Славянская обрядность

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Славянская обрядность

Славянская обрядность на эту пору представляет не один праздник, но цепь из сильных и почитаемых дней, отстоящих друг от друга примерно на неделю. После окончания не только полевых, но и огородных работ и подготовки жилища к зиме наступает пора подготовить к зиме само людское сообщество, защитить его от угроз с «невидимой» стороны и смоделировать, заклясть благоприятную судьбу, зазвать на двор всех, кто может, помня сродство с людьми, при формировании такой судьбы для всего обитаемого мира.

Осенние Деды (Дмитриевская родительская суббота) перед днем св. Димитрия — 8 ноября н. ст. Разделение года на темную и светлую половины ровно по диаметру присутствует не только у кельтов, но и у некоторых славян, в частности у болгар: Димитриев день (08.11) — Георгиев день (06.05).

В некоторых системах, территориально поближе к нам, год тоже делится, но не столь равномерно.

Два примера. Известны два Змеиных праздника — Благовещение (07.04 н. ст.) и Воздвижение (Ставров день) (27.09 н. ст.). На весенний Змеиный праздник змеи выползают из?под камушков, птицы прилетают на землю «из неведомых стран». На осенний — гады прячутся под землю, а птицы улетают в Светлый Ирий. В этот же день в лесу бегают лешие, беснуются перед тем, как провалиться под землю до весны. Перед уходом змеи празднуют свадьбу своего царя [9].

Другой пример — легенда о «Дивьих людях», живущих на Лукоморье. О них говорит и античная традиция (Геродот), и Карион Истомин. На Георгия Весеннего (23.04 ст. ст./06.05.н. ст.) они «умирают», а на «Георгия зимнего» — «воскресают». Георгий Зимний — праздник «Освящения церкви Св. Георгия в Киеве» (до сих пор нам не удавалось проследить историю и причины популярности этого странного праздника) — празднуется 26.11 ст. ст./09.12 н. ст.), когда на Руси зима уже давно состоялась. Этот же день является третьим и самым таинственным Змеиным праздником — «Змеиные именины», когда змеи «ни святого, ни грешного не оставляют, самое Пятницу чуть не зажалили», хотя сами именинницы давным–давно спят.

На Руси говорили: «Димитриев день покойники ведут, живых блюдут». Так же примерно характеризуют весеннее время поминовения — Фомину неделю, переходящую вместе с Пасхой: «На Фомину неделю родители с живыми обои по земле ходят и святую Пасху правят».

Сохранившийся обряд Дедов на Смоленщине: после ужина на новую скатерть ставили хлеб, клали нож и миску с варевом для родителей, пекли блины и первый блин — с медом — ели по кругу со словами: «Помяни, Господи, честных родителей!»

Местами кололи свинью (Чичеров, с. 38).

Особые пироги пекли и приносили на могилы родителей молодые пары, повенчавшиеся в октябре. Свадебная тема на Самайн в славянском календаре выражена не менее ярко.

За Дедами следуют несколько мощных праздников, несущих, помимо прочей, явственно брачную семантику. Мокошь Осенняя — Параскева Пятница (10.11 н. ст.) и Кузницы — Кузьма–Демьян (01.11 ст. ст./14.11 н. ст.)

Макошье — праздник зрелой женской силы, что видно из поверий, связанных с Параскевой Пятницей — Льняницей, освящающей мир в семье, все работы, связанные со льном, нитью, тканью и белизной.

В сей день лежит запрет на работы с водой и пряжей — мыть белье, прясть (кроме нити, которая пойдет на жертвенную — обыденную — пелену). Сама Пятница в этот день прядет белый свет; кто в ее работу вмешается, наживет 40 грехов. В некоторых местах запрет касается любой пятницы — бабу, прядущую в пятницу, Матушка превратит в лягушку.

На Руси, где скульптурное изображение святых редко занимало в духовном искусстве важное место, деревянные изваяния Параскевы ставились сплошь и рядом, как и образы Николы Можайского с саблею и ковчежцем–церковкой. Причем Николай Чудотворец, покровитель рыбаков, школяров, воров и девственниц, в котором трудно не узнать Одина, часто изображен с нею в паре (подробнее о тождестве Одина и Николы см. главу «Коляда»).

Изваяния Пятницы ставились у родников, на росстанях, с распущенными волосами. Обычные родники помечались иконой Параскевы, «громовые» — возникшие от удара молнии — «Богоматери» (Чичеров, с. 56—58).

