Кто подставил кролика Ровера? (окончание)

Кто подставил кролика Ровера? (окончание)

Сергей Голубицкий, опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №10 от 24 Мая 2005 года.

http://offline.business-magazine.ru/2005/71/186425/

Ровно пять лет назад - 9 мая 2000 года - консорциум Джона Тауэрса «Феникс» под восторженные аплодисменты общественности вынес из реанимационной палаты британский «народный автомобиль» «Ровер». Вынес головой вперед, невзирая на коматозное состояние, с которым «Ровер» не расставался ни на мгновение. А иначе и быть не могло: акт перехода собственности от бывшего владельца «БМВ» к «Фениксу» за символическую сумму в 10 фунтов стерлингов представлялся британцам первой ласточкой национально-патриотического возрождения, ведь до 9 мая 2000 года автопром Туманного Альбиона уже целиком и полностью находился в руках иноземных аннексионистов.

Черная метка

Напомню читателю диспозицию: «БМВ» отказалась не только от завода в Лонгбридже, производившего самые безнадежные модели «Ровера». Вопреки ожиданиям аналитиков, «БМВ» также избавилась от доходного производства внедорожников «Лэнд Ровер» и «Рэйндж Ровер» на заводе в Солихалле, продав его «Форду» за 2,9 миллиарда долларов. В конце концов, у баварцев на руках оказалась лишь малютка «Мини», не считая, разумеется, чувства непомерного облегчения, оттого что удалось пристроить в добрые руки «английского пациента», безнадежная реанимация которого обходилась в 3 миллиона долларов ежедневно. На радостях «БМВ» даже предоставила «Фениксу» беспроцентный кредит на 765 миллионов долларов для реструктуризации производства: работай - не хочу!

И Джон Тауэрс засучил рукава. Гамбит «Феникса» на «Ровере» оказался под стать первым пятнадцати минутам матча любого британского футбольного клуба: ошеломляющий натиск ради демонстрации потенциала и проверки соперников на вшивость. Что случается, когда конкуренты на понт не ведутся, мы скоро узнаем, пока же перечислю сами эффектные телодвижения «Феникса».

· Июнь 2000 года: «MG Rover» (новое название компании) снижает цены на всю свою продукцию на 10%!

· Июль 2000: во главе отдела разработок завода Лонгбридж становится Питер Стивенс - фигура безоговорочно культовая и феерическая. Достаточно сказать, что ранее Стивенс был не просто номинальным руководителем дизайнерского отдела «Ламборгини», но и демиургом самых изысканных в мире спортивных монстров: Jaguar XJR15, Lotus Elan M100 и McLaren F1.

· Октябрь 2000: очередное снижение цен - на сей раз совсем уж нереальные 19%! - а также анонс трехлетнего бесплатного сервисного обслуживания для машин, которые будут проданы в последние три месяца уходящего года!

Показательно, что могучая «БМВ» за шесть лет мучений со своим «английским пациентом» ввести трехлетнюю гарантию так и не решилась. Оно и понятно: качество «Роверов» не шло ни в какое сравнение с качеством автомобилей, производимых в Германии.

Также понятно, что снижение цен и введение многолетних гарантий со стороны «Феникса» были внутренне мотивированной реакцией аврального плана: последний финансовый отчет констатировал падение доли рыночных продаж «Ровера» с жалких 6,04% в «баварском» сентябре 1999 года - до однозначно катастрофических 3,68% в «патриотическом» сентябре 2000-го. Непонятно другое: каким образом британская общественность не усмотрела в действиях консорциума Джона Тауэрса классической авантюры, в которой тактические уловки неизбежно закладывают часовую бомбу под всю конструкцию?

Никто не спорит, что для констатации клинической смерти «Ровера» уже ранней весной 2000 года требовались прозорливость руководства «БМВ» и предпринимательский гений Джона Мултона (главы «Алхимии»). Но полгода-то спустя? Ведь одной лишь «черной метки» трехлетней гарантии хватало за глаза, чтобы даже далекие от специфики автопрома здравомыслящие люди забили тревогу: «Караул! «Феникс» же строит пирамиду! Скорее отодвиньте куда подальше этого популиста Тауэрса, которого «БМВ» уволила за профнепригодность с поста гендиректора роверовского завода в Лонгбридже аж в 1996 году!» Но вместо этого британские СМИ продолжали бить в патриотический бубен.

