ВОРОБЬЁВ

ВОРОБЬЁВ

— И всё же Воробьев мне прекрасно запомнился. Одевался хорошо, нарядный такой… Женщин любил.

Н. Я. Голубь

1

Размышляя о том непростом, наполненном годами реформаторства времени, где Кубань, словно испытательный полигон, прежде всего в сельском хозяйстве, находилась в центре внимания всей страны, и куда на «укрепление» партийной власти небывало жарким июньским днём 1960 года прибыл на смену Д. М. Матюшкину новый первый секретарь крайкома КПСС Георгий Иванович Воробьёв, невольно возвращаешься к личности Н. С. Хрущева.

Не осмыслив или плохо поняв те многочисленные новации Хрущева, да и его личность вообще, невозможно на местном уровне создать и политический портрет партийного руководителя одной из значительных и густонаселенных территорий тогдашнего СССР — Кубани.

Как?то в одном из своих интервью под названием «Два цвета Хрущева» зять Никиты Сергеевича — Никита Аджубей — высказал, на мой взгляд, концентрированное понимание сути хрущевского правления. Аджубей обмолвился тогда, что они вкупе с Г. Х. Поповым — впоследствии мэром Москвы — намеревались с осени 1989 года «начать книгу о Никите Сергеевиче». «Даже есть условное название, — признавался Аджубей, — «Хрущёв. Шесть генеральных решений». Какие же это были «решения»? 1) Революция, вступление в партию большевиков; 2) поддержка линии Сталина; 3) решение о критике Сталина; 4) решение о реформах системы; 5) решение о необходимости реформ партии, политических реформ; 6) понимание того, что эта система себя исчерпала и надо искать новые пути.

Период работы Г. И. Воробьева на посту первого секрета ря Краснодарского крайкома партии пришелся как раз на реализацию 5–го и 6–го «решений» Хрущева, генеральным из которых было построение коммунизма в «отдельно взятой стране». «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» — утверждал Хрущев. При «коммунизме», по замыслу Никиты Сергеевича, «советские люди» должны были бы жить, начиная с момента произнесения сей придуманной в его воображении партийной сентенции, а сам «коммунизм» должен быть окончательно построен лет через двадцать — к 1980 году.

И все же многие исследователи той эпохи сплошных преобразований и поисков новой, лучшей жизни склонны видеть в Хрущеве реформатора, вселившего надежду.

Любопытно в наши дни осмысление известным художником Б. Жутовским хрущевского времени.

«В одном из московских музеев есть подаренный XVII съезду топор. На одной его стороне написано «руби правой рукой», на другой — «руби левой рукой», а по обуху — «руби примиренцев», — с этого запоминающегося образа начинает художник. Созданная к 30–м годам структура власти не давала людям возможности на сомнения, на размышления, на обдумывание.

Почти всю свою жизнь Хрущеву пришлось думать о сохранении собственной жизни, у него не было возможности стать образованным. Он воспитывался в той гостиной, где рябой палач распределял, кому жить, а кому голову отсечь. Он пел в этой гостиной частушки, юродствовал, был у Сосо Джугашвили клоуном. Да, он участвовал и в репрессиях. Но по — человечески, мне кажется, он ненавидел это. Он выполнял роль шуга при кровавом дворе. А шуты, как правило, ненавидят хозяев.

И вот к нему в руки попадает огромная власть. Ему достается власть, где есть свои «ушкуйники» с наручниками и кистенями. И страна, истерзанная и замученная ими. И перед ним встают задачи огромной сложности, фантастической. Судить его за то, как он решал эти задачи, я не могу. Это не в моих силах. Потому что освободить людей из лагерей, вернуть семьям честное имя, дать паспорта крестьянам (что он, кстати, считал главным делом своей жизни), думать о том, как накормить страну, начать жилищное строительство (жили?то многие в бараках), дать два выходных дня, дать людям пенсии, приехать в ООН, снять башмак и стучать им по трибуне, отчего возникало ощущение, что перед тобой нормальный, живой человек; сломать «железный занавес», задумать реорганизацию аппарата — за все это человек заслуживает не только того, чтобы к его недостаткам была проявлена терпимость, но и доброй памяти».

Разумеется, Георгий Иванович Воробьев, к тому времени прошедший основательную школу партийной и советской работы — от инструктора и заведующего отделом областных комитетов и Центрального Комитета до первого секретаря Удмуртского обкома и председателя Ленинградского облисполкома, прекрасно осознавал новую, «кубанскую» высоту своего восхождения. Знал он также и то, с каким пристальным вниманием следил Хрущев за делами кубанцев, как часто, не ради любопытства, а как рачительный хозяин, приезжал генсек в районы края.

В самом деле, что привлекало Хрущева на кубанской земле? Неужто он всерьез надеялся именно здесь в полной мере реализовать свои смелые, но, как оказалось, впоследствии, нереальные проекты: «догнать и перегнать США», «превратить Кубань в фабрику мяса и масла», «превратить Кубань в советскую Шампань»? Ведь не ради же красного словца он неустанно повторял обнадеживающе красивое сравнение: «Кубань — жемчужина России!»?

