Умница и умники

Умница и умники

Сергей Голубицкий, опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №11 от 06 июня 2006 года.

http://offline.business-magazine.ru/2006/96/269769/

«Мама нашла у меня горсть немецких марок: «Откуда у тебя деньги?» - спросила она. Я ответил, что во время ее свадебного путешествия каждую ночь вынимал несколько монеток из кармана отчима до тех пор, пока не накопил всю сумму. «И зачем тебе деньги?» - спросила она. «Чтобы вернуться обратно в Германию, если мне не понравится Америка».

Джон Клуге

Акафист

Уже в начале 60-х деловая активность Джона Клуге простиралась от Атлантики до Пасифика, от Канады до Мексики. Трудно найти на карте Америки место, где бы не отметился этот антрепренер.Герой нашего рассказа - Джон Клуге, выдающийся предприниматель современности, ответственный за массовую раскрутку кабельного телевидения, электронных форм наружной рекламы, сотовых телефонов и широкополосных магистралей Интернета. Джон Клуге контролирует тысячи компаний, расположенных на всех континентах, входит в правление и является директором крупнейших концернов и финансовых организаций - от легендарной гостиницы «Уолдорф Астория» и нефтяного гиганта Occidental Petroleum до Национального банка штата Мэриленд и инвестиционного дома Bear Stearns. Джон Клуге входит в пятерку крупнейших в мире меценатов и филантропов: его пожертвования Колумбийскому университету (25 миллионов долларов в 1987 году, столько же - в 1990-м, 60 миллионов - в 1993-м) и Библиотеке Конгресса США (60 миллионов долларов в 2000 году) продолжают славную традицию Эндрю Карнеги и заставляют задуматься о неоднозначной природе современного империализма.

Однако никакие регалии Джона Клуге не впечатляют столь сильно, как абсолютно мистическая природа самого персонажа и его бизнеса. О людях, достижения которых составляют сотую долю того, чего добился в жизни наш герой, пишутся диссертации, издаются монографии, публикуется обширный материал в прессе. Их имена на устах нации, а статус ролевого героя («делай жизнь с него, сынок!») автоматически обретается уже на втором десятке заработанных миллионов долларов. Личное состояние Джона Клуге - 10 миллиардов долларов (26-е место в списке Forbes), вклад его в развитие американской цивилизации и культуры поистине неоценим, однако о нем не написано ни одной книги! Ни курсовой работы (о диссертации даже речи не идет), ни полноценного исследования, ни монографии, ни биографии - ни-че-го! О Джоне Клуге не написано ничего, не сказано ничего, вообще - ничего про него не известно, и - самое интригующее! - все в его бизнесе непонятно.

Более чем 70-летняя история деловых свершений и выдающихся прорывов Джона Клуге испещрена нескончаемыми поглощениями, корпоративными приобретениями, перетасовкой юридических лиц, слияниями и перераспределениями собственности. Все эти телодвижения, помимо величайшего напряжения мысли, требовали величайших же денег - миллионов долларов, сотен миллионов долларов, миллиардов долларов. Непонятно лишь главное - откуда эти деньги брались. Непонятно, потому что очевидно, что у самого Джона Клуге их быть не могло. Им просто неоткуда было взяться. Если, конечно, исходить из фактов биографии.

В этой биографии - первая заковыристость и одновременно первая наша зацепка, ниточка, которая, надеюсь, поможет размотать весь клубок. О жизни Джона Клуге не известно ровным счетом ничего, кроме одного: того, что он сам о себе рассказал. Причем рассказал только один раз: в многочасовом интервью, записанном на камеру и магнитофон, которое Джон Клуге передал лично Джеймсу Биллингтону, директору Библиотеки Конгресса США. На протяжении двух дней - 12 и 13 октября 2001 года (обратите внимание на потрясающую историческую привязку - ровно месяц спустя после подрыва башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке!) - 87-летний Джон Клуге излагал факты своей жизни. Излагал выборочно, путано, видимо, только то, что считал нужным изложить, с постоянными сбивками, проговорками и смещением дат - вполне, впрочем, естественными для человека преклонного возраста.

С учетом перечисленных обстоятельств интервью Джона Клуге превратилось в феноменальный по своей информационной ценности документ, иллюстрирующий как триумф конспирологических догадок, так и всесилие теории незабвенного доктора Фрейда. Явные проговорки, оказывающиеся на поверку тонко продуманными тактическими ходами и сознательными утечками информации, которые, в свою очередь, открывают совершенно неожиданные перспективы и взгляд на вещи.