Праздник Пятницы — праздник воды. С ним связаны: Умывание в источнике, жертвы воде куделем и пряжей — «Матушке на стано- вину». Наговоренной водой смывали с детей «осеннюю немочь». Для нее же приносили в церковь осенние плоды и ткали за один день «обыденную пелену» — всем женским населением, которую потом белили на реке с песнями (Чичеров, с. 40).

В этот день невесты–сироты просили на могилах родителей заочного благословения.

Кузмодемьян, иначе Кузницы — составленное из двух христианских имен божественное лицо, иногда даже женского рода: «Матушка Кузма–Демьян, скуй нам свадебку» [10]. Кует мост для Зимы, кует свадебку «долго–надолго, крепко–накрепко». Кузьма и Демьян в сказках — пара братьев кузнецов, одолевших Змея. Примечательно, что существует версия сказки, где братьями–кузнецами являются Борис и Глеб, а праздник им — 2 мая (ст. ст.)!

День звался также «Курьи боги» или «Курья смерть». Обрядовая еда на него — каша и куры, как на свадьбу. Во Владимирской губернии к обеду резали пару — курицу и петуха (Чичеров, с. 49). Причиной убиения петуха видится, помимо прочего, его солнечная природа — Солнце «умирает» на зиму окончательно в эти дни.

«Кузьминки» — девичьи ссыпки, пирушки в честь начала сезона прядения — длились иногда по три дня. Девушки сами варили пиво, а парни приходили ближе к вечеру, когда яств оставалось уже мало, и кто?то из парней должен был отправиться на добычу — по соседям, воровать кур. Это противоправное деяние воровством не почиталось — курица шла на святое дело. Добытчика, если он попадался, могли и поучить, но после праздника он не приобретал славу вора, что в традиционном обществе значит гораздо более, чем физическое воздействие.

На этих пирах играется и небольшая мистерия — «похороны Кузьмы–Демьяна». В девичьей избе, нанятой для посиделок, сооружают из соломы чучело мужичка в праздничной одежде, выбирают ему невесту, затем несут на носилках в лес, там раздевают и растерзывают, а на соломе, что осталась от мужичка, затевают пляску. Этот «Соломенный Кузьма» за день проживает целую жизнь — родился, женился, помер.

Рассмотрев весь комплекс обрядов поздней осени, можно выделить основные темы:

- Поминание предков, приглашение их в дом на братчину,

- Почитание Богини в ипостаси Матери–Судьбы,

- Почитание бога–миросоздателя, небесного кузнеца или пары богов–кузнецов. И у них, и у Богини просят двух вещей — покоя для ушедших и продолжения рода для живых.

Как видим из примеров, приведенных выше, Самайн для славян — время свадеб, праздников в честь покровителей брака и заклинаний судьбы. Как и Красная горка. Главное отличие — свадьбы связаны не с Русалиями, что и понятно — на дворе не весна. Силы, соединяющие судьбы молодых в это время, выглядят мудрее и древнее, а образы, представляющие их — старше: Великая Мать, Отец–Небесный Кузнец, достойные Предки. Самайн для славян — время Старших Богов, по характеру созвучных суровой, стареющей зимней природе.

Таким образом, мы видим, что в двух самых таинственных точках года почитаются Силы, прикосновенные к Венцу, Смерти и Посмертию — тому, что в традиционном видении и составляет понятие СУДЬБЫ. Обе эти точки (что мы увидим при рассмотрении праздника Бельтан) в древней кельтской традиции связаны с твердой датой, а в более поздней, в том числе и в славянской, рассредоточиваются на несколько значительных точек–праздников, каждая из которых принимает лишь часть сложного значения Самайна древних.

Ниже приведен текст фольклорной песни, посвященной приезду гостя «С Той стороны», почитаемого мертвого предка, которые наши друзья из общины «Родолюбие» используют в качестве ритуальных на празднике Осенних Дедов.

Уж вы гости мои, гости, гости дорогие,

Посидите, мои гости, гости дорогие.

Призабавьте ж мово гостя, гостя дорогого,

батюшку родного.

Он не часто в гости ездит, не долго гостюет.

Да не долго он гостюет — одну ночь ночует.

Одну ноченьку ночует, и ту протоскует.

Под окошкой спать ложиться, зарю дожидает.

А что ж это свету нету? Знать его не будет.

Запрягай, милой, карету; я сяду, поеду…

Еще несколько русских народных песен, характеризующих содержание и обрядность осенних праздников, приведены нами в приложении к этой главе.