Даже бомбы не смогли испортить этот день

Даже бомбы не смогли испортить этот день

Багдад.

«Бомбы? – сказал я. – Какие бомбы? Я не слышал никаких бомб». Не хочу изображать из себя беззаботного военного корреспондента, но, когда вчера нашу встречу обстреляли из минометов, я просто ничего не заметил. Если бы мне сказали, что всего в ста метрах от меня разорвались четыре осколочных снаряда, то я бы, пожалуй, тут же шлепнулся плашмя на пол, как и любой другой уважающий себя член парламента, особь, широко известная тараканьим инстинктом к выживанию. Если бы звук разрывающегося снаряда не утонул в шуме зала, я бы точно испугался. И в этом смысле я хотел бы успокоить бедных, некомпетентных, обманутых террористов, так как сегодня они, очевидно, очень разочарованы. Несмотря на минометный обстрел комплекса для конференций в Багдаде, мероприятие им сорвать не удалось. Нас уже несколько дней предупреждали, что следует ждать фейерверков, но в конечном счете террористы потерпели фиаско.

Вчера утром на берегах мутного Тигра прошла церемония во многом прекрасная, трогательная и по-настоящему утешительная для таких страждущих душ, как ваш покорный слуга, который голосовал за эту исполненную противоречий войну. Шииты, сунниты, ассирийцы и так далее: оратор за оратором приветствовали рождение новой демократии на Ближнем Востоке. Среди букетов искусственных гладиолусов, напоминающих банкетный зал в Румынии Чаушеску, лидеры партий праздновали рождение свободного Ирака.

Присутствовали холеные бизнесмены-эмигранты, вернувшиеся в поисках власти, и древние, цвета жженого сахара, бедуины в традиционных тюрбанах. Сердитые курды требовали перевода каждого слога на их язык со всей страстью представителя «Плайд камри»[236], обвиненного в превышении скорости, более того, там были священники. Один из них, ключевая фигура в Верховном совете исламской революции в Ираке, начал со слов: «Мы славим Аллаха и благодарим его за то, что он удовлетворил желания народа» – и закончил: «Ты лучший из владык, вершитель судеб наших. Поем тебе хвалу, владыка мира». А в промежутке приписал почти все финансовые, внутренние, денежные, фискальные свершения милосердию Аллаха.

А по мере того, как многие шииты в его списке высказывались в ответ и реагировали на его ссылки на Коран, мы могли видеть, какие у них впереди трудности. Во-первых, им необходимо сформировать правительство, а это достаточно трудно, так как курды и шииты борются за обладание нефтяными месторождениями Киркука. После этого до 15 августа они должны подготовить конституцию. Существует риск, что шииты попытаются встать у руля и превратить Ирак в теократическое государство по типу Ирана с ограничениями на женское образование. Затем существует постоянный риск безопасности для каждого человека в этом пространстве. Ярость отказников и повстанцев превращает Ирак в зону, запретную для иностранцев и демократических политиков.

Вчера итальянское правительство Сильвио Берлускони – прежде яростного сторонника войны – объявило, что они выводят 3000 итальянцев из Ирака в ответ на убийство американцами офицера итальянской разведки. Все это печально и достойно сожаления. То, что происходит в Багдаде, очень важно, и при всех правдах и неправдах войны все мы, кто принял в ней участие, должны оставаться там, пока новорожденная демократия не будет в полной безопасности.

Когда вчера утром я осматривал один из бункеров Саддама, я задумался: сколько всего было достигнуто и почему это надо было сделать. Это был фантастический бункер. Построили его немцы. Трехтонные стальные двери поставили швейцарцы. В бункере располагались штабные пункты, боевые командные пункты, огромные нетронутые генераторы, машины производства Siemens, Германия, и Bobinindus, Бельгия, настолько огромные, что даже мародеры отступили от них. Там находились также резервные оперативные пункты и даже места, куда предполагалось складывать трупы.

Но когда мы бродили по бункеру с фонариками в руках, самое жуткое, что мы там обнаружили, касалось системы безопасности. Саддам настолько заботился о своем убежище и так мало о гибели людей, что установил противопожарную систему. Как только возникает риск для помещения, система автоматически срабатывает и заполняет пространство газом хладон, нейтрализующим кислород и убивающим всякого, кто окажется в жутких коридорах бункера. Вот таким человеком был Саддам. Таким был и его режим. При нем людей не только пытали и убивали, но и безопасность своих работников он ни во что не ставил.

А почему ни во что не ставил? Потому что они не могли проголосовать и наказать его за сумасбродство. Вот почему нам необходимо работать над расширением демократии в Ираке, и вот почему итальянцы делают ошибку, что уходят из Ирака. Как выясняется, Берлускони неправильно провел операцию по спасению журналистки Джулианы Сгрены. Говорят, он заплатил огромный выкуп похитителям, что дало повод этим чокнутым похищать других людей. В том числе он повысил риски для сотен британцев, которые отдают все силы перестройке этой страны.

Все попытки обеспечить водоснабжение, канализацию и электроэнергию уже натыкаются на необходимость сопровождения каждого западного работника личной охраной, состоящей из внушительного вида ольстерцев в темных очках и пистолетами на бедре. Проблемы безопасности не только угнетают, они еще и очень дорого обходятся. Нам необходимо, чтобы западные войска оставались здесь до тех пор, пока иракцы не научатся сами бороться с террористами. Этот день может наступить очень скоро, но пока я не встречал ни одного человека, который хотел бы, чтобы мы убрались отсюда поскорее – отнюдь, – или сожалел об изменениях, которые мы привнесли в их жизнь.

Начав эту операцию, при всех ее сложностях, мы приняли на себя обязательство помочь довести ее до конца. Если это означает отправку дополнительного контингента вместо ушедших итальянцев, пожалуй, мы должны это сделать – и многие бравые бриты здесь в Ираке только «за».

17 марта 2005 г., The Daily Telegraph

Данный текст является ознакомительным фрагментом.