МИСТЕРИЯ, ОБРАЗ, ОБРЯДЫ

МИСТЕРИЯ, ОБРАЗ, ОБРЯДЫ

Собственно точке Купалы в славянской традиции предшествует период вторых Русалий — буйство силы уже не девичьей, но жен­ской, творящей и убивающей одновременно. Интересна зеркаль­ность окрутнических обрядов Летнего и Зимнего Солнцестояния. В период перед Купалой буйствуют и играют женские разруши­тельные оборотнические силы — наиболее полно представленные праздниками Русалий: период, когда мужчинам на полном серьёзе лучше держаться подальше от буйствующей магической женской девичьей силы, которая может об это время проявиться у любой бабы вне зависимости от ее семейного положения. Перед Колядой, напротив, буйствуют мужики — ряженые и окрутники. На пиковых точках года и сама грань миров истончается, и понятно отождест­вление людьми себя с иномирцами — волохатыми и мохнатыми «гостями из леса», жестокими в своей женственности полевыми и речными «сестрами».

Это время — конец мая или начало июня, время полного распу­скания зелени, полный расцвет и наивысшая точка Весны — время прощания с ней и встречи Лета. И почитаются в эти дни особенно духи Весны, женоименные и ликом прекрасные — сама Мать-Сыра Земля, спутницы ее — Русалии, Берегини — духи, совершающие пробуждение Земли и созревание всего растущего, и царица их — Леля, вечно юная, сама Весна-Красна. Обряды русальных дней обращены к стихиям, в которых в эти дни сила явлена наиболее, — к распустившейся зелени, утренней росе, живой воде родников и колодцев.

Русалии — духи росы, могучие, но приятные видом и мягкие нравом. Великие Русалии, числом тридесять, служат самой Вели­кой Матери. Большую часть года они проводят в царстве Белого Света, где Мать варит их в волшебном котле, возвращая, возрож­дая их юность, красоту и чудесную силу. Когда земля освобожда­ется от снега и настает пора появиться первой зелени, русалии в облике птиц с девичьими головами прилетают на землю. Они могут показаться и в облике птиц, на которых прилетает Весна. Из своей светлой страны они приносят в роге медвяную росу с ветвей Древа Жизни, русу — свет, разливают ее на поля, заботятся об опылении цветов, сообщают живительную силу бегущей воде ключей и потоков. Кроме этих Великих, Небесных Русалий есть бесчисленные «русалки», что живут в каждом месте, храня его, за что и почитаются Берегинями. Местом их жительства называют то речной или озерный берег, то саму воду, то поле, то лес, но всегда — место, где есть вода и зелень. Самые сильные из них — озерные девы. Где они живут, когда вода замерзает, — о сем мало кому ведомо.

Выливая свою живительную росу, русалии вызывают расцвет и созревание всей Природы. Их дело совершилось — Природа доспела, теперь она способна к оплодотворению. Само диво зарождении новой жизни связано со скорым приходом новой силы—мужского начала, которое до сей поры тоже доспевало своим чередом, но до времени к действу, которое творят Русалии, ему путь закрыт. Свою дивно–девственную работу девы–Берегини тщательно берегут от преждевременного вторжения со стороны, пока не достигнет Земля полной зрелости. Этот долгожданный миг наступит на Купалу, когда к магии Зелени и Воды прибавится магия Солнца и Огня, когда вся Природа торжествует Венец жаркого и плодоносной) Лета. Русальные дни — дни последнего ожидания перед скорым брачным торжеством.

Леля и Русалии — покровители и подмога всем юным девам, тем, кто внутри себя творит то же волшебство, что и Русалии на зеленых заклинания, завивают в нее Русалии лучи лунного света, звонкие жилы родников, струи растительных соков. Не от того ли завивания иное имя их — Вилы? Русалии хранят и тайны исцеления — немало известно сказов разных народов, в которых люди получили искусство лечения от русалок и других обитателей вод.

