колхозах имеется 1636 клубов. Если киноустановок было в 1917 году 7, то сейчас их имеется 586, из них 98 звуковых.

Все имеет колхозная Кубань. Имеет первоклассную технику, имеет замечательных людей, овладевших техникой, прекрасных стахановцев. Мы заверяем Вас, дорогой товарищ СТАЛИН, что в 1938 году советское казачество Кубани на каждом гектаре зерновых соберет по 20 центнеров и удвоит урожай технических культур.

ЦК ВКП(б) правильно указал нам на то, что мы отстаем в подготовке к весеннему севу. Мы обещаем Вам, дорогой товарищ СТАЛИН, немедленно выправить наше позорное отставание, провести весенний сев в такие сроки и с таким качеством, чтобы прекрасный урожай 1937 года наших социалистических полей не только закрепить, но и значительно увеличить.

А если враг попытается помешать нашему мирному труду, стеной встанет все наше советское казачество на защиту любимой социалистической Родины, и не сдобровать врагу: остры наши клинки, быстры наши кони и меток наш глаз.

Пусть же цветет наша прекрасная социалистическая Родина под руководством партии большевиков.

Желаем Вам, дорогой отец и друг товарищ СТАЛИН, жить долгие годы на радость всех трудящихся, на горе врагам.

Да здравствует великая непобедимая партия большевиков — вождь и организатор социалистических побед!

Да здравствует великий стратег и мастер революции, вождь трудящихся всего мира — товарищ СТАЛИН!».

Истории известно и второе письмо к И. В. Сталину. По крайней мере, содержание этого письма вызывает уважение к автору за бесстрашие и прямоту. Написал его, как указано в архивном документе, колхозник П. Н. Масликов, о положении на Кубани, правда, уже в октябре 1939 года.

«Я, колхозник колхоза имени 17–го партсъезда Ивановского района Краснодарского края Масликов Пётр Николаевич, прошу вас прочитать ниженаписанное письмо и сделать из прочитанного вывод.

В районах Славянском, Ивановском, Красноармейском и др. Краснодарского края, по деревням и станицам за печеным хлебом большие очереди. Народ, чтобы захватить 2 килограмма хлеба на семью 3–5 человек, становится в очередь с

11 часов ночи и стоит ежедневно до 11 часов дня. Учителя и врачи чуть не ежедневно утром устраивают скандал в очереди с колхозниками, обвиняя колхозников, ни в чем не повинных в этом деле.

В этих районах случилось, что хороший урожай под влиянием суховеев в период перехода пшеницы из одной спелости в другую и клопа — черепашки был уничтожен, всю средину пшеницы клоп — черепашка высосала, осталась только одна шкурка. Госпоставку кое?как вывезли, а натуроплату МТС вывозим рисом. Пшеницу элеваторы не принимают (низконатурная), перспектив в будущем на то, чтобы было хлеба, как в городах, нет. Муки по лавкам и сельпо не было и нет. Сколько колхозники и сельская интеллигенция тратит из?за недостатка хлеба времени зря!

Все это делается под носом у районных и краевых организаций. Все наблюдают за этим и молчат. Дошло дело до того, что хлеб стали развозить по ларькам элеватора, МТС, где хлеб отпускают только для своих рабочих, другим больше никому. В противовес всем законам. Просто живешь и не понимаешь, то ли в действительности наша страна нуждается в хлебе или это еще продолжается работа банды троцкистов.

юз

Второе: в каком положении остаются колхозники колхозов в этих районах. Пшеница у нас вся погибла, вывозим за нее поставки и коопзакупку рисом. При всем желании колхозников добиться скидки в поставках или отменить договора коопзакупок, хоть сколько?нибудь оставить хлеба для себя, всё это безрезультатно, районные и краевые организации категорически отказывают, не считаясь ни с чем. А как происходило по колхозам? Для примера укажу за свой колхоз. Приехали представители из СНК, от райкома и РИКа на собрание колхозников. Прямо продиктовали, что вы должны продать государству 80 тонн кукурузы, столько?то тонн пшеницы и т. д. Что выходит: посеяно кукурузы 80 га, по плану (урожай) по 180 пудов с га, из них поставок 80 тонн, продать 80 тонн, дальше оставляли на семена и фураж, а колхозникам ничего не остается. Вот так у нас проходит повсеместно закупка. Пробовали отдельные колхозники уменьшать на 50 или 30 % эти закупки, но тут же районные работники говорили на этих колхозников, мол, мы вас знаем таких, и начинают запугивать колхозников, обзывая спекулянтами и т. д. Дошло дело до того, что на рис стали председатели колхозов справок не давать на вывоз на городской рынок, а заставляют сдать государству.

Или это делается потому, что в действительности партия свыше диктует об этом, как козыряют у нас на месте руководители и парторги, или же это просто враги народа, имея в виду напряженную внешнюю обстановку, стараются разжечь колхозную массу против вот таких порядков, якобы устраивающихся советской властью и партией, нашей любимой партией.

Вот колхозники многосемейные и сейчас пухнут от недостатка хлеба. Народ просто похудел против прошлого года. Птицу в большинстве случаев ведут на базар и скот, так как нечем кормить абсолютно. Я Вас прошу, Иосиф Виссарионович, если можно, выслать из Москвы надежного человека. Пусть он здесь походит и узнает, в чем же зарыта собака. Как это было в 1937 г. в Морозовской. Все равно, если враги думают что?нибудь сделать здесь, на Кубани, то все это напрасно, не тот народ стал кубанский, какой здесь был в 1932-

33 гг., ничуть у нас не отразилась мобилизация автомашин и тракторов, мы их проводили на границу с большой радостью, и люди уехали с улыбкой на устах.

