Страна Междометия

Живут себе матушка с батюшкой, в почтении друг к другу живут, и добра у них хватает, и беды они не знают. Только нет уже того, что было. То, что было, — тютю! — говоря языком далекой страны Междометии.

А ведь когда-то — э! ого! эге-ге! Теперь такого нет, у нас теперь разговоры членораздельные: раздельно матушкины, раздельно батюшкины. И нет уже прежней неразумности: ах! ой! хи-хи! А также: бах! трах! шарах! Где она теперь — горячая, неразумная, бесшабашная страна Междометия?

— Молодые мы были… Такие молодые — беда!

Не потому, что молодые, беда — это просто такое междометие. В стране Междометии и беда не беда…

— А ты какая была… Мать честная!

Не потому, что мать прежде была честна?я, а теперь не честна?я. Мать честная — это тоже такое междометие.

И жили-то как! Мое почтение!

Почтение, положим, у них и сейчас, но это уже не то, что было, без эмоций. Прежнее мое почтение было междометием и выражало не то чтобы почтение, а просто… как бы это получше выразиться… Фу-ты ну-ты! Ого-го! Ой-ой-ой!

Как вспомнишь — ну прямо-таки нет слов! Никаких слов, кроме междометий…

— Айда, батюшка, в нашу Междометию!

— Добро!

Оставили нажитое добро, променяли его на другое добро, содержащее не богатство, а всего лишь согласие. Потому что в стране Междометии согласие больше ценится, чем богатство.

И — пошли.

А куда идти-то? Где дорога в страну, где и добро не добро,'и беда не беда, и сами мы не те, а другие?

Может, ее и нет, этой дороги. Может, в страну эту мы никогда не придем… Но пока мы идем, мы становимся другими…

— Батюшки!

— Матушки!

Видите: мы уже другие. Мы опять междометия, как были в далекие нечленораздельные времена…

Потому что чувства наши остаются при нас, даже когда мы выходим в солидные имена — существительные, прилагательные, наречия и глаголы. Нужно только дать им простор — и они поведут нас в страну Нашей Молодости, поведут без всяких дорог, потому что обратно в молодость — нет дороги…