«Сами мы не местные, а политические»

В нашем коматозном представлении наступил важный момент для внесения принципиальной корректировки. У читателя могло сложиться превратное впечатление, что мы тут занимаемся огульным зачёсом британцев под общую гребенку. Боже упаси! С самого начала трагедия «Ровера» лепилась пальцами лейбористов. Не берусь судить - по недомыслию или злому умыслу, но именно финансовая и макроэкономическая политика лейбористов лишила «Ровер» конкурентоспособности в неизмеримо большей степени, чем изъяны ОТК. Да, «Роверы» не сопоставимы по качеству с «БМВ» и «Тойотой», ну и что с того? Существует же на свете такое чудо как «советско-россиянский автомобиль», которое находится по ту сторону не то что качества, но и вообще добра и зла. И что? Отлетают все эти «Лады», «Волги» и, прости господи, «Баргузины» на ура, продаются там, где никакие иномарки не ночевали. А все почему? А потому, что почти даром.

«Не завышайте свой фунт, ребята, не завышайте так бездумно! - миллионнократно увещевали лейбористов баварцы. - Вы убиваете конкурентоспособность собственной промышленности. Немыслимо продавать 45-й «Ровер» по цене 540-го «БМВ» - это же курам на смех». Не подействовало. Мюнхенские собственники потелепались-потелепались, да и отключили аппарат искусственного дыхания. И замахал тогда «Ровер» судорожно руками, пошел красными пятнами, глаза выпучил, захрипел да и повалился, аки подкошенный. Тут бы в самую пору лейбористам посыпать голову пеплом, покаяться перед народом за полупокойника, да и отойти в сторону. Ан, нет! Вместо этого энергично ринулись в самую заваруху, придумали дурацкий «Комитет спасения», оттерли в сторону всеми правдами и неправдами трезвомыслящих реалистов и пролоббировали передачу «Ровера» дешевым популистам из «Феникса». «Народный автомобиль» - народному трибуну!

Показательно, что у оппонентов Тони Блэра никогда не было иллюзий по поводу того, чьей креатурой являлся Джон Тауэрс. Не случайно осенью 2000 года, сразу после фантасмагорических инициатив Тауэрса с трехлетней гарантией и 19-процентным снижением цен, консерваторы инициировали вызов на парламентский ковер министра торговли и промышленности Стивена Байерса, дабы тот «come clean on the state of Rover» [66].

Все это происходило на фоне зловещих слухов, которые упорно ползли по Лондону: «Феникс», якобы, ведет тайные закулисные переговоры с «Протоном» на предмет того, чтобы продать малазийцам «Ровер» вместе со всеми национально-возрожденческими потрохами и былой патриотической риторикой, а также вновь докучает «БМВ» просьбами о дополнительной финансовой помощи.

Стоит ли говорить, что «Феникс» все эти вздорные домыслы и слухи категорически отрицал и публично осмеивал? Месяц за месяцем отрицал, год за годом осмеивал. Аж до самой весны 2005 года. Когда вдруг выяснилось, что слухи эти - и не слухи вовсе, а чистейшей воды правда! Оказалось - таки да: и закулисничал с самого первого дня, и вел тайные переговоры, и торговался, но главное - тихо еще и подворовывал! Впрочем, мы опередили события.

Лейбохимеры

Трагедию «Ровера» невозможно полноценно осмыслить без более близкого знакомства с фигурой самого спасителя (и гробовщика!) британского «народного автомобиля». Трудовая биография Джона Тауэрса - это блестящая иллюстрация порочности модных и поныне экспериментов по спариванию свободного предпринимательства с социалистическими иллюзиями. Наконец, глава «Феникса» - личность откровенно конспирологическая, что делает его особо привлекательным в глазах автора.

Джон Тауэрс пришел в «Ровер» в 1988 году из моторостроительной компании «Перкинс». По виду - простой инженер, самый что ни на есть Инженер Инженерович. Но это только по виду. По сути же - совершенно темная лошадка, за невообразимый срок в два с половиной года прошедшая путь от постороннего технического специалиста до генерального директора крупнейшего британского автомобилестроительного предприятия!

Бинго! Похоже, в настоящем контексте отечество наше не столько контрастно оттеняет отличия, сколько неожиданным образом подсказывает аналогии! Рискну предположить, что Джон Тауэрс оказался в «Ровере» совсем не случайно, так же как не случайна и его невообразимая звездная лестница. Рискну также предположить, что Джон Тауэрс с самого начала был человеком лейбористов, делегированным, направленным, командированным - называйте, как хотите - в крупнейшую британскую автомобилестроительную компанию. Что характерно - в период, когда у власти находились консерваторы. С заделом, так сказать, на будущее.

С первых же дней на «Ровере» за Тауэрсом закрепилась репутация неискоренимого друга рабочих. По этой причине на своей начальной должности (инженерного директора) Тауэрс не задержался: почти сразу его перебросили на завод внедорожников в Солихалле, где свирепствовала шестинедельная забастовка. Тауэрс встретился с пролетариями, поделился своими планами и идеями, сорвал аплодисменты и быстро добился социального примирения. Деятельность Тауэрса на «Лэнд Ровере» способна вышибить слезу у любого закоренелого социалиста: он отменил раздельные столовые (для рабочих и управленцев), ликвидировал автостоянки руководящих работников, а также переодел всех сотрудников в общую униформу. На выступлении перед рабочим коллективом, Тауэрс четко сформулировал свое кредо: залог будущего успеха «Ровера» - не в маркетинге, контроле за качеством производства и технологических инновациях, а в… совершенствовании производственных отношений! Вот она, идеологическая бацилла, которая годы спустя добьет «английского пациента».

В 1991 году Тауэрса делают генеральным директором «Ровера» (как? кто? зачем?), принадлежащего на тот момент государственной «Бритиш Аэроспейс». Директор-социалист обстоятельно берется за выполнение ему одному ведомой Высшей Повестки Дня, которая на поверку оказывается банальным переворотом: в 1994 году он предпринимает попытку лишить «Бритиш Аэроспейс» контрольного пакета акций «Ровера», впрочем, неудачно.

В 2000 году еще благоволящие Тауэрсу британские СМИ ласково именовали данный эпизод его биографии «management buyout» [67]. Словосочетание, по меньшей мере, странное: ну, buyout - еще куда ни шло, но при чем тут management? Переворот подготавливался и проводился Джоном Тауэрсом целиком и полностью в интересах японской компании «Хонда», которая планировала получить 40% собственности «Ровера». Где же тут management?

«Хонда» сошлась с «Ровером» давно - еще в середине 80-х. Поначалу японцы ограничивались сугубо техническим сотрудничеством - поставляли моторы и разрабатывали дизайн передовых моделей (тех самых безликих уродцев - 200-, 400- и 600-х «Роверов», что заставили англичан окончательно отвернуться от своего народного автомобиля). Однако с приходом Джона Тауэрса влияние «Хонды» получило принципиально иное звучание: традиционно западный (конфронтационный) стиль производственных отношений стал повсеместно заменяться японским (семейно-патерналистским). К сожалению, подобная практика (назовем ее лейбохимерой), импонировавшая социалистическим иллюзиям Джона Тауэрса, будучи пересаженной на неорганичную почву британской ментальности, рано или поздно должна была привести к катастрофическим последствиям.

Как бы там ни было, но первая японско-социалистическая революция Джона Тауэрса в 1994 году провалилась: «Бритиш Аэроспейс» не только сумела отодвинуть «Хонду» от контрольного пакета «Ровера» (как-никак у власти с 1993 года находилось консервативное правительство Джона Мейджора!), но и нанесла превентивный удар. Предвосхищая грядущие сложности в противостоянии лейбористскому лобби, «Бритиш Аэроспейс» передала «Ровер» хоть и в чужеземные, но близкие по духу руки - «БМВ». Новый немецкий менеджмент быстро развеял по ветру лейбохимеры Тауэрса, высмеяв по ходу дела и простодушные иллюзии насчет маркетинговых перспектив «народных» 600-х «Роверов» по себестоимости 600-х «Мерседесов». Джон Тауэрс обиделся и в 1996 году из «Ровера» ушел. Как оказалось, обиду затаив. Из всего сказанного можно сделать три ценных вывода.