Скрупулезный разбор этого интервью, сопоставление изложенных в нем фактов со скудной информацией, находящейся в свободном доступе, превратились, в конце концов, в захватывающий детектив, коим и спешу поделиться с читателями «Чужих уроков».

Симплиций с мозолями на руках

Самое глубокое впечатление лично на меня произвело само имя Джона Клуге, наполненное загадочным и мистическим смыслом. Наш герой родился 21 сентября 1914 года в саксонском городе Хемнице, более известном читателю под названием Карл-Маркс-Штадт. Назвали его, разумеется, не Джоном, а Гансом. По-немецки «Kluge» означает «умник» (или «умница» - в зависимости от настроения). Оба смысла замечательным образом вписываются в биографию этого выдающегося человека.

В начале 20-х годов мать Ганса вышла повторно замуж за немца с американским паспортом и после медового месяца (помянутого в эпиграфе нашей истории!) отбыла за океан - подальше от невзгод галопирующей инфляции и агонии родины, пропущенной через жернова Версальского мира, территориальных аннексий и военных контрибуций. В Америку семья Клуге прибыла в 1922 году эконом-классом на пароходе «SS Washington» и после легендарного причащения на таможне острова Эллис растворилась на бескрайних просторах земли обетованной.

Ганс стал Джоном, а его фамилия на бытовом уровне подверглась неприятной для уха лингвистической адаптации: «Kluge» коренные американцы норовили непременно произнести как «кладж», усугубляя ситуацию еще и сленговым значением этого словечка, а именно - «устройство, которое теоретически не должно работать, однако работает».

Мистическим образом новая смысловая нагрузка родового имени («устройство, работающее вопреки») предопределила первые шаги юного Клуге на американской земле. Рос он самозабвенно на улице, как и полагается ребенку в наполовину чужой семье, периодически уходил из дому к учительнице Грасии Грей ДаРатт, по американской традиции, энергично подрабатывал физическим трудом. У отчима Джона был небольшой бизнес в Детройте (лавка по изготовлению афиш и художественному оформлению объявлений), и он любезно предложил пасынку незамысловатый «job» на побегушках. Джон, однако, предпочел независимость и подался в колледж.

Выбор мальчика пал - ни больше ни меньше - на Колумбийский университет, куда он и был зачислен «на ура». Прямо с улицы. Ничего удивительного: как-никак, страна равных и неограниченных возможностей. Удивительно другое - детали. Вот как описывает 87-летний Джон Клуге собеседование в престижном учебном заведении: «Кроме меня, на место в «Колумбии» претендовал Эд Литчфильд, он потом стал президентом Carnegie Tech. Эд был весь такой учтивый и обходительный. Одевался с иголочки. На его фоне я смотрелся неотесанным деревенским мужланом. Собеседование проводил Алан Кроу (запомните это имя! - С. Г.). Алан Кроу был первым президентом Детройтского экономического клуба. Я попросил мистера Кроу, чтобы меня интервьюировали после Эда Литчфильда. Так и вышло. В самом конце собеседования, когда я уже попрощался и дошел до дверей, мне неожиданно пришла в голову одна идея. Я вернулся и сказал: «Мистер Кроу, взгляните на мои руки». Надо сказать, руки тогда у меня были - сплошные мозоли, приходилось много работать физически. Я сказал: «Мистер Кроу, не знаю, дадите вы мне стипендию или нет, я только прошу вас посмотреть на мои руки. Они расскажут вам обо мне больше, чем смогу я сам». Вот так. Ну, меня и приняли. Но это еще не все. Когда прислали из Колумбийского университета письмо с подтверждением, я сразу же написал ответ. Я написал: «Если вы действительно хотите взять меня на обучение, удвойте, пожалуйста, размер стипендии!» Представьте себе - удвоили!»

Такие дела. В 1937 году Джон Клуге вернулся в Детройт, где устроился на работу в небольшую фирмёшку Otten Brothers предпринимателя немецкого происхождения Элмера Оттена. Свежеиспеченный бакалавр экономики, выпускник одного из престижнейших вузов страны, стал служащим отдела доставки. Ничего не попишешь - Великая Депрессия. Через два года Джон Клуге дослужился до вице-президента. Не потому, конечно, что проявлял чудеса деловой смекалки, а потому, что все сотрудники компании умещались в одной комнате.