Хрущев не раз приезжал на Кубань. Распекал нерадивых хозяйственников, грозил влепить очередной партийный выговор аппаратчикам, давал ценные советы ученым. Он охотно бывал везде и стремился во все вникать, ценил в людях исполнительность, крепкие знания и большой опыт. Он заражал всех своим энтузиазмом…

Первый раз он приехал в край вместе с делегацией Югославии во главе с Иосипом Броз Тито в июне 1956 года. Тогда они побывали в станице Крымской. Там осмотрели консервный комбинат, земляничное поле опытной станции института консервной промышленности, выступили на митинге у клуба колхоза имени В. И. Ленина. В Новороссийске их принимали на крейсере «Фрунзе». Затем югославская делегация продолжила на крейсере свой путь в Сочи, а Никита Сергеевич вернулся в Краснодар. В крайкоме партии — тогда первым секретарем был Виктор Максимович Суслов — он узнал, что у здания собралось много народа. Хрущев «вышел с главного входа и стал на помосте с правой стороны ступеней, — вспоминают очевидцы. — …Тысячи людей видели Хрущева, но не слышали его, так как громкоговорителя не было. Видя желание людей послушать его, он пригласил всех поближе. Порядок шпалерного строя, удерживаемый работниками милиции, нарушился. Все граждане, милиция, солдаты и т. д.

смешались в кучу. Веселый говор и шутки Хрущева оживили стихийно возникший митинг.

После экскурсии по Краснодару он посетил колхоз «Красная Звезда» Пластуновского района.

8 марта 1957 года, при новом первом секретаре краевого комитета партии Д. С. Полянском, в Краснодаре проходило краевое совещание работников сельского хозяйства, посвященное задачам дальнейшего развития животноводства. В его работе тогда принял участие и Н. С. Хрущев, выступив с большой речью. На другой день он вместе с Полянским отправился в колхоз имени Ленина в станице Кореновской, а уже оттуда — в Ростов — на — Дону на совещание работников сельского хозяйства Юга и Северного Кавказа.

В сентябре 1957 года после отдыха в Крыму — опять?таки по приглашению Полянского — Н. С.Хрущев приехал в Темрюкский район. Здесь он побывал в колхозе имени Сталина и поставил перед его тружениками знаменитую задачу превратить Тамань в советскую Шампань. Тогда же он посетил колхоз имени Калинина в Новотатаровском районе. Интересовался новым методом строительства животноводческих помещений, который применяла строительная бригада Героя Социалистического Труда М. С. Крячко.

Известно, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1957 года — «звездный» год 40–летнего Д. С. Полянского! — Краснодарский край за крупные успехи, достигнутые трудящимися по увеличению производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов, награжден орденом Ленина. 15 октября 1958 года для его вручения на Кубань приехал глава правительства. По пути в Краснодар он побывал в Усть — Лабинске, в станицах Воронежской, Васюринской и Старокорсунской.

Г. И. Воробьев, опытный политик и человек, прошедший к тому времени немалый жизненный путь, родился в 1914 году в крестьянской семье на Владимирщине, с пятнадцати лет начал трудовую деятельность в колхозе. После окончания сельскохозяйственного техникума работал агрономом. В возрасте 25 лет был принят в ряды ВКП(б). В момент назначения на Кубань ему исполнилось 46. До этого Георгий Иванович, получая и внимательно читая у себя в Ленинграде кубанские газеты, с интересом следил за поездками Хрущева на юг России, в частности — на Кубань.

Еще до назначения в край он не хуже любого другого участника бесед с Хрущевым располагал достаточной для анализа информацией.

Воробьева порой поражала такая способность Хрущева, о которой он судил пока только по газетным сообщениям, как импровизация в разговорах, а также умение даже из обыденной, что называется, бытовой беседы делать выводы государственной важности.

Вот, к примеру, газетное сообщение о сентябрьской

1957 года поездке Хрущева на Тамань. Воробьев несколько раз перечитал его. Рассказывает оно, на первый взгляд, об обычной встрече руководителя государства с тружениками:

«Недалеко от Темрюка, на берегу лимана раскинулась станица Ахтанизовская. Во второй половине дня 30 сентября улицы станицы были особенно оживленные. У правления колхоза имени Сталина собралось много тружеников артели. Тепло и радушно встретили жители станицы прибывшего сюда Первого секретаря ЦК КПСС товарища Н. С. Хрущева. Товарища Хрущева сопровождал первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС тов. Д. С.Полянский.

В здании правления колхоза собрался актив артели: агрономы, бригадиры, звеньевые, животноводы, виноградари. Среди них председатель колхоза Петр Андреевич Суворов, секретарь партийной организации Иван Ефимович Шамрай, 62–летний колхозник, участник гражданской войны Иван Фёдорович Ковальчук и другие.

Начинается непринужденная, дружеская беседа. Председатель колхоза т. Суворов знакомит гостей с экономикой артели. Ахтанизовский колхоз имени Сталина имеет более десяти тысяч гектаров земельных угодий, в том числе шесть тысяч гектаров пашни.

— Мы хотим превратить свой колхоз в хозяйство виноградарного направления, — говорит т. Суворов. — Уже весной

1958 года колхоз расширяет виноградные плантации до 380 гектаров, а в самые ближайшие годы будем иметь не меньше двух тысяч гектаров виноградников.

И вот начинается развитие мысли Хрущева, его словесная импровизация вдруг оборачивается изящным по своей логике обобщением.

— Это правильное, замечательное дело, — говорит тов. Н. С.Хрущев. — Трудно найти более благоприятные условия для развития виноградарства, чем у вас на Тамани. Ведь у вас растет неукрываемый виноград. Между тем занимаетесь вы виноградарством мало.

Надо нам поставить и решить такую задачу: превратить Тамань и все Черноморское побережье Краснодарского края в один из крупнейших районов виноградарства… Вы вот вы ращиваете пшеницу. Это дело очень хорошее. Но пшеницу теперь научились выращивать повсюду. Мы можем получить её в Казахстане, Сибири. Вы знаете, что Алтай дает в этом году до трехсот миллионов, а Красноярский край — 110–115 миллионов пудов пшеницы, да еще какой — яровой пшеницы, лучшей по своим качествам. А виноград мы можем получить только на юге, в частности здесь, в Краснодарском крае, на Тамани. Давайте поставим и решим в ближайшие годы такую задачу — превратить Тамань в нашу советскую Шампань».

— Крепкий орешек, — с восхищением восклицает Воробьев, вновь и вновь перечитывая особо полюбившиеся строчки: «превратить Тамань в нашу советскую Шампань». К тому времени он уже получил информацию о своем новом назначении на Кубань.

Воробьев подошел к книжной полке и быстро отыскал нужную ему книгу. Это был «Календарь колхозника» за 1940 год. В который раз, не спеша, стал читать хорошо знакомые, но вдруг наполнившиеся новым содержанием официальные строчки, словно готовился к предстоящим трудным схваткам с Хрущевым.

Между строк виделось многое…

«Никита Сергеевич Хрущев — член Политбюро ЦК ВКП(б) и первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии (большевиков) Украины — родился в 1894 г. в семье шахтера. В детстве он батрачил, затем ушел в Донбасс и работал слесарем на заводах и в шахтах Донецкого бассейна.

С первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции т. Хрущев — активный боец ее. В 1918 г. он вступил в ряды РКП(б). Тов. Хрущев — активный участник гражданской войны. В течение трех лет он вел большую работу на Южном фронте.

После гражданской войны т. Хрущев работал в Донбассе на руднике и одновременно учился на рабфаке. По окончании рабфака т. Хрущев — на руководящей партийной работе в Новомарьинском райкоме партии, затем в Донбассе и Киеве. В 1929 г. ЦК ВКП(б) командировал т. Хрущева на учебу в Промакадемию им. Сталина, где он был избран секретарем парткома. Тов. Хрущев все время вел и ведет активную борьбу с троцкистско — бухаринскими предателями и изменниками родины.

В январе 1931 г. т. Хрущев был избран секретарем Бауманского, а затем Краснопресненского райкомов партии города Москвы. С 1932 г. т. Хрущев — секретарь Московского городского комитета ВКП(б).

В январе 1934 г. т. Хрущев был избран вторым секретарем, а с марта 1935 г. — первым секретарем Московского областного комитета партии. С января 1938 г. т. Хрущев — секретарь ЦК ВКП(б)У. Тов. Хрущев награжден орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. На XVII съезде партии т. Хрущев избирается членом ЦК ВКП(б).

В январе 1938 г., на пленуме ЦК ВКП (б), т. Хрущев избран в состав кандидатов в члены Политбюро ЦК ВКП (б), а с марта 1939 г., после XVIII съезда партии, — в члены Политбюро.

Тов. Хрущев — депутат Верховного Совета СССР и депутат Верховного Совета УССР.

Тов. Хрущев, прошедший школу борьбы и партийной работы, начиная с самой низовой, является выдающимся представителем послеоктябрьского поколения партийных работников, воспитанных Сталиным».

2

Вторая половина 1960 года проходила в стране под знаком «мирных инициатив Хрущева». Накануне, в сентябре

1959 года, с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН глава Советского правительства выступил со знаменитым призывом «путем всеобщего и полного разоружения» навсегда покончить с войной.

И вот год спустя с той же трибуны Хрущев вновь подтвердил мирные намерения СССР.

К Воробьеву на просмотр различных телеграмм, посланий, обращений тружеников Кубани к главе делегации на Генеральной Ассамблее ООН заходили часто: секретари, заведующие отделами, иногда инструктора крайкома партии. Воробьев не любил формальные и не от души идущие слова и требовал «теплее и ярче», непосредственнее доносить настроения кубанцев Никите Сергеевичу. В качестве наглядного примера он однажды вслух прочитал письмо колхозниц сельхозартели «Заветы Ильича» из села Воронцовского Белореченского района.

— Дорогой Никита Сергеевич! — нарочито громким голосом читал Воробьев. — Это пишут Вам матери, колхозницы белореченской сельхозартели «Заветы Ильича». Далеко Вы от нас, но мы не пропустили ни одного слова из Вашего исторического выступления на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Сердца наши наполняются радостью оттого, что Вы успешно сплачиваете народы земного шара вокруг знамени мира. Большого успеха Вам в этом великом деле.

Как нам, советским людям, так и всем простым труженикам земли очень дорог мир. Мы хотим, чтобы участники XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН приняли твердое решение навеки покончить с гонкой вооружений. Мы хотим, чтобы над нашими селами и городами никогда не летали самолеты со смертоносным грузом, чтобы над землей не раздавались взрывы атомных бомб. Мы хотим, чтобы из жизни человека навсегда было вычеркнуто страшное слово «война».

От всей души желаем Вам, дорогой Никита Сергеевич, и членам советской делегации больших успехов в работе. Обещаем еще успешнее трудиться на колхозных полях».

— Ведь могут же писать! — оглядывая теперь уже знакомый и даже ставший близким «аппарат», полтора десятка ответственных работников крайкома партии, Воробьев напутствовал: — Так держать! Пусть теплое слово кубанцев услышит там, в далекой Америке, Никита Сергеевич…

Из истории известно, что в конце 1958 года были опубликованы тезисы доклада на XXI съезде КПСС «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 гг.», а 9 января 1959 года X Краснодарская краевая партийная конференция, на которой 496 делегатов представляли 121914 коммунистов Кубани, обсудила тезисы ЦК партии и задачи краевой партийной организации.

Впоследствии внеочередной XXI съезд КПСС, состоявшийся 27 января — 5 февраля 1959 года, рассмотрел и утвердил семилетний план.

Это, по сути, и была программа деятельности нового первого секретаря Краснодарского крайкома партии Георгия Ивановича Воробьева на последующий период. Ей отводилась поистине историческая роль. Еще бы: состоявшийся 17–31 октября 1961 года XXII съезд КПСС принял новую Программу партии — программу строительства коммунизма в нашей стране!

