Ручное управление

Ручное управление

Забюрокрачивание общества — это когда болото берет живой родник в свои «тиски» и пить становится невозможно. Но и болота выполняют свою очень важную роль в природе, поэтому и без бюрократа вообще не обойтись. Правда, по прошествии времени можно заметить, что оно (озеро) оказалось тотально поглощено новой сорной травой (плеядой бюрократии и номенклатуры). И получается какой-то бессмысленный бег за постоянно убегающим за горизонт миражом по возможной очистке озера от заболачивания и гибели.

Говоря словами Уинстона Черчилля, «демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных». Тогда, может быть, нам вообще пора посмотреть на проблему демократического устройства в современной ее интерпретации с других точек зрения и даже, более того, заменить эту «наихудшую форму правления» чем-то более совершенным? Не играть в слова и не тратить значительные финансовые средства на изображение демократии, чем современная власть во всех без исключения странах мира порой очень умело занимается. Не пудрить нам мозги сладкими до оскомины байками о красивой жизни, ибо сколько ни говори «халва», от этого во рту слаще не станет.

Если мы следуем старым канонам и клише, отвергаем или не хотим видеть новых реалий, — значит, мы практически живем в условиях незнания и непонимания нашего общества. Но как, скажите, можно строить и пестовать «наихудшую форму правления» столько веков подряд, чтобы прийти в итоге к такому бездарному финалу и не задумываться над тем, чтобы исправить данную систему, предложить новую, более совершенную, которая была бы адекватна современным реалиям и новым вызовам времени!? Будет и есть, как у английского философа и писателя Оскара Уайльда: «Демократия есть одурачивание народа при помощи народа ради блага народа»? Или же современным мировым политикам ближе к сердцу мысль известного в прошлом российского генерала Александр Лебедя, который суть подлинной демократии определял по-армейски предельно просто: подогнал авианосцы, нанес ракетный удар, после чего собрал корреспондентов и поставил им задачу аплодировать. А затем непринужденно и весело поведать, за деньги или под дулом пистолета-автомата, всему миру вот эту самую «правду-матку».

Мы, как малые дети в песочнице, заигрались со словом «демократия» и отчасти уже заиграли, замылили это понятие как таковое. Но давайте задумаемся. В классическом определении демократия — власть народа. Было ли это когда-нибудь в полновесном виде в истории и могло ли быть при существующих подходах? Нет. В той или иной степени да, в тех или иных формах, вероятно, но с точки зрения всеохватного процесса — никогда. Тогда что есть и к чему мы должны сегодня стремиться?

Вроде бы аксиоматичными звучат слова У. Черчилля и его последователей о том, что демократия — не лучшее, что создано человечеством, но ничего более совершенного пока не придумано. Мне кажется, что сегодня, перенося эти мысли из XX в XXI век, мы загоняем себя в тупик. Это примерно то же, что в сто первый раз сказать о том, что вселенная бесконечна. Не имеет границ — как так? Не поддается нашему разуму! Конечно, но что тогда находится за ее условными рубежами? Если есть что-то труднообъяснимое для современного понимания, может, вообще бросить изучать тайны Вселенной? И довериться гадалкам и астрологам. Примерно так же, видимо, сегодня обстоит дело и с демократией, которую мы все время хотим создать и которая, словно фантом, исчезает при первых же испытаниях бюрократического влияния. Ведь логично было, наверное, согласится с утверждением, что «бюрократия есть порождение не только общественного разделения труда, но и другого объективного фактора — несовершенства общественного устройства». Так давайте ее искать — эту новую систему координат, конструировать, двигаться все вместе к более конструктивным формам. А не «гонять порожняк» по кругу. И при этом понимая, что духовно коллапсирующее общество не способно жить настолько нравственно, поэтому оно выбирает то, что соответствует его уровню и запросам. В чем же здесь дело? Почему мы не хотим двигаться с открытыми глазами, а все время живем на подачки чужого, привнесенного опыта? Да потому, что политик — он по манерам демократ, а по сути бюрократ, ибо, дорвавшись до власти, очень часто все силы бросает не на благо народа, а на удержание собственного могущества и продления времени властвования для своего окружения. И менять сложившуюся систему и делиться реальной властью с народом после обретения им своего нового статуса уже не входит в его планы. Это как с драконом из известной сказки. Пришел добрый молодец и победил дракона. Но когда попал в хранилище сокровищ, то они его пленили и застлали разум. И он стал новым драконом! И ведь как тонко в мультфильме показан этот самый ключевой сюжет. Народ ждет своего героя-избавителя в надежде на новую, более справедливую жизнь, а тут выходит визирь и объявляет, что воин пал и дракон его победил. А на самом деле победил дракон, который до этого уже находился внутри воина. И значит нужно найти противоядие и против самого внутреннего дракона, и против раба, который также сидит внутри.