Что касается методов ведения бизнеса, то они оставались прежними - в полном согласии с маневром, предпринятым на собеседовании в Колумбийском университете. Фирменным ходом своего коня Джон Клуге откровенно гордится: «Приехал я однажды по делам в Баффало, а тут - на тебе: страшная вьюга! Такси днем с огнем не сыщешь. Пришлось идти пешком до склада, который находился аж за городом. Добрался, наконец, гляжу - на складе ни души. Вдруг из дальнего угла выходит человек: «Вы что здесь ищете?» - спрашивает. Говорю: «У меня встреча назначена с мистером Таким-то». «А как вы сюда добрались?». «Пешком». Да-а. Оказалось, что человек этот - хозяин всего предприятия, и я получил от него тогда свой самый первый большой заказ».

Мотив «мозолистых рук» - ключевой в мифологии успеха Джона Клуге. Настолько, что местами конкурирует со здравым смыслом. В самом деле: если в 30-е годы, в бытность нашего героя скромным служащим, анабасис за тридевять земель по заснеженным берегам озера Эри [106] выглядит эффектно, то подобный эпизод в 60-е годы, когда Клуге по всем признакам был уже мультимиллионером, кажется странноватым: «Я находился в Чикаго, а в девять утра у меня была назначена встреча в Нью-Йорке. Из-за снежной бури мой самолет, DC-30, совершил вынужденную посадку в Кливленде. Оттуда я взял такси и добрался до самого Питтсбурга. Сел в поезд, причем почти всю дорогу простоял в битком набитом вагоне. А в Нью-Йорке из-за непогоды, хотите верьте, хотите нет, на вокзале не оказалось ни одного такси. Ни одного! Вьюга. Так что мне пришлось прогуляться пешком - с 33-й улицы до 50-й. Зато ровно в девять я оказался в назначенном месте. В банке - только один служащий. «Что вам угодно?» «У меня назначена встреча в девять утра с мистером Таким-то». Я тогда как раз собирался получить по-настоящему большой, многомиллионный кредит. «К сожалению, мистера Такого-то еще нет. А вы как сюда добрались?» Ну, я и рассказал: из Чикаго в Кливленд, потом такси, потом поезд, потом пешком по Нью-Йорку. «Вы знаете, - говорит мой собеседник, - выдачей кредитов у нас занимается специальная комиссия. Так вот, я -председатель этой комиссии и хочу вам сказать: вы только что получили свой кредит».

Красиво, ничего не скажешь. Лишь одна маленькая деталь - на момент получения нью-йоркского кредита Джон Клуге уже был:

· президентом Радиокорпорации города Орландо, штат Флорида;

· президентом и директором Вещательной корпорации Сент-Луиса;

· президентом Нью-Йоркского института диететики;

· президентом и директором Питтсбургской Вещательной корпорации;

· президентом, директором и казначеем Capitol Broadcasting Company, Нэшвилл, штат Теннесси;

· партнером риелторского агентства Nashton Properties;

· владельцем Kluge Investment Company, Вашингтон, округ Колумбия;

· президентом и директором студии Washington Planagraph;

· учредителем крупной оптовой продовольственной сети Kluge, Finkelstein and Company, Балтимор, штат Мэриленд;

· партнером Texworth Investment Company, Форт-Ворт, штат Техас;

· президентом, директором и казначеем Associated Broadcasters, одной из крупнейших техасских вещательных сетей;

· председателем правления Seaboard Service Systems;

· президентом Ассоциации продовольственных агентов города Вашингтона;

· президентом Metropolitan Broadcasting.

Да простят мне читатели затянувшееся перечисление, обещаю - в последний раз! Тем более что инвентаризация должностей Джона Клуге в последующие годы невозможна чисто технически: не хватит страниц всего журнала. Пока же предлагаю оценить не столько количество, сколько географический размах ключевых позиций, занимаемых Джоном Клуге уже в начале 60-х годов: его деловая активность простирается от Атлантики до Пасифика, от канадской границы до Мексиканского залива. Кажется, ткни пальцем в любое место на карте Америки и непременно обнаружишь там пусть завалящий, но бизнес «мозолистого» антрепренера. Такой вот у нас простосердечный «пешеход» по пустынным улицам Нью-Йорка.