По прошествии времени отчетливо видится, что в «команде» Воробьева работали способные и энергичные организаторы. Георгий Иванович умел ценить мнение своих помощников, был требователен, иногда даже чрезмерно, но одной в шутку брошенной фразой мгновенно снимал напряжение и возникшие было обиды.

Вначале, в момент прихода Воробьева к руководству краевой партийной организацией и по июнь 1962 года, его правой рукой, т. е. председателем крайисполкома был никогда не унывающий и весьма деятельный Фёдор Степанович Коломиец, а затем на смену ему, по рекомендации Георгия Ива новича, пришел, пожалуй, самый молодой за всю крайисполкомовскую историю, 30–летний Иван Тимофеевич Трубилин.

«Приводные ремни» партии — профсоюзы и комсомол — также возглавляли добросовестные и талантливые руководители: председатель крайсовпрофа Анна Захаровна Копылова и первый секретарь крайкома ВЛКСМ Николай Яковлевич Голубь, впоследствии с 1981 по 1985 годы он сам возглавлял Краснодарский крайисполком.

Как?то Воробьев вместе с Федором Степановичем Коломийцем посетили введенный в марте 1960 года в эксплуатацию первый в крае домостроительный комбинат проектной мощностью 35 тысяч квадратных метров жилой площади в год.

Комбинат не только производил детали, но и вел монтаж сборных панельных домов на фундаментах, подготовленных строительными организациями, а с 1962 г. начал опытное изготовление ребристых монолитных керамзито — бетонных блок — комнат.

Воробьев большие надежды в жилищном строительстве возлагал именно на этот, как он выразился, «красавец — комбинат». Термином, вошедшим в историю жилищного строительства под незаслуженно ироническим названием «хрущобы», мы обязаны детищу Георгия Ивановича. Как бы там ни было, а тысячи жителей краевого центра, да и всей Кубани, в короткое время стали счастливыми обладателями новых благоустроенных квартир.

Воробьев любил посещать новостройки, его многие узнавали и, завидев первого секретаря крайкома партии, приветливо махали руками. Да и сам он людей не чурался. Удивительно, но за короткое время он перезнакомился со многими известными на Кубани строителями, селянами, учеными и артистами, а комсомольских вожаков городов и районов края знал по именам.

И главное, что дела на Кубани пошли в гору. Конечно, еще нельзя было считать заслугой Воробьева громкие итоги

1960 года, а тогда край засыпал в закрома Родины сто миллионов пудов зерна, в том числе 35 миллионов пудов кукурузы, что в два раза больше, чем в 1958 высокоурожайном году, но вне всякого сомнения взоры кубанцев с надеждой были обращены именно к нему, новому первому секретарю крайкома партии. Он и принял тогда порадовавшее всех решение: по итогам уборки урожая провести в краевом центре грандиозный праздник. Случай представился сам собой.

В те осенние дни открылся новый стадион «Кубань», «ве ликолепное сооружение, построенное рядом с вышкой телецентра у озера Карасун, на месте бывшего пустыря» (на территории так называемой Цыганской долины, строительные работы здесь велись с 1950 г.).

В этот же день — 30 октября 1960 года — на стадионе состоялся праздник урожая, закончившийся большим фейерверком. К слову сказать, впоследствии часто проводились вошедшие в 60–х годах в моду зрелищные мероприятия. Так, в мае 1961 г. при поддержке Воробьева, было устроено большое театрализованное представление с участием многих популярных артистов, чье творчество стало эпохой в советском кино: М. Ладыниной, П. Кадочникова, П. Глебова, Л. Хитяевой, 3.Федоровой, Н. Черкасова и др. Исполнялись сцены и песни из известных кинофильмов («Каким ты был, таким остался», — пела, например, Марина Ладынина…), выступали спортсмены — акробаты, оркестр играл обязательный «Марш энтузиастов». Музыкальный символ «буден великих строек» звучал в начале 60–х с особым пафосом: в стране был провозглашен курс на «развернутое строительство коммунизма…»

Этому «празднику души», как любил называть Воробьев шумные мероприятия, непременно проходившие с участием духового оркестра, предшествовало еще одно событие, на которое первый секретарь крайкома партии счел нужным (в целях «оздоровления»!) пригласить всех крайкомовских работников. Тогда, в конце сентября 1960 года, на стадионе «Динамо» состоялись Всесоюзные соревнования на личнокомандное первенство спортивных обществ от профсоюзов по легкой атлетике. На Кубань съехалось около тысячи сильнейших легкоатлетов страны, среди них участники XVII Олимпийских игр в Риме (25 августа — 10 сентября 1960 г.) П. Болотников, В. Брумель, И. Тер — Ованесян, В. Крепкина, Э. Озолина и др.

«Кубанцы будут брать такие же высоты в сельском хозяйстве, как Брумель в спорте!» — шутил Георгий Иванович, подбадривая соратников.

Между тем новый 1961 год для Воробьева начался неожиданно зловеще. Страну лихорадили инфляционные процессы, стремительно обесценивался рубль, экономика была основательно подорвана хрущевскими новациями и начинала давать ощутимые сбои.

Вспоминались издержки денежной реформы 1947 года, вызванной необходимостью ликвидации последствий войны.

Читателю следует пояснить, что огромные военные расходы, кредитование восстановительных работ привели к пе реполнению каналов денежного обращения, резкому снижению покупательной способности рубля. Излишки денежной массы создавали повышенный спрос на и без того дефицитные предметы потребления. Без укрепления рубля нельзя было ликвидировать карточную систему: спекулянты, сосредоточившие в своих руках значительные денежные суммы, могли в крупных масштабах скупать товары, подрывая экономику страны. Много в обращении находилось и фальшивых денег.