· «Ровер» использовался лейбористами в качестве площадки для отработки своих химерических экономических концепций задолго до передачи компании консорциуму «Феникс».

· Национально-патриотическая риторика, которую Джон Тауэрс применял для привлечения общественного мнения на свою сторону в процессе перехвата «Ровера» у «Алхимии», никогда не имела под собой реальных оснований: свой первый переворот Тауэрс замечательным образом реализовывал на деньги и в интересах вполне небританской компании («Хонды»).

· С самого начала своей карьеры Тауэрс проявил себя гениальным заговорщиком и мастером закулисных приготовлений. Наивно было полагать, что во второе пришествие его тактика претерпит изменения. Так и вышло.

Малайзия, Китай, Индия - далее со всеми остановками

Любимая тема интервью Джона Тауэрса: как «БМВ» ничего не понимает в маркетинге английских машин и какие блестящие перспективы у «Ровера» по сохранению производства на уровне 200 тысяч автомобилей в год. Еще одна излюбленная тема: преступность идеи о приоритете элитно-спортивной марки MG над демократично-народным «Ровером». Какие же практические шаги предприняла группа «Феникс» по реализации заявленной патриотической программы по спасению «Ровера» (взятая с потолка трехлетняя гарантия и 19-процентное снижение цен в счет не идут)?

В январе 2001 года с невиданной помпой «Ровер» продемонстрировал на Бирмингемской выставке новые модели - X10, Х20, Х30 и MGF Trophy. Директор департамента развития Роб Олдейкер срывающимся от волнения голосом уверил опешивших журналистов: «От наших новых автомобилей вы получите outrageous fun to drive! [68] Это машины для бескомпромиссного водителя. У них чуткое управление, они прижимаются к трассе и крепко держат покрытие».

Журналисты смотрели на желтенькие и синенькие «Роверы», облепленные спойлерами, и не верили своим глазам: «Неужели это всё, на что оказался способен легендарный Питер Стивенс?! Свести до минимума клиренс и налепить кокетливую спортивную бляшку MG на старую линейку автомобилей, которые начинают скрипеть и разваливаться после 15 тысяч миль?»

Летом 2001 года наступило время считать первых цыплят. Джон Тауэрс, едва сдерживая радость, оглушил соотечественников выдающимся результатом: 380 миллионов долларов убытков за истекший год независимости! Невиданный показатель! Колоссальный успех! Вы только подумайте: «БМВ» теряла по 1,3 миллиарда, а мы потеряли всего 380 миллионов. А все почему? Потому что «БМВ» делает машины для богатых, а мы - для народа. Но и это еще не всё: «Феникс» обещал продать 200 тысяч народных автомобилей? Знайте же, что «Феникс» перевыполнил план и продал 205 тысяч! Что вы говорите? Продал по ценам, которые почти в два раза меньше старых? Знаете, а вы не патриот! Скажу даже больше: вы враг английского народа и демократии!

Поразительно не то, что «Ровер» Тауэрса разыгрывал весь этот театр, а то, что страна с непростительной беспечностью внимала ему не год, не два, не три, а целых пять лет!

Собственно, дальнейший ход событий и так понятен, поэтому ограничимся беспристрастным дайджестом.

Декабрь 2001: «Ровер» инициирует полномасштабные переговоры с «China Brilliance Holdings» (CBH), крупнейшим китайским производителем микроавтобусов, о совместной разработке и производстве новых моделей автомашин в Великобритании и Китае.

Октябрь 2002: Президент китайского CBH Янг Рон во время визита в США становится невозвращенцем по соображениям безопасности. У себя на родине он обвиняется в незаконном присвоении 60 миллионов долларов. Ожидается, что CBH будет национализирована.

Декабрь 2002: Индийская компания «Tata Motors» заявляет о намерении наладить производство одного из малолитражных «Роверов».