Иосиф Виссарионович, мы все как один воспитаны Вами, и Вы вправе, заверяем Вас, надеяться на нас, если враг посягнет на наши границы. Мы все с нетерпением ждали, вот — вот у нас будет мобилизация, и мы пойдем с Вашим именем громить врага. Но не суждено нам дождаться было этого часа.

Может быть, я, конечно, не прав, написав Вам это письмо, может, меня завтра арестуют за него, но я написал то, что у нас делается. Может быть, не все приходится и Вам наблюдать.

Вы, еще раз прошу Вас, простите меня. Дальше, все время у нас не хватает по МТС свечей для тракторов и горючего. В этом отношении прямо плохо. Надо пахать, сеять — и не на чем, больше тракторы не работают, а стоят, и это не только в одном районе, а в ряде районов. Семян тоже отпускают с элеватора в час по чайной ложке, поэтому затягивается сев. С пахотой очень скверно повсеместно, все время пашется земля не глубже 18 см от 13. Районные организации МТС мер никаких не принимают, просто это делается как назло, вопреки всем государственным установкам. Всю осень не вдоволь давали вагонов под овощи и арбузы. В особенности много погнило арбузов.

Иосиф Виссарионович, прошу, пришлите хоть маленькое уведомление в получении этого письма. Пишем письма, но не знаем, доходят они до Вас или нет.

Крепко Вас обнимаю и целую.»

7

В те годы особое внимание уделялось вопросам трудовой дисциплины, и М. И. Марчук всячески старался, по крайней мере, судя по документам, навести в городах и районах края общественный порядок. Тогда были установлены строгие меры ответственности за нарушение трудовой дисциплины, вплоть до увольнения за опоздание на 20 минут.

И в связи с этим крайне интересным представляется одно «обследование» в течение четырех дней бригадой из четырех человек отделов крайисполкома.

Причем, инициатором идеи являлся сам М. И. Марчук.

Читая о результатах этого «обследования», невольно вспоминаешь знакомые картинки из крайисполкомовской жизни, не только 30–х годов:

«…а) Приход на работу работников крайисполкома проверили 16 марта. Показало, что после звонка в 9.30 ч. опоздали до 10–30 мин. 16 человек.

Тов. Р — ко пришел в 10 час., картотетчица из бюро жалоб Б — ва опоздала на 15 мин. и др.

б) Неполностью загружен рабочий день сотрудников: частые отрывы от занятий, беготня из комнаты в комнату. Так, например, картотетчица Б — ва за два часа пять раз отрывалась от работы, ходила в разные комнаты; картотетчица К — ва — 4 раза; больше всех отрывается от занятий сотрудница протокольного отдела.

По крайисполкому большая беготня работников, есть которые по коридору пробегают 8 раз в час.

Фактически работа начинается с 11 часов. Сначала обмениваются новостями — кто, где, с кем прошел и т. п.

Т. Р — ко, зав. бюро жалоб, пришел в 10 часов, читал газету до 11 часов, в 11 часов, как и другим сотрудникам, принесли чай, это продолжается 20–30 мин. Создается в буфете очередь до 20 чел., и также теряется много времени сотрудниками.

В 12 часов — снова перерыв и снова чай. Много зря времени тратит сотрудница К — ва в ненужной беготне и различных разговорах с Б — вой. Мало усидчив т. П — ц, он часто ходит по комнатам, а 16 марта отлучился с 12 часов и пришел через 2 часа.

Юрист в отделе кадров целый день почти ничего не делал. Пришел в 10–30 ч., ушел в 3 часа. 17 марта ушел в 2.45 час. Люди приходили к нему и, не разрешив вопроса, ушли.

С — в из бюро жалоб во время работы ходил по крайисполкому, организовывал стрелковый кружок. Инструктора Щ — ны за два дня не было видно в крайисполкоме.

Отсюда можно судить о плохой постановке дисциплины со стороны зав. отделов и отсутствии контроля за каждым работником.

У зам. начальника крайзо есть два помощника, получают они по 350 руб. каждый — люди бездельничают, ни за что не отвечают; в течение 15, 16 и 17–го отправили по 2–3 телеграммы и носили на подпись несколько бумаг. Есть и секретарь. Жаль людей — страдают от безделья».

Подписал это удивительно узнаваемое «обследование» некто Порукин.

? ? *

Ничего не могу с собой поделать: пишу эти строки, а из головы не выходит мысль о том страшном времени, в котором находились и действовали Михаил Иванович Марчук и его помощники. Какую оценку следует давать партийному руководителю края, проработавшему всего полгода — с декаб ря 1937 по май 1938 года? Злодей? Жертва? Или безвольный исполнитель партийных директив, испытывающий один на один со своей совестью неимоверные душевные страдания? А может, уставший от жизни человек, даже в свои неполные 46 лет, вкусивший столько горечи и переживаний, что иным хватило бы на две жизни? Не знаю. Однако вновь и вновь мысленно возвращаясь к тем трагическим для судеб тысяч людей годам, вспоминаю пророческие слова Бруно Ясенского: «Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство».