Параллели

Параллели

«При нашей системе рабочему говорят лишь, что делать и как делать. Любая попытка что-то усовершенствовать губительно сказывается на его успехах…»

Это сказал не Ленин, не Сталин и не Мао, а знаменитый американец Фредерик У. Тейлор примерно в 1900 году. Тот самый Тейлор, что придумал систему организации предприятий, легшую в основу американского бизнеса. Инженеры и менеджеры разрабатывали проекты, а бригадиры и рабочие их выполняли.

«Социализм, по существу, есть высшая стадия капитализма – то, что я бы назвала управляемым обществом… Изучите компанию Генри Форда – это же ленинское государство в зародыше! Его так называемые инспекторы социологического отдела имели право являться к слушателям домой и допрашивать их на предмет личной жизни и финансового положения. А «внешняя охрана» Гарри Беннета немногим отличались от чернорубашечников.

– Генри Форд никого не казнил, – возразил Деннис.

– Однако громилы Беннета вовсю преследовали и избивали диссидентов, а многие предприниматели в ходе классовой борьбы не останавливались и перед убийством профсоюзных лидеров. Разница между Фордом и Лениным скорее в масштабах. Ленину удалось превратить в одну огромную компанию всю страну…»

Это из «В стране слепых» Майкла Флинна. Очень умная книга!

«Только национальное правительство может навести должный порядок в промышленности, что отнюдь не равнозначно централизации. Это лишь признание того очевидного факта, что процесс централизации уже охватил и наш бизнес. Контроль за этой безответственной и антиобщественной силой может осуществляться в интересах всего народа лишь одним способом – предоставлением надлежащих полномочий единственному институту, способному ими воспользоваться, – федеральному правительству!»

Угадайте, кто это изрек и когда? Нет, это не Барак Обама. Не Путин и не Медведев, не Зюганов и не Глазьев. Это – из послания конгрессу президента США Теодора Рузвельта в декабре 1908 года. Как раз после сильного кризиса, потрясшего страну в 1907 году. Как видите, Ленин и Сталин, Муссолини и Гитлер, Франклин Рузвельт и Джон Кеннеди (а также Барак Обама) не придумали ничего нового. У них уже были американские учителя начала ХХ столетия. И слова Рузвельта особенно актуально звучат ровно век спустя. Как будто ничего и не менялось! Кстати, именно при Теодоре Рузвельте впервые заговорили о том, что государство может быть эффективным и энергичным, по-научному организованным менеджером.

«Собственность каждого человека подчинена общему праву коллектива регулировать ее использование в той степени, в какой этого может требовать общественное благо!» – заявил президент Т. Рузвельт в 1910 году. Два года спустя уже другой президент США, Вудро Вильсон, скажет:

«Если бы Джефферсон (один из авторов американской конституции и отцов-основателей США. – М.К.) жил в наше время, он наверняка пришел бы к тем же выводам, что и мы… Без постоянного вмешательства правительства нам не добиться справедливости во взаимоотношениях между гражданами и столь могущественными институтами, как тресты…»

Тресты – это монополии, корпорации. ТНК, как мы сказали бы сегодня. Уже тогда умные люди чувствовали всю гибельность завоевания власти тем, что Фурсов называет корпоратократией, а мы – Сообществом Тени или Античеловечеством. Во время Первой мировой войны американское правительство занялось регулированием инвестиций (чтобы вкладывали деньги туда, куда надо нации), заставляло монополии увеличивать производство (чтобы они не снижали его и не взвинчивали цены в поисках сверхприбылей), регулировало потребление и даже национализировало железные дороги.

Попытка дать полную свободу частному бизнесу в 1920-е годы привела к тяжелейшей катастрофе 1929 года и к последующей Великой депрессии. Двадцатые годы были первым явлением либерализма и монетаризма в ХХ веке. Но когда разразился тяжелейший кризис, по инерции у власти в США оставались все те же монетаристы и приверженцы неограниченного капитализма во главе с президентом Гербертом Гувером. Эти деятели попробовали бороться с кризисом вполне в духе Гайдара-Чубайса. Сокращили расходы бюджета и сжимали денежную массу. И даже более того! Гувер в 1931-м, когда безработица подкатила к уровню 21 % от трудоспособного населения, прекратил помощь государства безработным, начав, как правительства России и Америки осенью 2008-го, щедро накачивать казенными деньгами частные банки. «Единственной функцией правительства является сейчас создание условий, которые благоприятствовали бы развитию частного предпринимательства», – заявил он тогда. США оказались на пороге гражданской войны.

Вы помните, читатель, что в итоге к власти пришел Франклин Рузвельт, который в 1932–1945 годах создал экономику полусоциалистическую, с элементами опыта и Муссолини, и Сталина, и Гитлера. Это называлось «Новым курсом».

В 1944 году Ф.Д. Рузвельт издал свой «Экономический билль о правах», где изложил свою программу на будущее. Итак, каждый американец должен был получить право на работу, на достойную заработную плату, достаточную для поддержания нормального уровня жизни. Здесь же гарантировалось право на жилье, на медицинское обслуживание, на образование, на социальное обеспечение в случае болезни, безработицы и старости. «С появлением новых проблем, которые отдельные граждане не могут решить в новых условиях собственными силами, правительство обязано искать новые пути и средства для их решения…» – заявил президент США.

По сути дела, здесь Рузвельт подражал Советскому Союзу. Он даже обогнал советских коммунистов: в СССР право на жилье граждане получили лишь по конституции 1977 года. Рузвельтовский запал в развитии Америки существовал до начала 1980-х, пока президент Рейган не вернулся к практике неограниченного капитализма и к лозунгам монетаристов 1920-х годов. Дескать, правительство не решит наших проблем – оно само есть проблема. И если оно оставит нас в покое, проблемы эти решатся сами собой.

Да… Решились. Суперкризисом, грянувшим в 2008-м…

В развитие темы и для разминки мозгов – еще один сюжет. Из современного Сингапура. Из удивительного капиталистического города-государства, что, полностью лишенное каких-либо природных ресурсов, смогло стать богатой страной с 24 тысячами долларов ВВП на душу населения.

С 1982 по начало 1990-х годов в городе-государстве Сингапуре в 1959–1990 гг. правил премьер-диктатор Ли Куан Ю. Как он проводил политику поощрения браков и деторождения между образованными и успешными мужчинами да женщинами, вы уже знаете. И о том, как он же предлагал нищим, убогим и глупым пройти процесс стерилизации в обмен на хорошее пособие и квартиры. И вот сингапурские школьники стали показывать чудеса знаний и сообразительности. А Сингапур стал очень богатым городом-государством, по уровню жизни уступающим лишь Японии.

Сингапур – вообще своеобразное общество. Ли Куан Ю удалось полностью искоренить коррупцию. Именно ему принадлежит мудрость: сделай кристально честными сто первых людей в государстве, обеспечь их всем необходимым – и они будут думать только об интересах страны. Чиновники в Сингапуре имеют самые большие в мире зарплаты, чем компенсируется их честность и преданность государственному делу. Но при этом Сингапур смотрится как воплощенная утопия совершенного общества. Какая-то помесь капитализма с социализмом. Легендарному премьеру принадлежит и сравнение Сингапура с большим компьютером, а сингапурцев – с его аккуратными микросхемами-чипами.

«Ли Куан Ю хочет того, чтобы среди его маленьких электронных чипов царил порядок. Он устраивает в одной стороне туристический город, в другой – город экономический, затем создает город-дортуар. Три города четко отделены друг от друга границей, безупречным газоном шириной в пять километров. Он издает очень строгие законы: запрещено плевать на землю (штраф 1500 франков), курить в общественных местах (штраф 1500 франков), бросать использованную бумагу (штраф 1500 франков), поливая цветы, оставлять воду в блюдцах под горшками (это привлекает комаров, штраф 1500 франков), парковать машины в центре города. Государство благоухает мылом. Если собака лает по ночам, ей обрезают голосовые связки. Мужчины должны всегда носить брюки, даже в очень теплую погоду. Женщины должны всегда носить чулки, даже в отчаянную жару. Все машины снабжены сиренами, оглушающими вас, как только вы превышаете скорость в 80 км/ч. С 6 часов вечера запрещено ездить в своем автомобиле в одиночестве: вы должны подвозить коллег по работе или попутчиков, это уменьшает возможность возникновения пробок и загазованность (иначе штраф 1500 франков). Полиция обязала сингапурцев поместить датчики под днище машин для того, чтобы каждый знал маршруты сограждан. На большом световом табло можно проследить за передвижениями всех жителей. Входя в дом, нужно сообщить свою фамилию охраннику, постоянно дежурящему у дверей.

Весь город наводнен видеокамерами. Сингапур – государство демократическое, но для того чтобы граждане не голосовали как попало, на избирательном бюллетене пишется номер карточки избирателя. Воровство, насилие, наркотики, коррупция наказываются смертной казнью в виде повешения. До сих пор существуют наказания кнутом. Ли Куан Ю считает себя отцом своих сограждан. Он заимствует идеи и у коммунистов, и у капиталистов, лишь бы они были эффективны. Государство поощряет личное обогащение (сингапурцы на втором месте по уровню жизни в Азии, сразу за Японией, и вовсю играют на бирже), но общежития студентам предоставляются бесплатно. Разрешены все культы, но пресса подцензурна: ни одна газета не пишет ни о сексе, ни о политике.

…Ли Куан Ю строит школы для одаренных детей, для высокообразованных людей организуются бесплатные круизы. (Так называемые «теплоходы любви» – для того, чтобы умные мужчины и женщины встречались и заводили семьи, улучшая породу сингапурцев. – М.К.)

Он понимает, что дать хорошее образование детям можно лишь тогда, когда их в семье не больше двух. По вечерам из полиции звонят в семьи, уже имеющие двоих детей, и напоминают о необходимости принять противозачаточную таблетку или использовать презерватив.

Ли Куан Ю удалось превратить свое экспериментальное государство в «азиатскую Швейцарию». Но и полиция не всемогуща, когда дело касается игры. «Китайца можно заставить делать все, но принудить его не играть в маджонг не под силу никому», – признал Ли Куан Ю в одной из речей…» (Б. Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания. – М.: «Гелеос», «РИПОЛ классик», 2007, с. 71–72)

К чему это мы? Да к тому, что впереди нас ждет еще и острейший кризис привычной политической системы – так называемой либеральной демократии. С ее принципом «один человек – один голос».

К тому, что на самом деле в «генокоде» капитализма сидят «гены» и СССР, и гитлеровской Германии, и тоталитаризма, и социализма.

К тому, что на самом деле капитализм ради сохранения жизни приходится ограничивать.

Мы говорим это к тому, что в исторические моменты тягчайших испытаний капитализм умеет отбрасывать прочь яркие одежки всяких там демократий и «прав человека», превращаясь во вполне тоталитарную систему. Например, в национал-капитализм Гитлера. (Хотя он называл это национал-социализмом, это неверно.) И потому тогда, когда нынешний развитый мир охватит сильнейший социально-экономический, финансовый, инфраструктурный, демографический и ресурсный кризис, когда он совместится с природными и техногенными бедствиями, с войной, террором и бунтами низов – мы увидим, как от привычной демократии не останется и воспоминания. Все как ветром сдует, читатель.

Впереди мы увидим эру нового тоталитаризма. Потому правы и Фурсов, и Голанский.

Какой болван ставит знак равенства между капитализмом и либеральной демократией? Принцип «один человек – один голос» коренным образом противоречит капиталистическим принципам: «Голосов у человека ровно столько, сколько у него акций или денег». В позднем, кризисном капитализме именно эти принципы и восторжествуют.

Вот наш прогноз, читатель: будущее в условиях Глобального смутокризиса – это новый тоталитаризм. А как минимум – полноправными гражданами с правом голоса и вообще правами гражданина будут обладать лишь те, кто платит налоги и не живет на пособие. Скоро многим обществам предстоит отсекать от политики массы иммигрантов, безработных и стариков-пенсионеров.

Ибо в этом – залог сохранения той власти, что имеет финансовая элита и большие корпорации. И еще условие создания нового кастового общества, где неимущие и «пролы» должны утратить право голоса, а старики не должны поглощать на свое содержание слишком много ресурсов и денег. Особенно в условиях, когда ресурсов на всех не хватает, а молодежи меньше, чем стариков.

Альтернатива? Новая социалистическая революция на Западе, революция среднего класса с уничтожением капиталистической верхушки. Ибо и социализм «советского типа» также есть в «генотипе» Западного мира.

Нынешний кризис, судя по всему, принесет смерть либеральной демократии. Ее демонтируют сами верхи капиталистического общества – в рамках создания олигархического глобосоциализма/ нового рабовладения. Или глобофашизма. Кому как нравится.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.