Июль 2003: «БМВ» рапортует о феноменальном успехе новой оригинальной модели «Мини». За вариантом «Мини Купер» выстраиваются очереди.

Ноябрь 2003: «Ровер» останавливает на три дня производство, чтобы избавиться от нереализованной продукции. Уровень продаж только за последний месяц снизился на 30%.

Январь 2004: «Ровер» продает огромный участок земли, на котором расположен завод в Лонгбридже.

Март 2004: В прессе происходит первая утечка информации о грандиозном скандале, связанном с - цитирую - «недостойным с нравственной точки зрения поведением» всех четырех владельцев «Феникса», перечисляющих десятки миллионов долларов на свои собственные пенсионные счета - на фоне ужасающего финансового положения подопечной компании «Ровер». Разгневанный Тауэрс пытается парировать обвинения, утверждая, что заслужил «небольшое личное вознаграждение».

Июль 2004: «Ровер» продает собственный завод по производству запасных частей за 150 миллионов долларов.

Август 2004: Слухи об уже, якобы, состоявшейся продаже «Ровера» Шанхайской SAIC производят эффект разорвавшейся бомбы. «Феникс» всё отрицает.

Август 2004: Падение продаж «Ровера» достигает катастрофического уровня - на 37% меньше, чем в том же месяце годом раньше.

Ноябрь 2004: Становится известно, что только за последний год четверо директоров «Феникса» (Джон Тауэрс, Джон Эдвардс, Ник Стивенсон и Питер Бил) выплатили себе 24 миллиона долларов, тогда как убытки «Ровера» за тот же период составили 135 миллионов. Джим О’Доннелл, глава британского подразделения «БМВ», назвал поступок четверки «фениксовцев» «омерзительным».

Январь - март 2005: Ситуация на «Ровере» практически выходит из-под контроля, поэтому единственной надеждой на спасение считается покупка компании SAIC. Лейбористское правительство энергично включается в процесс лоббирования, предоставляя политические и финансовые «леденцы» китайской стороне.

Апрель 2005: SAIC, познакомившись поближе с финансовой документацией «Ровера», в ужасе шарахается от сделки.

6 апреля 2005: Премьер-министр Тони Блэр заявляет о готовности правительства «пойти на всё ради спасения «Ровера». 4 7 апреля 2005: Правление «Ровера» принимает решение о закрытии всех заводов. 30 тысяч рабочих мест, которыми так гордился Джон Тауэрс, в одночасье превращаются в дым. Назначенная правительством временная администрация с ужасом взирает на банкрота со всеми высосанными внутренностями - у «Ровера» не осталось ничего своего: чужие заводы по изготовлению деталей и запчастей, чужая земля, на которой расположены сборочные цеха, даже собственное имя - «Ровер» - компания арендует у «БМВ»!

Вместо хэппи-энда

Я далек от намерения навешивать всех собак на бедного Джона Тауэрса. Было бы так же неэтично утаить от читателя и благородный поступок, совершенный «фениксовской четверкой»: 12 апреля они заложили все свое имущество на сумму 92,6 миллиона долларов для того, чтобы направить вырученные средства на частичное обеспечение долгосрочных кредитов для спасения «Ровера». Красота жеста, правда, несколько смазалась после того, как общественность узнала об общей сумме самокомпенсаций команды Тауэрса за счет того же «Ровера». Суть же в том, что даже последний благородный порыв души Джона Тауэрса является ничем иным, как очередной социалистической иллюзией. Именно эти иллюзии и стали подлинным могильщиком старейшей британской автомобильной фирмы. Кролика Ровера подставили лейбохимеры.

Обещанный некролог

Невозможно представить себе более печальной эпитафии на могиле народного британского автомобиля, чем попавшееся мне на днях сообщение Интерфакса: «Британские газеты называют российских бизнесменов Николая Смоленского и Олега Дерипаску в числе возможных претендентов на покупку обанкротившейся британской автомобилестроительной компании MG Rover. Еженедельник Observer, не указывая источник информации, пишет, что переговоры о покупке автомобильной компании ведет Н. Смоленский, который является сыном известного в прошлом банкира Александра Смоленского».

Вот теперь уж точно - конец!