По существу

По существу

Вопрос лишь в том, что никакого «нового реализма» как литературного течения, отвечающего своему названию, не было. То есть течение было, но называться оно должно как-то иначе.

Идеальным «новым реалистом» является лишь один писатель из всех вышеназванных – Роман Сенчин. Он неустанно описывает новую реальность, старается быть предельно честным, фиксирует, документирует, складирует.

Шаргунов? Сергей пишет экспрессивную, порой фантасмагорическую прозу, хоть и отражающую некоторые реальные события. Но разве отнесешь к реализму «Ура!» или тем более «Птичий грипп»? Полноте. Мы же не считаем «мовистские» повести позднего Катаева реализмом? Вот и с Шаргуновым та же история – он пишет «Алмазный мой венец», а не «Сына полка».

Елизаров? Тем более. Действие всех трех его романов – “Pasternaka”, «Библиотекаря» и «Мультиков» – происходит по большей части в авторской голове.

Данилов? Я называю его стиль иронический аутизм. К реализму это имеет такое же отношение, какое имели Добычин или Платонов к соцреализму.

Садулаев? Ну, только если вы не читали «Пургу», “Ad” и «Таблетку» – то есть три из пяти его романов.

Рубанов успешно мигрировал в жанр социальной фантастики. «Хлорофилия» великолепно наследует Стругацким и советской фантастике вообще.

Да и мой «Санькя» является отчасти антиутопией, а «Черная обезьяна» не имеет к реализму вообще никакого отношения.

Единственное, что имело место быть в нашем случае, – так это вольное сообщество политически ангажированных молодых русских людей.

Шаргунов, которого вообще на какое-то время занесло в большую политику (и выбросило оттуда за неукротимость нрава), Сенчин, который ходит на все марши несогласных, какие только случаются в столице, Садулаев, который является членом питерского отделения Коммунистической партии, Елизаров, который фраппирует публику своими оглушительно неполиткорректными интервью и, кстати, песнями. Я, наконец.

Когда мы в течение последних лет пяти собирались в своем тесном кругу, у нас, признаюсь вам, вообще ни разу не заходила речь о литературе. Как, мол, брат, твой рассказ в жанре нового реализма? Да трудно, брат, не хватает пока правды жизни!

Нет, речь шла почти всегда о политической повестке дня, актуальных партийных драках и медийных перетрясках.

Нашу улыбчивую банду скорее стоило назвать «новым нонконформизмом» или «сообществом радикальных консерваторов». На худой конец, «клиническим реализмом», и это было бы особенно точно.

Но вот назвали «новым реализмом», и приходится теперь отвечать.

К реализму мы имели отношение только в том смысле, что, говоря о современности, каждый из нас так или иначе демонстрировал молодую и наглядную неприязнь к установившемуся в окружающей реальности порядку вещей.

Сначала это многих подкупало. Потом многих стало раздражать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.