В ходе реформы обмен старых денег, находившихся на руках у населения, на новые проводился в пропорции 10:1 (разменная монета обмену не подлежала). Хранившиеся в сберегательных кассах вклады населения размером до 3 тысяч рублей обменивались в соотношении 1:1, от 3 до 10 тысяч — 3:2, свыше 10 тысяч — 2:1. Денежные средства на расчетных и текущих счетах кооперативных организаций и колхозов переоценивались из расчета: за 5 старых рублей — 4 новых.

Облигации всех ранее выпущенных займов обменивались на 2 %-ный заем 1948 г. из расчета 3:1. Примечательно, что к моменту проведения денежной реформы 1947 г., по данным Госбанка СССР, на руках у населения находилось 85 % денежных средств, на вкладах в сберегательных кассах — 15 %.

Одновременно с денежной реформой была отменена карточная система и осуществлен переход от двойной системы цен (коммерческих и пайковых) к новым единым ценам. Новые цены на хлеб и крупу были установлены ниже ранее существовавших пайковых, на прочее продовольствие — на уровне пайковых, на промышленные товары — на уровне выше пайковых, но в три с лишним раза ниже прежних коммерческих цен.

И вот в начале января 1961 года в Краснодар начали поступать в обращение деньги нового образца (в связи с изменением масштаба цен и золотого содержания рубля в стране был осуществлен обмен старых денежных знаков и монет достоинством 10, 15 и 20 копеек на новые).

Накануне обмена заметно усилился приток вкладов в сберегательные кассы. Только за первую половину декабря 1960 г. краснодарцы положили на хранение почти 9 миллионов рублей.

С первых дней января на пятнадцати созданных в городе обменных пунктах (на заводах имени Седина, электроизмерительных приборов, КСК, мясокомбинате, в здании крайпроекта и др.) начался обмен «старых» денег на «новые» в соотношении 10:1. «Теперь и любители старины перестанут брюзжать, что на пятак у нас ничего не купишь», — писала газета, отмечая, что «богатый советский рубль по зеленой улице входит в жизнь и быт трудящихся».

Обмен денег проводился до 1 апреля 1961 г.

А 15–16 января в Краснодаре совершенно неожиданно для Воробьева и его помощников произошли… массовые беспорядки. По рассказам очевидцев, почвой для них послужило общее недовольство людей возникшими в результате поспешных реформ экономическими трудностями (нехваткой хлеба и пр.). Поводом Стал случай с солдатом, задержанным на Сенном рынке. Он продавал военное обмундирование. В защиту солдата тогда вступились прохожие; собравшаяся толпа, несмотря на то, что задержанный на виду у всех был освобожден, учинила разгром в помещении опорного пункта милиции, а затем в здании военной комендатуры Краснодарского гарнизона. Караул комендатуры применил оружие. По материалам уголовного дела, выстрелы из автоматов производились вверх, но одной из пуль рикошетом был тяжело ранен юноша, ученик 10–го класса, который вскоре скончался. С его телом озверевшая толпа прошла по улице Красной до здания крайкома КПСС, где также был учинен жесточайший погром.

В результате, кроме того, что погиб школьник, пострадало еще 39 военнослужащих, был нанесен значительный материальный ущерб. К уголовной ответственности власти привлекли десять человек, из которых шестеро — ранее судимые за хулиганство.

Все случившееся, согласно официальной версии, «скромно» было объяснено действиями «хулиганствующих элементов». Газеты о «беспорядках» не сообщали.

В эти «мятежные» дни Воробьев был серьезно встревожен, метался из района в район, своим появлением как бы противодействуя конфликтам. Он отчетливо понимал; силой людей не удержать. Необходимы принципиально новые подходы в экономике, скорейшая реализация тех самых знаменитых хрущевских «генеральных решений», которые значились под номерами 5 и 6.

3

Между тем жизнь шла своим чередом. Она была наполнена для Воробьева тесным приобщением к кубанской литературе, и не просто приобщением, порой прямым партийным вмешательством, граничащим с произволом.

До закрытия Троицкой церкви (сказать откровенно, Георгий Иванович, как и большинство его соратников — коммунистов, не испытывал особой любви к культовым учреждениям) произошло два события, по словам Воробьева, «облагородившие и поднявшие его душу до космических высот». В те дни в Краснодаре широко отмечалось столетие со дня смерти великого украинского поэта Т. Г. Шевченко. В зале филармонии по этому поводу состоялся общегородской торжественный вечер; газета «Советская Кубань» среди юбилейных статей опубликовала материал о переписке Т. Г. Шевченко с кубанским писателем и общественным деятелем атаманом Черноморского казачьего войска Я. Г. Кухаренко.

А новое поколение поэтов и писателей края, творчеством которых живо интересовался Воробьев, весной 1961 г. представляло Кубань в Москве. С 17 апреля впервые в столице проводилась неделя кубанской литературы. Среди её участников были Виталий Бакалдин, Иван Варавва, Виктор Гончаров, Георгий Соколов, Василий Попов, Сергей Хохлов и др.

Другое сообщение, которое потрясло Воробьева, как и миллионы его сограждан, — полет в космос 12 апреля 1961 года Юрия Гагарина.

Сразу же после сообщения ТАСС о полете космического корабля с человеком на борту на краснодарском телеграфе началось невероятное оживление: шел поток телеграмм с лаконичным адресом «Москва. Гагарину». Тысячи людей выражали первому в мире космонавту свое восхищение. Он так и остался в народной памяти любимым героем 1960–х годов… После гибели Ю. А. Гагарина в авиационной катастрофе, случившейся 27 марта 1968 года, его именем была названа в Краснодаре бывшая улица Совхозная.