Понимание Купалы как праздника плодородия и смерти одновременно, как торжество неразрывного союза сих двух начал проявляется не только в северной Традиции, но и в обрядах других индоевропейских семей. «Шестой день таргелиона» — день, когда Аполлону приносили в жертву людей и первые плоды. Жертва плодами дала название месяцу (Таргелос — «хлеб из первого помола», в теплой Греции поспевает ранее, чем на севере Европы), человеческая жертва состояла из мужчины и женщины, шеи которых украшали гирляндами смокв, «фаллического» плода.

Три дня вокруг Троицы поляки еще в XVI?XVII веках почитали Ладо, Илели и Ясса, в коих узнаются Лада–Лето, мать всего живого, и ее дети: Леля — дева, весна, цветение и Ящер — тьма, подземье, смерть.

В Польше же Янов день отмечается «Волчьим карнавалом». Подробности сего обряда нам пока неизвестны, но привлекает внимание то, что схожим действом отмечены в этих краях оба Солнцестояния — и летнее, и зимнее. Волк, некогда бывший священным зверем Аполлона в земле Греческой, почитался спутником ясного Ярилы и в землях славянских. Кто Ивана–Царевича к невесте–красе на себе вытащил — ив прямом, и в переносном смысле?

Славянская обрядность

Купала — своего рода рубеж между весенним, цветущим, и летним, плодовым, скупым на буйные игры обрядовыми циклами. Окончанием весенней полосы, проводами Лели–Весны на Руси повсеместно становится Троица, вернее, неделя после нее, известная как Русальная неделя.

С этого времени прекращаются весенние игры, такие, как «Горелки», «Уточки» и т. п.

Русалия, как всякая красавица, очаровательна, но и опасна. Она, как покровитель девичьей юности, хранит самые волшебные начала надлежащего девам ведания. Но берегись — она не столько передает его, сколько устраивает довольно строгие испытания. Часто русалия, сидящая на березе или играющая на речном берегу, загадывает загадки «девкам-семилеткам». В этих загадках сокрыто самое необходимое для жизни в нашем мире. Не нашедшейся, что ответить, или поддавшейся на лукавый обман, может прийтись туго.

Опасна она и для случайно встретившегося парня, который может нежданно-негаданно испытать всю силу ее очарования. Из-за этого! по деревням, особенно среди тех, кто не был уверен в своей стойкости против такого испытания, к русалиям, русалкам, малкам относились настороженно и с опаской, хотя и не могли не признать важность их деяния для будущего урожая и счастливой жизни. Как только Русальное время проходит, беспокойную соседку стараются проверить как можно дальше.

Так же, подобно Великим Русалиям древних сказаний и их близ­кой родне — бесчисленным русалкам, на ветвях сидящим бледным девам народных быличек, шаловливым, но чарующе-печальным обитательницам речных берегов и перекрестков дорог, вели себя и дочери славянские, удаляясь в березовую рощу, на пригорок, для «семицких» хороводов и только к этим дням приуроченных игрищ. Мужеский пол, дети и даже девочки, не достигшие возраста невесты, в этих собраниях участия не принимали. Только в самое последнее время, когда благополучно забылось все, что можно было сокрыть, и осталось одно веселье по случаю весны, Троицкие игрища становятся совместными.

Мужам в эти дни есть свое дело-деяние. Их сила до Солнцево­рота скрыта как бы под землей — во дни буйства русалок мужскому началу остается «черная работа», связанная с движением подзем­ных вод и течению соков по корням растений. Сии праздники озна­менованы для мужей почитанием Стрибога — Неба и Дажьбога — Света, от которых приходит Погода, и потому зависит созревание полей и иных природных даров. Но наипаче чтили Вещего Стража подземного мира, в Землю — жилище которого — на сохранение отдана судьба рода, в семени заключенная. Он, Вещий, во всякий облик обращается, не чужд был ему и женский образ, посему и надеются люди на него как на защиту от разгулявшихся шалуний. Особыми обрядами чтили в эти дни его «прибога» — проявления, Семаргла — Дива, духа вечного преображения, стража подземных вод, он же Переплут — хранитель переплетающихся корней расте­ний, податель урожая, к которому обращались также и в дни первых плодов. Этот дух — не из тех, кто обращает взоры в небесную высь, но весьма почитаем за свой труд, наиважнейший в земном цикле — круговороте смертей и возрождений. Хотя и долю отчуждения, с которой связано пребывание в «темном» подземном мире, он тоже принимает на себя. Оттого служба духу превращений связана с «выворотом», с некоторым отказом от ряда человеческого бытия. В честь Переплута ставились капи из дивно переплетенных корней, подобных извитому в пляске подземному зверю, ибо нет сильнее образа, чем созданный самой Природой. Его силою танцевали свое «многовертимое плясание» русальцы. Чародейство русальских дружин, южными нашими братьями сохраненное, так же жестко ограничено мужским кругом, как семицкие игры Руси — кругом девичьим, но происходит публично, на глазах у всей общины, кото­рая постепенно вовлекается в танец. Посетить русальские игры считается необходимым, чтобы народ был здоров и телом и духом, чтобы родили поля.

Проводы Весны обставляются массовым обрядовым действием, в котором принимают участие совместно молодежь и люди более зрелого возраста, верховодят в нем женщины. В каждой местно­сти оно происходит по-своему, общим для всех них остается образ некого растительного божества, которое провожают где добром, где изгнанием с жесткими колотушками — за черту-границу обитания. Основных способов по Руси известно два. Первый из них — «Похо­роны (или проводы) русалки» — Костромы, Моромы, Махони, Хоботьи Аксеновны, реже мужеименного Макарушки или Костру- боньки — шествие ряженых с травяной куклой, которую выносят за пределы деревни и либо разрывают на части на поле, либо топят в реке. Даже если хоронят «мужика», то женская сила все равно присутствует — он либо принял смерть от воды, утонул, либо нахо­дит в воде последнее пристанище. В этой игре покойница может быть представлена живым человеком — тогда чаще всего она ожи­вает и гоняется за теми, кто ее хоронил и оплакивал. Такие игры известны ныне лучше всего, сохраненные даже в «детском фоль­клоре». Либо изготовляется чучело из соломы и тряпиц — тогда его торжественно несут в реку или на поле, где и разрывают на части. В этом разе умерщвленное — отправленное в иной мир — расти­тельное божество тоже воскреснет, уже не в образе чучела, а со временем — в плодоносящих колосьях на поле.

В народном представлении русалка, дух растущей зелени, при­надлежит обеим этим стихиям, ее дом может быть и в зелени, и в воде, но всегда — вдали от жилья. Разбросанные по полю части русалки сообщают ее силу земле-кормилице на грядущее лето и на все последующие. Чем шире разбросаны части по полю, тем лучше будет урожай.

Второй широко известный обряд — «Изгнание русалок», мистериальная битва парней и ряженых русалками девиц (реже — погоня и тех и других за одной из девушек, которой роль русалки доста­ется за красоту или по жребию). Ино-где битва ведется за травяную pycaлку, которую также разрывают на полях.

О мирных девичьих обрядах — завивании березки, кумлении, плетении кукушки и других — каждый да прочитает сам, о них написано немало.

Отражением сих обрядов является игра «Кострома», версий у которой много, но венчают ее всегда смерть и похороны. Обряд похорон русалки в некоторых местах так и именуется — похороны Костромы, а сроки его — или первое воскресенье после Троицы, или сам канун Иванова дня.

Собственно день Солнцестояния даже в усеченной крестьянской традиции может сопровождаться красивыми и сложными обрядами, независимо от прихотей церковного календаря. Так, в Белозерском уезде записан малоизвестный обряд «прощания с Весной» — боль­шое веселье: дарят друг друга крашеными яйцами, как на Великдень, молодежь обоего пола качается на больших, человек на 20, качелях.

К вечеру, на закате, вся молодежь с цветами и песнями идет сначг ла вдоль деревни, потом вокруг деревни (в какую сторону?), наконец — на самый край деревенского поля. Как только скроется Солнце, все становятся в круг на колени и кланяются в землю со словами: «Прощай, Весна-Красна! Ворочайся скорей опять!» Затем идут на реку, где в сумерках поют весенние песни, водят хоровод, в последний раз в году бегают в горелки.

Классические «огненные» составляющие купальского обряда, сохраненные, прежде всего, западными славянами, а из восточ­ных — украинцами и белорусами:

— Костры на горах, через которые прыгают поодиночке и парами;

— Огненное колесо, которое зажигается от костра и скатывается с горы в реку;

— Сожжение куклы из травы, которая носит имя Мара, и срод­ные с ним. Упоминаются и случаи, когда сжигалась пара кукол — он и она.

Графический объект31

В костер бросали также разные травы со словами: «Да сгорят с этим зельем и все мои беды!»

Пастухи обходили с факелами коровьи и овечьи закуты, а на Балканах — девушки с факелами обходили поля. Угольки от купальского костра — самый сильный оберег для дома и двора на весь год.

Непременная часть Купалы — обряды, связанные с травами и зеленью. Зеленью украшают себя, плетут венки, подпоясываются, из зелени строят шалаш, в котором сидит куколка — символ праздника. Из зелени варят зелье, коим кропят окрестности жилья. Зеленью и цветами украшается «Иванова дева», которая с танцами обходит вокруг села и непременно танцует у каждого колодца (обычай болгар).

Купальское деревце по имени Мара или Марена — украшенная березка. Под нее иногда сажают куколку — «Купало», уже мужского рода. Примечательно, что на Руси обряды вокруг березки связаны с зелеными святками, купальское деревце — украинский обычай. Дерево вместе с куколкой бросают в воду со словами: «Плыви, Купало, за водою!», частички деревца девушки уносят домой на огороды.

Сведущие люди на Купалу собирали травы для целебных составов и волшбы, юные девы составляли венок из девяти или двенадцати трав — такой венок, надетый на голову перед игрищем, помогал найти своего избранника и не ошибиться. Игр с венками известно множество. Как примеры: венки перебрасывают друг другу через костер, или через шеренгу парней, которые пытаются их поймать, венки отдаются на жребий — парень вынимает, не глядя, один из них, а владелица выкупает его танцем. В воде топят куколку, в воду скатывают огненные колеса, а то и колесницу — передний мост от старой телеги, на котором сидит травяная куколка. По воде пускают плотик с горящим костром. Дева погружается в воду — в праздничной одежде, а то и в одних цветах (Рыбаков). Вода провозвещает судьбу девы отдают ей венки, непременно с горящими на них свечками.

Графический объект32

Воду, дождь, потоки Силы, льющейся с неба, знаменуют развевающиеся волосы плясуний, которые весь год носят тщательно убранными, а мужние жены еще и покрытыми, копят силу для главного таинства в году.

На Купалу поутру Солнце «играет», поднимаясь над горизонтом, вновь спускается вниз, приобретает вид вертящегося колеса с изогнутыми спицами. Купальская роса обладает целебной силой для тех, кто не страшится в эту колдовскую ночь выйти за околицу. В ней омывалась не только разгоряченная ночным игрищем молодежь, но и люди пожилого возраста, для которых купания в реке и пускание венков остались в прошлом. На Купалу (в иных местах несколько позже — на Петров день) старики проводили ночь у костра на возвышенном месте, а поутру встречали рассвет.

По традиции, в Приложениях нами представлен болсс подробный фольклорный материал, описывающий основные песни и игры Купальского празднования. Этот материал подбирался в разнос время для проведения праздника Купалы в Доме Ясеня и дружественных славянских общинах. В наши дни праздник Купалы становится главным общим праздником славянского родноверия, на который съезжаются гости и единомышленники из самых дальних краев. Обрядовое содержание Купалы настолько объемно, что даже краткие отчеты об этих общих праздниках занимают несколько страниц. Праздник продолжается по нескольку дней и приближается тем самым к тому образу Купальского празднества, каким его видели наши предки — мистерией совоКУПного торжества Природы, Людей и Богов.