Понять подлинный смысл мотива «мозолистых рук» поможет нам вторая мифологема, укоренившаяся в истоках трудовой биографии Джона Клуге. Речь идет о незабываемом уроке, который преподал начинающему сотруднику первый работодатель - Элмер Оттен: «40 недель в году я проводил в командировках. Работал шесть дней в неделю, за исключением праздников. Элмер Оттен просматривал однажды мои отчеты и обнаружил в списке расходов пять центов: «Что это такое?» - удивленно спросил он. «Понимаете, сэр, - говорю я, - как-то раз после обеда совсем раскис, вот и прикупил для поддержания энергетического баланса плитку шоколада «Херши». «У тебя разве нет столовой в общежитии?» - говорит Оттен. «Есть». «Ну так вот, во всех столовых на столах стоят вазочки с рафинадом - берешь утром три-четыре кусочка сахару, кладешь себе в карман, а потом, когда приспичит, грызешь! Потому что шоколад «Херши» - не что иное, как тот же самый сахар, и именно сахар придает тебе энергию. Понимаешь, Джон, - продолжил Оттен, - ты проводишь в поездках 40 недель в году. По пять центов в день, шесть дней в неделю - выходит 12 долларов в год. С таким расточительством ты немногого достигнешь в жизни». Я говорю: «Понял, сэр», и направляюсь к выходу, а Оттен меня окликает: «Ну-ка, вернись! Даже не 12, а 12 долларов и 48 центов!» - он пересчитал с учетом четырех процентов годовых, принятых в те годы по кредитам. Короче, Оттен дал мне понять, что я трачу 12 долларов 48 центов из кармана компании. И знаете, его урок многому меня научил: в первую очередь - бережно относиться к деньгам. Даже сегодня, собираясь посетить ресторан в Нью-Йорке, я никогда не беру с собой шляпу или пальто. Ну, вы меня понимаете! [107]»

Эту историю Джон Клуге на полном серьезе изложил Джеймсу Биллингтону, директору культурно-просветительского учреждения (Библиотеки Конгресса США), на которое человек, оставляющий дома шляпу перед походом в нью-йоркский ресторан, пожертвовал накануне 60 миллионов долларов!

Что же мы имеем? Что скрывается за «мозолистыми руками» и «пятицентовым уроком»? На переднем плане - очевидное желание Джона Клуге представить свою жизнь в виде хрестоматийного образца народного мифа «from rags to riches» [108]. В нескольких местах интервью он настойчиво подчеркивает воспитательное и просветительское значение «ролевых моделей», rank-and-file [109] американцев, добившихся в жизни многомиллионных банковских счетов ценой тяжкого труда, усидчивости и бережливости. Ключевое слово в исповеди Джона Клуге - tough: «крутой», «жесткий» и в то же время «прижимистый». Элмер Оттен был страшно tough, Арманд Хаммер, один из ближайших друзей, тоже tough, Дэвид Рокфеллер - tough, Джек Уэлш, легендарный CEO General Electric, тоже «ролевая модель», по версии Клуге, - tough, даже Фрэнк Синатра, еще один представитель «ближнего круга», временами бывал очень tough. Причем были в обоих значениях слова - «крутыми» и «прижимистыми».

Все это - на переднем плане. Есть, однако, и план задний. Клуге излагает лубок про мозоли и пятицентовую шоколадку, пытаясь избавиться на подсознательном уровне от тревожащей его неуверенности из-за ощущения слабости позиции - откуда взялись ТАКИЕ деньги?! Внимательное сопоставление хронологии с публичными фактами биографии Джона Клуге оставляет впечатление, что деловая и финансовая стороны его жизни - две могучие реки, плавно несущие свои полноводные потоки, нигде не пересекаясь. Да - отличный менеджер, да - очень трудолюбивый, да - с мозолями на руках, да - настырный до невозможности, ушлый, жесткий, умеющий в нужный момент и в нужном месте элегантно выкрутить руки конкурентам, воспользоваться их слабостью и скупить за бесценок лакомый бизнес. Одна незадача: даже этот самый бесценок в абсолютных цифрах всегда выражался в десятках и сотнях миллионов долларов, а начиная с 80-х годов - и в миллиардах. Откуда они взялись? Накопились за счет экономии на шоколадках? Или поступили в виде кредитов в качестве бонуса за прогулку по заснеженному Нью-Йорку - с 33-й улицы до 50-й? Полагаю, за такие кредиты половина наших читателей с готовностью обежит Манхэттен четыре раза по кругу.

Именно эту подсознательную тревогу 87-летний старик-меценат и скрывал за «мозолями», «шоколадками», «бережливостью» и культом «менеджеров, требовательных к себе и подчиненным». Поразительно все же совсем другое: одной рукой старый разведчик, может, и скрывал правду, зато другой - приподнимал завесу над такими сенсационными фактами, что интервьюер Джеймс Биллингтон едва успевал поддерживать то и дело отвисавшую от потрясения челюсть.

Джон Клуге… «старый разведчик»?! Ну вот, проговорился. Это уже совсем другая история, к которой мы обратимся в следующем номере «Бизнес-журнала». И, поверьте автору, история эта стоит того, чтобы немного подождать.