А вот Постановлению Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР о закрытии Троицкой церкви в Краснодаре Воробьев противодействовать не стал. Неужто не понимал исторической значимости одного из лучших зданий в краевом центре, ярчайшего примера культового сооружения? Ведь это было второе в истории храма закрытие, первое относилось к 1934 г. До войны здесь размещались институт «Крайпроект» и склад драмтеатра.

В период оккупации богослужения в Свято — Троицком храме возобновились, но в 1950 г. снова были предприняты попытки закрыть его (по причине расположения по соседству семилетней школы), а здание использовать для расширения краевого государственного архива. Однако тогда ини циатива местных властей в Москве поддержана не была, и закрытие церкви признали «несвоевременным».

О том, что школа «крайне стеснена территорией» и не имеет возможности «для построения необходимых учебных кабинетов и спортплощадок», вспомнили через десять лет, когда в стране началось очередное наступление на «религиозные пережитки». Однако прежних аргументов показалось недостаточно, и центральная роль в вопросе о судьбе Троицкой церкви была отведена… засолочной базе Горплодоовощторга.

Так, при явном невмешательстве партийных и советских властей края Свято — Троицкий храм, один из красивейших в городе, построенный по проекту архитектора И. К. Мальгерба на пожертвования горожан, был передан «безвозмездно в бессрочное пользование» на баланс плодоовощторга под склад для солений!

Та же участь вскоре постигла и другую церковь, Ильинскую. Так же, как Свято — Троицкий храм, она подвергалась закрытию дважды (первый раз — в 1931 г.), а в начале 1950–х годов вообще находилась под угрозой уничтожения: 25 февраля 1954 г. крайисполком ходатайствовал перед Советом по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР о том, чтобы «Ильинскую церковь, расположенную в квартале № 191, закрыть и здание снести». Основанием к тому была намечавшаяся реконструкция квартала, а на «освобожденной» площади предполагалось построить многоэтажные жилые дома и учебные заведения.

Уходящий 1961 год завершился для Воробьева вводом в эксплуатацию построенных при его активном содействии зданий больницы ХБК на 350 мест (сооружение её велось с 1958 года) и Дома Советов по улице Красной, 35 (ныне здание администрации Краснодарского края — автор) напротив бывшей Соборной площади. Проект Дома Советов был разработан архитекторами А. В. Титовым, Н. П.Сухановской и

А. Н. Ожигановым и одобрен в эскизном варианте еще в 1953 г. (тогда же отведен и участок под строительство).

Первоначально здание было четырехэтажным с небольшой надстройкой по центру, а в 1967–1968 гг. по его периметру возвели еще два этажа.

Бывая на местах, Воробьев всячески поощрял секретарей горкомов и райкомов партии, председателей горрайисполкомов заниматься «дизайном» местности. Георгий Иванович знал толк в проектных и инженерных решениях, особо любил малые архитектурные формы, со вкусом украшавшие уже многие города и станицы края. Он поддержал решение Краснодарского горисполкома об образовании на базе Первомайской (бывшей Чистяковской) рощи Первомайского парка культуры и отдыха (в границах территории рощи — площадью 46 гектаров), а затем принял активное участие в многочисленных совещаниях и планерках по благоустройству улицы Красной. Кстати, тогда на Красной запрещались торговля с лотков всевозможными товарами, кроме мороженого и безалкогольных напитков, размещение реклам, вывесок, витрин и киосков без разрешения архитектурно — художественного совета, окраска фасадов зданий, выходящих на улицу, и оформление витрин без согласования с архитектурно — художественным советом.

Здания выше трех этажей на улице Красной предусматривалось озеленить «вертикальной зеленью путем устройства на балконах цветочниц».

Тогда же при поддержке Воробьева Краснодарский горисполком принял решение о строительстве бульвара на улице Красной, от улицы Крестьянской (ныне Хакурате) до Одесской, и утвердил дендрологический план, разработанный институтом «Краснодаркрайпроект» (главный архитектор проекта А. Н. Ожиганов, старший архитектор Е. Г. Лашук, инженер — дендролог — В. И.Клюка). Проект предусматривал планировку площади бульвара с разбивкой трассы пешеходных дорожек, работы по озеленению, устройство поливного водопровода. В центре аллеи были посажены деревья: клен шаровидный, платан, дуб пирамидальный; по периметру — каштан конский; посадки ореха черного с двух сторон по улице Красной создавали видимость «зеленого коридора». Групповые посадки состояли из березы, калины, сливы Писсарди, хвойных пород — ели голубой, сосны, можжевельника, туи; кустарниковых — спиреи Ван — Гутта (бытовое название «невеста»), розы сирийской, жасмина, бирючины и др.

В 1964–1965 гг. дендрологический план был осуществлен, и новый бульвар стал великолепным украшением этой части города.

4

В середине 1963 года, за год до скандального освобождения Н. С. Хрущева со всех постов, экономике страны был нанесен еще один ощутимый удар.

На основании указов Президиума Верховного Совета

РСФСР от 6 мая 1963 г. в крае, как и по всей стране, продолжалось наступление на личные подсобные хозяйства граждан. Указы назывались так: «О нормах скота, находящегося в личной собственности граждан, не являющихся членами колхоза» и «О денежном налоге с граждан — владельцев скота, не занимающихся общественно — полезным трудом, и с граждан, содержащих скот в целях личного обогащения».