Кельтская обрядность

Про кельтские обряды летнего Солнцестояния, как и говорилось, известно немного. У кельтов, как и у славян, на Купалу зажигаются высокие костры на холмах с наветренной стороны деревень и пастбищ, чтобы ритуальный огонь «омывал» людские посевы и поселения. Скатывается с гор огненное колесо, символизируя поворот года, горящие головни раскручиваются на концах цепей, горящие бочки скатываются с холмов или катаются по улицам. Зажженные факелы посолонь обносятся вкруг домов, садов и полей для обеспечения хорошей годовой удачи.

Обрядность балтов

Rasa, праздник Рос — центральный праздник года и самый любимый праздник литовцев. Утром после ночи Rasa, как говорят литовцы, танцует само Солнце. Как и латышская Лига, по сию пору праздник празднуется очень широко; в день Лиги все латышские семьи, живущие на земле, покидают свои дома и всю ночь жгут костры, пируя и веселясь. Литовцы празднуют Росы с середины по конец июня, в течение двух недель вокруг Летнего Солнцестояния.

Как явствует из названия, многие из обрядов праздника связаны с росой. Роса купальского утра целебна и волшебна. Ею умываются, очищая душу и тело на весь год. Молодые девушки, умывшись утренней росой, снова ложатся спать, чтобы во сне увидеть суженого. Ночной и утренней росой пропитывают одежду, которая сохраняет на весь год очищающие и целебные свойства. Умывшийся утренней росой с соответствующими ритуалами будет не подвержен ведьмовским козням и сможет видеть сквозь морок.

Вечером и в ночь Rasa целебные травы находятся на пике своей магической силы, поэтому женщины посвящают вечер ритуалу сбора трав (kupoliauti).

Kupole, купальский шест (наш Купалец) рубится с расстроенной верхушкой, представляющей из себя стилизованную руну божественней защиты — альгис; три ветви Купальца соответствуют Солнцу, Месяцу и Звезде. Незамужние девушки гадают на суженого, Поворачиваясь к столбу спиной и кидая свой венок, пока он не зацепится за верхушку; сколько раз придется кидать, столько лет пройдет до свадьбы.

Со времен пруссов Kupole было принято украшать цветами, зеленью и цветными лентами и ставить в углу поля, неподалёку от того места, где растет рожь — священная для литовцев зерновая культура. Если среди зелени, украшающей Kupole, будут листья папоротника, он сможет отгонять ведьм.

Венки на Rasa плетут все, женщины — из целебных трав и цветов, мужчины — из дубовых листьев. Днем их носят на голове, ночью относят к рекам и лесным озерам и пускают на воду, украсив свечами; поплывшие рядом венки символизируют то, что двое в скором времени поженятся.

Из грех палок, верхняя из которых украшается зеленью, складывают ворота, в которые под приветственную песнь проходят все участвующие в ритуале. С одного конца ворот стоят девки, с другого — парни и приветствуют входящих песней.

На Rasa на закате солнца огонь заливается водой, а затем возжигается вновь. Молодожены уносят новый, очищенный огонь в свои дома. Со склонов холмов скатываются горящие огненные «солнечные колёса».

В полночь в полной тишине в глуши лесной парни и девки ищут таинственный цветок папоротника — огонь могущественного Громовержца–Перкунаса.

Шумной толпой ходят благословлять ржаные поля, из ржаной соломы собирают кукол, которые затем сгорят в костре Rasa.

Под специальные «качальные» песни радостные участники праздника качаются на качелях, «празднуя между небесами и землей».

Пир, в котором основу составляют пиво и блюда из сыра и яиц, длится всю ночь, и все радостно встречают новый рассвет, возглашая гимны пляшущей матери Солнцу.