Только в реальной жизни далеко не сказочными и не такими уж безобидными оказываются эти чудо-животные — Змеи-Горынычи, Драконы аж о трех головах! И внутри, и снаружи, и никуда они не деваются, они просто прячутся в тот момент, когда думаешь, что победил, а потом снова выпрыгивают… Драконы — это далеко не сказочные чудо-животные, а реальные всепожирающие существа, которые разрушают нашу жизнь или делают ее порой просто невыносимой. И у них часто явно не три головы, как в русских народных сказках, а все десять. Или же они вырастают после каждого удара молодца… Тут рецептов борьбы с таким зверьем много.

Нужны веские регуляторы, побуждающие бюрократа действовать демократически, а не для прикрытия своих личных или узкогрупповых интересов. Что нам в этом смысле мешает?

Может, «выпадение» многих политиков и правящего класса в целом из временной и пространственной системы координат. Когда пропагандируется демократия в виде условного рефлекса, не нуждающаяся в публичном обсуждении, типа «парламент — не место для дискуссий»!? Демократия, при которой предвыборную кампанию выигрывают навязанные мнения, когда предлагающаяся «демонстрация» партийной программы уступает место «предуказывающей» и зрелищной разработке индивидуального поведения, параметры которого давно определены рекламой. Или PR — по модному и современному звучанию. В итоге под маской пропаганды прямой (live) демократии, направленной на обновление репрезентативной демократии политических партий, внедряется, как справедливо пишет французский ученый П. Вирилио, идеология автоматической демократии, когда невозможность обсудить что-либо «компенсируется» социальным автоматизмом, по типу опроса мнений или оценки телевизионной аудитории.

Главное в этом процессе — патологическая способность власти перетаскивать из прошлого отжившие стереотипы и мифы, при этом усиливая иллюзии о происходящих демократических преобразованиях. В итоге все эти так называемые демократические построения не ведут нас порой к искомой теоретической цели, а приводят к окончательному и бесповоротному забюрокрачиванию и заболачиванию общественного пространства. Тем самым превратно понятые демократические основы ведут к усилению бюрократии и оставляют для самой демократии лишь внешний камуфляж. Как говорится, интересы государства постоянно уменьшаются на сумму интересов чиновников. Ибо государство в таком случае оказывается местом прибежища чиновников и их прав, а не граждан. Пиршеством «калифов на час». Можно добавить тут — и политиков, многие из которых давно уже не генерируют стратегические начала и превратились в тех же чиновников-бюрократов по сути, только места в иерархической лестнице занимают другие да называют себя по-другому. Примеров этого в современной политической и общественной практике предостаточно.

Современное управление государством все настоятельнее требует использования коллективного разума в выработке и принятии решений, позитивных аспектов коллективного сознательного. А не играть на коллективном бессознательном и низменных инстинктах, пытаясь подстроить «под себя» всех и вся.

Однако все в реальной практике говорит об обратном. А именно то, что делается очередная попытка «взнуздать историю». При этом найти в ее запылившихся хранилищах ключик к построению нужных и простеньких моделей субъективного управления текущими процессами.

Режим имитационной модели ежечасно приходилось наблюдать и испытывать лично на себе и в Советском Союзе. Тогда, когда публиковались программы пятилеток развития страны, а потом все граждане, под диктовку единой и неделимой коммунистической партии, в унисон обсуждали и единогласно принимали на веру. Но при этом планы пятилеток выполнялись. И за их реализацию конкретные руководители производств несли личную ответственность.

Сегодня такая модель является не просто устаревшей и бессмысленной. Такое фактически «ручное управление» уже не может справиться со всем многообразием возникающих в социальном пространстве процессов. Раздачу «нефтяных» и иных должностей, конечно, можно производить еще какое-то время. До тех пор, пока не закончится само «черное золото». Но уже не хватает «своим», так как аппетит, как известно, появляется и растет во время еды. Окружение требует все больших, более жирных и сладких подношений в клювик. Можно и дальше формировать многопартийность. Но уже невооруженным взглядом видна искусственность и сервильность, то есть холуйство, лакейство, холопство многих выборных органов власти, включая самые высшие. Можно и дальше развивать выборный избирательный процесс. Но в реальной жизни будет фиксироваться нижайший уровень доверия граждан к результатам всех выборов вообще. А если есть неверие в результат и многие уверены, что выборы сфальсифицированы, то это уже ставит под вопрос как законность самой демократической процедуры, так и легитимность власти в целом. Граждане не хотят идти голосовать уже даже не потому, что не верят в честный результат, а потому что не хотят мараться в «грязи». Подковерные процедуры и прежнее назначенчество «сверху» начинает казаться многим эталоном демократизма и уважения к воле народа. По крайнее мере, назначили, нас не спросив, сами и отвечайте. А тут подсунули «кота в мешке», заставили сказать «да», а потом, как черт из табакерки, из мешка выныривает непонятный субъект. Да еще за его действия или бездействие заставляют как бы нести ответственность. Вы же сами проголосовали. Такие «шутки» с избирательный системой до добра не доведут.