Следует заметить, что еще до приезда в Краснодар Г. И. Воробьева его предшественники по руководству краевым комитетом, выполняя указания сверху, форсировали продажу личного скота колхозников государству. Это действие пытались объяснить необходимостью сокращения и свертывания приусадебных участков, которые будто бы пришли в противоречие с общественным хозяйством. Но это были необоснованные ограничения. Непродуманность этих мер вскоре сказалась на обеспечении городского и сельского населения продуктами питания. Позже такие шаги были осуждены. Но в те годы они несли немало затруднений, материального и морального ущерба.

Как человек крестьянского происхождения, Никита Сергеевич прекрасно видел, что приусадебные участки в 5–10 раз эффективнее колхозных, но, с другой стороны, он считал, что надо все учесть, все собрать в руках государства, все распределить через аппарат. Он верил в эту идею. Сегодня можно сказать, к сожалению, верил.

А тогда во исполнение указов в период с 1 по 25 июля в городах и районах края «путем подворного обхода» надлежало выявить и учесть скот, содержащийся «сверх установленных правительством норм», и до 1 августа произвести начисление налога. «Нормы» разрешали иметь на семью одну корову с теленком в возрасте до 4 месяцев либо одну козу с приплодом не старше года, а также одну свинью либо трех овец.

Подворный обход показал, что поголовье скота в хозяйствах горожан было уже невелико. В Октябрьском районе Краснодара, например, на 1 июля 1963 г., как записано в документе, «учтено и привлечено к обложению 20 свиней, 1 лошадь, 24 козы и овцы»; в Первомайском — 50 свиней, 4 козы и 3 овцы; в Ленинском — только 4 свиньи и т. д.

Учет проводился и в последующие месяцы, он подтвердил, что налог на «сверхнормативный» скот — весьма эффективное средство: уже в августе в Октябрьском районе города оставалось только 9 подлежащих налогообложению свиней…

Неуклонное снижение налоговых поступлений во второй половине 1963 года свидетельствовало об успешном осуществлении этой части политики «крутого подъема сельского хозяйства».

В результате этих и других мер «раздувание отдельными гражданами личного хозяйства в ущерб участию в общественном производстве» было остановлено на долгие годы.

Эти «меры» удивительным образом перекликались еще с одной «инициативой» местных властей.

С 1 августа 1961 года неожиданно был закрыт вещевой рынок в Краснодаре. Решение об этом принято с традиционной преамбулой: «учитывая ходатайства общественных организаций и трудящихся города», но фактически явилось следствием курса на ликвидацию «частной торговли». Предусматривались меры к прекращению торговли «домашними вещами, запасными частями автотранспорта, изделиями кустарного промысла и др. на рынках, прилегающих к ним территориях, улицах и у магазинов города»; при всех крупных магазинах предписывалось организовать «добровольные народные дружины из числа работников магазинов по борьбе со спекулянтами и кустарями».

Кустари оказались в одной строке со спекулянтами не случайно: в это время проводилась политика «ограничения занятий отдельными лицами кустарными промыслами» и борьба с «частнопредпринимательской деятельностью» вообще.

В противовес «частной торговле» выдвигалось расширение сети государственных магазинов, сферы услуг.

«Козырем» в деятельности Г. И. Воробьева на посту первого секретаря сельского крайкома партии была организация «модного» по тем временам движения за коммунистический труд.

В то время Центральный Комитет партии обобщил опыт Кубани по развертыванию движения за коммунистический труд и дал ему положительную оценку.

Чтобы это патриотическое движение развивалось дальше и «вширь» и «вглубь», бюро сельского крайкома КПСС и сельский крайисполком 30 января 1964 года провели первый на Кубани съезд ударников коммунистического труда.

Впоследствии история отвергла подобную форму работы, как крайне неэффективную и в действительности отдающую показухой.

Именно в 60–е годы в партийной работе «пышным» цветом расцвели «коммунистические» почины и инициативные бригады «коммунистического» труда, суды чести, имевшие целью «активно содействовать воспитанию граждан в духе коммунистического отношения к труду, социалистической собственности, соблюдению правил социалистического общежития…», праздники улиц и др. Стиль работы партийных органов копировали советы, профсоюзы и комсомол. Из повседневного, обыденного, но яркого труда простых граждан многие рабочие будни тех лет стали безо всяких оснований напоминать бесконечные и начинающие порой приедаться показные «торжества». Хотя тогда же было принято интересное, но так и не осуществленное в то время решение создать в Краснодаре Дворец бракосочетания. Назвать его намеревались «Дворцом Счастья». Под Дворец предполагалось «приспособить путем реконструкции» здание павильона бывшей сельхозвыставки.

И все же в феврале 1964 г. в краевом центре открылся салон для новобрачных «Счастье», первый на Северном Кавказе; в том же году при регистрации новорожденных стали вручать памятные медали.

Трудно осудить людей в их стремлении к «счастью», но по прошествии времени отчетливо видится наша неистребимая российская «черта образца 60–х годов», подогреваемая тогда под видом массового энтузиазма и вечного праздника, партийными и всеми другими государственными и общественными органами.

В январе 1965 года, в последний год работы Георгия Ивановича Воробьева, кое — где по краю намечались к «осуществлению» прямо?таки «увеселительно — мрачные» прожекты. В частности, это касалось судьбы закрытых погостов — попросту говоря, гражданских кладбищ.

Судьба закрытых погостов и в последующие десятилетия складывалась драматично. На Всесвятском, где за полтора века его существования совершено более миллиона захоронений, в надгробьях которых (во многом уже разрушенных и утраченных) — вся история поколений екатеринодарцев и краснодарцев, планировали… разбить увеселительный парк, построить Дворец бракосочетаний… Вмешательство общественности не позволило осуществить эти кощунственные проекты…

Несмотря на известные противоречия в «словах и делах» Воробьева, все же в душе он себя считал патриотом, коммунистом — ленинцем, присягнувшим на верность партии.

И именно ему, Георгию Ивановичу Воробьеву, надо отдать должное в том, что 9 мая, в честь 20–летия победы советского народа в Великой Отечественной войне на площади напротив городского парка культуры и отдыха имени М. Горького был торжественно открыт памятник воинам — освободи — телям (скульптор И. П. Шмагун, архитектор Е. Г. Лашук) — величественная, почти шестиметровая фигура воина.

В ознаменование юбилея площадь у памятника по решению горисполкома от 27 апреля 1965 г. была названа площадью Победы. Этим же решением в память о героях гражданской и Великой Отечественной войн переименовывались некоторые улицы: Слободская — в имени Е. Ковтюха, Ново-марьянская — Яна Полуяна, Насыпная — П. Гудимы, Луговая -

С. Передерия, Уманская — М. Карницкого, Прогонная — Е. Костылева, Ярмарочная — В. Головатого; пашковской школе № 58 было присвоено имя прославленной летчицы Героя Советского Союза Евдокии Носаль, погибшей в 1943 г. в боях за освобождение Кубани и похороненной на пашковском кладбище.

В это время в городах и районах края начали создаваться новые микрорайоны. В Краснодаре, например, один из них сформировался по улице К. Либкнехта. «Здесь, где совсем недавно стояли ветхие хатенки, возник огромный жилой массив — краснодарские Черемушки, — писала газета и далее отмечала, — но жилые дома построены на один манер. Они удивительно похожи друг на друга…»

В районе улиц Славянской, Зеленой, Клинической, Фестивальной начиналось строительство многоквартирных жилых домов для кооператоров. Генеральный план этого микрорайона разрабатывался институтом «Краснодаргражданпроект».

5

Дальнейшее развитие на Кубани под руководством Г. И. Воробьева получило промышленное производство. По независящим от первого секретаря крайкома партии обстоятельствам в те годы, как правило, превалировало несколько «романтическое» отношение к труду в целом и организации работы трудовых коллективов, в частности. Вряд ли всерьез можно было воспринять, скажем, что в колхозе «Родина» Красногвардейского района Адыгейской автономной области, которому в октябре 1964 года было присвоено звание коллектива коммунистического труда, звание ударника завоевал каждый «тринадцатый колхозник и каждый шестой коммунист».

Или, положим, информацию о том, что в январе 1961 года совнархоз и президиум крайсовпрофа присвоили коллекти ву Краснодарского нефтеперерабатывающего завода почетное звание «Завод коммунистического труда». Это было первое предприятие на Кубани, удостоенное высокого звания. Однако звания коллективов «коммунистического труда» соответствовали лишь неизбежной в те годы идеологической установке партии, к сожалению, глубоко не затрагивающей существа дела. За общими «коммунистическими» лозунгами, по сути, скрывались серьезные упущения в организации промышленного производства.

Вряд ли серьезно воспринимал Г. И. Воробьев «бодрые» рапорты своего окружения о том, что «в городах и на селе возникали школы коммунистического труда, количество которых выросло с 11 в 1962 году до 1103 в конце 1964 года».

Нужен был прорыв в промышленном производстве края, новый, более основательный подход к перспективному развитию этого важнейшего комплекса.

Г. И. Воробьев был хорошо информирован о том, что еще до его прихода в край не все коллективы предприятий и строек справлялись с выполнением производственных планов. В 1959 году, например, 92 предприятия остались в долгу перед государством. Они недодали продукции более чем на 200 миллионов рублей. Страна недополучила много природного газа, древесины, сахара, консервов. Почти 100 предприятий не выполнили план по росту производительности труда.

Серьезные отставания имелись с выполнением капитального строительства. В 1959 году был сорван ввод в эксплуатацию ряда важнейших объектов химической, мясо — молочной, мебельной и других отраслей промышленности. Строительство многих объектов, особенно на селе, велось медленно, некачественно, с высокой стоимостью работ.

Г. И. Воробьев сумел предпринять решительные меры по улучшению работы всех предприятий и строек совнархоза, а также по механизации и автоматизации производства, модернизации предприятий. За первые два с половиной года семилетки на предприятиях края было осуществлено множество мероприятий по механизации производственных процессов и внедрению прогрессивной технологии. На предприятиях и стройках совнархоза в общей сложности было автоматизировано более тысячи технологических процессов, созданы сотни образцов новых машин, станков и приборов. Многие из них на ярмарках и выставках за рубежом получили высокую оценку международных торговых организаций. В 1961 году на краснодарском заводе «Тракторсельхоззапчасть» был построен первый в стране полностью автоматизированный цех по производству втулочно — роликовых цепей.

Значительные сдвиги произошли по замене ручного труда механизмами на железнодорожном транспорте. В 1960-

1961 годах на участках Армавир — Туапсе — Адлер и Тихорецкая — Краснодар вступила в строй диспетчерская централизация. На железнодорожных станциях Тихорецкая, Кавказская, Краснодар, Новороссийск централизованно стали приводиться в действие стрелочные переводы. От Кавказской до Ростова была задействована автоматическая блокировка, позволившая увеличить скорость поездов и обеспечить безопасность их движения.

Г. И. Воробьев способствовал распространению на предприятиях Кубани патриотического начинания вышневолоцкой ткачихи Валентины Гагановой. По её примеру в начале 1960 года 400 мастеров, техников, инженерно — технических работников края перешли с передовых на отстающие участки.

На заводах и фабриках края также распространение нашел метод бездефектного изготовления продукции и сдачи её ОТК с первого предъявления, разработанный саратовскими машиностроителями и одобренный Бюро ЦК КПСС по РСФСР.