Но для многих из стана властей предержащих это лишь обрамление демократии, камуфляж для выстраивания совсем другой системы — а именно подчинения всех процессов экономической и социальной жизни одному, скрытому от глаз, центру принятия решений, «крестному отцу» в прямом и переносном смысле этого слова. Представляете, весь наш многомерный и многогранный социум затолкнуть «под одного». Под чьи-то субъективные посылы. Огромный мир сузить до уровня одной головы. Именно поэтому оказывается, что система управления, сформированная в «нулевые годы», как бы вообще не предусматривает личной ответственности ключевых фигур федерального правительства, региональных руководителей перед парламентами и гражданами. А лишь перед «верховным главнокомандующим». Таким образом, «вертикаль власти» — фактически прикрытая красивым слоганом система ручного управления страной переносится и тиражируется в вертикали власти в школах, вузах, корпорациях и производствах. «Горизонтали», творческие демократические мастерские, которые как раз и призваны давать людям навыки общения с соседом по квартире и соседом по стране, объявляются анахронизмами и вытравливаются при каждом удобном случае из жизни.

Совершенствование и обихаживание системы ручного управления приобретает системный и долгосрочный характер. Изобретаются дополнительные рычаги контроля над гражданами и своим собственным окружением. Все планы развития страны привязываются в той или иной степени к модели, которая бы гарантировала незыблемость власти первого лица. И все. И неважно, что это идет вразрез с тенденциями жизни. В обыденной жизни это равносильно тому, чтобы мочиться против ветра.

Но всегда существует надежда перехитрить законы природы, по возможности их обойти или даже попытаться изменить.

Правитель, балансирующий между гражданами и собственным окружением, теряющий ориентацию во времени и пространстве, дряхлеющий умственно и морально, попадает в цепкие объятия собственных прогрессирующих комплексов. Потому что не пожелал признавать очевидного. Начинается последний этап — вера в собственную миссию на планете. Рисуется и широко освещается образ «пожизненной вечности».

Правда, это порой достаточно быстро заканчивается. С точки зрения исторического времени, конечно. Для многих же попавших под обаяние властного «престолодержателя» — собственная потерянная жизнь. И вот в этом случае самым бурным потоком растет номенклатурный бурьян вокруг «основного растения».

Система (расплодившиеся «сорняки») постепенно берет в «ежовые рукавицы» своего ставленника. Якобы избранного и поддержанного гражданами, но на самом деле являющегося воплощением чаяний правящей верхушки. А раз нет опоры на людей, само окружение своего лидера и пожирает. Круг избранных и посвященных имеет на это полное право, так как собственными руками возводил его на царство. Почему оказывается такой неблагодарной? Ведь именно из рук «первого» кормился, получал всяческие индульгенции, в том числе целые отрасли на кормление, оприходование и присвоение в личное пользование. А все просто. В стае действует закон стаи: ослабевшего со временем без сожаления меняют. Закон джунглей. А не закон людей. Или понятия людей, «родившихся» и впитавших в себя законы джунглей. Правитель из небожителя превращается просто во влиятельного члена команды. Власть над окружением из неограниченной монархии переходит в разряд ограниченной монархии. А после еще некоторых шагов возможна и смена всей команды с ее декорациями и шутовскими посылами.

Это классическая схема, описанная в учебниках и монографиях. Но пока такое окончательно произойдет, бурным цветом будет разрастаться и укреплять свою корневую систему номенклатурное поле.

В свое время ученый Сергей Барзилов написал: «Методология рынка — это прежде всего методология переходных состояний общества, постоянного социального движения и приспособления к новым условиям. Российскому же политическому мышлению не свойственно понимание механизма постепенности социального процесса и переходности общественных состояний. Оно склонно санкционировать и представлять этот процесс как прыжок в безвоздушном пространстве от одного общества-монолита к другому обществу-монолиту, которое якобы формируется путем механического подбора соответствующих фигур». Вытащить самого себя за волосы из номенклатурного болота по чудесной методике барона Мюнхгаузена еще никому не удавалось. Зачем же пытаться ломиться в открытые двери и в очередной раз пробовать реализовать сказочные варианты? 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.